Несколько весёлых дней доктора Земцова, или Мясо по-французски

Платон. Недавно я женился. У нас с Лизой двое детей: мой родной сын Артём, для которого я волею обстоятельств опекун, и Валери, приёмная дочка Лизы. Я очень люблю Лизу. Кто знает, может быть, скоро появится на свет и наш с Лизой общий ребёнок. Но пока его нет. …Сегодня я обедал в больничной кафешке. Ко мне подошёл Лев Квитко, сел рядом со мной и за обедом решил предложить мне то, что для меня совершенно неприемлемо. - Платон Ильич, - сказал Квитко, - желаю Вам семейного счастья с Елизаветой Юрьевной, и у меня к Вам есть одно предложение. Я очень рад Вашему выздоровлению после операции в Лионе. Надеюсь, никаких проблем со здоровьем у Вас нет и не будет, и у Вас с нашим начмедом появятся дети. Или, по крайней мере, хотя бы один ребёнок. Но жизнь штука сложная. Если возникнут какие-нибудь затруднения – обращайтесь ко мне, в нашем центре репродуктологии используются самые передовые методы… - Лев Борисович, спасибо Вам. Признаться, я уже подумываю о ребёнке. И даже намерен провести научный эксперимент для решения этой проблемы, - усмехнулся я. - Вот как? – заинтересовался Квитко. – Какова методика? Надёжные ли способы? - Есть прекрасный способ, он широко распространён в различных странах мира. - И в Монголии? - Особенно в Монголии. Разумеется, я шутил. Я не собираюсь пользоваться помощью Квитко в этом вопросе. Но как объяснить ему это, чтобы он понял? Объяснять не пришлось – в кафе вбежала акушерка и сообщила о начале родов у одной из моих пациенток. Извинившись перед Львом, я ушёл. Через несколько часов я зашёл в кабинет к Лизе и рассказал ей о своей беседе с Квитко. На её милом личике я увидел целую гамму переживаний – возмущение, удивление, смущение и наконец веселье… Из кабинета Лизы была видна ординаторская, где как раз находился Квитко. Лиза засмеялась, а затем прошептала мне на ухо: - Лёвка твёрдо решил совать нос в нашу личную жизнь? Платон, ты серьёзно? Как ты ему сказал? Научный эксперимент? Ладно, будет ему научный эксперимент! Лев Борисович собирался уходить. - Пойдём? – совсем тихо спросила Лиза. – Кроме него, никого нет? - Только он и Вита, - так же тихо ответил я. – Пойдём. Мы столкнулись со Львом в дверях. Лев вышел из ординаторской, а мы с Лизой вошли туда. Я повесил на дверь лист бумаги с предупреждающей надписью «Не входить! Монгольский научный эксперимент!», изнутри закрыл дверь, разделся до пояса и стал целовать Лизу. Лев Борисович стоял в коридоре и смотрел на нас с озадаченным видом. Я закрыл жалюзи и выключил свет. Мы тихо стояли в обнимку и целовались. В коридоре Лев всё ещё ломал голову над тем, какой эксперимент мы затеяли. К Льву подошла его жена Вита и со смехом сказала: - Написано же – монгольский эксперимент. Балда ты у меня, Лёвушка, а ещё репродуктолог! - Проболтаются? - еле слышно спросила Лиза. - Не знаю, - шепнул я. - Квитко, пойдём отсюда. Мы ничего не видели и не слышали, - всё ещё смеясь, вдруг сказала в коридоре Вита Игоревна, и наконец они ушли. - Лиз, пойдём домой. - Пойдём. Лиза. Мы дома. Няня Артёмки и Валери ушла. Дети накормлены, выкупаны и уложены в свои кроватки. Артёмка во сне обнял плюшевого мишку, Валери спит со своей любимой куклой. Наконец-то мы с мужем можем побыть наедине. Платон уже целовал меня в темноте, и его поцелуи становились всё жарче и требовательнее. В моей голове пронеслась внезапно мелькнувшая мысль. Я хочу от него ребёнка. Я не произносила это вслух, но Платон на мгновение отстранился от меня, потом взял за руку и стал считать пульс. Я почему-то подумала, что он улыбается. . - Лиза, сколько дней у тебя цикл? – неожиданно прошептал он. - Двадцать восемь. - Когда был первый день? - А скажи-ка ты мне, брат Елдырин, для чего тебе это понадобилось? - Догадайся. - Две недели назад. - Годится. - Платон, ты думаешь о том же, о чём и я? - Лиза, ты тоже об этом думаешь? – он снова поцеловал меня. - Да. - Ты действительно этого хочешь? - Зачем ты спрашиваешь? Да, да, да! – это был шёпот, но мне казалось, что я кричала. - Понял, - поцелуи возобновились. - Мясо по-французски? – я обняла мужа. - Да. С монгольскими приправами… Темнота. Поцелуи. Объятия. Нагота. Мне в голову неожиданно пришла странная весёлая мысль. - Платон, ты знаешь, как это делают в Монголии? - Лиз, я сам не пробовал, но слышал, - ответил Платон. - Если хочешь, я покажу. - Конечно, хочу, интересно же! – прошептала я. Он сел на колени между моими бёдрами, мои ноги оказались на его бёдрах. Его руки легли на мои бока чуть ниже талии. - Говорят, это поза кочевников. Она называется так потому, что напоминает мужчину, скачущего на лошади, - объяснил он. – Кое-где монгольские шутники называют её по-другому – «Маленький монгол». - Почему? – удивилась я. - Потому что так большие монголы делают маленьких, - Платон тихо засмеялся. – Ну что, как говорит наш начмед, поехали кататься? - Вот я тебя! – шёпотом в шутку возмутилась я. - Лиз, давай лучше я тебя, - еле слышно смеясь, он сильным, но мягким движением рук притянул меня к себе. – По-монгольски. - Платон… - Потерпите, больная, - еле слышно пошутил он. - Маленькая врачебная манипуляция. Я прыснула, почувствовав его «врачебную манипуляцию». Ну что с ним поделаешь? …Я вспомнила, каким зажатым, немногословным и измученным сильной болью он был в тот день, когда пришёл устраиваться на работу. Теперь он здоров, ему не больно, и вот такой, способный шутить и смеяться в любой удобной ситуации, он мне её дороже, чем прежде… … Он шутит? Что ж, пошучу и я. - Работайте, доктор Земцов. Тихий смешок Платона. Тепло прикосновений. Нежность. Страсть. Сердце, почти выпрыгивающее из груди. Ощущение счастья. Еле слышный стон мужа. Он замер. Через несколько секунд, согнув мою ногу в колене и бережно передвинув её вбок, он высвободился и лёг рядом со мной. - Люблю…- он стал покрывать моё лицо поцелуями. Ощущение счастья. Нежность. Ладонь Платона на моём животе. Шутливая угроза, произнесённая прерывистым шёпотом мужа: - Только… попробуй… теперь… не забеременеть! - Я буду... хорошей… девочкой, - пошутила я в ответ. Постепенно дыхание успокоилось. Убаюкивающие объятия. Нежность. Сон… Наутро Платон остался дома – у него был выходной, а я пришла на работу. Лёвка и Вита бросали на меня вопросительные взгляды, но я хранила молчание. Лев даже открыл было рот, чтобы задать какой-то вопрос. Видимо. в моём взгляде было что-то такое, от чего желание спрашивать у него пропало. Вита выглядела удивлённой, но улыбалась и дипломатично молчала.