Я выбираю тебя

Глубокая ночь. За окном тихо шелестели листья деревьев и неслышно летали светлячки, кружась друг с другом в своеобразном танце, что был понятен только им самим. Луна скромно выглядывала из-за темных облаков, словно присматривала за светлячками, как заботливая мать за своими детьми. Она успокаивалась, когда видела, что им ничего не угрожает и снова пряталась, будто боялась помешать, потревожить. День выдался на удивление спокойным, безмятежным. Руф не задевала чувства Дорис, хоть это и было только благодаря защите Хельги, Оливер в своих отчётах ни на кого не жаловался, да что тут говорить, если сам Яков никого не обижал своими колкими высказываниями. От такого подозрительно адекватного дня сам Вагнер насторожился, ведь на самом деле он совсем не доверял своему спецотряду. Недоверие к подчинённым стало одной из доминирующих причин, по которой он попросил Немо следить за каждым из ребят и докладывать обо всех их подозрительных действиях, пообещав взамен свою помощь. В женской спальне почти всегда было тихо, но сегодня особенно. Девушки имели привычку разговаривать друг с другом перед сном, пока из них кто-то не уснет, но этой ночью все обошлись без разговоров. Дорис заснула первее всех, нежно обнимая обеими руками свою мягкую подушку, тем самым компенсируя недостаток тактильности и объятий. А вот Хельге не нужно было проворачивать подобные манипуляции. Она не нуждалась в этом и даже наоборот, временами уставала от тактильной Руф, которая по традиции заставила партнершу потесниться на кровати, рассчитанной на одного человека, чтобы спать вместе. Но даже этот дискомфорт не помешал обеим девушкам быстро заснуть после очередного сложного дня. От такой же проблемы страдали и Яков с Немо. Если у девушек не было необходимости скрывать свои отношения, то у парней необходимость всё-таки оставалась. Во-первых, было неясно, как бы на это отреагировал Вагнер, во-вторых, параноик опасался, что сам факт его отношений будет как-то использован против него самого, ну, а, в-третьих, обоим было как-то неловко проявлять чувства при всех, что было довольно веской причиной сохранять отношения втайне. Днём общались как ни в чем не бывало, а ночью спектакль заканчивался, можно было снять тяжёлые маски, давящие на душу и сердце, наконец отдавшись во власть своим чувствам. Но, разумеется, не всё было так просто. На начальном этапе отношений обоим для полного счастья хватало одного взгляда или прикосновения, но со временем этого стало не хватать, ведь на другом этапе отношений хотелось чего-то большего, а именно объятий и поцелуев. Сначала это не стало какой-то существенной проблемой, так как ничего из этого не занимало так много времени, чтобы кто-то что-то заподозрил, но когда отношения достигли иного этапа, то, разумеется, уже новое желание, желания близости, стало настоящей проблемой для обоих. Сначала Яков разработал стратегию, по которой они под предлогом плохого самочувствия отказывались от тренировки и вместо нее, пока в казарме никого не было, могли заниматься сексом. Какое-то время все шло по плану, но в один день Элиас вернулся раньше с тренировки из-за плохого самочувствия и, если бы он мог видеть, то застукал бы обоих в самый неловкий момент. Но так как парниша был незрячим, то, к счастью, все обошлось. Однако этот случай стал огромным стрессом для параноика, заработавшего себе ещё один повод для беспокойства. Так дальше продолжаться не могло, нужен был новый, более усовершенствованный план или полный отказ от близости. Очевидно, что второй вариант не устраивал никого, поэтому через время было принято решение проявлять любовь друг к другу в ночное время, убедившись, что остальные спят. План казался практически идеальным, ведь Элиас, если услышит, то не увидит, а соответственно, не сможет ничего доказать; Вольфганг, если не запишет этот инцидент в блокнот, то с огромной вероятностью все забудет; Гансу вряд ли бы кто-то поверил без существенных доказательств... А вот Оливер был единственным, кто больше всех напрягал Якова, ведь предпоследнему больше всех доверял командир, а соответственно, с его стороны была угроза. Но нет худа без добра. Сон Оливера был крепким, а потому разбудить его было очень трудно, ну, или во всяком случае нелегко. – Ты слишком шумно дышишь... Если кого-нибудь разбудишь, то вся вина ляжет на тебя. Сам будешь отдуваться, я тебе помогать не буду... – чуть отстранившись, фыркает параноик с едва ощутимыми нотками недовольства. Это походило на очередной сарказм, сказанный не ради того, чтобы его воспринимали всерьез, поэтому определить, говорит Яков это всерьез или нет было чуть сложнее, чем обычно. – Ни за что не поверю, что ты мне не поможешь... Ты не доверяешь мне настолько, чтобы оставить одного решать общую проблему... – слегка прищурившись, отвечает Немо, в тот же момент ощущая, как чужие пальцы снова невероятно болезненно впиваются в его шею, а хватка становится сильнее. Стук сердца был отчётливо слышен в голове, он перебивал все мысли, не давая думать ни о чем другом, кроме приближающегося оргазма. По телу пробегают муражки после того, как рыжик чувствует очередной грубый толчок, попадающий прямо по простате и вызывающий тем самым океан удовольствия и фейерверк эмоций. Перед глазами все плывет, уже давно было неясно, от чего конкретно: не то от недостатка кислорода, не то от передозировки партнёрской любви. Парниша с амнезией расплывается в пьяной от возбуждения улыбке, обхватывая ногами чужой торс и прижимая возлюбленного ближе к себе, словно боясь потерять. Яков видит, как влажные губы Немо приоткрываются с каждым его толчком, как тот тяжело дышит из-за нехватки кислорода и осознания, что никак нельзя застонать от удовольствия на всю комнату, как пытается смахнуть неловким движением головы прилипшие от пота мокрые пряди волос на собственном лице, но ничего не выходит. Это забавляет параноика, из-за чего он наконец ослабевает хватку, плавно переходя к нежным поцелуям в губы. Во время поцелуев было ещё сложнее не застонать, чем во время, когда оргазм подступает к горлу, вызывая желание кричать от удовольствия и выкрикивать такой разврат, за который в будущем уж точно будет стыдно. – Мне так хорошо... – едва слышно шепчет рыжик, опалаяя своим горячим дыханием чужое ухо, тем самым чуть ли не принуждает Якова как можно жёстче втрахивать его в кровать, которая уже давно тряслась, хоть никто из них этого не замечал. – Ребята, я, конечно, все понимаю, но из-за вашей любви я не сплю уже которую ночь подряд! Со счета сбился, понимаете? Возмущенный голос слишком внезапно возвращает обоих в реальность, которая в ту же секунду начинает играть абсолютно иными красками. Партнёры ошеломленно переглянулись, после чего посмотрели вниз, увидев недовольного Оливера. – Я вижу тебя, Яков. И тебя, Немо, тоже вижу. Даже спрашивать не буду, зачем ты залез к Якову на кровать, если у тебя есть своя. – разочарованный парень совсем не собирался входить в положение влюбленных, которые совсем не ожидали такого поворота событий. Опираясь кистями рук в бока, Оливер терпеливо ждал объяснений, в то время, пока параноик смотрел на него с презрением и не меньшим недовольством, а рыжик краснел, чувствуя себя виноватым. – Мы... Мы не хотели.. – робко начал оправдываться Немо, стеснительно прикрываясь зелёным одеялом, но партнёр его бесцеремонно перебил, заставив ощутить слабое облегчение вперемешку с более сильным чувством защищённости. – И что ж ты нам сделаешь? Нажалуешься на нас в своих отчётах? Это я должен жаловаться, что ты мне и Немо не даёшь никакой жизни своими бесконечными жалобами. Я тебя ещё после того раза, когда ты обвинил меня в том, где я был не виновен, не простил, а ты, подумав, что я все забыл, решил мне снова жизнь испортить? Я всегда знал, что ты только притворяешься белым и пушистым, но на деле ты мерзкий и подлый, не зря я тебе не доверял. Будешь шантажом заставлять нас делать, что вздумается? На меня и на Немо шантаж не действует. Обломил я тебя, да? Теперь ты ещё больше обидешься и побежишь жаловаться Вагнеру? Что ж, удачи не пожелаю, обойдешься. – слова Якова были насквозь пропитаны едким ядом и привычным для него сарказмом, они попадали в самое сердце, отравляя и доставляя невыносимую боль. Несмотря на то, что от параноика это было ожидаемо, Оливеру все равно было обидно. Он смотрел вверх на обидчика, ощущая тяжесть в груди от разочарования в товарище. – Я понимаю, что испортил вам эту ночь, но вы мне успели испортить далеко не одну ночь. – ответив, парень снова лег к себе на кровать, надеясь, что остаток ночи он сможет выспаться. Однако никто из троих уснуть не смог, что было вполне предсказуемо. У Оливера было испорченно настроение на день вперёд, Яков в очередной раз мучался от бессонницы и от разочарования, что вот-вот он мог ощутить яркий, незабываемый оргазм, но нет, надо ж было все так нелепо обломать, а Немо был точно также, как и его партнёр, разочарован обломом оргазма, но помимо разочарования, он мучался от собственных мыслей. Расскажет ли Оливер о том, что увидел? Как отреагирует Вагнер на их отношения? Запретит видеться? Расстреляет? При всех унизит? Столько мыслей и ни одной позитивной. Под утро парниша с амнезией всё-таки смог уснуть, но долго поспать не удалось. Он проснулся из-за пристального взгляда Якова, по виду которого можно было легко понять, что все очень плохо. – Я бы сказал тебе «доброе утро», но это утро совсем не доброе. Этот болван всё-таки рассказал о нас в своем отчёте, и теперь Вагнер зовёт тебя к себе в кабинет на серьезный разговор. Я пытался что-то выведать, но безуспешно. Могу лишь утверждать, что он тебя не убьет и в тюрьму, по крайней мере на долгое время уж точно не посадит, потому что сам поручил тебе следить за нами. Если Вагнер всё-таки посадит тебя в тюрьму, то не переживай, мы с тобой сможем видеться, сам знаешь, почему. Также у меня есть план на случай того, если он тебя посадит в тюрьму. Мы с ребятами будем делать вид, что готовимся его убить, разумеется, он что-то заподозрил, но так как нам нет доверия, то выпустит тебя, чтобы ты разузнал, что мы делаем. У тебя нет времени на завтрак, быстрее иди к нему и главное не волнуйся, я буду стоять за дверью и подслушивать. Если что-то случится, то позову ребят на помощь. Тебе-то они точно помогут. А теперь давай быстрее, иначе Вагнер точно что-то заподозрит. Сказав, параноик быстрым шагом вышел из комнаты, оставляя рыжика наедине со своими мыслями. Последний был сильно напуган и уже не помнил, как переоделся и дошел до злосчастного кабинета. Тихо постучавшись, раздался серьезный голос, тоже не предвещающий ничего хорошего: – Войдите. Немо, стараясь не показывать свой страх, неуверенно зашёл в кабинет, робко встав около двери. Мужчина, ранее смотревший в окно, повернулся к подчинённому, пристально уставившись на него. – Как продвигается твое расследование? – спокойным голосом спрашивает Олдрик, подойдя ближе. – Продвигается полным ходом! – с непонятной уверенностью в себе отвечает парниша, стараясь как можно увереннее смотреть в лицо. – И каких результатов ты добился? – командир требует уточнения, но подчинённый не может ответить ничего конкретного и поэтому молчит. – Очень плохо, Немо. Я тебя о чем попросил? Расследовать убийство. А ты что делаешь? – Расследую... – уже безо всякой уверенности робко сказал рыжик. Вагнер взял со стола листок бумаги и стал читать. – ❝Уже которую ночь подряд я не могу уснуть. Причиной того является пристрастие моих товарищей, Якова и Немо, друг к другу. Из-за того, что они громко проявляют друг к другу любовь, я не могу спать. Возможно, они мешают не только мне, так что я бы хотел, чтобы это прекратилось...❞ – закончив чтение, мужчина поднял взгляд на паренька, вжавшегося от страха в стену. – Немо, как это понимать? – Я... Правда занимаюсь расследованием... – каждое слово рыжик был вынужден из себя выдавливать. Волнение сковывало движения и заставляло дрожать. – Я уже понял, как ты им занимаешься. – подойдя вплотную к подчинённому, командир посмотрел ему в глаза, после чего задал неловкий вопрос. – У вас с Яковом все серьезно? – Д-да, а что? Вы хотите меня посадить в тюрьму? – опустив голову от стыда и не смотря в глаза, ответил парниша. Вагнер одной рукой взял Немо за подбородок, заставив смотреть себе в глаза. – Нет, не угадал. Ни тебя, ни Якова никто сажать в тюрьму не собирается. У меня к тебе есть другое предложение... – мужчина выждал короткую паузу, после чего продолжил. – Брось его. Он тебе не пара. Зачем тебе тот, кто даже во всем известные факты не поверит и поставит под подозрение? У вас любовь? Отношения? В отношениях необходимо доверие, а у вас его нет. Да ты и сам понимаешь, Яков обычный рядовой, он тебе ничем помочь не сможет. А вот я высокоуважаемый человек... – Что Вы имеете ввиду? Вы хотите, чтобы я..? – Верно, я бы хотел, чтобы ты был мне кем-то большим, нежели простым подчинённым. Если станешь моим партнёром, то получишь намного больше выгоды, чем если останешься партнёром Якова. У нас получится выстроить более здоровые отношения, чем те, в которых ты состоишь сейчас. – Олдрик замолкает, давая рыжику возможность немного осмыслить сказанное, но последний никак не хотел верить в то, что ему довелось услышать. – Н-но ведь у нас с Вами большая разница в возрасте! Мы с Яковом, наверное, ровесники, а Вы гараздо старше меня... Вдруг я несовершеннолетний? Я же не помню своего настоящего возраста! – смущённо отвечает парниша с амнезией, наблюдая за реакцией Вагнера. – Ты слишком напуган. Расслабься, я не собираюсь тебя к чему-то принуждать. Если дашь согласие, то я от своих слов не откажусь, будешь жить в разы лучше своих товарищей. Но если откажешься, то ничего страшного не произойдет. От твоего согласия или несогласия никто не пострадает, даю слово. Выбор за тобой. Ты в любое время можешь зайти ко мне и согласиться стать моим партнером. Но вне зависимости от того, согласен ты или нет, я всё-таки убедительно тебя попрошу проявлять любовь к Якову потише. Можешь идти, если вопросов нет. – Я все понял, вопросов нет... До свидания... Покинув кабинет, Немо сразу почувствовал облегчение. За порогом, как и ожидалось, стоял Яков, который, конечно же, слышал весь диалог и был прекрасно осведомлен. Ничего не говоря, он жестом пригласил рыжика пойти вслед за собой, чтобы поговорить наедине. Архив всегда был идеальным местом для тайных разговоров, встреч, поэтому он идеально подошёл и в этот раз. Как только за ними захлопнулась дверь, параноик первый начал разговор: – Не переживай, я не буду тебя подозревать в измене, ведь, если ты попытаешься мне изменить, то я тут же узнаю об этом. Вагнер и мне предлагал встречаться, и Элиасу и Дорис. Почти всем нам. Но если мы отказывали ему, он не злился, так что думаю, тебе ничего не угрожает. – А почему он в целом предлагает кому-то из нас встречаться??? Разве это нормально?! – горячо вопрошал парниша, всё ещё находясь ещё в состоянии стресса. – Никто не знает. Элиас предположил, что ему нравятся те, кто помладше, я же считаю, что ему нравится чувствовать себя властнее кого-то, а может, для него это просто как игра... Мне как-то все равно, знаешь. – Ты ревнуешь? – ощутив скрытое недовольство со стороны партнёра, рыжик хитро улыбнулся. – А даже если и так, то что? Теперь будешь меня шантажировать? – приставленный к виску револьвер мгновенно стёр с лица Немо улыбку и заставил тяжело вздохнуть. – Разумеется, буду, как ты узнал? – легонько толкнув Якова в плечо, рыжик хихикнул, снова улыбнувшись. – Шучу, конечно же. – У тебя ужасное чувство юмора. У меня гараздо лучше. – убрав револьвер, раздражённо ответил параноик. – Тебе незачем переживать. Я выбираю тебя, Яков, потому что люблю. Вагнер мне не по возрасту и даже не по вкусу. – немного помолчав, добавил парниша с амнезией, нежно целуя партнёра в щеку.