***
Большой зал аврората гудел от разговоров и смеха. Над головами сновали служебные записки, бумажными самолетиками летая между сотрудниками. Перегородки между бесчисленными рабочими столами были беспорядочно обклеены снимками разыскиваемых преступников, плакатами любимых команд по квиддичу, рабочими записями и личными фотографиями. Стол Драко Малфоя был в самом углу, по соседству с Гарри Поттером и Роном Уизли. Перегородка с его стороны тоже пестрила рабочими снимками, наводками на преступников и списками дел, а в самом углу обособленно висели несколько фотографий с родителями и друзьями. В узком проходе между рабочим местом Драко и Гарри появился Уильямсон с очередной кипой бумаг в руках. Гарри, увидев его, застонал и закрыл лицо ладонями. Ладонями, затянутыми в чертовы кожаные перчатки. Скрипящие, тонкие, черные, что мистер Поттер, почти Главный Аврор, напарник проклятущего Малфоя носил на работе. Драко воровато покосился на них, сдерживая себя от болезненного вздоха, и торопливо отвернулся. Ему не нужно было смотреть, чтобы точно знать, как выглядят эти перчатки – каждый шов и маленькая потертость. Не нужно было видеть и руки, что были скрыты. Он знал все шрамы на грубой коже. Знал длину пальцев и даже форму неаккуратно подрезанных ногтей. Драко вообще слишком много знал о Гарри Поттере, учитывая, что они просто работали вместе. – Еще отчеты? – уныло спросил Гарри. – Со всего отдела, – весело ответил Уильямсон, оставляя кипу на углу и без того заваленного бумагами стола. Отчеты, документы, заявки и сводки – все это беспорядочно заваливало громоздкий рабочий стол Гарри, ужасая объемами. – От меня помощи не жди, друг, я зашиваюсь! – послышался голос Рона из-за перегородки. – Как будто я мог рассчитывать в этом на тебя, – буркнул Гарри. – Если хотите, я могу помочь с бумагами, – раздался мягкий голос Джанин. Ее пышные кудри подпрыгнули, когда она развернулась на стуле, приятно улыбаясь. – Уже все утро слушаю ваши вздохи. «Тебе лишь бы его вздохи слушать» – раздраженно подумал Драко и ниже склонился над столом, пытаясь погрузиться в работу, но слух все равно силился уловить каждое слово. – Мне бы не помешала помощь, но у тебя самой дел хватает, – ответил Гарри, и Драко с трудом удержал довольную улыбку. Перед внутренним взором само собой возникло уставшее щетинистое лицо Поттера в круглых очках. – Но все равно спасибо за предложение. Драко с усилием напустил на себя самый равнодушный и недовольный вид, прежде чем распрямиться и выглянуть в проход. – Долго вы будете еще попусту болтать у меня над ухом? Я тут работаю, черт возьми. – Мы тоже работаем, Малфой, отвали! – беззлобно огрызнулся все так же невидимый для Драко Рон. – Лучше сам бы помог Гарри. – Я тоже зашиваюсь, – фыркнул Драко и нахмурился пуще прежнего, когда на него одновременно взглянули Уильямсон, Джанин и Гарри. – У тебя стол почти пустой, – скривился Уильямсон. – Потому что я делаю все вовремя, – отбрил Драко и, сочтя, что был уже достаточно вредным, и теперь можно проявить снисходительность, недовольно обратился к Гарри. – Вам всем стоит попробовать. Очень удобно. – Пошел ты, я все время так делаю! – снова крикнул Рон, и на этот раз его рыжая голова все же показалась над перегородкой. Выглядел Уизли раздраженным. – Не все такие педанты и умники, как ты! – И как твоя жена тоже? – ухмыльнулся Драко. – Ты на нее тоже кричишь, когда лажаешь? – Я не кричу на Гермиону, – смутился Рон. – Тем более, она милый и хороший человек. А ты заноза в заднице. Рон поджал губы, раздраженно оглядывая разобранный стол Малфоя, потом оглядел чудовищный завал у Гарри, покосился на собственные горы бумаги и повержено вздохнул. – Иногда я ненавижу тебя, – сказал он в сердцах Малфою и снова скрылся из виду. – Продолжай себя в этом убеждать, – довольно ответил Драко, чувствуя глубокое удовлетворение. Он знал, что Уизли не всерьез. Они давно переросли детскую ненависть, а совместная работа и вовсе обрекла их на что-то отдаленно напоминающее товарищество. Правда, распространялось это не на всех. Уильямсон, скривив Драко брезгливую гримасу, торопливо ушел. По правде, большинство волшебников все еще питали злобу к семейству Малфоев после всего, что произошло в последней войне. И Драко пришлось немало постараться, чтобы получить возможность учиться на аврора, а потом и работать в министерстве. Злые замечания от окружающих – его каждодневная рутина. К тому же, он был напарником всеобщего любимца Поттера. Это делало положение еще хуже. Когда Уильямсон скрылся, а Джанин занялась своими делами, у Драко снова возникла возможность искоса наблюдать за Гарри. Возмужавшим, внешне серьезным, нечесаным Гарри. В прекрасно сидящей аврорской форме. Драко с горечью вздохнул – быть столько лет влюбленным в человека, который только недавно перестал тебя ненавидеть – то еще испытание. Помедлив, он протянул раскрытую ладонь через проход и, не глядя, поболтал пальцами в воздухе. Раздался тихий довольный возглас Гарри, и вместе с едва различимым «спасибо» в руке оказалась часть бумаг. Ладонь на мгновение коснулась кожаных перчаток и по всему телу разошлась волна мурашек. Драко с трудом подавил дрожь болезненного удовольствия глубоко в груди, все так же не глядя положил чужие отчеты перед собой и принялся за работу. Они оба знали, что к этому всё придет. Драко всегда, рано или поздно, предлагает свою помощь. А Гарри всегда соглашается – то ли потому, что ему не так жалко Малфоя, как других авроров, то ли потому, что он знал: Драко быстро и хорошо сделает все, что нужно. В любом случае, Драко опять оказался «тайным» помощником Гарри Поттера, следующего претендента на пост главы аврората.***
Драко прижал прохладный компресс к лицу, чувствуя стремительно наступающее облегчение. – Скоро все пройдет, – заверил его Симонс, молоденький колдомедик в лимонном халате. Он быстро отметил что-то в больничном листе Драко, прежде чем снова взглянуть в бледное, осунувшееся лицо пациента и слегка зардеться. Он робко улыбнулся. – Мистер Малфой, вам стоит быть осторожнее на вылазках. Что, если вы останетесь без глаза, и я не смогу вам помочь? – Надеюсь, этого не произойдет, – оторопело ответил Драко. Этот парнишка что, флиртует с ним? Когда такое вообще было в последний раз? – Но признателен за лечение. Мне уже лучше. – Если что-то еще понадобится, заходите в любое время, – Симонс нерешительно качнулся с носков на пятки. – По любому поводу. – Да, спасибо. Буду иметь в виду, – стараясь быть вежливым, ответил Драко и, попрощавшись, торопливо покинул перевязочную. Он направился к лифту, вертя головой по сторонам, и думая, не выглядит ли он так же как Симонс, когда разговаривает с Гарри. Хотя, стоит признать, Драко старался всегда казаться незаинтересованным и раздраженным рядом с Поттером. – Малфой, как лицо? – вдруг раздался голос Уильямсона, и Драко напряженно закрыл глаза. Конечно. – Второй раз за месяц в него получаешь. Может, ты специально? Надеешься, что тебя начнут жалеть, если морду разворотит? Или узнавать перестанут? Не волнуйся, метка на твоей руке не даст случиться ни тому, ни другому. – Тебе бы тоже стоило подставлять лицо под заклятья, – ответил Драко, все еще прижимая компресс к щеке и глазу. Он обернулся на Уильямсона, ничуть не удивившись, что тот в шумном коридоре Мунго был вместе с Макгриффин, своей напарницей. Такой же недовольной и глядящей на Малфоя с откровенной ненавистью. – Может, оно стало бы хоть немного симпатичней. Уильямсон не оскорбился. Наоборот, улыбнулся, вальяжно преодолев расстояние между ними и оглядев Драко с ног до головы. Взгляд задержался на нашивке аврора на груди, а потом на левой руке, что все еще держала компресс. – Надеешься, что если выслужишься перед Поттером, все забудут, кто ты? Сынок Пожирателя Смерти, что с радостью подставил собственное тело под метку и впустил Пожирателей в Хогвартс, – заговорил Уильямсон. Макгриффин украдкой оглянулась по сторонам, проверяя, что никто из прохожих в оживленном коридоре не прислушивается к их разговору. – Как ты еще держишься на службе, Уильямсон, – скривился Драко. Подобные обвинения все еще причиняли ему боль и прожигали виной, но он давно научился справляться с этим. – Вроде, по должности тебе полагается чтить букву закона, а не игнорировать ее. Ты был на моем суде. Я полностью оправдан. Глупо пытаться задеть меня. – Тебя терпят только из-за того, что ты напарник Поттера, – понизив голос, сказала Макгриффин. – Как он вообще согласился с тобой работать, когда все другие отказались? – Из жалости? – подсказал Драко, ухмыльнувшись. Эта была и его версия тоже, потому что иначе согласие Гарри на совместную работу было не объяснить. – Это долго не продлится, – уверенно сказал Уильямсон. – Скоро и он от тебя откажется. И что будешь делать? Империус? С тебя станется. – Да он его амортенцией накачает. Видала я, как ты на него смотришь, – в целом красивое лицо Макгриффин исказило отвращение, а потом и торжество, когда щеки Драко окрасились румянцем. – Мерлин, да ты по нему сохнешь! Бобби, я была права! – Следила бы за собой, дура, – выплюнул Драко, чувствуя подкатившую тошноту от страха. Нет, он ведь был так осторожен! Он все эти годы был так осмотрителен! Эта идиотка никак не могла заметить. Но она заметила. Может, кто-то еще? Может, сам Гарри? Вдруг он действительно из жалости согласился работать с Драко, а сам смеется за спиной? Нет, он бы так не поступил… Сердце в груди заколотилось, гулко отдаваясь эхом в ушах. Ладони вмиг взмокли. Драко поджал губы, силясь сохранить лицо, и сказал: – У тебя и вовсе другого шанса нет, чтобы хоть с кем-то перепихнуться. – Попридержи язык, выродок, – мгновенно вступился за напарницу Уильямсон и схватился за палочку. Драко дураком не был и свою выхватывать не стал, но компресс отбросил, освободив руки. До того скрытая часть лица оказалась на виду, и задиристые авроры довольно осклабились. Проходя через пол-лица, едва не задев угол левого глаза, белую кожу вспорол страшный, глубокий порез, окрашенный бурым зельем. Онемевшая щека сползла вместе с краем глаза. Брови и ресниц и вовсе не было – спалило подчистую. – А ты больше не такой красавчик, а! – довольно воскликнул Уильямсон. – Последний шанс вскочить на член Поттера упущен! Слова хлестнули, словно пощечина. Драко зло вскрикнул и в одно мгновение выхватил палочку, но воспользоваться не успел. Рядом, словно из ниоткуда, возник разъяренный Гарри. Даже не взглянув на Драко, он стремительно ударил его по руке, не давая и шанса на колдовство. Уильямсон радостно воскликнул, но тут же крепкий кулак, затянутый в кожу черной перчатки, с сокрушительной силой врезался в его лицо. Колдомедики, высунувшиеся из палат на шум, тут же закричали, веля остановиться. Симонс, только что лечивший Драко, выскочил в коридор, завопив: – Прекратите! Вы в больнице! Прекратите! – Поттер! – кричала Макгриффин в ужасе. – Не бей его! Но Гарри, словно не слыша, снова ударил Уильямсона, крепко держа того за ворот мантии. Лицо Гарри искажала страшная ненависть, очки перекосились, а каждый замах руки казался замахом топора. – Поттер, ты что, грязный магл?! Отпусти его! – рявкнул Драко и, прежде чем кто-то смог вмешаться, хлестко взмахнул палочкой. – Протего! Щит вспыхнул между Гарри и Уильямсоном, отбросив их к противоположным стенам. Гарри, пошатнувшись, снова бросился к мужчине, но щит его не пустил, оставив возможность только злобно сверлить взглядом вымазанное в кровище лицо. К пострадавшему подбежали колдомедики, залечивая рассеченную кожу, останавливая кровотечение и исцеляя ушибы. Уильямсон грязно ругался и стонал. – Какого черта вообще?! – крикнула белая от гнева и ужаса Макгриффин. – Поттер, ты избил аврора! Тебе грозит разбирательство, ты соображаешь?! – Он вытащил палочку, чтобы напасть на Малфоя, я не слепой! – рявкнул в ответ Гарри. – Вы идиоты, если решили вздорить с кем-то посреди Мунго. С чего вы взяли что после задания Драко вообще будет здесь один?! Симонс, Райли! Засвидетельствуйте! Двое авроров, Уильямсон и Макгриффин, проявляли агрессию к пострадавшему на задании аврору Малфою, и угрожали ему волшебной палочкой в коридоре больницы. Я защищал его вручную, чтобы не нанести вред пациентам, – Гарри впился взглядом в разом замолкшую Макгриффин, и добавил: – Я с радостью приду на разбирательство, Мелисса. Я в курсе, что Малфой не единственный из полностью оправданных слизеринцев, кому вы досаждаете. И надеюсь, вы не всем подряд советуете вскочить на меня. Ноги Драко ослабли. Гарри слышал. Нет! Только не это! Он испуганно взглянул на Поттера. На его высокую гибкую фигуру, на красное от злости лицо, и захотел умереть на месте. Гарри обернулся. Его яростный взгляд остановился на лице Малфоя. Темные брови нахмурились еще сильней, и он спросил: – Что с лицом, Малфой? – Что? – растерялся Драко. – Лицо твое болит? Мы здесь зачем были? – раздраженно пояснил Гарри, и его плечи обмякли, вся грозность покинула тело. Поттер отвернулся от переполошенных волшебников, подойдя ближе к Драко и бегло оглядев его рану. – Ну, выглядит не так плохо, как час назад. Затягивается. Шрам будет? – Нет, Симонс сказал, что все будет в порядке, – с трудом выдавил из себя Драко. Они с Гарри стояли рядом. Почти одного роста – Малфой едва заметно выше – оба потрепанные после задания, в пахнувших потом мантиях. На лице Гарри осталась пара уже почти заживших ссадин, а воротник был порван. Ничего особенного, учитывая их работу. Гарри вдруг криво усмехнулся и коснулся собственной брови, а потом указал на бровь Драко, сказав: – Ты выглядишь по-идиотски. Может, сбреем тебе и вторую? – Себе сбрей, – выплюнул Драко. Он глянул через плечо Гарри на Макгриффин. Та смотрела прямо на него, раздувая от злости ноздри. А потом демонстративно толкнулась языком в щеку и с презрением отвернулась. Драко опалило стыдом. – То, что они говорили… – пробормотал он, хмурясь. – То дерьмо про член… – Едва ли шрам на твоем лице, или его отсутствие как-то мог повлиять на ситуацию, – хохотнул Гарри и потер всклокоченный затылок рукой. – Я хочу помыться и поесть. А ты? – Я тоже, – быстро кивнул Драко и нервно заторопился. – Так что я пошел. Спасибо, что вступился за меня. И за то, что не дал натворить дел. – Да, ты бы его знатно проклял, – неожиданно растерянно ответил Гарри. – Они только того и ждали. Сказали бы, что ты на них напал… – Да, ага. Спасибо, – еще раз поблагодарил Драко, чувствуя горечь, смешанную с признательностью. Он был рад, что Гарри не затрагивает того, что именно озвучил Уильямсон. Но вместе с тем, Драко было до боли печально знать, что у него действительно нет и не может быть никаких шансов с Гарри Поттером. Его взгляд словно сам собой коснулся перчаток Гарри. – Ты выпачкан. Гарри поднял руку, осматривая скользкие разводы крови, и Драко, ощущая нестерпимое желание хоть как-то прикоснуться, вдруг взял Гарри за руку и неловко обтер перчатку краем собственной мантии. Все силы уходили на то, чтобы сохранить при этом лицо, и Драко был дьявольски собой доволен, виртуозно уняв собственную дрожь. – Ну, я пошел, – сказал он, отпуская крупную, тяжелую ладонь, обтянутую скрипучей черной кожей. – Увидимся завтра. И он, не дожидаясь ответа, быстро направился на выход, оставив растерянного Гарри стоять посередь коридора, заполненного кипящими от волнения людьми. Поттер смотрел на Драко до последнего, пока тот не скрылся за углом, и все никак не мог опустить заботливо обтертую напарником руку.***
Драко с громким хлопком появился посреди атриума – всего в паре шагов от фонтана. Вокруг бурлил котел прибывающих работников министерства. Все в строгих рабочих мантиях и с хмурыми утренними физиономиями. Драко – не выспавшийся, помятый, замучивший себя за ночь тревогами – чувствовал себя разбитым. Он вяло поправил воротник, пригладил волосы и неспешно направился к золотым воротам в конце атриума. Он знал, что сегодня будет непростой день – Макгриффин и Уильямсон были засранцами. Но Драко в отделе все равно не любили больше, а значит, все авроры будут не на его стороне... Драко влился в поток волшебников и волшебниц и почти сразу заметил мрачные лица Макгриффин и Уильямсона, обращенные к нему. Драко сжал кулаки, уговаривая себя не браться за палочку. Ему нужно быть осмотрительным эту неделю до слушания, чтобы не вылететь из министерства. Авроры, словно точно зная, о чем думает Малфой, ухмыльнулись, и медленно двинулись к нему через толпу. – Утречка, Малфой! – вдруг раздался зычный голос Рона. Он возник откуда-то справа и на ходу всучил Драко стаканчик кофе. – Опаздываешь сегодня! Макгриффин и Уильямсон, увидев Уизли, тут же сбавили шаг, мягко свернули и тоже направились к воротам, словно мгновение назад не сверлили Драко угрожающими взглядами. – Смотри, какие настойчивые, – криво усмехнулся Рон, провожая удаляющихся авроров хитрым взглядом и неспешно шагая вперед. – Так и не скажешь, что оба когтевранцы. – Тебе не кажется слишком по-детски определять личные качества отдельных людей по их факультетам? – кисло спросил Драко, украдкой оглядываясь по сторонам. – Хорек, ты бы не грубил спасшему тебя от неприятностей человеку, – скривился Рон и шумно отхлебнул из своего стаканчика. – Я ведь по доброте душевной делюсь с тобой кофе, отгораживаю своей мужественной спиной от недоброжелателей, а ты ядом брызжешь. – Не помню, чтобы просил тебя о помощи, конопатый, – Драко не сдержал ухмылки и только выше вздернул острый подбородок, когда Рон смешливо проигнорировал оскорбление. Драко с сожалением подумал, что их товарищество лишило его любых шансов на настоящую перепалку с Уизли. – Тебе ли говорить о моем лице, – рассмеялся Рон и поиграл огненно-рыжими бровями. Драко уязвлено заткнулся. Он прекрасно знал, что сегодня выглядит чудовищно. Знал с самого утра, когда вошел в ванную и увидел свое отражение. Угрюмый, уставший... запавшие глаза и ярко-розовый шрам через все лицо. Симонс обещал, что через несколько дней не останется и следа, но пока что зрелище было безрадостным. Так плохо Драко давно не выглядел. Особенно удручало отсутствие брови и ресниц на левом глазу. И сейчас Драко с трудом удержался от того, чтобы погладить кончиком пальца абсолютно лысую надбровную дугу. Вместо этого он спросил: – Где Поттер? – С Гермионой беседует, – нехотя ответил Рон, оглядывая гудящий от прибывающих волшебников и волшебниц атриум. – Дисциплинарное слушание обсуждают. А еще теперь возник вопрос на счет назначения Гарри на пост главы аврората. Некрасиво он подставился. Мог ведь просто разоружающим ударить, а вместо этого с кулаками полез… – Да, все еще не понимаю почему он так поступил, – рассеянно пробормотал Драко. – Я вообще сначала подумал, может, что-то с его палочкой? Рон удивленно уставился на Драко и даже остановился, заставив спешащих работников раздраженно ворчать и огибать его по сторонам. Драко тоже замер, с недоумением глядя на Рона в ответ. Они несколько долгих мгновений таращились друг на друга, прежде чем Рон сказал: – Я думал, ты умней. – Что? – опешил Драко. – Пойдем уже… – Что ты имел ввиду, Уизли, говоря это? – настаивал Драко. Он почувствовал себя идиотом, и его это тут же разозлило. А уж тот факт, что это произошло из-за слов какого-то рыжего тугодума, злило еще сильнее. Рон пожал плечами и снова занялся своим кофе, бодро шагая к лифтам. Драко раздраженно двинулся следом, пытаясь обогнать мужчину и заглянуть ему в лицо. – Что это значит, Уизли? С чего бы тебе сомневаться в моих умственных способностях? – настаивал он. – Да я просто так это сказал. Ну ты и прилипала, – хмыкнул Рон, весело покосившись на пылающего злобой Малфоя. – Смотри-ка, как тебя зацепило-то! О, видал? Твои ненавистники в лифт зашли. Ты бы один эту неделю не ходил, ладно? А то ведь подкараулят, да вынудят на волшебство. Потом проблем на слушании не оберешься. – Без тебя знаю, – неловко отбрил Драко. Вместе с Роном они присоединились к ожидающим возле одного из лифтов. Драко попивал кофе, понимая, что все же стоило поблагодарить Уизли. В конце концов, он действительно ему помог. Драко покосился на мужчину. Тот ухмылялся. – Это Гарри попросил приглядеть за тобой, – сказал он, прежде чем охнувший Драко успел что-то спросить, и зашел в подъехавший лифт. Драко протиснулся следом, оказавшись в кабине вместе с еще несколькими волшебниками. Теперь уже ничего не спросить – и Рон знал это. Продолжал пить кофе и едва приметно улыбаться, не глядя ни на кого. Драко распирало от недовольства и любопытства. Гарри просил приглядеть за ним? Зачем? Но момент был упущен, а продолжать настаивать – унизительно. Так что Драко остался ни с чем. Когда они вместе с Роном вошли в отдел авроров, на них сразу начали оборачиваться. Джанин вытянула шею и почти все время таращилась на Драко, пока тот шел к своему столу. Она так и поздоровалась – не отводя взгляда. – Доброе утро, Малфой, – удивительно дружелюбно сказала она. – Как твоя рана? Выглядит неплохо. – Заживает, спасибо, – настороженно ответил Драко. Сам-то он знал, что выглядит погано. – Гарри еще у министра, но он просил передать вам, чтобы вы не выходили из отдела в одиночку, – продолжила Джанин, и глаза ее удивительно по-доброму прищурились. – Ему, похоже, совсем не хочется нового напарника. – Хочется только старого, – ухмыльнулся Рон из-за перегородки, где устраивался за своим рабочим столом. Драко прикусил щеку изнутри, чтобы охладить всколыхнувшиеся от этих слов фантазии. Разумеется, Гарри не хочет себе другого напарника – Драко разгребает огромную часть его документации. Чертовски удобно. И другого смысла в этих словах Рона и Джанин нет и быть не может. Как бы того ни хотел сам Драко. Он осторожно осмотрел остальных авроров, что мог разглядеть из своей рабочей кабинки. На него в ответ никто не смотрел, словно и не знали, что случилось вчера в Мунго. Но все знали. Драко заерзал на месте. Ему стало не по себе. Он и раньше бывал в передрягах – и похлеще нынешней, разумеется. Раньше его и вовсе ненавидели, презирали. И потому теперь он был очень обеспокоен, что никто не высказывает ему недовольство из-за произошедшего. В конце концов, именно из-за Драко всеми обожаемый Гарри Поттер, назначение которого на пост главы аврората ждут все авроры, теперь должен будет участвовать в судебном разбирательстве…***
– Ударил четыре раза Уильямсона, Гарри! – стенала Гермиона, закрывая глаза ладонью. – Сломал нос! Еще немного, и ты будешь бросаться на любого, кто на него косо посмотрит… – Тебя там не было, – мрачно ответил Гарри, сидя от подруги через стол. Он держал руки скрещенными и смотрел на Гермиону исподлобья. – Они говорили унизительные вещи. – Вы не дети, чтобы бросаться в драку из-за чьих-то слов, – отбрила Гермиона, всплеснув руками. – Что бы Малфою ни сказали, это не повод для драки! – Говорили о сексе со мной, – обронил Гарри и внимательно всмотрелся в лицо замершей Гермионы. – Знаешь, Драко и так натерпелся всякого, и я не хочу, чтобы его унижали грязными замечаниями о чьих-либо членах. – Ты идиот, – резко сказала Гермиона. – Было достаточного простого обезоруживающего заклинания, а вместо этого ты избил человека. Уверена, это все заметили. Твои танцы вокруг Драко и так были не слишком скрытными. А теперь твой интерес и вовсе очевиден. Тебе бы поговорить с Драко прежде, чем кто-то это сделает за тебя. Гарри онемел. «Все заметили» – эхом повторялись страшные слова Гермионы. – «Все заметили». Так вот почему Джанин так хитро на него смотрела утром, когда он просил приглядеть ее за Драко. И Рон посмеивался. А Гермиона! – И… давно ты догадалась? – напряженным голосом спросил Гарри, нервно вытянув шею. – Ой, я тебя умоляю! – отмахнулась Гермиона. – Мы с Роном уж давно в курсе. – Но почему не сказали… – Ну ты же не рассказывал, – сказала Гермиона, словно говорила о прописной истине. – Значит, не готов был это обсуждать с нами. Или не хотел. Но теперь это уже смешно. Драко таращится на тебя, ты таращишься на него в ответ, но ни один из вас не осмелился даже намекнуть другому о своем интересе… Лицо Гарри обдало жаром стыда, а следом волнения. Драко таращится на него? Быть не может! – Ты что-то путаешь, Гермиона, – пробормотал Гарри. – Не неси чепухи, он на меня никогда не смотрит просто так. – Может вы по очереди друг на друга смотрите? – предположила министр, усмехнувшись. Она удобнее устроилась в рабочем кресле, отмахнулась от выбившихся из строгой прически прядей, и уже совсем спокойным тоном сказала: – Я не могу советовать тебе ничего, Гарри. Ты не просил моего совета. Но на твоем месте, я бы уже предприняла более решительные действия. А то Драко от тоски обратит свое внимание на кого-нибудь другого. Вон, колдомедик Симонс всегда вперед всех бежит в перевязочную к Драко. Или ты и его побьешь? Гарри порывисто поднялся на ноги – все еще красный и ошарашенный. Нервно поправил одежду, подтянул перчатки, и сказал: – Я пошел. – Слушание в следующую пятницу. Постарайся не заколдовать никого лишнего на этой неделе, ладно? Ты в шаге от повышения, незачем этим рисковать. Или мне отдать это место кому-то другому? Гарри фыркнул. Он не был задавакой, конечно, но прекрасно знал – эта должность его и ничья больше. Гермиона тоже это знала. А потому мягко погрозила пальцем и занялась бумагами, словно объявляя разговор окончательно завершенным. И Гарри, покидая кабинет, думал о целой куче вещей разом. О предстоящем слушании, о будущем назначении, о Макгриффин и Уильямсоне, о Симонсе… И о Драко.***
– Эй, Малфой, что вчера было? – крикнул Диксон, сидя через пару столов. Драко с трудом справился с желанием втянуть голову в плечи. Ему потребовалось мгновение, чтобы обуздать волнение и вальяжно обернуться к Диксону. – Миссия вчера была, – ответил он лениво. – Не, в Мунго! – присоединилась к Диксону Шарлотта. Похоже, некоторые авроры только и ждали, когда кто-то спросит первым. Как трусливо для людей из их отдела. – Уильямсон правда получил в лицо? За что? – За длинный язык, – ответил вместо Драко Рон, поднявшись с места и весело уставившись в лицо Шарлотты. Та плотно закрыла рот и опустила глаза в документы, поняв намек. Диксон тоже отвернулся. Драко коротким взглядом поблагодарил Уизли, и тот в ответ подмигнул. Но сесть он не успел, потому что Уильямсон подал голос. – Поттер оскорбился, что мы слегка поддразнили Малфоя за его томные вздохи. – Заткнись, Уильямсон! – одновременно рявкнули Рон, Драко и Джанин. Драко бы удивился такому единодушию – особенно со стороны Джанин, но было не до того. Уильямсон, вероятно, решил, что раз не может выловить Драко вне отдела, прижмет его прямо здесь. – Ох, но мне есть что сказать! – с наигранным удивлением отозвался Уильямсон поднимаясь на ноги и разводя руки в стороны, привлекая внимания всех авроров. – Например, что Драко так смотрит… – Если не закроешь рот, тебе предстоит еще одно слушание, – рыкнул Рон. – Прикрываешь его с таким рвением… – скривился Уильямсон. Рон потянулся к палочке, но вовремя остановился. Если он сейчас вырубит этого засранца, то только подтвердит, что в этом деле что-то нечисто. И подставлять Гарри и Драко он не хотел. Но движение от глаз Уильямсона не скрылось. Как и от других авроров. Теперь все смотрели на Рона. Тот нахмурился пуще прежнего и сказал: – Как задевает тебя произошедшее, а? Ведь в лицо ты за дело получил, так чего на рожон продолжаешь лезть? – А чего это ты за Малфоя вступаешься? – подала голос Макгриффин, но на ноги не поднялась. Смотрела только со злой усмешкой. – Этот белобрысый собирается составить конкуренцию Министру? – Да что ты несешь, Мерлин…– пораженно выдохнул Рон. – Вы слишком раскудахтались из-за разбитого носа, – Драко едва справился со спазмом в горле, чтобы заговорить. Давно он не натыкался в министерстве с такой неприкрытой ненавистью к себе, даже навыки равнодушия все растерял. – Твой грязный рот, Уильямсон, вчера был удостоен кулака Поттера. Сегодня ты так и нарываешься на мой. У тебя фетиш? – Ну твой-то грязный рот явно не прочь нарваться на поттеровский… ВШУХ! Вспышка заклинания молнией пронзила отдел и врезалась в грудь Уильямсона. Его подбросило, а потом приложило об пол. Макгриффин вскочила на ноги, выхватывая палочку и круто разворачиваясь к ударившему, но тут же замерла. В проеме двери стоял Поттер. Рослый, в пунцовой мантии. Глаза горят, а губы поджаты совсем как у Макгонагалл – в тонкую линию. Драко стал совсем белым. В полной тишине зала отчетливо раздался скрип кожаных перчаток Гарри на сжимающихся кулаках. Эти перчатки скрипели и натягивались каждый раз, когда Поттер сжимал в руках волшебную палочку. Когда отодвигал рабочий стул, чтобы тяжело на него опуститься. Когда брался за дверную ручку, чтобы открыть дверь – для себя, или перед мило улыбающейся сотрудницей. Драко смотрел на Гарри и ощущал стыд. Все нынешние проблемы этого человека из-за него. Из-за подозрений – вполне оправданных – из-за ненависти к Малфоям, из-за того что один из Малфоев влюблен… И думает, постоянно думает как эти крепкие руки, облаченные в кожу, могли бы сжать его горло. Или схватить волосы и тянуть их назад. Как они могли бы зажать ему рот, или погрузиться внутрь, вдоль влажного языка. Или как бы гладили по щекам, ласково держали за руку Драко. Он вдруг поднялся на ноги, громко отодвинув стул, и несколько авроров на автомате вскочили следом, выхватив палочки. Слишком уж напряженная атмосфера была. Но Драко, не глядя на них – только на Гарри, что смотрел на него в ответ – раскрыл рот и вдруг сказал: – Я люблю тебя. Джанин тихо охнула и закрыла рот ладонью. Взгляд ее восторженно заметался от Поттера к Малфою и обратно. Рон грузно опустился обратно на стул. Макгриффин победно зашипела: – Сознался таки, голубой наш. Так и знала что только и мечтаешь, как бы лечь под главного аврора и семейку свою прикрыть…. – Я сам прикрываю свою семейку, без чьей-либо помощи, дура, – не глядя на девушку, отбрил Драко. Он смотрел только на Гарри. Только на Гарри. Искал в его лице презрение, ненависть, или отвращение. Но его собственные глаза словно обманывали Драко, потому что не могли ничего плохого найти в выражении лица Поттера. Только застывшую маску. – Ну-ка выйдем, Малфой, – сказал он отстраненно и, развернувшись на каблуках, вышел из отдела. Драко, под тихие улюлюканья оживших авроров, на негнущихся ногах вышел следом. Он почти физически ощущал чужие взгляды. За спиной он услышал голос Рона: – Как там Уильямсон? Башку не расшиб? Нет? Жаль… Драко вышел за массивные двери и закрыл их за собой. Поттер стоял спиной по центру коридора. Лифт не был вызван. Идти было некуда – слева соседский сектор, справа туалет. А Гарри стоял на красном ковре в своем красном мундире и его лохматый, черный, любимый затылок притягивал напуганный, но решительный взгляд Драко. Он неловко прокашлялся и сказал: – Я серьезно. – Уверен? – отрывисто спросил Гарри. – Уверен, – с тяжелым вздохом подтвердил Драко. Он открыл, было, рот, чтобы извиниться, чтобы объявить о переводе или о взятии отпуска, чтобы Гарри успел сменить напарника. Но ничего сказать не успел. Гарри круто обернулся и глаза его пылали. Он рванул к вскрикнувшему Драко, схватил в охапку и вжался губами в губы. С силой, жадностью, таким отчаяньем. Драко начал отпихиваться, выворачиваться, но Гарри не отпускал, пока всколыхнувшаяся от волнения магия Драко не ударила его разрядом электричества. Гарри отскочил, но выглядел безумно радостным, глядя на Малфоя. Тот, едва дыша, зашипел: – Что за черт, Поттер?! Ты издеваешься?! – Да нет же! – Гарри захохотал счастливо, и снова подступился к Малфою, протянув к нему руки. – Нет, я просто так рад, ты не понимаешь. Черт, я просто… Люблю тебя. Я очень люблю тебя. Драко показалось, что он нечаянно трансгрессировал – так сильно сжались его ребра, отказываясь впускать в легкие воздух. Голова почти закружилась, и он ухватился за стену. Его затошнило. – Эй, Драко! – Гарри подступил еще ближе, и осторожно сложил ладони на острые плечи Малфоя, придерживая его. – Ты в порядке? – Черта с два я в порядке! – рыкнул Драко и зажмурился. – Кошмар… Я люблю тебя с шестого курса. С шестого курса, Поттер! Ох, меня сейчас вырвет… – Если хочешь, можешь заблевать всю мою квартиру, – сияя сказал Гарри, поглаживая спину Драко. И Драко стоял, скрючившись от волнения, давя рвотные позывы, стыд, ужас, и пьянящее чувство счастья, потому что руки Гарри не просто были на его теле. Они ласково гладили, выказывая сопереживание. Касались шеи, касались волос. – Твои руки, – с трудом выдохнул Драко, подняв взгляд на замершего Гарри. Тот вопросительно поднял густые брови. – Я хочу, чтобы ты не снимал перчатки, когда будешь меня раздевать. Гарри затрясло. Он почти бегом бросился к лифту, нажав кнопку вызова. Торопливо вернулся, помогая Драко выровняться, обнял его за талию и помог дойти до раскрывшихся металлических дверей. Переступая порог, он быстро наколдовал патронуса Гермионе – та точно была еще в кабинете, и никто не мог бы услышать голос Гарри, говорящий: – Я забрал Малфоя к себе. Все хорошо, – помедлив, Гарри добавил: – Я идиот. Сияющий олень ударил копытом о пол и понесся сквозь стены, оставив за собой сияющий шлейф. Гарри улыбнулся, не сдержался и поцеловал Драко в макушку, а тот только застонал – от счастья и тошноты. Они оба. Оба идиоты.***
Вид измученного, возмужавшего, хмурого Гарри Джеймса Поттера владел душой Драко. Его высокая фигура, его встрепанные волосы, его пыльные ботинки. Его кожаные черные перчатки. Драко любил в нем все. Как он делает омлет. Как зачитывает глупые статьи из наивной и очаровательной Придиры. Как рассказывает о Гермионе или Невилле. Как влюбленно смотрит на Драко. Какой он сонный и вялый по утрам, когда сам Драко уже принял душ и сделал завтрак. Какой веселый и смешливый вечером, когда Драко уставший и довольный. Как он целует его плечи. Как он держит эти плечи, когда трахает Драко. Как сжимает его бедра в этих скрипучих черных перчатках, за которыми прячет исполосованные шрамами кисти – зацелованные Драко. Как толкает пальцы в этих перчатках в рот Драко, и гладит небо и язык, заставляя дрожать и почти плакать от удовольствия. Как крепко имеет, как жарко признается в любви. Драко любил в Гарри Поттере все.***
Гарри не мог насмотреться на разомлевшего перед сном Драко, нежащегося в прохладной постели. Не мог прекратить любоваться разметавшимися белыми волосами, светлыми ресницами, из-под которых глядели внимательные серые глаза. Любил как он ворчит на статьи из Пророка, ему нравилось то, что готовит Драко. Нравилось, как он задумчиво читает, или долго смотрит в окно, раздумывая над прочитанным. Как чихает – сдавленно и сдержано. Но как умеет грязно ругаться – совсем неприлично. Гарри обожал ноги и бедра Драко – крепкие от тренировок, подтянутые, но при этом все еще аристократично изящные. Гарри любил вдыхать аромат белой кожи. Свежей после душа, или пахнущей соленым потом после работы. Гарри любил упиваться стонами Драко – протяжными и развязными. Любил покрывать сильное тело собой, раздвигая изумительные ноги. Любил каждый громкий стон. Гарри любил Драко Малфоя. Любил в нем абсолютно всё.