Душа клинка

Встав на мостик, Лан отправляет последнего врага, сцепившегося с Зеленой Бандой, в нокаут ударом пятки о подбородок. С кучкой отбросов, считавших себя главы банды – восходящего дракона – девчонка расправилась и глазом не моргнув. Впрочем, как обычно. Личный ассасин высокопоставленного мафиози должен уметь защищать своего хозяина любой ценой. Даже в обмен на жизнь Лау подарит собственную шкуру. За которую, кстати говоря, придется еще побороться особо упрямым личностям. У кошки девять жизней, не зря говорят в народе. Вот и такая Синяя Кошка не помрет запросто, вонзая и вырывая добрые куски гнилого мяса из противника. Желательно, оставить трофей по возможности – сердце. Эту незначительную шестеренку, как считала сама Мао вместе с «братом». Ее все равно нет в их грудных клетках. Либо есть, но неподвижное и замерзшее ледышкой, ибо какой еще всемогущий клапан станет гонять кровь по венам. Синим, выпирающим отчетливо тонкими нитями на кистях рук Лан Мао и на шее вздувшимися жилками у Лау, что выглядело вычурно за счет бледной кожи девушки. Но находится оно под стальными ребрами и стучит, словно вытанцовывая на несчастных костях чечетку или вовсе пропало с корнем – разницы никакой. Чувства мертвы и зарыты глубоко в потемках души девчушки, взяв пример с безапелляционного Лау. А в тех краях, где покоится девчачья нежность, ласка и забота, действительно чернеющий мрак непробиваемой стены. Уступили место хладнокровию, безэмоциональности, гнетущих находившихся рядом с Лан тяжелой аурой, словно плитой, наполняя их разумы свинцом, точно спуская курок припрятанного на всякий случай пистолета. Так будет лучше. В ее мире существует единственная привязанность – компромиссная и преданная. Лишь одному на всем белом свете человеку явно схожего с Лан Мао внутренним строением, да ментальной структурой. Лау показала девчонке смысл бороться дальше, защищать и защищаться несмотря ни на что. Отстраненный от сие общества, не разделяющий чьего-либо внимания, влечения и точки зрения к тому или иному объекту, Лау Тао обратился стержнем, самой надежной опорой для Лан Мао. Со своим «братцем» она ощущает себя намного живее, чем умерщвленная, одинокая, пустая оболочка ненавистной личины убийцы. Именно с Лан он меняет кардинально поведение и отношение, направляя в благоприятное русло. Сразу хочется вилять хвостом размашистее перед Лау, удовлетворять пожелания резвее обычного, лишь бы сохранить эту безобразную для всех, но настолько правильную для них двоих связь. Брат. Сестра. Названные, безусловно. − Отличная работа, − отозвался мужчина средних лет, контролировавший битву Лан. Тоже из Шанхайской мафии. Он пинает вывернутую под неестественным углом черепушку убитого негодяя ранее в надежде оценить достоверность смерти. Не найдя признаков жизни, возликовавши скалит зубы, показывая Лан Мао вскинутый вверх большой палец как бы в одобрение. Молодая убийца кивает, дожидаясь на месте своего «братишку», застыв, как оловянный солдатик. Другого выбора у нее нет, раз потенциальная угроза устранена, а ребята из их группировки проводят зачистку улик. Грязная работа, что впору руки омывать кровью, чтобы скрыть грешный запах падших низко людишек. Ради карьерной лестницы мафиозных чинов, которая дорога Лау, девушка готова по сей день оборачиваться рукояткой излюбленного клинка Тао и огнем по всей деревне, подожженный «братом». Цель ее бытия, ее любви, искренности и веры держится только на Лау, о чем тот прекрасно знает и даже ценит, высказывая старательно, что ему не безразличен девчачий пыл в своей неявной манере. − Эй, Синяя Кошка, − небрежно бросает член Зеленой Банды. − Ты вообще говорить в состоянии? Наш командир подбирает немых котят, так, может, помурлычешь? Гадкое изъявление неприятно колет под боком, однако Лан упорно жмет на больную точку с целью закрыть проявление эмоций. Поболит и перестанет – пройденный опыт. К боли следует привыкнуть, какой бы она не была, физическая или моральная. Это же она точно сумеет сделать лучше всех? Чтобы разрушать окружающее, точно вихрем, для начала требовалось задушить частичку чего-то человеческого в себе. Нельзя вестись на провокации! Сейчас Лау закончит со своей задачей в соседнем помещении и придет забрать Лан Мао. Просто дождаться, а потом кинуться на ручки к хозяину, будто настоящая кошка ластится к теплым прикосновениям. А пока что проявит долю терпения и, возможно, каплю сострадания к неотесанному и столь невоспитанному мужлану. Так ведь Лау кличет группировку наедине с Лан? Определенно. Слова «брата» врезаются в память девушки, не смея забываться, словно приказ. Каждая речь чересчур важна, если слышится из уст Лау. Ни одна душа, бороздящая от самого Китая до другого конца земного шара, не способна понять брошенную на произвол судьбы девушку. Никто, кроме Лау Тао, чему Лан неимоверно благодарна. Будучи почти погибшей, не нужная родной матери, чужая среди своих, вдруг обрела понятие дома у далеко не своих. − Ну же, помяукай, − настойчивее повторяет он. Лан нашла в себе силы собрать в кулак последние частички гордости и нарочито медленно моргнула, сомкнув пальцы до побеления костяшек. Полукруглые отпечатки отросших ногтей расцвели незамедлительно. Знай свое место, ублюдок. Заточенный кинжал из-за пазухи китаянки неожиданно, проскользнув по высокой скуле мужчины острым краешком. Алая жидкость сбежала от свежего пореза до щетинистого подбородка, скатываясь густой каплей и упала подле ног того. Он даже не заметил, когда верткая девчонка обманным трюком вытащила нож. Немного проучить обнаглевшего старпера никто не запрещал, да и «брат» разрешит. − Как ты смеешь?! − Чтобы вспороть твою глотку, язык мне без надобности. Ошарашенный бандит поднял взгляд, вперев прямо в смесь медовых глаз. Ничего. Ни намека на сострадание или проявление чувств на белесом лице. Мускулы в покое, будто шторм утих давным-давно, и водная гладь благоговейно отдыхает от порывов ветра. Разъяренный мужчина двинулся вперед, приближаясь к Синей Кошке широкой поступью. Лан, как послушный питомец, стоит там, где стояла, не сменив позы. Настигнув китаянку, он хотел было схватить строптивую девчонку за грудки традиционной одежки, приблизившись вплотную. Но осекся, успев только замахнуться кулаком, когда резкий удар приходится на спину. − Ой-ей… А что тут у нас? – Лау ловит рассеянный взгляд подчиненного, сверкая предупредительно безумными зенками в потемневшей пуще прежнего радужке. Крутит в плоти наконечник иглы, подстрекая дикой боли и шоку с оцепенением. – Разве тебе не говорили, что нельзя брать чужое? − Лау, сволочь… − кряхтит невнятно оппонент, корчась от манипуляций лидера. Восходящий китайский дракон хоть и кажется хрупким на фоне остальных, но мощности и искусству владения холодным оружием ему не занимать. В этом ему никто не ровня. Правда, с кем поведешься от того и наберешься… Бедняжка Лан Мао… Дикая игрушка хозяина – живое оружие в его властных руках. Появляться грозой, бьющей по темечку нежданно, негаданно вошло в привычку или, скорее, изюминка Лау. Любая беда, преградившая свободу тропы отступления для него, разбивается вдребезги осколками, и, точно реальный мифический дракон, молодой мужчина мчится сквозь стены, выбивая двери с ноги. Но Синюю Кошку, которую спас в прошлом и воспитал достойным компаньоном под своим покровительством, утаскивает капканом под надежный щит. Хоть личный киллер тут совсем не он, а Лан Мао. Пытавшегося откашляться мужчину рывком валят на без того окровавленный пол, вминая в бетон стопой, расположившейся поверх лопаток. Лау давит на глубокую рану, подмяв под себя громадную тушку. − Никогда не тронь моих котят, − к горлу опешившего мафиози приставляют выдернутую резко иглу, ткнув в толстую кожу кончиком. Струйка окрасила серебро, запачкав чужой белый воротник измызганной рубашки. Лау крепко прикладывается ребром ладони по затылку, отправляя подчиненного в отключку. Пускай поспит. Поделом, слишком много позволяет с личным ассасином лидера Зеленой Банды. А они, между прочим, одно целое, не разделимое. Длинная игла несколько мгновений вертится в умелых пальцах обладателя, а после исчезает в просторных рукавах, где следом тонут предплечья Лау. Бездонная яма, не иначе… − Не переживай, я не стреляю в спину, − подмигнул Тао, встретившись взглядом с рассеянным лицом девчушки, заинтересовавшаяся ни с того, ни с сего обмякшим туловищем бугая, раскинувшегося по полу. – Очнется через некоторое время. Повезло взрослым, серьезным на вид дядькам с вседозволенностью, что лидер шанхайской банды особой жестокостью не отличался. По крайней мере, к своим людям, чтобы вредить всяческими методами. Разлад и причинение увечий друг дружке не сплотят состав, увы, знает не понаслышке. Лау честен и амбициозен, отчего за шкирку вытянулся по злосчастной лесенке, прихватив Лан Мао заодно. Хитрость имеет место быть, трудно спорить, но в крупном деле без нее обходиться сложней. − Но Вы плохи в стрельбе, братец, − тихо, кратко обозначает факт она, придвинувшись к мафиози. Прижимается к груди мужчины, притираясь всем телом. Правая ладонь девушки ложится на плечо Лау, а левая проводит мягкими подушечками пальцев вдоль ключиц, трогательно прислонив щеку к горячей и взмокшей шее. Вина трагичных обязательств состава Зеленой Банды, потому что обливаться потом не перестаешь даже после долгой отдышки. − Ха-ха-х, ты правая, моя любимая гениальная сестренка! – флегматичным смешком оповещает Лау, зашагав с китаянкой под ручку к выходу из полуразрушенного здания. К чему споры, если пули, выпущенные Тао, так точно не достанут яблочка*, как слова девушки, будто пущенная стрела. В сердце Лау.