Parasite God

Прилежному семинаристу, будущему священнику не положено заниматься подобными грязными вещами. Но Энрико оправдывал себя, что сначала нужно познать зло, прежде чем с ним бороться. Так он будет лучше понимать поддавшихся искушению грешников, которые придут к нему на исповедь за очищением души. Он это не сам придумал — вычитал в «Имени розы». В семинарии эта книга была под запретом, и именно поэтому Энрико прочёл её от корки до корки. А прочитав, решил, что там среди плевел есть и зёрна истины. К тому же Лорд Дио не может быть грешником. Его бессмертная душа и неподверженное тлену тело могли бы свидетельствовать о святости, если бы Дио не вынужден был прятаться от солнечных лучей. Он дитя ночи, а ночь — время пороков. Однако он явил чудо, которое мог бы сотворить только приближенный к Господу, — исцелил согбенные пальцы ног Энрико, даровав ему лёгкость походки и свободу передвижения. Такое не под силу прислужникам Дьявола. И надо отличать грех сладострастия от акта любви. Пусть в их союзе не могло произойти чудо зачатия новой жизни, но можно было испытать чистое и праведное наслаждение от прикосновения к вечному телу. Энрико уже ощущал подобное — когда Дио, проверяя его веру и преданность, пытался заставить изъять из его головы диски с воспоминаниями и духовной силой, которую он называл стэндом. И всё же... Эта была просьба Лорда Дио воспользоваться свечами, которые прихожане ставили за упокой души умерших дорогих и близких им людей. Простому смертному горячий воск принёс бы боль, изуродовал бы ожогами тело, но для кожи Дио он был лаской и не оставлял следов. Энрико для себя решил, что умершие уже получили долю своего внимания и не оскорбятся, если свечи пойдут на благое дело для тех, кто ещё жив. Энрико был готов служить своему Богу, который просил так мало, а отдавал так много. Но Лорду Дио этого было недостаточно. Он облокотился на алтарь, по-животному склонился, прогнувшись в пояснице, и велел смочить розарий в миро. Он говорил, что если бусины по одной погружать в анус, выгонять наружу и внутрь, то можно испытать блаженство. К тому же это поможет подготовиться к чему-то большему. Ещё никто никогда не использовал принадлежности для совершения таинств столь неортодоксальным способом. Так порочно, но так завораживающе было наблюдать, как деревянные бусины заставляют сжиматься и разжиматься нежные пунцовые мышцы. И если никто из смертных не узнает, то в принципе всё в порядке. А ведь никто и не узнает. Если кто-нибудь зайдёт и увидит их, те счастливцы станут пищей для Лорда Дио, необходимой ему для поддержания своего облика. Энрико не мог ему отказать. Он подозревал, что подобные вещи творят только развратники, и думать забывшие о спасении души. Но Лорда Дио нельзя было даже в мыслях назвать развратником, это было совершенно не о нём, и Энрико, чувствуя себя неправильно, всё же выполнял его необычные приказы. И когда Лорд Дио призвал его полностью обнажиться, войти в него, отпустить себя и делать то, что подсказывает его природа, Энрико уже не сомневался в правильности своих поступков и желаний. Бог даёт и Бог забирает: если Лорду Дио зачем-то понадобилась его невинность, он с радостью пожертвует её ему. Половой член Энрико налился кровью и распрямился, чего никогда раньше не случалось из-за брома, который повара в столовой по наказанию настоятелей подмешивали в пищу учеников. Это не торжество низменной плоти, если они пусть даже на краткий миг соединятся душами с помощью физической близости, — это что-то более возвышенное, чистое и прекрасное. Энрико потерялся в чувствах. Ни на что не похожее тепло, которое простым смертным при жизни не дано ощутить, лёгкость в голове и во всём теле, и нечто очень приятное, что нельзя назвать обычным удовольствием или наслаждением — для этого нужно придумать новое слово. Лорд Дио утверждал, что ему известен путь в Рай, и если это лишь отголоски, что-то лишь подобное ему, то как же хорошо будет в настоящем... Энрико и раньше верил и доверял своему Богу, а теперь и познал его, стал с ним одним целым. И если для исполнения Его Воли ему придётся пойти против общественной морали, сделать то, что люди обычно приписывают злу, он без сомнений решится на это и примет свою Судьбу. Но... Диск выскочил из головы Энрико, и видение закончилось. Он очнулся на кровати в гостиничном номере, где остановился Дио во время своего визита и куда пригласил его. Вернулись собственные воспоминания, как Лорд Дио предложил поэкспериментировать — попробовать «записать на диск» лишь часть воспоминаний, чтобы они могли храниться у Энрико без ущерба для личности владельца. И он, конечно же, согласился сделать шаг к развитию своей духовной способности. Лорд Дио «записал на диск» одну из своих фантазий, но Энрико ощущал всё так, словно это было на самом деле. Нет, даже лучше, потому что ни одному смертному не дано познать подобное блаженство, не переступив порог Рая, а в Рай, как известно, можно попасть только после смерти. Энрико же всё ещё был жив — это доказывал бешеный стук сердца в груди и обострённое восприятие действительности, которое возникает каждый раз, когда он выныривает из воспоминаний на диске. К своему стыду Энрико оказался полностью одетым, и его исподнее было испачкано неподобающей телесной жидкостью. В воспоминании Лорда Дио это было уместно, сейчас же... Стыд заполнил всю его душу, но лицо Лорда Дио оставалось холодным и серьёзным. — Ты подвёл меня. Мне нужен благонадёжный друг. Кто-то, способный полностью контролировать себя, кому не будут интересны богатство, власть, слава и сексуальные желания, — сказал Дио. — Простите меня, Лорд Дио, я... Я поддался искушению. Накажите меня, наложите епитимию, я всё приму от Вашей руки, — взмолился Энрико. — Однако твои сексуальные желания направлены на меня, Дио, — продолжал он, словно не слышал просьб Энрико. — Думаю, это приемлемо. — Благодарю, Лорд Дио! Я Вас не подведу! — Сделай меня своим… — сказал Дио то же самое, что и в той фантазии, записанной на диске. — ... Богом, — закончил за него Энрико, отойдя от оригинала, но верно поняв его суть.