***
Течка, как водится, случилась внезапно. Арден едва успел влететь в машину, как его накрыло. Хорошо хоть не прямо в супермаркете. Вот это был бы номер. Беты — ладно, но там сегодня было до черта альф, как будто они все сговорились явиться за пивом именно в четверг вечером. Вообще отлично, придется звонить на работу и сообщать, что его больничный передвигается на один день. Домой он ехал медленно. Очень медленно. Его ломало как наркомана без дозы. Ну сам виноват. Не надо было столько времени несчастный организм химией травить. Теперь вот, получите, доктор Чейз. И не говорите, что вас не предупреждали о последствиях. Хлынувший дождь избавил его от пристального внимания, когда он подъезжал к дому. Припарковавшись в гараже, он подхватил пакеты и рванул к лифту. Оставалось молиться, чтоб никому не приспичило именно сейчас куда-нибудь отправиться. Пронесло. Но, кажется, ни одной альфе теперь не выдержать и десяти секунд в кабине лифта. Он успокоился только, когда дверь захлопнулась за его спиной. Арден сполз на пол по стене, обнимая пакет, из которого торчал багет, лук и связка сосисок. Ломало все сильнее. Тело горело, на скулах выступили лихорадочные пятна, между ног мокло, кажется, сделай шажок — хлюпать будет. Арден с трудом заставил себя встать. Простые привычные действия вдруг превратились в сущую пытку. Одежда раздражала. Запахи вызывали отвращение. Отчаянно хотелось ощутить в себе узел. И еще — снова почувствовать, как крепкие зубы сжимаются на загривке, оставляя отметку. Он разложил продукты в холодильнике. Он разобрал постель, задернул шторы. Принял душ, едва не воя от возбуждения. Острые иголочки воды впивались в тело. Издевательство, да и только! В постели он устроился в обнимку с планшетом. Обостренная до предела чувствительность, невыносимое возбуждение и напряжение в паху, и еще эта постоянная влага. Боже, за какие прегрешения омеги так маются? Бог, как водится, не ответил, зато планшет ожил, дав о себе знать входящим вызовом звонка скайпа. Интересно, Кид чувствует, когда больше всего нужен или это очередное совпадение? — Привет, мой хороший, — изображение сначала было не четким, но вот Кид немного отодвинулся и все стало так, как нужно. Судя по теням под глазами, он немного устал, но выглядел вполне спокойным. Волосы собраны в хвост, очки нашли свое место на лбу. Кид был одет, но вырез рубашки был непристойно низким. — Привет, — Арден улыбнулся и поудобнее свернулся клубком на постели. — Как все прошло? Ты выглядишь уставшим. Кид покусал губы, словно сомневаясь в том, стоит ли рассказывать, а потом вздохнул: — Это было тяжело. Я не думал, что тогда это было настолько плохо. Дед остался один, когда его муж-омега умер полгода тому назад. У него самого рак, самый благоприятный прогноз — год, но врачи говорят, что на самом деле он вряд ли протянет больше двух месяцев. И я не знаю, как сказать об этом родителям. Если бы я был уверен, что все забылось, то не переживал бы так. Но сейчас я просто не знаю. Дед просит привести их, а я вовсе не уверен, что это хорошая идея. — Будет куда хуже, если ты ни о чем им не расскажешь, — голос Кида, даже искаженный динамиками, ласкал ничуть не хуже чем прикосновения. — Думаю, ты обязательно должен поговорить с ними и объяснить ситуацию. — Это будет тяжело для них. Вернуться туда, да и сама мысль о том, что с папой они больше никогда не увидятся, а отец доживает последние дни… Мои родители выросли, но по факту их жизнь здорово поломала. Я не представляю их реакцию, со мной никогда на эту тему никто не разговаривал. — Хотел бы я сейчас быть рядом с тобой, — закусил губу Арден. — Тяжело, но необходимо. Есть такая штука, прощением называется. Может статься, что твоему деду нужно прощение твоих родителей. Да и им нужно хотя бы обнять. Пусть в последний раз, но обязательно. — Я знаю, что именно это ему нужно, но дадут ли они это прощение? О них все это время никто не вспоминал и я уверен, если бы деду не стало так плохо, он бы о них тоже не вспомнил. Черт… Прости, — Кид с силой потер лицо ладонями. — Лучше расскажи, как ты. Мне так хочется к тебе. Ты сейчас так соблазнительно выглядишь. — Мне просто м-м-м… паршиво, — вздохнул Чейз. Блокаторы действовать перестали уже давно, а развлекаться с игрушками для взрослых он не любил. — Я успел явиться домой до того как меня накрыло, и завтра не иду на работу. Больше всего на свете я сейчас хочу тебя. Кид с силой закусил губу, его взгляд потяжелел, глаза потемнели. — Закрой глаза, мой хороший. Закрой и представь, что я рядом сейчас. Дышу, ласкаю тебя. Арден вытянулся на постели, сбросил с себя простынь. Белье ничуть не скрывало его возбуждения. Хорошо хоть у камеры не настолько большой обзор, чтоб видеть его всего с головы до ног, хотя, если передвинуть ее на другой конец кровати — видно будет все. Он послушно закрыл глаза, чувствуя, как голос Кида почти ощутимо пушистой лапкой скользит вдоль спины, стекает по коже, щекоткой сбегает к пояснице. — Ты обольстителен, душа моя. — О, сейчас ты просто сводишь меня с ума, — голос Кида стал еще тише, мягче. Он почти мурлыкал, шепча. — Оближи губы, Арден. Я хочу, чтобы они были влажными и блестящими. Это так пошло. И так заводит. Оближи, и я к ним прикоснусь своими. Да, вот так… Они чуть припухли, стали красными от желания. Они же ждут поцелуя, правда? Арден запрокинул голову. Забавно, а ведь он действительно чувствует каждое прикосновение, каждый поцелуй. Это как если бы Кид был всего лишь на расстоянии вытянутой руки и прикасался… кончиками пальцев поглаживал член… покусывал соски… проникал в его тело пальцами. — Почувствовать тебя по самый узел… — выдохнул он, так и не открыв глаз. — О, да, детка… Ты невозможный, — голос Кида дрожал от явного возбуждения. — Дотронься до себя, я хочу посмотреть, как ты это делаешь. Давай, Арден. Моя рука накрывает твою, пальцы ласкают пальцы, сжимают все сильнее. Раздвинь бедра, и вот я уже в тебе. Чейз всхлипнул, а потом, сдвинув планшет, бесстыдно запустил руку под плавки. Обнял пальцами напряженный ствол. Не то, не так, ну хоть как-то, потому что от дикого возбуждения, кажется, вот-вот пар из ушей повалит. — Хочу тебя, — простонал он, кусая губы. — Господи, как же я хочу тебя, Кид!.. — Потерпи, малыш, — горькая нежность в голосе Кида была почти осязаема. — Поработай пальчиками для меня. Ведь я тоже хочу тебя, очень хочу. Я с ума схожу, на тебя глядя. Еще немного, Арден. Хочу слышать твой голос. — Кид… — ни стыда, ни смущения. Отчаянное желание, жар, переполняющий тело. Безумно хочется настоящего, живого прикосновения. Но даже голос, проклятие, его голос действует ничуть не хуже. Арден извивался на постели, выдыхая судорожно через стиснутые зубы. Эти стоны-всхлипы становились все чаще, все громче, пока он не вскрикнул хрипло, выгнулся дугой и замер, тяжело дыша. — Да-а-а, — Кид застонал глухо. — Арден, мой самый желанный… Ты восхитителен. Ты совершенный псих, но ты восхитителен и ты мой. — Почему это? — лениво полюбопытствовал Чейз через несколько минут, вытирая руку прямо о простыню, ничуть не заботясь о том, что на плавках расплылось мокрое пятно. — Почему мой, почему восхитителен или почему псих? Если последнее… Хороший мой, нормальный человек не станет отказывать себе в удовольствии два года, а потом связывать свою жизнь с соседом по креслу в самолете, которого нормальным ни один психиатр не назовет. Похожее тянется к похожему, ты ведь знаешь? Арден тихонько рассмеялся, а потом вздохнул. — Дьявол… мы с тобой упустили момент, — дыхание потихоньку выравнивалось, и на какое-то время тело успокоилось. — Теперь придется ждать еще полтора месяца. Или вызывать у меня нервный срыв, когда ты приедешь. — Играть на нервах я умею виртуозно. Только не хочу играть на твоих нервах, — Кид подался немного вперед к объективу. — Посмотри на меня. Пожалуйста. Хочу заглянуть в твои глаза. Чейз поднял на него взгляд и улыбнулся. Немного нервно и неуверенно, дрожащими губами, но искренне. — Ты… — Кид склонил голову к плечу, откровенно им любуясь. — Так красив сейчас. Знаешь, я тут подумал… Где-то через месяц у меня выходит новая книга. По этому поводу издательство организует маленькую презентацию. Как на счет того, чтобы устроить небольшую семейную встречу? Думаю, присутствие других людей в первые минуты сделают ее менее напряженной. А потом маленькие посиделки только для своих. — Я не против, — кивнул Арден. — Особенно если тебе забронируют большой номер, и суток двое-трое после презентации никого туда пускать не будут, кроме доставки еды. — Думаю, я сам его забронирую, — Кид рассмеялся. — Тебе нужно отдохнуть. А мне — перестать тебя видеть, если я окончательно не хочу сойти с ума. — Увидимся, — едва слышно выдохнул Чейз. Потянув на себя планшет, он губами прижался к экрану, точно желая передать поцелуй Киду. — Увидимся… Отдыхай.***
Звонок в дверь заставил его подпрыгнуть и заметаться по квартире. На кухне не вымыт бокал. В ванной на стиральной машине валяется полотенце. В спальне — разобрана постель. Черт знает что. В конечном итоге Арден заставил себя оставить все как есть и просто открыть дверь. Открыть эту чертову дверь, и ни в коем разе не повиснуть на шее Кида. Это неприлично. Это никак не вяжется с тем, как по жизни себя должен вести доктор. Нейрохирург. — Привет… — Привет и все? — Кид, оставив сумку на полу у порога, дернул Ардена к себе. — А где страстные объятия и жаркий поцелуй? Ты совсем по мне не скучал? — его голос звучал так обиженно. Только в глазах бесились черти. — Привет и все, — Чейз обнял его за шею, целуя голодно, почти больно. — Оу, теперь я вижу, что ты соскучился, — Кид со смехом подхватил его и, прижав спиной к дверному откосу, ответил на поцелуй. Долгие несколько минут они просто целовались, а потом Вествуд пинком закинул сумку внутрь квартиры, сам шагнул следом, локтем захлопнул дверь и, быстро оглянувшись, дошел до дивана и опустил на него свою ношу, не разрывая объятий. — Ай-яй-яй, разве так ведут себя взрослые воспитанные врачи? Видели бы вас сейчас ваши пациенты, доктор Чейз, — промурлыкал он в приоткрытые губы, улыбаясь чуть безумно. — Но мои пациенты меня сейчас не видят, — почти простонал Арден. — А ты со мной. И мне больше сейчас ничего не надо. Боже, как же я рад, что ты наконец приехал! — Всего на два дня, — Кид с силой провел большим пальцем по его верхней губе. — Прости. Я скучал. Телефонные разговоры — ничто. — Все равно, даже два дня это уже время, — Чейз взъерошил его волосы, губами поймал кончик пальца и лизнул его. — Для нас время. — Чертовски верно. Ну, так какая у нас программа? — Кид зашипел и забрал свой палец из плена. Коснулся им кончика носа Ардена и склонился, чтобы поцеловать. — Я. В качестве альтернативы — мой родитель. Накормит обедом, покажет мои детские фотки и порадуется, что меня хоть кто-то теперь приструнит, — Чейз подался навстречу его губам. — Отличный план. Только я немного помят с дороги. И совсем чуть-чуть запылился. Как насчет того, чтобы познакомить меня с домом и показать, где у тебя можно принять душ? — Кид оторвался от его губ и отстранился, садясь на край дивана. — Полотенцем обеспечу, — фыркнул Арден, сползая с дивана. — Вон там душ. Там — туалет. Кухня дальше по коридору. М-м-м… спальня. В гостиной мы сейчас. Собственно все… у меня небольшое пространство, но мне хватает. Не представляю себя в большом доме. Кид фыркнул, поднимаясь с места и тянясь к пуговице на рубашке. — Когда здесь будет бегать парочка маленьких Чейзов, ты изменишь свое мнение, — не расстегнув одежду до конца, Кид забрал свою сумку и, порывшись в ней немного, извлек оттуда сверток. — Это тебе. Подарок. — Лучший подарок для меня — ты, — Арден выдал ему полотенце, мимолетно коснувшись поцелуем груди, а потом сцапал сверток и, бодро разделавшись с оберточной бумагой, издал торжествующий вопль: — Нейрореаниматология! Первое компилированное издание! Где ты его раскопал?! — Я являюсь счастливым обладателем более десяти уникальных экземпляров разных книг, включая самое первое издание Шекспира. И не менее уникальными связями среди букинистов и коллекционеров. Не скажу, что это было легко, но оно того стоило, — Кид наконец-то снял рубашку и щелкнул пряжкой ремня. — Ты будешь укладывать его на подушку, когда меня не будет долгими зимними вечерами и думать обо мне. — Угу, буду гладить его вместо тебя, разговаривать с ним, и заниматься с ним любовью, — хмыкнул Чейз, а потом, притянув его к себе за полотенце, крепко поцеловал. — Спасибо. — Заниматься с ним любовью? — Кид почти по-споковски вскинул бровь. — Да вы извращенец, мистер Чейз. Может, мне дать деру, пока все не стало слишком поздно? — Он провел ладонью по его спине, а потом, вывернувшись из объятий, со смехом скрылся в ванной, а через пару секунд там зажурчала вода. Спустя еще минуты две Арден уже вертелся на кухне. Готовил бутерброды, салат, щелкнул кнопкой чайника. Щедро сыпанул в заварочные пакеты настоящий китайский чай. Ему было легко. Ему было хорошо. Просто потому что Кид — приехал. Кид Вествуд, его странная альфа — с ним. И эта странная альфа присоединилась к нему, когда чай уже заварился, салат был готов и бутерброды стояли на столе. Кид в одном полотенце перехватил его у стола, обнимая сзади, прижимаясь грудью к спине. Языком проследил венку на шее, запустил руки под одежду, лаская живот и посылая толпу мурашек по телу. — Постель или стол? — хрипло спросил он и легонько потерся пахом о его ягодицы, демонстрируя собственное возбуждение. — Стол, — решительно заявил Арден, стаскивая с себя спортивные штаны, в которых он слонялся по дому. Тело долго уговаривать не надо, и пусть у него не течка, он возбужден до такой степени, что и так способен принять немаленького, в общем-то, Кида. Собственно, Вествуд и не сомневался. Аккуратно переставив тарелки и небрежно смахнув все остальное, он заставил Ардена развернуться и лечь грудью на стол. Языком проследил все позвонки, прикусил кожу под лопаткой и, дотянувшись до шкафчика, извлек масло. — Ты думал обо мне, правда? Когда отдыхал на своей работе. Когда смотрел телевизор и принимал душ. — Смазав пальцы, он преодолел сопротивление мышц и проник ими в горячее тело. — Ты такой узкий, мой хороший… — Ты у меня единственный, — выдохнул Чейз, шире разводя ноги, подаваясь навстречу ласкающим пальцам. — И неповторимый. Вот и жду тебя, как прихода Рождества… или явления Пасхального кролика… Кид рассмеялся. — Осталось только выяснить, насколько важны для тебя эти праздники, — он ласкал его все сильнее, проникал глубже, раскрывая тело, словно прося мышцы расслабиться и принять его. А когда решил, что подготовки достаточно, сбросил мешающееся полотенце на пол и, зафиксировав бедра, плавно вошел внутрь, глухо застонав. — Ты — лучшее, что могло случиться со мной. Арден тихо охнул. Восхитительное чувство наполненности, которого ему так не хватало в течку. Чертовски жаль, что этого не случилось раньше, но… такой — вдумчивый и размеренный секс — ему нравился больше гормонального взрыва во время течки. — Быстрее и глубже, — попросил он. — Я не люблю только день рождения. Свой… — А с этого места поподробней, — Кид навалился сверху, прижимая его к столу и медленно задвигался, словно издеваясь. Медленно, но очень глубоко. Так, чтобы любовник чувствовал каждый миллиметр входящей в него плоти. — Просто… не люблю… — выстонал Чейз, цепляясь пальцами за противоположную сторону стола. — Мы с отцом всегда отмечали его вдвоем… дурацкие традиции с пышными детскими вечеринками — кошмар моего детства… — Пожалуй, стоит заняться тем, чтобы изменить твою точку зрения. Потому что я обожаю праздновать дни рождения, — Кид мягко поцеловал его в плечо, а потом задвигался резко, почти грубо. Так, что кухонный стол заходил ходуном, царапая ножками кафель на полу. А под конец, когда Арден уже устал стонать, всхлипывать и умолять, впился зубами в загривок и кончил, в последний момент выходя из разгоряченного тела. Первая вязка… Не так. И не на кухонном столе. Если бы не опора — Арден сполз бы на пол. Ноги не держали. Впрочем, это ему не помешало блаженно мурлыкать, щурясь совсем по-кошачьи. — Ты просто фантастика, ты в курсе? — штаны он натянул с трудом. Надо бы душ принять, только вот есть хочется так, будто он неделю ничего не ел. — О, да, я просто бог секса, — Кид лукаво прищурился, снял белесый потек с его живота и сунул испачканный палец в рот. — Но мне нужно одеться. — Ты одеваешься, я умываюсь. Встречаемся через пять минут здесь. Сэндвичи все еще ждут тебя, — покраснев, заявил Чейз. — И без опозданий! — О, так я имею честь видеть доктора Чейза собственной персоной? Твои пациенты должны тебя ненавидеть, моя прелесть, — Кид со смехом чмокнул его в нос и вышел из кухни, подобрав полотенце на ходу. — Если я опоздаю — можешь поискать меня в спальне. Привел себя в порядок Арден почти стремительно. Смыл потеки семени с кожи, переоделся в чистую домашнюю одежду. Только стереть с себя запах секса — невозможно. Он осел на губах, запутался в волосах. Он будоражил кровь. И хотелось еще. Он вышел не через пять минут. Позже. Но остывшему чаю и бутербродам было все равно. Да и ему было вполне себе безразлично, что есть. Главное — в какой компании. — Ты опоздал, — заявил Кид, уже устроившийся за столом с самым невозмутимым видом. И он оделся только в джинсы, которые, к тому же не стал застегивать. И, кажется, белья на нем тоже не было. Хотя бы потому, что оно было бы видно под такой возмутительно узкой одеждой. — Мне стоило тебя повязать сейчас, но я решил, что не хочу делать это на столе. К тому же настоящая вязка только в течку. — У меня предложение, — Арден повторно вскипятил чайник и разлил кипяток по чашкам, согрев заварившийся до черноты чай. — Давай обойдемся без «люкса для новобрачных», лепестков роз, свечей сердечками и шампанского. Я… — он сунул тарелку с бутербродами в микроволновку и продолжил: — Я просто хочу, чтобы ты это сделал. Не важно где. И как. Хочу. — Иди сюда, — Кид дернул его на себя, обнимая за бедра и легко целуя в живот. — Я хочу для тебя самого лучшего. Идея с номером и шампанским — для романтичных сопляков, но и кухонный стол для этого не годится. И… сделаю. Я не сбегу от тебя. Ты мой, Арден Чейз. — Ну, ты же помнишь, — дрогнувшим голосом сообщил Арден. — Я же псих и все такое. Ты еще думал, драпать от меня или нет. — А еще я сказал, что похожее притягивается к похожему. Или ты забыл про мои «раздвоения» личности? Мы уже все решили, Арден. А я не из тех, кто идет на попятный. Пусть это и прозвучит неромантично, но в принятии решения участвовали не только тело с сердцем, но и мозг. Нам еще предстоит узнать друг друга и, я уверен, найти парочку скелетов в шкафу, ну так и жизнь тогда скучной не будет, — Кид потянулся вверх, целуя подбородок Ардена. — И, может, ты первый удерешь, теряя тапочки и сверкая пятками. — Пока что мне слишком с тобой хорошо, чтобы выпускать тебя из моих паучьих объятий, моя прелесть, — замогильным тоном протянул Чейз, целуя его в макушку. — Ладно, поживем — увидим. А пока что — приятного аппетита. — Угу… Не хочешь достать сэндвичи из микроволновки? Она пропищала пару минут назад, — Кид вскинул бровь. Он не улыбался, но глаза его смеялись. — Да, точно, — рассеянно рассмеялся Арден и, отстранившись, принялся по новой накрывать на стол. Расставил тарелки, достал бутерброды, водрузил по центру миску с салатом. — Прости, я как-то привык быть один… — Это быстро лечится, — фыркнул Кид, принимаясь за салат. — Как насчет небольшого знакомства с твоим отцом? И, кстати, сегодня утром, перед отъездом, я рассказал родителям о тебе. Хорошо, что это было по телефону. — Я своему тоже рассказал о тебе. Вернее… он сам все понял, когда увидел метку. Так что он просто за меня рад, но я пообещал, что познакомлю вас до того, как сам стану родителем, — Чейз впился в бутерброд и довольно вздохнул. Занятия сексом — самая лучшая тренировка на свете. — Я помню, ты говорил. Ну так как? Раз уж я здесь и времени у меня не так уж и много… Должен же я сказать ему спасибо за тебя такого. Или я слишком тороплю события? — Каждый раз, когда я возвращаюсь с какого-нибудь симпозиума, у меня тактично спрашивают, когда же я остепенюсь. Мои коллеги каких только сплетен обо мне не напридумывали. Я один. Давно и прочно. Так что торопишь или нет — скорее нет. Думаю, будь мой отец немного другим, и он впарил бы тебе меня как в анекдоте. С приплатой, — усмехнулся Чейз. — Дураки они все, — неожиданно выдохнул Кид, облизывая пальцы после того, как расправился с бутербродом. — Твои коллеги. Но мне же лучше, так как ты достался мне. Твой отец разводит цветы, я правильно помню? — Все правильно, — кивнул Арден и тепло улыбнулся. — У него свой магазинчик. Он флорист. Делает букеты на заказ, выращивает растения для офисов и домов. Даже бонсаи ему удаются. — О, тогда надеюсь, что ему мой подарок понравится, — Кид потянулся и губами снял с щеки Ардена крошку. — Подарок? Ты решил сделать папе подарок? — просиял лицом тот. — Чем дольше я тебя знаю, тем сильнее ты мне нравишься, Кид Вествуд. — Это еще что… Я еще и лучшую свою рубашку надену, если найду утюг в этом доме, — вздохнул Кид вполне натурально. — Не подскажешь, где он у тебя обретается? — В шкафу, — Чейз посмотрел на него, подперев голову кулаком. Внимательно так, напряженно. — Ты руки моей и сердца у него просить не вознамерился ли? Кид, который уже успел сорваться с места, остановился на полпути. — Думаешь, мне нужно его разрешение? Ты уж прости, но я такой вот нехороший тип, что мне хватит «да» тебя одного, — он подмигнул и вышел из кухни, мурлыкая какой-то мотивчик. — Кстати, забыл сказать спасибо. Завтрак был чудесен, но в следующий раз готовить буду я. — По рукам, — только и смог сказать Арден. Однако, напористый у него альфа. Ничего не скажешь. А впрочем… хорошо. Надоело быть сильным и пробивным. Хочется хотя бы изредка побыть просто Деном. Обычной омегой, за которой ухаживают и о которой заботятся. Приятно это, оказывается. — Не пойми меня неправильно, но вряд ли ты питаешься чем-то, кроме сэндвичей и фаст-фуда из ближайшей забегаловки, — прокричал из комнаты Кид. — И мы же не хотим, чтобы твои чудесные чувствительные ручки хирурга огрубели, правда? И да, утюг тоже нужен новый, у этого шнур вот-вот искрить начнет. — Я умею готовить, — возразил Чейз, с трудом сдерживаясь, чтоб не рассмеяться. — А утюг у меня любимый… ну и он же еще работает! — Доктор Чейз, прекращайте быть такой упрямой задницей и слушайте, что вам ваша альфа говорит, — рык Кида звучал совсем, как настоящий. — Изоляция почти стерлась. Любой перегиб — и все, короткое замыкание. Если тебе так нравится этот антиквариат, то поставь в шкаф на полочку под стекло, и купи себе новый. Хотя нет, лучше я куплю. Ты просто прелесть, Арден, но в бытовых вопросах за тобой нужен глаз да глаз. Воришка крекеров… — в последнем утверждении было столько скрытой нежности, что даже рассердиться не получилось бы. — Слушаю и повинуюсь, мой господин, — Арден помыл посуду, расставил ее по местам и, вернувшись в комнату, обнял Кида за талию со спины. — Я принципиально пересчитаю, сколько крекеров в пачке, чтобы по разу извиниться за каждый. — У меня была суперпачка. Из тех, которые «еще пятьдесят процентов бесплатно», — Кид, не прерывая процесса, запрокинул голову, легко касаясь губами его губ. — Так, в качестве предупреждения. — Твое коварство не знает границ… — Чейз легонько укусил его за плечо и, отстранившись, побрел переодеваться сам. Звонить отцу — не обязательно. Он дома. И все-таки было так волнительно… — О, ты еще не знаешь, какое чудовище тебе досталось. Хотя, думаю, родители все равно просветят, — Кид обласкал его взглядом и вернулся к глажке. Чтобы спустя почти полтора часа напряженно замереть на сидении автомобиля Ардена, который подвез их к маленькому аккуратному домику. — Черт, я так с выхода своей первой книги не волновался, — почти жалобно произнес он, немного нервным жестом поправляя воротник рубашки. Галстук и пиджак в результате совместного принятого решения, он не надел. — Боже, это мне по поводу твоих родителей переживать придется, — Арден выбрался из машины и, обойдя ее, открыл перед Кидом дверь. — Я за тобой готов поухаживать. А еще у меня есть аптечка. И там есть успокоительные. Жахнешь, и полегчает. — Что-то мне подсказывает, что оно не помешает, — пробормотал Кид и вышел из салона. Благодарно погладил его пальцы и кивнул, возвращая на лицо свою сияющую улыбку. — Ну что, веди, моя прелесть. Отец встречал у порога. Первым протянул руку для приветствия. И улыбнулся. Очень светло и гордо. Точно говоря — это мой сын, и я рад, что вы оценили его по достоинству. — Здравствуйте, Кид, меня зовут Фрэнсис, рад вас видеть. — Я тоже, — Кид серьезно кивнул, пожимая протянутую руку. — Я здесь, чтобы сказать вам спасибо за сына. Он то, что я искал всю свою жизнь. — Вышло немного пафосно, но искренне. — И в качестве моей благодарности… — Кид сунул руку в карман и невероятно бережно достал пухлый белоснежный конверт. — Это черенок Middlemist's Red. Думаю, мне не нужно говорить, что это такое. — Это… — Фрэнсис принял конверт так, будто тот был сокровищем. В сущности, так оно и было. Для него и для половины мира. На планете остался максимум десяток цветущих кустов. И каждый из них стоил безумных денег. — Бог мой, вы даже не представляете какой дар вы преподнесли мне… Это все Арден… — он вздохнул и кивнул, приглашая их входить. — Простите, я должен создать этому чуду условия. Вряд ли вы поливали и хранили так, как того требуют суровые правила флористики… Арден усмехнулся. — Иди, пап, я проведу Кида в гостиную. Мистер Чейз буквально испарился, предоставив сыну разбираться с гостем. — Ты озадачил его. Это ооочень коварный тактический ход. — Я гений тактики. Может, он назовет цветущий куст в мою честь, — Кид лукаво усмехнулся, оглядываясь. — Знаешь, в этом доме больше тебя, чем в твоей квартире. И твой отец тебя действительно любит. И он именно такой красивый, как ты и говорил. — Не исключено, — усмехнулся Арден. В гостиной уже был сервирован столик на троих. Отец постарался. — В отличие от меня, он готовит. И весьма неплохо. Ты только что обрек себя на разговор со своим желудком, потому что пока папа не позаботится о черенке, он не вернется. — На что и был тонкий расчет, — фыркнул Кид. — Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к новой обстановке. Покажешь свою комнату? Старые фотографии? Я хотел бы посмотреть на тебя в твои шестнадцать. — О боже, нет! — рассмеялся Арден. — В шестнадцать я носил очки, у меня стояли брекеты, а не то, что ниже пояса, я коротко стригся, чтоб на меня не смотрели альфы и вообще я был мм… чахликом. Ужасно. — Это даже звучит чертовски мило. Обещаю показать тебе свои шестнадцать, — Кид подошел поближе, заглядывая в глаза и хлопая ресницами. Не будь последние у него такими длинными и густыми, это смотрелось бы комично. — Я был милым карапузом и ужасным подростком, — замотал головой Арден. — Нет, не проси. Испугаешься и скажешь, что нынешний я — результат продвинутой пластики. — В таком случае, мы оба — результат продвинутой пластики. Ладно, — Кид сдался, кидая взгляд за окно на цветущий сад. — Тогда выбирай: мы пойдем в твою комнату или стоять над душой у твоего отца. За последствия во втором случае не ручаюсь. — Только не в комнату, — расхохотался Арден, и все-таки повел его к задней двери. Сад был небольшим, но использовалось все его пространство, каждый сантиметр. И всюду что-то росло. Самой примечательной его частью был каркас, который почти полностью накрывал куполом пространство двора. — К зиме мы с папой накрываем все пластиком. Так что здесь получается большая теплица. Обогрев проложен под дорожками, так что зимой здесь достаточно тепло, чтобы все цвело. — Я понял. Ты что-то скрываешь в своей комнате, — Кид с самым сосредоточенным видом принялся осматривать сад. — Как думаешь, если я попрошу, твой отец уступит моему жалостливому взгляду и откроет мне дверь, м? — Он здесь хозяин, — смешно наморщил нос Арден. — А за этот черенок он тебе свой дом до чердака подарит. — Ага, значит, мы отойдем с ним на пару минут для приватного разговора, — Кид притянул его к себе за пояс и накрыл губами его рот. — Что ж… — деликатно напомнил о себе подошедший незаметно хозяин дома. — Саженец чувствует себя хорошо, тот, кто вам его упаковывал, свое дело знал. Если вы не против, я бы хотел непременно накормить вас обедом. Один из недостатков моего дражайшего сына заключается в том, что он совершенно не умеет готовить. — Ну почему же… бутерброды были вкусными. И салат он пересолил совсем чуть-чуть, — Кид, немного смутившись, отпустил Ардена, лукаво ему улыбнувшись. — И я передам ваш комплимент хозяину куста. Уверен, ему будет приятно. — Я счастлив и горд ухаживать за этим очарованием, — кивнул Фрэнсис. — И да, моя ему признательность — безгранична. Равно как и признательность вам. Но пройдемте, салат и бутерброды — это прекрасно, но запеченное мясо и паста с сыром для альфы, думаю, будут куда более существенной помощью. — Вы явно знаете, чем живут альфы, — Кид бесхитростным движением погладил живот, и тот заурчал, словно отзываясь. — Простите… Я сто лет не ел итальянскую еду. — Не беспокойтесь, — улыбнулся садовник, открывая перед ними дверь в дом. — Проходите, присаживайтесь, я сейчас… — Давай уж, проходи и присаживайся, — хмыкнул Арден. — Я же говорил, будешь общаться со своим желудком. Кид потянулся к стулу, когда в кармане заиграл телефон. Одними губами шепнув «это папа, я сейчас», он вытянул телефон и вышел на крыльцо. И вернулся спустя почти пять минут, бледный, растерянный, с дрожащими губами. Словно не знал, плакать ему или смеяться. Встретил взгляд двух мужчин и слабо улыбнулся. — Кажется, я сделал серьезную ошибку, сообщив родителям о тебе сейчас. И оказался прав на счет их реакции. Они… едут сюда. Как я понимаю, они уже приземлились и даже получили багаж. Мистер Чейз… — Кид поджал губы, стискивая пальцами спинку стула. — Простите, что так вышло. Наверное, нам лучше вернуться в город. — О, — выгнул бровь Френсис. — Думаю, пять минут на то, чтобы быстро перекусить, у вас есть. А я как раз подумаю, что приготовить для встречи с вашими родителями. Арден нервно сглотнул, но все-таки ловко положил на тарелку Кида благоухающую румяную запеченную пасту и придавил все это благолепие аппетитным куском мяса. — Давай, душа моя, иначе твои родители скажут, что я за тобой совершенно не слежу и не забочусь. — Поздно, моя прелесть. Я не успею поправиться на те килограммы, которые сбросил, страдая по тебе, — Кид погладил его пальцы и вскинул взгляд на Чейза-старшего. — Мистер… Френсис, они будут здесь раньше, чем я доберусь до аэропорта. Я назвал им ваш адрес, но могу перезвонить. И… могу помочь, если надо. Я умею готовить. — Ничего страшного, — улыбнулся Фрэнсис, поднимаясь из-за стола. — Вы ешьте, я все успею сам. Не думаете же вы, что я обошелся только этими блюдами? — Спорим, что у тебя в холодильнике вишневый чизкейк, маринованные баклажаны, и грибы! — подобрался Арден, глядя на отца. — С мелкими не спорю, — подмигнул им хозяин и удалился на кухню, гордо вздернув подбородок. Как только он ушел, Кид подобрался, на лицо легла тень. — Ему надо сказать. Сказать до того, как он увидит и все поймет сам, — он все смотрел и смотрел прямо перед собой. Напряженный, непривычно серьезный. — Спокойно, — попросил Арден, обнимая его за плечи. — Он у меня не «широкая общественность» и не старая сплетница. И вообще, он хороший. Я тебя принял. И такой, какой ты есть, ты мне нравишься. А он — мой отец. Так что тебе стоит сказать. Просто сказать как есть. Он поймет. — Я надеюсь, — Кид накрыл его пальцы своими ладонями, благодарно поцеловал приоткрытые губы и направился на кухню. — Мистер Чейз. Я могу вас немного отвлечь? Это касается моих родителей. — Называйте меня просто Фрэнсис, — попросил тот, обвязавшись фартуком. — Если ваши родители не консерваторы, не маньяки тандема «Зодиак» и не крайние исламисты, то все в полном порядке, — он достал из холодильника кучу самой разномастной зелени, придавив все это парой зеленых цукини, и принялся бодро нарезать зелень на тоненькие полосочки. — Не могли бы вы сполоснуть цукини и разрезать на четыре части? — О, конечно, — Кид быстро помыл руки и взялся за цукини. — Мои родители не консерваторы определенно. Они… близнецы. Братья. Я — «ребенок инцеста». На секунду стук ножа о доску прекратился. Только хрустнули листья, которые сжали сильные пальцы. Но спустя всего три удара сердца стук возобновился. — Ну, у каждого свои недостатки. Вы — вполне взрослый половозрелый человек. Очень красивый мужчина и, судя по тому, что мой сын совершенно потерял от вас голову — прекрасная альфа-пара для него. Вы здоровы, в противном случае генетические болезни дали бы о себе знать. Вы писатель, и мне нравятся ваши книги, значит — ваши родители хорошо воспитали вас. Разве я могу оспорить выбор моего сына? — Я вовсе не уверен, что здоров, — тихо произнес Кид, сосредоточенно разрезая свежевымытый цукини. — Я даже не знаю, передается ли это на генетическом уровне. Я сказал правду, такого, как Арден, я искал всю свою жизнь, но он достоин большего, чем полусумасшедший писатель с таким «наследством» в багаже. Я боюсь, но надеюсь, что он одумается и поймет, что я — не пара для него. Это странно, но я так боюсь его потерять, что пытаюсь стать частью его жизни на грани навязывания, но вязать его до конца — не решаюсь. — Не лишайте его права выбирать, — вздохнул Фрэнсис, сгребая зелень в одну миску. Взяв четвертушку кабачка, он принялся мелко-мелко его нарезать. — Он сложный. С трудом терпит рядом с собой других. Как омега сложный. Только вы его зацепили, Кид. Так что… что я могу сказать? Сбегите на месяц. И вы заставите его страшно волноваться и переживать. Хотя бы потому, что человек, к которому он привязался, не захотел быть рядом с ним. Возьмите тайм-аут. Отправьтесь в больницу, сдайте анализы, пусть возьмут маркеры на генетические наследственные заболевания. И вы успокоите и его, и себя. Хотя, себя все-таки больше, — следующая четвертушка превратилась в крохотные кубики. — Я не хочу его волновать. Мне хочется защищать его, а не нервы ему трепать. Мне делали тесты. Но это и у родителей выявить не смогли, а у меня — тем более. И у меня нет братьев, чтобы проверить. Пока я был один, меня это не очень волновало, но теперь я не могу не думать об этом. — Ох, мальчики… — Фрэнсис отложил в сторону нож, вытер руки полотенцем и, развернувшись к Киду, с силой обнял. — Отец Ардена — мой двоюродный кузен. Не бог весть какая родня, но… я любил его отца. А когда узнал, что жду Ардена — ушел. Я не хотел, чтобы нам портили жизнь. Я страшно боялся, что он будет… ущербным. Он не помнит уже, но я долго таскал его по центрам. Хотя, отчего ж не помнит, стал же он доктором. Не забыл, как играл в больничных детских комнатах… — Он ведь не знает, да? — Кид осторожно обнял его в ответ, стараясь скрыть почти шок. — Вы поэтому ничего ему не говорили? Подобное действительно тянется к подобному… — Не говорил, — выдохнул Фрэнсис. — Зачем ему? Ребенок мог что-то не то сказать в школе и его просто затравили бы. А так, он вырос хорошим умным мальчиком. Сам поступил в университет, учился по стипендии… — Он умница, я знаю, — Кид улыбнулся и отстранился. — Спасибо, что сказали. У меня большие планы на вашего сына. Правда, у нас сейчас, кажется, что-то подгорит. — Не подгорит, — улыбнулся повелитель кухни и, вернувшись к своей части стола, принялся ловко дорезать цукини. Дальше — он в пышную пену взбил белки, поколдовал над силиконовыми формами, добавив в нарезанную смесь зелени цукини, какие-то ароматные специи, и залив все это взбитыми яйцами. — Ну вот… а соус у меня и так готов. Не волнуйтесь, все будет хорошо. — Думаю, сейчас больше всех волнуется Арден. Мои родители долгое время считали, что я останусь один, и его появление в моей жизни сильно их взволновало. — Ваше появление в его жизни меня взволновало ничуть не меньше, — Фрэнсис отправил формочки в разогревшуюся духовку и ловко смахнул обрезки и капли воды тряпкой. — Если вспомнить историю нашего с ним знакомства, я бы сказал, что это судьба, — Кид рассмеялся. — Но я, пожалуй, больше не буду вам надоедать и вернусь к нему, пока он там все ногти не сгрыз от волнения. — Главное, не волнуйтесь. Все обойдется, — подмигнул ему хозяин и снова принялся что-то творить, посвятив все свое внимание приготовлению очередного быстрого шедевра. Кид улыбнулся и вернулся в гостиную, прислонившись плечом к дверному откосу и глядя на Ардена. — Мы поговорили. Кажется, он не собирается выставлять меня из дома. — А ты волновался, — вымученно рассмеялся Арден, откладывая в сторону изгрызенный стебель сельдерея. — Осталось только убедить твоих родителей, что я не монстр. — Скорее, ты их последняя надежда сбагрить меня в чьи-то заботливые ручки, — фыркнул Кид и, подойдя к нему, наклонился, обнимая со спины и устраивая подбородок на его плече. — Ну, что случилось? Все будет хорошо. И я с тобой. — О, — младший Чейз устроил голову на его плече и зажмурился. — А если я им не понравлюсь? Я просто врач. Обычный омега. А ты — писатель с мировым именем, между прочим! Красавец и умница. Черт, ты образец альфы. — Хэй, они не мои фанаты, они мои родители. И если честно, они не считают меня таким уж хорошим писателем, но пока мне за это платят, они ворчат на эту тему не очень громко. И ты у меня самый красивый. И мне все равно больше никто не нужен. Ты им понравишься, я уверен. У нас есть время сгонять до ближайшего магазина за конфетами. Отец обожает конфеты. — У отца обычно заначка есть, — вздохнул Арден, и очень неохотно выбрался из теплых объятий. Обошел по кругу гостиную, открыл верхний ящик комода, и извлек из него большую коробку конфет. Явно ручной работы, поскольку сама коробка была совершенно точно не стандартной коробкой из супермаркета. Кид нахмурился: — Солныш, это был только предлог для того, чтобы ты немного развеялся и перестал быть таким напряженным. — Я в порядке, — Арден поставил коробку на стол и открыл крышку, украшенную искусственными розами и пионами из шелка. Подошел к Киду и, обняв его, с силой прижался, зажмурившись, совсем как маленький ребенок. — Поэтому тебя трясет, как осиновый лист? — мягко фыркнул Кид. Потерся щекой о его висок и сжал чуть сильнее в объятиях. — Покажи мне свою комнату. Пожалуйста. Это часть тебя, и ее я тоже хочу знать. — Ну идем, — выдохнул Арден. — Раз уж так сильно хочется. На втором этаже было тихо. Очень тихо. Едва слышно поскрипывали деревянные ступеньки. Чейз толкнул дверь, открывая ее перед Кидом, и отступил в сторону. Выцветшие сине-серые обои, кровать, стол. Несколько книжных полок, микроскоп на подоконнике. Атласы стопкой в углу. Кресло, заставленное плюшевыми медведями. Фотографии на стенах — маленький Арден, Арден-подросток. Арден-выпускник, в мантии и смешной шапочке. Только Кид смеяться не стал. Вошел, оглядываясь с интересом, взял фотографию в руки, улыбнувшись с нежностью. — Такой неуклюжий и милый. Мне нравится. Ты здесь такой открытый, — вернул фотографию на место, присел у стола, крутанувшись в старом потрепанном кресле, передислоцировался на кровать и похлопал по покрывалу рядом с собой. — Иди сюда, посиди со мной. Арден присел рядом и ткнулся лбом в его шею. — Да уж, неуклюжий. Не люблю свои детские… вернее подростковые фото. Они ужасны. — Все были подростками. И мало кто в этом возрасте был образцом изящества, — фыркнул Кид и завалился на кровать, увлекая Ардена за собой. Длины было недостаточно, чтобы вместить его кажущиеся бесконечными ноги, но Вествуда это, кажется, ничуть не смутило. Он закинул ноги на спинку и запустил пальцы в волосы омеги. — Расскажи, о чем ты мечтал перед сном. — О «Мистере февраль» из «GQ» две тысячи первого года, — рассмеялся тот. — Он был тааакой сексуальный. Прям мечта! Кид вздохнул ничуть не наигранно. — Кажется, я не стал твой сбывшейся мечтой. — Ну почему же… — Арден поерзал, а потом устроился, повернувшись на бок и устроив голову у него на плече. — Я лечил его. Много лет спустя. Нарвался после попойки в ночном клубе на такого же бешенного, как он сам. Многочисленные травмы. Среди прочих — и по моему профилю. Он оказался не таким уж офигенным. Ты в тысячу раз лучше. — А нас можно сравнивать? — М-м-м… нет. Зачем? — Арден глубоко вздохнул. — Боже, как же хорошо ты пахнешь! — Отличная попытка, считай, я повелся, — Кид развернулся к нему, притягивая к себе поближе. — Ты не пускаешь меня. К себе. И, наверное, ты прав. Надеюсь только, что со временем завоюю твое доверие. — Не пускаю? — непонимающе выгнул бровь Арден. — Ты знаешь обо мне больше, чем кто бы то ни было. Наверное, кроме отца. — Я вынудил тебя показать мне комнату. И вряд ли альфа из журнала был верхом твоих мечтаний, — Кид пожал плечами. — Мистер Вествуд, — Арден уселся на него верхом, а потом и вовсе вытянулся, устроив голову на скрещенных на его груди руках. — К вашему сведению, я никогда не водил сюда никого. Не то чтоб у меня не было друзей, просто я этого не хотел. Здесь я никого не хотел. Альфа из журнала являлся в мои «мокрые» сны, потому что альфы из моей школы на меня не смотрели. Более того, пытались за мой счет самоутверждаться. Я не сторонник насилия, так что фантазировать о «плохих парнях» из школы меня не тянуло. Вот и нарисовал себе идеального альфу. Кид несколько мгновений смотрел на него, а потом слабо улыбнулся: — Ладно, я понял. Если хочешь, мы можем спуститься. Правда, я ума не приложу, чем мы можем заняться так, чтобы не мешать твоему родителю. — М-м-м… могу подсказать, — Арден с нежностью прижался губами к его губам. — Кид… всему свое время. Я расскажу тебе все о себе, что ты пожелаешь. Ты мне нравишься. Очень. — Было бы странно, если бы я тебе не нравился при условии, что ты готов связать со мной свою жизнь, — Кид ответил на поцелуй, легонько поглаживая его поясницу кончиками пальцев. — Итак, я готов услышать твою подсказку. — Предлагаю целоваться, Кид Вествуд. Я проскочил этот период в жизни, и в своей комнате, по понятным причинам, ни с кем и никогда не целовался, — шепнул в его губы Арден. — Досадное упущение, которое обязательно надо исправить, — Кид надавил на его затылок, вынуждая наклонить голову, и накрыл губами губы, целуя сначала осторожно, неторопливо, с нежностью. Но с каждой секундой напор все возрастал, язык становился наглее, а поцелуй — глубже и непристойнее. Пока Арден не застонал протяжно в ласкающие его губы. — Я погорячился… теперь я хочу тебя, но скоро приедут твои родители, — задыхаясь, сказал он, глядя на Кида шалыми глазищами. — Ты же не думал, что мои поцелуи — это просто поцелуи, м? — почти мурлыкнул Кид, внезапно раздвигая ноги так, чтобы Арден опустился между ними, попав в плен бедер. Хрипло рассмеявшись, Кид сжал коленями его бока и подался вверх, потираясь пахом о его пах. — Ты целуешь меня так, будто занимаешься со мной любовью. От одних только твоих поцелуев кончить можно, — голос дрогнул, но Арден продолжил. — Еще, пожалуйста… — Сейчас из нас двоих сверху ты, моя прелесть. Уверен, еще никто не давал тебе такой возможности управлять процессом, — Кид снова притянул его голову к себе, целуя глубоко и жадно. — Но у нас есть одна проблема: нет запасной одежды. А если мы продолжим в таком духе, она нам точно понадобится. — Так не честно! — возмутился Арден. Его порядком потряхивало от возбуждения. И все-таки приходилось держаться, особо учитывая приезд родителей Кида. — Справедливости вообще не существует, — с нарочито философским видом заявил Кид, кончиками пальцев лаская его шею. — Но твой темперамент меня радует. И вводит в недоумение. Как ты с этим умудрился два года продержаться? — Ты меня раздраконил… разбудил и раздразнил, — доверительно сообщил ему Чейз. — Это как раз вкусняшку попробовать. — Тебе не удастся свалить на меня всю ответственность за происходящее. И дай сюда свои губы, они меня заводят, — Кид руками прижал его бедра к своим, проникая языком в рот. — Я хочу сына-омежку. Хотя от альфы тоже не откажусь. — Поговорим об этом после того, как ты меня повяжешь, — пообещал Арден в промежутках между поцелуями. — И об омежке, и об альфе. А сейчас лучше спуститься вниз, потому что обожемой… потому что время не резиновое. А сменной одежды у нас нет. — Больше выдержки, доктор, — Кид вдруг перекатился, стараясь не упасть с довольно узкой кровати, и подгреб Ардена под себя. — Еще пару поцелуев и пойдем. А то я уже чувствую родителей на своем хвосте. Дыхание перехватило. Приятная тяжесть. Тело радовалось, принимая ее на себя. Хорошо. Хочется еще и простых поступательных движений для полного счастья. Но это, кажется, в настоящий момент ему не светит. — На хвосте? — тонкие сильные пальцы сжали упругую задницу альфы. — О, ты же отлично понял, не будь занудой, моя прелесть, — Кид потерся носом о его нос, сильно поцеловал и без того припухшие губы и заставил себя подняться, отпуская Ардена. — Твои родители, если пожелают, могут остановиться у папы. Но тебя я забираю с собой, — растрепанный и раскрасневшийся, тот ни капельки не напоминал серьезного доктора-хирурга. — Они не любят никого стеснять, — Кид покачал головой, — поэтому снимут номер, скорее всего. Я давно их не видел и, думаю, тебе придется привести парочку аргументов для моего похищения. — Аргумент в виде вязки их не устроит? — склонил голову к плечу Чейз. — Дай-ка подумать… — Кид сделал вид, что на самом деле задумался. — Вряд ли. Скорее, они найдут в этом повод для насмешек надо мной. И да, потом отправят в постельку, дав кучу советов, после которых краска с лица уйдет не сразу. — Нет, — вдруг очень серьезно произнес Арден, сползая с постели. Подошел к нему, обнял ладонями лицо, глядя в глаза. — Я не позволю над тобой насмехаться. Даже любя. Это неправильно. — Это будет исключительно твое право? — Кид притянул его к себе ближе за бедра, не скрывая лукавой улыбки. Впрочем, он быстро стал снова серьезным. — Спасибо. Я научился отшучиваться, когда понял, что не в состоянии остановить насмешки. Родители заботились обо мне, но ходить в школу вместе со мной не могли. — И ты вырос зубастым. Прям пиранья, — Чейз погладил кончиками пальцев его лицо, аккуратно пригладил волосы, и отшагнул назад. Все. Время вышло. Пришла пора знакомиться. Что, думал всю жизнь бегать от этой прекрасной традиции? Не выйдет, доктор Чейз. Не выйдет. — Эй, ну что такое? Все хорошо будет, вот увидишь. — Верю, — кивнул Арден. — Но все равно волнуюсь. Ну что там твой хвост? Не хочу поседеть прежде, чем твои на меня посмотрят. — Скоро. Совсем скоро, — выдохнул Кид.