Волчик

      Анкеты на сайтах знакомств Вадик не читал — быстренько просматривал увлечения, чтобы не столкнуться с чем-нибудь, что не вмещают даже его весьма разъехавшиеся рамки дозволенного, и возвращался к главному — к фоткам.       Олегу — двадцать семь (стоило бы уточнить — возраст или длина члена, Вадик за здоровую конкуренцию, но это уже перебор), охуительно красивый профиль, татуха во всю спину (не такая красивая, как у Вадика, но на такой спине всё выглядит богично), увлечения: готовка, спарринги, кино, — Вадик написал сразу и без лишних прелюдий позвал сразу в кино. Заодно уточнил в какое.       Ответ получил почти тут же — Олег тоже тянуть не стал, на кино согласился, и уже вечером Вад залипал на его профиль вживую, пока его обладатель с интересом наблюдал за парнями в супергеройских трико на экране, иногда поглядывая на Вадика.       Вадику хотелось его поцеловать и трахнуть, в произвольном порядке, а лучше совмещая.       «Поцеловать» без особых трудностей осуществилось на втором свидании. И на третьем, и на четвертом, на пятом Вадик, которого только что накормили вкуснейшим домашним пирогом, залез горячими ладонями талантливому повару под футболку — инициатива была встречена одобрительным вздохом и ответной лаской.       В отличие от попыток сунуть руку в штаны — Олег мягко потянул его ладонь наверх, стоило ей опуститься ниже уровня кромки джинс.       Вадик к этому времени уже называл его «волчиком», млел от его смеха, писал дурацкие сообщения (и получал дурацкие сообщения в ответ), и вообще чувствовал в себе что-то дрожаще-нежное каждый раз, когда Олег оказывался поблизости.       Его вообще хотелось себе, — понял Вадик к концу второй недели, когда после насыщенного спарринга они договаривались вечером (волчику ещё нужно было успеть куда-то сгонять по делам) встретиться и сходить в любимый вадиков ресторанчик — маленький, домашний и очень кайфовый. Вадик вообще редко туда кого-то водил, это было такое сакральное, его место, где он тихонько кайфовал в отрыве от всей остальной вселенной.       Волчику там понравилось. А Вадику понравилось гладить его по коленке (это почему-то было можно) и целовать в уголок губ после десерта.       Его до дрожи в коленках (у Вадика никогда не дрожали колени, но вот это чувство ощущалось именно так) хотелось в свою жизнь. Вместе с внушительной коллекцией книжного фэнтази, кухонной утвари и чёрных футболок.       Это чувство напрямую никак не было связано с тем, как хорошо его горячий чувственный рот ощущался на члене. Сосал он жадно, жарко, стискивая ладонями бёдра и глубоко пропуская головку в расслабленную глотку, и Вадик, вжимаясь затылком в спинку своего дивана, а ладонями — волчику в макушку, — хотел его всё сильнее. И трахнуть, и вообще, себе.       Но Вадику даже за член его потрогать не обломилось, хотя волчик так стонал, обнимая пульсирующий ствол губами, что никаких сомнений не было — ему всё в кайф.       Но нет так нет, Вадик был готов её какое-то время потерпеть чужих странных тараканов в голове. Тем более, в такой красивой, умной и охуенно целующейся (и отсасывающей).       Концерт в клубе был идеей и приглашением волчика — а Вадик с радостью согласился и не прогадал. Несмотря на то, что единогласно решили алкоголь не пить, атмосфера всё равно была хорошая, драйвовая. Музычка тоже была неплоха, но лучше всего был волчик совсем рядом, горячий и расслабленно-счастливый. Вадик решил — пора. И в перерыве между треками, уже поздним вечером, ближе к закрытию, предложил поехать уже к нему.

***

      На диван рухнули всё ещё целуясь — Вадик даже не мог вспомнить, закрыл ли он входную дверь, но сейчас ему было восхитительно похуй — сбывалась мечта последних трёх недель: волчик полыхал в его руках, кусал губы в поцелуе, сжимал ладонями плечи, и, так же как Вадик, задыхался от возбуждения. Вадик изредка ловил его поплывший тёмный и жадный взгляд, и с ещё большим азартом вгрызался в жаркий рот, толкаясь языком в жадной попытке вытрахать из него душу прямо сейчас.       От соприкосновения спины с диваном волчик застонал с облегчением, зарывшись ладонью Вадику в волосы на затылке — он так приятно тянул за них, чувствительно, но не пытаясь выдернуть клок, что Вадика от этого развозило всё больше. А уж когда крепкие бёдра, на которые было пролито столько слюней (и столько появилось мозолей на ладонях), сжали его собственные, Вадик понял окончательно, что всё — можно.       Он опоздал буквально на секунду, на долю секунды — Олег вдруг дёрнулся, распахнул глаза, и уперся ладонью в плечо: — Стой, нет, — и без того сбитое дыхание, казалось, сбилось ещё больше — он хватал воздух своими красивыми зацелованными губами, а в глазах — охуенно великолепных, особенно, когда в них плескалась томная поволока возбуждения, — сейчас плескалась только паника. — Не… не сейчас — Чой-то нет, волчик? — Вадик собрал в горстку всё своё самообладание, чтобы сейчас буквально подарить этому… самому офигенному и желанному придурку. — Тебе хорошо, мне хорошо, мы взрослые мальчики и у меня есть большая нераспакованная пачка гондонов, — Вадик подмигнул, но это почему-то не возымело привычного действия — волчик не расслабился и не улыбнулся, оставаясь таким же каменно-напряжённым. Интересно, везде ли? Вадику в джинсах было болезненно-тесно даже сейчас, потому что волчик был такой горячий, такой волнующе-сладкий, так правильно ощущался в руках, что завыть хотелось восторженно, а не выпускать его из рук. — Слухи о моих достоинствах не преувеличены, но, поверь, тебе понравится, — попробовал Вадик зайти с другой стороны, а сам, раз уж Олег крепко сжимал бёдра коленями и не давал опуститься на него полностью, воспользовался местом для манёвра, чтобы погладить волчика по вздымающейся груди.       Всё это они уже проходили — руки ниже пояса не опускать, хотя за жопу лапать можно сколько влезет. Вадику было кристально похуй, какой там у волчика член, что он к нему Вадика так отчаянно не подпускает, хоть два сантиметра, хоть тридцать два, Вадик в жизни хуёв перевидал больше, чем волчик брутальных футболок с волками, а так кайфово проводить время, как они последние недели — вот это редкость. — А вот слухи о том, что я не даю — это враньё, — выдал Вадик ещё один козырь жарким шёпотом в порозовевшее ухо. Пощипал сосок, чувствуя, как от волчика пышет жаром. — Я полностью открыт для предложений.       Ну чего ему ещё-то надо?       Олег издал какой-то нервный смешок, и снова дёрнулся — захотел бы — без проблем скинул, в спарринге он не церемонился, — но он только дёрнулся, словно, блядь, всем собой умоляя его остановить.       Вадик остановил: обнял ладонью под затылок, легонько прикусил край челюсти, шепнул в ухо: — Ну тебе же хорошо, волчик… Хорошо ведь? А будет ещё лучше, — в подтверждение своих слов он быстро, пока Олег не успел остановить, опустил ладонь к его паху. Ладонь легко проехалась по твёрдому животу, поверх сбившейся от их возни футболки, ниже и гладко скользнула между ног, не обнаружив ничего, что Вадик надеялся обнаружить… Ну или хотя бы ожидал.       Он чувствовал, как сильно от удивления у него дёрнулись брови, потому что старый шрам на левой заныл. Волчик вообще застыл каменным изваянием, краснея так сильно, что пылающие щёки по цвету сравнялись со спелыми томатами.       Ассоциация с чем-то сочным и спелым была не к месту, хотя навязчиво лезла в голову. Вадик отмел её так же, как размышления о крохотных членах и импотенции. Всё не то. Он медленно надавил на шов джинс, вдавливая его между разведённых ног, и не отрываясь смотрел на то, как расширяются зрачки в и без того тёмных глазах. Сглотнул, не отводя взгляда, и с нажимом провёл пальцами вверх и вниз.       Волчик страдальчески изогнул брови и пробормотал: — Не… не надо, блядь. Это не… — Если это не то, что я думаю, то я грёбанная балерина, — незло огрызнулся Вадик, легко, успокаивающе перебирая волосы на его затылке. — А ты… — Природа — сука, — выплюнул Олег, продолжая краснеть. Вадик наклонился, целуя сердитый изгиб губ снова и снова, пока они не разомкнулись навстречу. Вот так. Молодец.       Вадик неторопливо расстёгивал его джинсы — пуговица, молния, а самому казалось, что любое неосторожное движение спугнёт его волчика. Вот уж чего не хотелось.       Под грубой джинсой — тонкий трикотаж белья, под ним — гладкая кожа.       Вадику казалось, что сердце стучит у него где-то в глотке. Олег снова мотнул головой, на этот раз даже не разрывая поцелуя, и, хотя Вадику невыносимо хотелось донести до него, какой же он, блядь, охуительный, сделать это он решил позже. Чуть-чуть позже.       Сейчас — пальцами скользнуть между мягких припухших губ прямо в грёбанный океан смазки. — Ты такой мокрый. — Собственный голос звучит надтреснуто и хрипло, Вадик его не узнаёт. — Я же видел, что тебе хорошо, волчик, не зажимайся, ну…       Продолжая увещевать в приоткрытые губы, пальцами — по набухшему крупному клитору (вот бы его сейчас губами…) глубже, по нежным складкам к тесной влажной дырке. — Волчик… Тревога в голосе, наверное, выдала. — Да не первый ты, Вад мне почти тридцать. — Ну что ж ты себя для меня не сберёг? — не удержался Вадик, и тут же получил в ответ сердитый взгляд. — Можно я тебя раздену?       Из джинсов с бельём Вадик его вытряхнул молниеносно, а из футболки волчик вытряхнулся сам, сверкая тёмными блестящими глазами. Может, немного и сердился за глупые шутки, но больше, наверное, нервничал. Особенно, когда Вадик его под коленями подхватил, потянув на себя. — Разрешите упасть лицом вам в… — Завали, — рыкнул волчик, но улыбнулся. Вадик подумал секунду и сдвинулся выше, снова нависнув над ним. — Ладно… Тогда давай продолжим с того места, где остановились, — он наклонился чуть ниже, коснувшись губами губ. — Только у меня условие, волчик. — Какое ещё? — он расслаблялся потихоньку, оттаивал, а значит у Вадика были все шансы снова довести его до точки кипения. — Ты лежишь и получаешь удовольствие. Всё. Больше никаких активных действий… — Что, даже за член похватать нельзя? — хмыкнул волчик.        Какой же он всё-таки охуенный. — Нельзя, — серьёзно сообщил Вадик. — А то я спущу мгновенно и упаду в твоих глазах.       Олег наконец-то улыбнулся — по настоящему, мягко и красиво, как он всегда улыбался Вадику, — и потянул его к себе, целуя. Он же и оторвался от Вадика первым, чтобы пробормотать: — Не похоже, что ты сильно удивился…       На самом деле Вадик удивился так, что чуть шрам на брови не треснул, но не говорить же об этом? Вместо этого брякнул другое: — А это я как в девяносто восьмом охуел, когда у меня граната перед рожей не разорвалась, так и не могу обратно выхуеть, — и снова пальцами потрогал горячее и влажное, скользя подушечками по нежным складкам. — Ты придурок, — волчик улыбнулся, прикрыл глаза и охнул, когда Вадик медленно обвёл по кругу крупную горошину клитора. — Вот кто бы говорил, — Вадик повторил мягкое круговое движение. — Кто меня три недели динамил? — Прости? — Олег гортанно застонал, откинув назад голову подставляя Вадику под поцелую беззащитное нежное горло.       Вадик прихватил губами кадык, и сам прикрыл глаза, сосредотачиваясь на движениях пальцев. Волчик так тёк, что пальцы уже были мокрые до самой ладони, и хотелось поскорее сунуть их в рот, попробовать… Но был план и получше. — Прощу, если дашь отлизать, — Вадик оторвался от зацелованной шеи, чтобы снова увидеть намечающийся на щеках румянец. — Да тебе вроде никто и не запрещал. — Волчик справился со смущением и красиво оскалился.       Надо было, наверное, уточнить сколько раз в жизни он трахался с живым мужиком, но, с другой стороны — нахуя?       Вместо вопросов Вадик стёк вниз, устроившись между разведённых ног — одну помог уложить на диванную спинку, вторую сам придержал рукой, с удовольствием приласкав крепкое бедро, прежде чем взглянуть вниз, на нежно-розовые, блестящие от естественной смазки складочки вульвы. Рот наполнился слюной не хуже, чем при виде красивого, возбуждённого члена — Вадику, в общем-то было похуй, с каким набором гениталий трахаться, было важнее, с кем на повседневке комфортнее. — Волчик, — довольно мурлыкнул Вадик, ведя пальцами по набухшим внешним губам. — Охуеть, какой ты красивый, — продолжил он, услышав вопросительное мычание. Олег попытался ткнуть его пяткой в плечо, но Вадик успел схватить лодыжку, удерживая, и, раньше, чем волчик бы повторил попытку, нырнул головой между его ног, накрывая ртом и затвердевший клитор, и тонкие розовые лепестки малых губ, и даже почти доставая кончиком языка до края трепещущей дырки.       Волчик был вкусным — естественная смазка, солоновато-терпкая, разливалась по языку, мешаясь с тёплым, почти сладковатым вкусом кожи и нежных слизистых, а его возбуждение пахло одуряюще, Вадика вело от запаха его тела, в меру густого и в то же время волнующе-терпко-нежного.       А как он реагировал на ласку… Отзывался на каждое движение языка, особенно удачные награждая протяжным стоном, музыкой звучащим для Вадика. Он любил, когда под ним стонали, желательно — громко и задыхаясь в оргазме. Волчик соответствовал.       И он был уже довольно близко к финалу, когда Вадик медленно толкнул в него пальцы. Сначала, на пробу, одну фалангу большого — её плотно обхватили внутренние гладкие стенки. Не думать прямо сейчас о том, чтобы приставить к влажной дырке головку члена и плавно давить до тех пор, пока волчик не примет его, было невыносимо трудно.       Вадик перестал терзать клитор, сосредоточившись на пальцах, плотно заполняющих жадно пульсирующую вагину. Сначала один — Вадик не переставал мягко лизать нежные складки, добавляя слюны к естественной смазке, пока средний палец медленно скользил внутрь под сбивчивые постанывания Олега. Затем второй — ещё медленнее, под мягкие, успокаивающие поцелуи — Вадик касался губами везде: нежных складок, внутренней стороны бёдер, гладкого лобка, поднялся с поцелуями по подрагивающему животу, нырнув макушкой под протянутую ладонь. — Поцеловать тебя? — хотелось ужасно, но если бы волчик попросил вернуть губы обратно, Вадик бы не отказал. — Да, — тяжело сглотнул, и сжал волосы, потянув Вадика на себя. — Да, пожалуйста.       Пришлось повозиться, устраиваясь на диване вдвоем, но в конце концов Вадик прижал волчика спиной к диванной спинке, тот закинул на него ногу, раскрываясь, а Вадик прильнул к нему всем телом, погрузив пальцы во влажный пульсирующий жар, согнув и помассировав нежную стеночку. Основание ладони мягко и плотно кружило по клитору, а волчик утянул Вадика в совершенно потрясающий, жаркий и жадный поцелуй, с плавной грацией задвигавшись всем телом навстречу удовольствию. Вадик задвигал рукой — мягко, но глубоко, чувствуя, как плотно его обхватывают внутренние мышцы, как по пальцам течёт смазка, пока Олег, запустив обе руки Вадику в волосы, трахал его своим охуенным ртом.       Стало тесно даже в собственной коже, жарко, словно воздух раскалился и его невозможно вдохнуть. Олег стонал, сжимая Вадика в себе, и двигал бедрами навстречу, резкими рывками, срываясь на скулёж в то время, как сам Вадик срывался на рык. На пике оргазма волчик кричал — сладко, с придыханием, откинув назад голову насколько позволяла поза, зажмурив глаза и так сжимая внутри пальцы Вадика, словно не хотел отпускать и лишать себя чувства заполненности.        Интересно, ему бы понравилось читать свои обожаемые книжки-фэнтази с членом внутри?       Вадику противопоказано было сейчас думать о чём-то настолько горячем — член болезненно вздрагивал в узких плотных джинсах.       Он аккуратно вытащил пальцы, покружив напоследок по чувствительным краям дырки, мягко поцеловал блаженно приоткрытый рот, и снова сполз вниз, накрывая ртом покрасневшую, абсолютно мокрую вульву. Волчик вскрикнул и заскулил от мягких посасывающих движений, и Вадик, собрав языком всю смазку, нырнул языком во всё ещё тугую, нежную дырку. — Вад… — у волчика снова засбоило дыхание, хотя Вадик не делал практически ничего, даже не трогал слишком чувствительный клитор, только засовывал внутрь язык и посасывал нежные края. — Ммм?.. — Вадик не стал отрываться от своего занятия, слишком ему нравилось. — Хочу отдрочить тебе, — на протяжном сладком выдохе выговорил волчик.        Блядь. Вадик едва не спустил в штаны от такого тона.        — Тебе вроде никто не запрещал, — промурлыкал Вадик, оторвавшись от поджимающейся дырки. — Ты, — со смешком напомнил Олег. Вадик и забыл. — Бля, точно, — он рассмеялся прижавшись щекой к расслабленному животу. — Все запреты сняты.       Разделся Вадик сам — торопливо, но всё равно красуясь, избегая касаться тяжёлого, болезненно-возбуждённого члена. Это помогало мало, потому что волчик вольготно расселся на диване — красивое тело светилось ощущением томной, сытой удовлетворенности, словно не было этого панического страха на грани с истерикой.        Накрутил себе что-то, надумал. Ну да, Вадик может и вёл себя как стопроцентный любитель членов, но это ж потому, что он был уверен, что у Олега он имеется. Сам виноват. — Давай на диван, — Олег кивком указал садиться, и едва Вадик соприкоснулся задницей с диваном, забрался сверху, седлая.       Вадик, уложив руки на его бёдра, опрометчиво опустил взгляд вниз, между ними, и член тут же дёрнулся, выплеснув порцию смазки. — Кто бы говорил о том, что я мокрый, — прошептал волчик на ухо, наконец-то скользнув широкой ладонью по стволу. — Сам-то как течёшь… — А кто спорит, волчик? — Вадик поймал его губы и теперь шептал в них, дышал в них, пробуя на вкус снова и снова. — Я пиздец как от тебя теку, трусы хоть выжимай.       Олег обнял одной рукой за затылок и неторопливо задвигал рукой, покручивая ладонью на головке. Вадик смог сдерживаться только минуту или меньше — когда большой палец покружил по уретре, приятно надавливая, — сунул ладонь между раздвинутых над ним бёдер, даже не толкая пальцы внутрь, просто давая волчику плавно на них опуститься.       Он принял два, восхитительно туго сжался, уперся предплечьем в плечо Вадику, накрыл поцелуем губы и задвигался. Его ладонь скользила по члену в том же ритме, в котором двигались бёдра, Вадику оставалось только закрыть глаза и потеряться в обилии ощущений. Пальцы туго и сладко сжимало нежными стенками, по ладони текла смазка, по члену плотно скользила ладонь, язык ласкался с языком, волчик сладко дрожал под руками, а Вадик дрожал под ним, изнывая от ярких предоргазменных вспышек ещё до того, как они слились в одну, бесконечно-долгую.       Волчик ещё плавно двигал бёдрами, когда Вадик снова смог дышать и видеть, и обстоятельно облизывал испачканные спермой пальцы. Вадик полюбовался тем, как он вылизал дочиста два, и потянул его ладонь к себе, собирая губами остатки семени. — Тебе помочь? — Вадик чуть пошевелил пальцами в плену горячих влажных стенок. — Неа, — Олег оперся обеими руками на плечи Вадика, наклоняясь ближе. — Я уже говорил, что у тебя красивый член? — Вроде да, — Вадик довольно усмехнулся. — Когда сосал его на прошлой неделе, а потом не дал мне вернуть тебе удовольствие. — Ну, у нас не бартерные отношения, вроде, учёт не ведется, — волчик усмехнулся и приподнял бёдра, с влажным хлюпающим звуком снимаясь с пальцев. У Вадика в груди был пожар, но члену требовалось ещё время. — Не съезжай с темы, волчик. Мне бы и сегодня ничего не обломилось, если бы я не прижал тебя к дивану весь такой охуенный.       Вадик не мог перестать касаться его и одновременно смотреть, умирая от контраста сильного тренированного тела, в спарринге не уступающего ему, и восхитительной нежности под пальцами.       Олег едва касался губами губ и легко лизнул верхнюю, прежде чем ответить: — Я был не готов к негативной реакции, — ровно проговорил он. — Думал, что смогу подготовиться, или что будет какой-то подходящий момент… Но какой тут момент. Привет, угадай, почему я пиздато готовлю?       Вадик хрюкнул, сдерживая смех, и незаметно обвил волчика обеими руками. — Я готовлю не пиздато, но могу сварганить перекус, глянем кинчик, а потом переместимся в спальню, м? — он сильнее сжал объятия, ухмыльнувшись Олегу в губы. — Хотя бы постараемся, — волчик кивнул. — Спасибо. — За что? — Вадик искренне удивился. — За то, что пригласил на свидание.       Вадик самодовольно ухмыльнулся, и тут же возмущённо охнул, ткнув пальцем волчику в плечо. — Так, стоп. Ты когда мне в прошлый раз отсасывал, ты там что, дрочил втихую? — трудно было сохранять возмущённый тон, улыбаясь, как дурак. — Ага, — Олег коротко дёрнул головой. — Кончил? — Вадик очень отчётливо помнил его губы и его сладкие стоны вокруг своего члена. — Ага, — волчик заулыбался. — Волч, ты пиздец, — радостно сообщил Вадик, снова потянувшись к нему за поцелуем.