Секта - это лишь клуб по интересам

Проснуться с утра было довольно просто. И вдохнув оставшийся аромат горящих дров, вспоминаю о том, что произошло ночью... Или это был сон? Очень странный и реалистичный. Встав с кровати, хотелось, чтоб это и правда был сон, и плеснув себе холодной воды в лицо, чтоб проснуться и приступить к работе, пытаясь не думать об этом. Склонившись над раковиной, размышлял о том, что это могло значить, что мне ждать, чего опасаться, а может это просто кошмар после всех баек, ведь я давно уже не слышал все эти страшилки, катаясь на своём фургоне по штатам. Поставив греться чайник, переодеваюсь обратно в рейнджеровскую одежду, потягиваясь, ведь предстоит быть более бдительным теперь. Опасность не только в рысях и медведях. Выйдя из тёплой вышки на утренний прохладный ветер, вдыхая полной грудью, даже стало спокойней, потому приступил открывать ставни на день, наслаждаясь неплохой погодой и видом с вышки. И вот кто-то не ценит этого: гор, лесов, озёр и животных, - пуская это всё в задницу, разводя костры в неположенных местах, а порой даже не тушат их. И как бы сильно мне не подходила и не нравилась эта работа, но у неё тоже есть свои минусы. Например, душ на улице, до которого ещё придётся спускаться с вышки и идти к этому сарайчику, а потом обратно. Очень классно особенно в зимнее время. Или ещё то, что ты один на мили один среди леса и диких животных. Мне повезло, что двенадцатая вышка довольно близко, что я могу её увидеть и без бинокля, а в случае чего, в принципе, и добежать. И всё же одиночество как-либо, но влияет на человека. И сейчас даже не о галлюцинациях, а о, например, том, что с месяцами в глуши, забываешь как это жить в городе и коммунифицировать с людьми. Не уверен, что смогу вернуться и жить в городе оставшуюся часть жизни. Скорее всего, буду продолжать разъезжать на фургоне по штатам, пока не придёт старость и не буду вынужден остановиться, и то думаю, буду жить где-то близ природы. Зайдя обратно, чтоб сделать себе дешёвого растворимого кофе с утра, слышу как по рации со мной связывается ещё немного сонный Коннор. — Доброе утро, Джек, – это уже вошло в некую привычку, желать доброго утра и ночи, а также немного удивляюсь, что назвал не по кличке. Присаживаюсь с чашкой кофе, отпивая и сразу же отвечая: — Доброе, Коннор. Только проснулся? Слыша нескрываемый зевок, Хокинс утвердительно мычит. — Кто-то мне не дал выспаться. — Мне тоже. — Джек? Это глупые шутки глупых детей, забей на это. Слушая этот спокойный голос, сам и задумался, вдруг он прав. Может мне нужно просто привыкнуть к этому месту? — Да, возможно, ты и прав. Слышу смешок, когда продолжает. — Может и прав. А пока у нас и так хватает забот, пойду сделаю себе кофе, чтоб проснуться. Конец связи. Молча отключаюсь пока, чтоб сделать ещё один глоток кофе, понимая, чего ещё тут не хватает. Порно, как минимум, журналов. Про эту часть работы никто ничего не говорит, понятное дело. Но порой надо, хоть убейся. Конечно, есть воображение, и если оно хорошо рисует всяких монстров, то и с полуголыми представлениями кого-то справиться должно. Но мне сложно, потому что давно все актрисы и актёры стёрлись из памяти, сколько я колесил по штатам, а тут, блять, вдруг приспичило. Единственное, что как-то заставляет меня возбуждаться - голос парня из двенадцатой вышки. А я даже не знаю, как он выглядит. Да и мы друзья, а это будет очень тупой просьбой. Ещё скажет, что я точно псих и будет только изредка по работе связываться со мной. Тогда я начну сходить ещё быстрее с ума. Но моё имя его голосом... Всё ещё крутится у меня в голове, заставляя откинуться на спинку стула слегка, чтоб не упасть, и опустить руку на бедро, поглаживая. Потому что всё ещё не верится, что меня возбуждает чей-то голос, да и работа не ждёт же. Или подождёт? Сколько там на часах? Всего почти семь утра. За пятнадцать минут же управлюсь? Только вдруг ударила паранойя. Можно ли увидеть меня сейчас через эти окна? А точно ли отключился и меня не услышит никто? Хотя за комодом и доской о правилах парка и картой не видно, что именно я собираюсь делать. А если не отключился, мне стоит быть просто тихим. Рукой провожу на внутреннюю часть бедра, вспоминая голос Хокинса, и прикидывая, как он может выглядеть. Хм, интересно, из какого штата он? Вдруг, он смуглее меня или, наоборот, бледный, как вампир из поп-культуры? Почему-то мне он представляется примерно моего роста, шатен с сильным телом и этим голосом. Немного хрипловат, - то ли так сломался, то ли последствия не самых хороших привычек, - но в это же время не настолько низкий, чтоб чувствовать что-то странное, но и не высокий, как у девчонок. И забив на кофе и паранойю, провожу рукой выше, ближе к возбуждённому члену, ощущая через плотную ткань рейнджеровских брюк, что стоит мне только начать и сразу же скончаюсь, столько времени я не вспоминал об этом. Расстёгиваю единственную пуговицу на штанах, тяну за металлический язычок вниз, чтоб рукой пробраться под резинку боксеров со вздохом, представляя, конечно же, не свою руку. И потихоньку начиная представлять то, как эта рука принадлежит парню с двенадцатой, как он на ухо шепчет моё имя и всякие пошлости, где-то на фоне молюсь лишь на то, чтоб он не решил сейчас связаться со мной, потому что скучно или ещё по какой причине. Прикрыв свободной рукой рот, обхватываю член, шумно выдыхая, начиная двигать вверх, чтоб растереть выделившуюся смазку по всей длине, будто слыша в реальности голос Коннора, который шепчет то, какой я сейчас для него красивый в такой откровенной позе. Прикрыв глаза для большего погружения, рука сама начинает ускоряться, будто и правда не моя сейчас. Сдерживаться не получается, так что тихий стон заполняет полностью вышку внутри из-за гробовой тишины в такую рань. Прикусываю нижнюю губу, уже не сдерживаясь вовсе, надрачивая себе, шепча постоянно только два слова:«блять» и «Коннор». И когда подхожу к пику, из радиостанции слышу того, на кого и дрочу сейчас. — Новенький, как слышно? Сразу же закрываю рот рукой, пытаясь заглушить стон, кончая себе на живот. Благо у меня полно бумажных полотенец от прошлого пожарного на вышке. Стираю все следы, отпивая кофе, чтоб побыстрее прийти в себя. Сделав вдох и выдох, отвечаю Коннору, будто сейчас не дрочил буквально на его голос и своё видение его внешности. — Громко и ясно. Что-то произошло? В этот момент я лишь молился, чтоб он не сказал сейчас о том, что слышал всё это. Руки ещё немного дрожали, а дыхание от волнения было сложно выровнять. — Ну, мне скучно. Даже кофе не спасает. Вот хотел поболтать с тобой перед работой. Какие планы на день? Будто здесь могут быть какие-то планы на день кроме работы. — Ну, работать? — Ладно, тогда... Может поговорим не о работе? Такими темпами я точно стану параноиком. Нервно сглотнув, решаю отпить остывшего кофе, который стал ещё более отвратным. — Например, всё же каких изменений ты ищешь? Это был не столько странный, сколько сложный вопрос даже для меня самого. Но ведь нужно заводить друзей. А даже если не друзей, то поддерживать хорошие отношения стоит. — На самом деле... Мне самому сложно ответить. Будто бы жизнь в городе не для меня. Я всегда любил природу, буквально заставлял семью выезжать порой в походы. Наверное, я ищу изменений именно в себе, а не в чём-то ещё. И пока что... Не ясно. Я всё ещё был не уверен, что Коннору это вообще интересно. — Ого, хорошо. Занятно, – тут мне самому стало интересно. — А тебя что занесло на эту работу? Коннор усмехнулся и какое-то время молчал, явно собирая мысли воедино. — Знаешь такое, когда у всей семьи одна профессия или типа того? – припоминаю практику своих друзей, у кого было семейное дело и их будущее уже ясно, когда ты ещё не знаешь, кто ты, а тем более чем заниматься, – У меня была подобная ситуация. Мой дедушка по линии отца был городским пожарным, отец тоже. А меня не привлекала эта профессия никогда. — И всё же ты пожарный только лесной. — Да, именно. Мой отец погиб на одном из выездов, а я тогда ещё был в сомнениях, чем я хочу заниматься. Это было спонтанное решение. Но теперь я здесь уже долгое время, присматриваю за лесом. — Ты жалеешь сейчас об этом выборе? — Не думаю. Не связал бы я свою жизнь лесом, то занимался бы чем-то ещё, я об этом не так беспокоюсь, как многие. Разговор полностью поглотил меня, что даже успел забыть, чем занимался до этого. Узнавать друг друга, становясь ближе, было довольно... Странно, но по‐хорошему. Я обычно никому не рассказывал про себя, да и, кажется, Коннор тоже. Это ощущалось даже более серьёзно, чем обычно. — Ах, сукины дети. Вижу дым на своей территории в чёртовы семь утра. К северу от меня, придётся объяснить этим туристам, что слишком рано для жертвоприношений. Доложу позже, Джек, конец связи. Что-что, а Коннор действительно довольно вспыльчив. Но также вполне ответственен к своей работе, хоть и может странно шутить. И отключив связь, первым делом, я пошёл сполоснуть кружку. Вторым делом, следовало внимательно следить за окружением.

***

День пролетел очень быстро, особенно пока я занимался уборкой вокруг вышки и внутри неё. Вечером приходилось даже накидывать куртку, чтоб стоять и продолжать наблюдать. Но все мысли были в одном из двух направлений: что-то мистическое и мрачное в этом лесу или кто-то с довольно приятным голосом. Одно заставляло сердце биться быстрее от страха, вызывая неприятное высасывающее чувство в груди. Второе заставляло мои щёки краснеть и отвлекало от работы. Но все мысли прервала сигнальная ракета, запущенная из леса. Дело плохо. Вернувшись внутрь, я закрыл дверь за собой от тревоги, слыша как через помехи кто-то просил о помощи. Поставив бинокль на комод, я сел, пытаясь связаться с потерявшимся туристом. А за окном усиливался ветер и нагонял тучи, заставляя и так тёмный лес стать просто неразличимым. — Эй, меня кто-нибудь слышит? — Это Джек, пожарная вышка номер одиннадцать. — Ох, господи, спасибо... Я заблудился и... Я действительно начинаю сходить с ума. Не только ты, приятель. Но нельзя так сказать, нужно попытаться успокоить его. — Сделайте глубокий вдох. Что случилось? Турист следовал моим командам, начиная объяснять ситуацию. — Я пошёл исследовать эту территорию и сбился со времени. А теперь темно и я не могу вспомнить дорогу до своего грузовика. Следовало расспросить побольше деталей. Сам глубоко вдохнув, начинаю спокойно спрашивать. — Что на вас надето? — На мне сейчас красная куртка, камуфляжные штаны и зелёный рюкзак. Попытаюсь запомнить, мало ли что произойдёт. — Какие принадлежности у вас при себе? — У меня есть фонарик, компас, полностью заряженная радиостанция двухсторонней связи, ракетница и моё походное снаряжение. — Где вы сейчас находитесь? — Я... В середине леса, на этой тропе, окружённой деревьями. Ночью всё выглядит иначе, – он был прав, ночью всё иначе, то ли из-за буйного воображения, то ли сама природа так хочет, – Я думал, что несколько выстрелов из ракетницы могут привлечь чьё-то внимание, но пока никто не пришёл. Это только подсветило деревья и теперь всё выглядит ещё страшнее. Я просто хочу найти выход отсюда. — Помните ли вы какие-нибудь ориентиры? — Я проходил мимо небольшого ручья. — В каком направлении вы сейчас смотрите? Открыв карту, я начал прикидывать, внимательно слушая все его слова. — Прямо сейчас я иду на запад, потому что помню, как шёл на восток, когда приехал сюда. Ох, спасибо, господи... Вижу. — Что видите? — Сейчас я нахожусь на перекрёстке троп  но не могу вспомнить, мне нужно пойти налево или направо, чтобы вернуться к началу тропы. Вы можете мне помочь? — Я проверю карту и вернусь к вам, – вспоминая, где я видел выстрел ракетницы, а также вспоминая все его слова, начинаю исследовать карту, – Идите по левой тропе. — Ага! Так и знал, мне она сразу показалась знакомой. Я бы не доверил себе такое решение. Спасибо за помощь. — Не за что, – ведь это моя работа. Но, кажется, турист не собирался отключаться. Какое-то время я слышал только помехи и шум ветра за окном. Но тишина прервалась. — Я прямо здесь, – закричал счастливый мужчина, – Я слышу тебя. Я слышу твой свист. А это меня напрягло, заставляя чувствовать как адреналин хлынул в кровь. Обычно я не свистел, а в последнее время этот звук лишь вселял в меня панику. Но кое-как я пришёл в себя. — Это не я, – спокойно, несмотря на ситуацию и жуткий страх, произнёс я, слыша удивление с другой стороны. — Что? Я вижу тебя за деревьями справа от меня. — Это не я, – повторяя, в голос проник страх, что явно не вселяет уверенности. — Ты меня сейчас пугаешь, чувак... Тут же связь пропала и я услышал как в дверь кто-то очень настойчиво стучал. Сглотнув, я схватил спрей от медведей и подошёл к двери, пока стук продолжал пугать меня. Мне даже некуда бежать. Только если мансить и убегать. Только куда? До Коннора далеко и не факт, что он внутри. Приподняв жалюзи, вижу не монстра, а кого-то. Форма очень знакома, поэтому решаю всё же открыть дверь. — Ёлки-палки, что ты там так долго делал? – блять, это был просто Билли, а я успел обмочить штаны, не в прямом смысле, – Я стучался целую вечность, меня попросили тебя проверить. Чем ты там занимаешься, приятель? Успокоившись, я поставил спрей, говоря как есть. — Я помогал заблудившемуся туристу. — В такой поздний час? Да благословит его бог, – Билли был в своём репертуаре, – В любом случае, я принёс припасы для вышки. Просто обычные вещи первой необходимости. Держи, я сейчас потеряю сознание, если продолжу держать это. Я взял коробку, уже думая, куда её положить. Когда Билли начал меня пугать. — Что ты там делал прошлой ночью? — Что ты имеешь ввиду? — Ну там, на севере, почему ты там был? — Мне нужно было проверить дым от костра. — Я бы не разгуливался там в поздний час, приятель. Господи, спаси и сохрани. Противные там дела, рыси и медведи, – я молча слушал, надеясь, что это просто странный разговор, – Будь осторожен там, парень, эти леса ненормальные и тут есть вещи, которые хотели бы тобой полакомиться. Не говоря уже о том, что, в случае чего, ты окажешься на огромном расстоянии от помощи. — У меня и здесь хватает забот, – выдохнул я, ощущая как ветер окутывает с ног до головы. — Конечно, это работа довольно занятая. Я слышал, ты немного не в себе был. Всё в порядке? Стоило ли упоминать то, в чём не был уверен? Возможно, я просто услышу снова:«Господи, спаси и сохрани». Наверное, стоило бы сфотографировать его, но я не думал об этом в тот момент. В тот момент был лишь страх. Если этот момент был в реальности, конечно. — Просто пытаюсь привыкнуть к новой обстановке. И мне правда следовало привыкнуть к ней. Здесь всё иначе. — Хорошо. В любом случае, уже поздно, я должен идти. Просто продолжай наблюдать. — Спасибо за припасы, – лишь натянуто улыбнувшись, я закрыл дверь за ним, но тут же вдруг решил выйти и проследить. Билли удалялся по тропинке вниз, к воротам, где и обитал. А я замёрз и вернулся во внутрь, ставя коробку рядом с комодом, ощущая голод, ведь за целый день почти и не ел. Достав остатки пицца-пасты из холодильника, поставил в микроволновку, прокручивая разговор с Билли. Монстров же не существует? Единственные монстры на этой планете - люди. От чего ещё страшнее. И если всё же тот череп не сон, значит что-то другое, может, ритуал или что-то вроде того. Но ритуалы есть только у церкви и сект. Чего-чего, а связываться с сектой было последним в списке желаний. Достав разогретое блюдо, сел на кровать, пытаясь подумать о чём-то другом. О том, например, как у сестры дела. Но связь была плохая в этом месте, так что спросить не получится сейчас. И с каждой порцией в голову лезли мысли. Может ли это быть реальная секта или я схожу с ума от бесконечного одиночества на природе? Если за этим стоят люди, то что они делают? Зачем они это делают? Убивают они людей или просто припугивают? Может, это просто сумасшедшие, принявшие байки за реальность и воплощающие их? А может это и правда глупые подростки разыгрывают всех в округе? Только откуда им здесь взяться? Они могут приехать на кемпинг с семьёй, но они же не задерживаются здесь надолго. Да и другие подростки не могут с точностью повторять эти пранки, если даже знают про них. Даже не заметил как доел всё. Стоило сразу помыть форму, а то потом придётся отдраивать вместе с кожей на руках. Натирая губкой с мылом, я хотел отвлечься и знал к кому обратиться. Но было тревожно первому выходить на связь, да и холодно внутри стало, так что надо спуститься за дровами. Оставив форму для выпечки, спускаюсь вниз, пребывая постоянно в своих мыслях. Даже ледяной ветер не может вытащить меня из всех рассуждений, так что лишь набираю побольше поленьев в руки, собираясь уйти, когда передо мной появляется кто-то. Сердце чуть не остановилось. Пришлось пытаться восстановить дыхание, чувствуя как бьётся сердце. В голове уже пронеслась мысль, что вот она - моя смерть. Но ничего не происходило. Мы просто стояли друг напротив друга молча. И когда я смог найти силы сказать что-либо, то мой голос дрожал: — Ты меня до чёртиков напугал. — Я понимаю, что одиночество может побуждать твой разум играть с тобой злые шутки. — Кто ты? – чувство высасывающей тревоги не проходило. — Не надо тревожиться. Я Сайлас - работник, просто проводил регулярное техническое обслуживание на радиовышке неподалёку. Думал, смогу сказать «привет» новенькому, о котором все говорят. Обо мне действительно все говорят? Даже в школе или универе не было, а тут держи, распишись. Сглотнув, я старался не смотреть в глаза ему. — Ты всегда работаешь так поздно? — Каждое воскресенье. Просто пытаюсь поддерживать линии связи открытыми. Нам нужно убедиться, что нужные сообщения доходят до нужных мест, согласен? — Согласен, мы пользуемся информацией об обнаружении пожаров. Только этот парень всё равно вселял страх в меня. — Абсолютно. Но некоторые пожары предназначены для того, чтобы гореть, и никакая подготовка не остановит их. Сердце снова начало биться быстрее, аж в ушах было слышно, пока я вцепился в дрова, будто они меня защитят от смерти. — Что ты имеешь в виду? – уже не получалось скрывать страх, голос выдавал и точно взгляд, который я поднял, и сейчас мы смотрели друг другу в глаза. Правда Сайлас как был спокойным, таким и остался. — У природы свои планы. Какие-то вещи нельзя проконтролировать, как бы мы не старались, – я молчал и слушал его слова, повторяя где-то на задворках слова Билли про спаси и сохрани, – И иногда стихийные бедствия просто являются другой формой очистки. Способ самоочистки. — Уже становится поздно. Увидимся позже, Сайлас? – я старался выглядеть обычно, дружелюбно. Только вдруг мы действительно ещё увидимся позже. — Спокойной ночи, Джек. Надеюсь, ты хорошо выспишься, но помни... – он стал серьёзнее вдвойне, вкрадчиво заканчивая предостережение, – Твоё любопытство может привести тебя туда, куда лучше никогда не соваться. Прощай, Джек. Мы попрощались после паузы и Сайлас удалился, пока я стоял и продолжал сжимать дрова, пытаясь успокоиться. Кажется, его силуэт будет мне в кошмарах сниться. Но прохладный ветер окутал меня и вернул в реальность, где я совсем один стою в сарае, обнимая дрова. Выдохнув, я сделал шаг из хижины, оглядываясь, чтоб понять, что опасности пока нет. Подниматься по этим скрипучим ступенькам было натурально стрёмно, и как только я добрался до вершины, сразу же ворвался внутрь вышки, закрывая дверь и сползая вниз. Возможно, этот мужчина любит так шутить над новыми сотрудниками. Всё же у кого-то детство из задницы не уходит и после пятидесяти. Отдышавшись, я закинул поленья в печь, подлил бензина на них, и, чиркнув спичкой, поджигая, какое-то время просто смотрел на неё, в итоге закинув к дровам, чувствуя лёгкий запах. Тогда то вдруг старая станция на столе начала пускать помехи и я услышал тот голос, который сейчас был необходим. — Я вижу дым, исходящий из твоей вышки. Только не говори мне, что ты не там, – Коннор решил связаться в очень подходящий момент, иначе я бы сошёл с ума от страха, и уснул бы под кроватью, – Новенький... Ты там? Я подорвался с места, чтоб сесть перед оборудованием и поговорить с тем, кому доверяю. — Я здесь, – всё, что мог я сказать сейчас. На уме слишком много мыслей, которые надо было перебить, либо дать мне ответы. — Наконец-то, я пытаюсь связаться с тобой какое-то время. Где ты был? – с облегчённым вздохом спрашивал Хокинс. И так как я ему доверял, как никому сейчас, то не видел смысла утаивать что-то. — Встретил Сайласа внизу. — Встретил кого? Может, Коннор его не знал? Главное не накручивать себя. — Мужчину, следящего за радиовышкой неподалёку. — Это по поводу вчерашнего? – со смешком спросил парень, а я молчал, потому что не понимал, о чём он, – Та радиовышка не работает несколько лет. Она была закрыта несколько лет назад после того, как в неё ударила молния, а ремонт был оценён как слишком дорогостоящий. Её дата починки была отложена до следующего большого финансирования, которое произойдёт не скоро, судя по словам Митча. Я молча слушал слова Коннора, чувствуя, что разговаривал с неизвестно кем, пребывая в опасности. А ведь я поверил. Было страшно до чёртиков и тот мужчина вселял чувство страха, но... Его рассказ был не импровизацией. — Тогда с кем я только что разговаривал? – я не кричал, лишь дрожащим голосом спрашивал то, что было важно. Мне нужны ответы, несмотря на предостережение этого Сайласа. — Смотри, если то, что ты сейчас говоришь является правдой, это мог быть очередной из тех ублюдков, подшучивающих над тобой. Коннор был спокойным, будто это что-то обычное. Мне бы его спокойствие. — Он знал моё имя... — Знал твоё имя? Думаешь, он подслушивал нас? — Не знаю. Я уже не был уверен в чём-либо. Может подслушивал, а может нет. Я хотел верить, что это тупой пранк надо мной. — В любом случае, притворяться работником парка строго запрещено, исходя из правил парка. Когда ты его снова увидишь, возьми его данные или сделай фото. Нам нужно выяснить поподробнее. — Понял, – это действительно было важно, правда сейчас от страха я забыл, да и с собой не было ничего. Только мои воспоминания. — В любом случае, я вижу, что ты уже отметился. Думаю, я пойду посплю. — Спокойной ночи, Коннор, – мне тоже стоило успокоиться и уйти спать. — Спокойной, Джек. Вышка двенадцать, отключается. Конец связи. Мы отключились. После небольшого разговора с Коннором, я понял, что мне стоит лечь спать. И перед этим сначала надо было закрыть ставни. Свист ветра и шум деревьев перебивал все шумы, было прохладнее, а также очень страшно, поэтому я быстро закрыл ставни и вернулся в тёплую вышку, в некую безопасность и лёг спать, выключив свет, ловя себя каждый раз на мыслях о том, что какой-то шум, свист, хруст и всё остальное слишком подозрительное. Мой сон был беспокойным. Но я повторял про себя, что мне просто нужно привыкнуть к новому месту, к новой обстановке.