***
Чужая рука крепко ухватилась за плечо и потрясла. Гермиона распахнула глаза и уставилась на Парвати. Ей снилось теплое, а главное чужое тело под боком, твердые мышцы мужского живота и сладкие крики. Она быстро вытерла засохшую слюну в уголке губ. — Ты еще в кровати? Гермиона, ты впервые проспала завтрак. Скоро пропустишь и занятия в добавок. — Что? — девушка приподнялась на локтях и тут же откинулась назад — виски пронзило жгучей болью. Двухчасовой сон не пошел ей на пользу. — Мерлин, эссе. Профессор Риддл меня убьет. Откинув одеяло, Грейнджер опустила голые ступни на пол и вскочила, задев Парвати плечом, которая зачем-то до сих пор стояла у кровати. — Спасибо, Парвати. Ты меня спасла. Проскочив мимо нее кудрявым ураганом, Гермиона скрылась в общей ванной комнате. Она встретилась со своим отражением и тяжело вздохнула. Какими страшными ни выглядели бы синяки под ее глазами, она была готова еще раз провести ночь на Астрономической башни с профессором. Грейнджер слышала все перешептывания соседок по спальне по поводу Риддла: есть ли у него возлюбленная или он по мальчикам? почему он ни разу не заглянул в декольте какой-то недалекой девушке, которая попросила помочь ей с непонятым материалом? и множество комплиментов его рукам или вьющимся темным кудрям. Гермиона давно еще признала — он был довольно симпатичным. Но кроме вчерашней ночи они всегда разговаривали только по учебе и о учебе. Ни больше ни меньше. И она, оборотень тебя дери, не хотела возвращаться к только учебным разговорам. Из ее памяти выветрились мучительно долгие минуты петляния по коридорам Хогвартса. Но хвала основателям школы, вскоре нужная дверь показалась из-за угла. — Профессор, извините за опоздание, разрешите войти? — Мисс Грейнджер, прошу. Занимайте свободное место, — Риддл взмахнул рукой и даже не снял ни одного балла за опоздание. Девушка быстро обогнула несколько парт, слыша за спиной перешептывания о ее опоздании. Слова «Гермиона» и «опоздание» никогда не должны были вообще стоять в одном предложении. Шлепнувшись на стул, она закинула сумку на стол. — Гермиона, ты опоздала! — Рональд, ты такой проницательный, — Грейнджер фыркнула и, разложив пергамент, а слева от него перо и чернила, подняла глаза, встретившись с проницательным взглядом профессора. — Мистер Уизли уже успел вас вести в курс дела или вы решили обсудить абсолютно не относящиеся к делу вещи? Минус пять очков с Гриффиндора за пустословие, с каждого. Повторю задание на сегодня. Эссе в произвольной форме на тему «Защита от…», тут вы можете выбрать любое магическое существо. Это будет проверка на остаточные знания прошлых курсов и этого полугодия. Гермиона в который раз громко фыркнула — глупее задания и не придумать! Она-то ночью успела уже представить, что не справится с заданием, ведь ожидала что-то куда сложнее. Профессор выгнул темную бровь. — Если кто-то решить описать способы защиты от мандрагоры, я, даже не читая, поставлю неудовлетворительно. Приступайте.***
— Снова курите, — смешок раздался за ее спиной. Она знала, что он придет. Знала и ждала. Улыбка коснулась ее губ, но, повернув к нему голову, Гермиона скрыла любой намек на радость. Очередная их ночная встреча. — Профессор. Снова не спится? Вы выглядели сегодня уставшим. Это породило новые слухи. Он шагнул ближе и явно заинтересовался сказанным. — Слухи? Обо мне? Что ж, прошу, поведайте мне, Гермиона, что там болтают, — последние слова он проговорил почти тихо, аккуратно вынув из пальцев вишневую сигарету. Девушка сглотнула вязкую слюну. Она явно не хотела произносить все те непотребства, услышанные за ужином. — Вы уверены? — Я весь во внимании, — Том, именно Том, профессором назвать его в данный момент никак не поворачивался язык. — Многие девочки уверены, что ваша рассеянность вызвана бурной ночью и, вероятно, в школе найдется если не другой не выспавшийся профессор, то точно какая-нибудь студентка или даже студент… Мужчина подавился дымом и закашлялся. Смех мягкой волной утащил девушку на дно. — Даже предположить не мог, что мне приписывают связь со студентами, да еще и со студентами-парнями. Довольно занятная информация. Он выкинул бычок и опустил глаза на перила. Взял пачку и вытащил еще одну сигарету. Гермиона в который раз подумала, что ее чувства в какой-то момент свернули не туда. Ей бы к экзаменам готовится, а не о преподавателе мечтать. Риддл усмехнулся. — Что вас развеселило, профессор? — В наши столь неформальные встречи можете называть меня просто Томом. Вот она бездна, прямо в его глазах. Столь глубокая, что падать она будет очень и очень долго. И Гермиона с удовольствием сделала этот шаг. — Я просто представил, чтобы сказала и сделала профессор Макгонагалл, если бы вдруг застала нас здесь. — Сомневаюсь, что мы бы отделались просто снятыми баллами, — Грейнджер тоже улыбнулась и потянулась к пачке сигарет. — Не стоит, — его голос упал до опасного шепота, а теплая рука накрыла ее. — Не стоит привыкать к этому. Тем более скоро зимние каникулы, будешь прятаться от родителей, чтобы сбегать покурить? Гермиона поджала губы и шагнула ближе к мужчине, грудью коснувшись его предплечья, ведь он до сих пор сжимал и ее руку и пачку сигарет. — Я совершеннолетняя, они ничего не скажут. И не привыкну. Они просто слишком вкусно пахнут. Том фыркнул, со смешком у него изо рта вырвался и сладковатый дым. Девушка непроизвольно повела носом и прикрыла глаза. — Вкусно пахнут, значит. Он затянулся. Наконец отпустив ее руку, ухватился своей ладонью за ее подбородок и надавил, с нажимом заставляя ее раскрыть рот. Два черных омута утащили ее душу или она сама отдала ее — Гермиона не помнила, но знала, что случилось это в тот момент, когда губы сухие и потрескавшиеся столкнулись с ее мягкими и пухлыми. Том целовал яростно и настойчиво, передавая ей вишневый дым. Быстро отстранился, наблюдая за закашлявшейся девушкой. Облизался, пытаясь распробовать вкус ее слюны и сильно прикусил свой язык, чтобы вновь ничего не выкинуть. На вкус как белладонна, горькая с примесью приближающейся смерти. А Том как назло был тем еще идиотом, любившим играться со смертью, как с давней подругой. — Спокойно ночи, Герм… — он глубоко вздохнул, наполнив свои легкие вишней, — Гермиона. Дождавшись, когда стихнут шаги и убедившись, что лестница пуста, Том вернулся к перилам и смачно выругался, прокляв всех на свете, включая четырех основателей Хогвартса. Какого фестрала, он творит? Риддл чувствовал себя, как… он не знал, как он себя чувствовал, ведь даже в подростковые годы он не вытворял ничего подобного. Да, Гермиона совершеннолетняя и ведет себя слишком по-взрослому, но она его студентка. И он должен обучать знаниям в совершенно другой области. Риддл вытащил свою палочку, намереваясь то ли вскрыться, то ли сразу заавадить себя. Интересно получится ли пустить себе аваду в висок? Том выдохнул облачко пара и только сейчас ощутил жгучий и кусачий холод, видимо, Гермиона накладывала согревающие чары и они действовали и на него тоже. Без нее стало холодно и грустно. Губы заныли, на языке он до сих пор перекатывал вкус горьковатой вишни. Наколдовав люмосом себе на кончике палочки источник света, Риддл шагнул в темноту и вскоре уже шагал по пустынным школьным коридорам. — Профессор Риддл? — Профессор Макгонагалл, — мужчина склонил голову в знак приветствия и отзеркалил мягкую улыбку женщины. — Сегодня вам выпала участь осматривать Хогвартс на наличие нарушителей. То ли спрашивал, то ли утверждал. Но женщина не потрудилась с ответом, он и так был ясен. — Не спится? — Верно, решил заодно проверить Астрономическую башню. Пусто, — Риддл двинулся вперед по коридору и Минерва присоединилась к нему. — Все ниши проверили? — с легкой улыбкой поинтересовалась женщина. — Обижаете, профессор. До сих пор вспоминаю, как на пятом курсе вы нашли нас с Марго. После той моей героической речи она еще два месяца не отходила от меня. Минерва хихикнула, прикрыв рот рукой. — Помню-помню. Вы дрожали как осиновый лист. Вашей подруге просто не было видно. Ох, уж эти подростковые гормоны. Доброй ночи, Том, — на развилке они остановились. Минерва, обернувшись кошкой, засеменила обратно, а Риддл ступил на лестницу и направился вниз, в подземелья. Двадцать четвертого декабря Гермиону неожиданно пробил озноб. Стоит ли что-нибудь дарить Тому? Если да, то что? Эти зимние каникулы Гермиона решила провести в Хогвартсе: родителям не тонко намекнула, что им стоит куда-нибудь слетать, отказалась от приглашения Рона, ее даже не подкупили обещания Уизли, что Молли обязательно приготовит те клюквенные тарталетки. Книга? Банально, особенно от такой заучки как Грейнджер. Она фыркнула. Сколько раз они сталкивались ночью, он всегда был только в мантии. Ни шапки, ни шарфа. Может у него не было ничего теплого и колючего? Гермиона была намерена исправить столь печальный факт. Благо в Хогсмиде точно была лавка с вязанными всякими предметами и ей оставалось только молится, что в ассортименте имелись шарфы, именно того самого оттенка… Изумрудные или цвета листвы, насыщенного темно-зеленого. Чем она думала, когда ожидала его увидеть здесь в рождественскую ночь? После праздничного ужина Гермиона схватила шарф, предусмотрительно брызнула на него своими духами и отправилась к полуночи на астрономическую башню, чтобы насладиться и приятной компанией, и салютами с высоты. Но, к ее жуткому разочарованию, ее ждал одинокий подарочный пакет. Не сдержав разочарованного писка, она заглянула в пакет. Несколько упаковок разноцветного мармелада, а под ними прямоугольная картонная коробка. Она была еще теплой, когда Гермиона ее вытащила и открыла. Моментально запахло выпечкой. Кексы то ли с клюквой, то ли с брусникой. Это определенно не худшее Рождество, которое могло быть. Темные глаза-колодца неотрывно следили за гриффиндоркой, когда она вдруг обмотала вокруг шеи темно-зеленый шарф. Он мог только догадываться, но Том надеялся, что в этот самый момент она откусила кекс. Он вздрогнул, когда раздался первый залп фейерверка. Именно сейчас как никогда было сильно желание вновь разделить с ней одну сигарету на двоих. Ощутить тепло ее кожи, запутаться в кофейных кудрях и вдохнуть вишневый аромат. Может ему стоит покинуть пост преподавателя, раз его мысли занимают далеко не профессорские заботы. Но Том был слишком эгоистичен, чтобы избавиться от столь манящего действия — наблюдать за Гермионой Грейнджер. Он дождется, когда она сама не сможет совладать с собой и придет к нему. Добровольно. Сгорая от желания и влечения. Такая страстная и манящая. Он точно свихнулся. Не защищай свои мысли, Риддл давно бы оказался в Мунго, в одной из комнат с мягкими белыми стенами. Его бы пичкали зельями, но перед глазами бы все равно стоял ее облик. Ему никогда не было так душно и жарко в декабрьской ночи, как сейчас. Он бы стащил с себя одежду, если бы не боялся издать лишнего шума. Поэтому он остался стоять и наблюдать за ее силуэтом. С тех пор они стали чаще встречаться на башне по ночам. Ее сердце каждый раз замирало, когда Том появлялся с зеленым шарфом. Потом стало слишком тепло даже ночами, чтобы надевать хоть что-то под мантию кроме футболок и штанов. — Гермиона, как ты себя чувствуешь? Слишком сильно не переживаешь перед экзаменами? Девушка подавилась вишневым маффином: с недавних пор они с сигарет перешли на выпечку. Вопрос выбил ее из колеи. Еще минуту назад они обсуждали совсем другое: ее родителей и какое бы домашнее животное она себе завела. Думать о экзаменах не хотелось. — Я уверена в себе, — Грейнджер пожала плечами. — Сдам на отлично, выпущусь из Хогвартса и… И Минерва обещала поспособствовать дальнейшему обучению при Министерстве. — Хороший план. Он улыбнулся и коснулся большим пальцем ее губ. Она даже не вздрогнула — слишком привыкла к его прикосновениям. Рукав мантии легко соскользнул вниз по сгибу локтя, оголяя черную татуировку на предплечье. Удивленный вздох вырвался из груди Гермионы. — Я не знала, что у тебя есть тату, — она перехватила его руку, аккуратно проводя подушечками пальцев по черепу и извивающемуся тельцу змеи, что оттуда выползала. Змея, извиваясь, образовывала знак бесконечности, а ее голова покоилась почти на ладони. — Что она означает? Глаза Тома потемнели еще сильнее, он прикусил губу, словно не хотел говорить. Гермиона уже хотела извиниться и сделать вид, что ничего не видела, как он заговорил. — Воспоминания о школе. Я хотел изменить мир. А чтобы подвергнуть его изменениям, прошлый и устаревший уклад вещей надо разрушить. Прямо до основания. Чтобы даже пепла не осталось. Ведь маги уже давно отошли от своего истинного предназначения. Они меняются не в ту сторону. Это был бы единственный выход из сложившейся печальной ситуации. Он говорил серьезно и настойчиво. Впервые Гермиона почувствовала зарождающийся страх. Том нес полную чушь. Неужели он намекал на магглорожденных волшебников? — Но это уже в прошлом, — маска отстраненности спала с его лица, явив обворожительную улыбку. — Ты испугалась, Гермиона? — Нет, — она нервно хихикнула и шагнула внутрь башни, подальше от перил. — Тогда куда ты пошла? Я думал, тебе нравится моя компания, — Том не отступал. Сделал шаг к ней, вновь между ними не было почти расстояния. Рукой, той самой с черепом и змеей, притянул к себе. Пальцы впились в талию. Второй ладонью он откинул ее кудри, оголив шею. Подул на кожу. Гермиона вздрогнула, мурашки коснулись ее позвоночника. Она уперлась руками ему в грудь. Том нахмурился, отнял ладонь от ее шеи и с силой переложил ее руки с груди себе на затылок. — Разве ты не мечтала ночами зарыться в мои волосы? — Риддл мурлыкнул от удовольствия, когда девушка слегка пошевелила пальцами. Вот она точка невозврата. Том ее больше не отпустит никогда. Девушка призывно подалась вперед и сама его поцеловала. Секунда растерянности и Риддл уже вжал ее в каменную стену башни. Ловкие пальцы проникли под футболку и ласкают кожу, считая ребра. Чужой язык с дичайшим сумасшествием исследовал ее рот. Ладонью сжал ее грудь, без стеснения коснулся большим пальцем твердого соска: лиф отсутствовал, а мягкая ткань не скрывала ее желание. Том оторвался от манящих губ и приблизился к уху, лизнув ушную раковину. — Моя. Хриплый шепот отпечатался в ее мозгу. Живот сводило, а еще ниже тянуло. Гермиона кивнула и отстранилась: — Потом. Не сейчас и не в башне. Ладно? Риддл улыбнулся, поцеловал ее в нос и отстранился, поправив сбившиеся в районе груди футболку и мантию. Том поцеловал ее на прощание и тихо скрылся на лестнице. И тогда Гермиона поняла, что Том Марволо Риддл если бы захотел то с легкостью мог поработить весь волшебный мир для претворения в жизнь своего школьного замысла. Он бы стал величайшим темным магом. Эта ужасная мысль заставила вздрогнуть.