𝑯𝑬𝑺𝑺𝑬/𝑯𝑨𝑵𝑵𝑬𝑲𝑬

«Человек — это животное, которое сошло с ума. Из этого безумия есть два выхода: ему необходимо снова стать животным; или же стать большим, чем человек…»

गौतमं प्रति माराय स्वीकारः

•⋆⊱╌╍╌╍╌⋇❬✛❭⋇╌╍╌╍╌⊰⋆•

Ханнэке Хэссэ решительно спускался по тесной деревянной лестнице в таинственный подвал. По мере того, как он погружался во тьму, сгущающуюся вокруг, его глаза отчаянно пытались привыкнуть к нынешней страшной реальности. Но стены, впитавшие весь солнечный свет, оставались непроглядными, словно плотная завеса, и лишь редкие смуглые проблески проникали сквозь щели. Честно, юный Хэссэ никогда бы не смог предположить, что они трое смогут оказаться в подобной ситуации. За все свои 17 лет (27) он видел не мало ужасных вещей: разбойники, воры, проститутки, просто злые взрослые, любящие поразвлечься с маленькими детьми. От всего этого тошнило. Теперь к списку фобий добавится стремные старинные деревни с призраками. — Невозможно двигаться, нужно найти хоть какой то источник света. Посмотрим, что здесь есть. Нащупав рукой некоторые древние коробки, с легкой тревогой в сердце, он обнаруживает спички, а после обращает свой взор на старую, покрытую густой пылью лампу, тщетно пытающейся озарить пространство подвала. Видеть было сложно, проглядывались только силуэты. Ханнэке поджигает находку и помещение озаряет тусклый шафрановый свет. Глаза уже привыкли к темноте, но всё же так намного лучше. Стоит поскорее выбираться отсюда. Ханнэке прошёл вперёд, разглядывая округу. Много древней паутины, а стены самой хижины будто служат окутывающим тернистым покрывалом. Его взгляд, скользящий по окружающей обстановке, останавливается на залежи старых, зачерствелых предметов, которым место в недрах забвения. Бережно и аккуратно, словно прикосновение к ушедшим эпохам, он продвигается вперед, через столетия древности. Впереди, за выстроенными в пирамиду стеклянными вазами, крылось что то гигантских размеров. Оно не имело определённой формы, а чёрная плотная ткань полностью покрывало её. — Может шкаф или статуя, в любом случае здесь нет больше ничего полезного. Возможно за этим есть проход дальше. —Подозвав дерзость и игнорируя страх, Ханнэке хватает один из краёв чёрной ткани и тянет на себя, снимая застижной покров. — Великий Опал, что это?! Сердце пропустило удар. За плотной тканью оказался не шкаф и не статуя, а гигантское нечто. На первый взгляд это настоящий монстр, но присмотревшись поближе можно разглядеть не аккуратные швы и толстые застежи. Кукла. Все его тело напоминало крупного человека, но голова принадлежала медведю. Широкий отвратительный рот из которого торчал чёрный язык. Глаза пуговицы, а шерсть и вовсе из какого то дешёвого материала. От этого изваяния несёт зловонием и мерзостью; проникающий в ноздри Ханнэке гнилью и сырым мясом, вызывая звуки отвращения. Кукла сидит неподвижно, лишь глядя вниз в своей безмолвной покорности Было стойкое ощущение, что эта фигура может в любой момент ожить и начать двигаться в поиске добычи. Ханнэке аккуратно двинулся назад, стараясь не издать лишний звук, боясь пробудить зловещую находку. Руки и губы потрясывались. — Успокойся, Ханнэке, дыши, эта штука ведь не встанет. Всего лишь гигантская, уродливая, страшная кукла, похожая на убийцу- маньяка. — Мальчик искренне хотел подбодрить себя, но получалось не очень. Хотелось бы не быть в подобной ситуации одному. Кай наверняка бы придумал что то умное или пробил бы стену, чтобы выбраться. Ханнэке ненавидел быть жалким. Собственная слабость поглощала, уничтожала гордость. В таких ситуациях он никогда не был, инструкции по решению никто не дал. — Ладно, нужно успокоиться и.. Глаза гигантской куклы открылись. ⋅⋆⊱╌╍╌╍╌⋇❬✛❭⋇╌╍╌╍╌⊰⋆⋅ — Моя голова. Где я? Что произошло? Сирин медленно открыла глаза и ощутила страшную тяжесть своего тела. Пульсирующая боль в голове заставила ее сжать зубы. Постепенно осознавая свое положение, она поняла, что оказалась в кромешной темноте. Поднявшись на тонкие ноги, девушка почувствовала, как те, словно спички, дрожат от неустойчивости. Сирин была одна. Все ее друзья исчезли, словно растворились в этой непроглядной темноте. Она медленно повернулась, разглядывая окружающую ее атмосферу, но тьма оставалась непроницаемой. Ее глазам не подвластно было разглядывать контуры и определить свое местоположение. Внутренний страх охватил Сирин, но та решила не подаваться нахлынувшим эмоциям. Девушка достала свою навесную сумку и, рыща в ней, с помощью дрожащих рук, нашла ручной светильник. Повезло, что она единственная из всех троих, додумалась взять с собой полезные вещи. При нажатии кнопки, яркий свет разлился по мрачному пространству, и тут же перед ней возникла странная картина— гигантское человеческое кольцо. Все они были одеты в рваную грязную одежду, и каждый из них стоял с опущенной головой, держа друг друга за руки. От внезапного зрелища у Сирин перехватило дыхание, и она не удержала крика, что пронесся по пространству. В этот момент ручная лампочка выскользнула из рук и упала с сильным стуком на пол, пронзив тишину. На звук падения люди, стоявшие вокруг Сирин, как одним движением кольца, резко подняли головы. Если раньше внутри была обыкновенная тревожность, то сейчас ей на смену пришла настоящая паника. Девушка стала разглядывать их лица, замечая, что у них отсутствовал любой намек на человеческую форму. Их широкие улыбки дали место на их лицах отталкивающим, уродливым выражениям. Глаза чёрные, как смоль, а их зубы оттенялись непривлекательным желтоватым оттенком. Мерзость наполнила воздух, когда зрелище этих монстров дополнили более мелкие детали: прожилки на их темных лицах кишили червями, а их обнаженные участки тела были насквозь поражены глубокими ранами, которые оставили мертвую и гниющую плоть на свету. — Боже, куда я попала. — девушка не была из робкого десятка. После того, как она в юном возрасте попала в клан Ин Фэй, её по собственному желанию, стали обучать и готовить, как самого настоящего воина. Сначала мотивацией для этого стали противные мальчишки из школы, что дразнили её и обыкновенное желание защитить себя. Но позже она стала восхищаться возможностями собственного тела, какой ловкой и сильной может быть. Сначала дядя Ин Фэй был против, мол, пускай лучше будет увлекаться платьями и украшениями, как его любимая дочка Лилия, но в чем по настоящему Сирин была сильна с рождения, так это в уговорах. Если что то ей нравится, то она всегда это получит и боевые искусства не стали исключением. Долгие годы практики дрессировали в ней непоколебимую волю и способность хранить лёд в собственном сердце даже в самых критичных ситуациях. Только вот никогда её врагами еще не были потусторонние существа. К такому её жизнь не готовила. Горячей волной ужаса Сирин повернулась, озираясь в поисках пути к спасению, но круг людей не оставлял никаких проходов. Неожиданно, неразборчивые слова стали раздаваться среди мерзких существ, обращенных к девушке. — Присоединяйся к нам. Их голоса звучали проклятыми и отталкивающими, заставляя дрожать каждую клетку ее сущности. Когда они открывали свои рты, из них лился густой поток крови. Сирин, испытывая полное недоумение, наблюдала за ними, пока эти монстры начали медленно приближаться к ней с каждым шагом сокращая пространство. Их ноги становились все ближе и ближе, и ее сердце отчаянно колотилось, страх заполняя ее разум. — Ну нет, я не могу так умереть… Я ещё даже не узнала, почему мои родители умерли, а Ханнэке выжил. Не узнала, почему мама так любит то уродливое зеркало. Даже любовь не познала и замуж не вышла. Покидать этот мир в таком молодом возрасте… Нет, не за что! Не желая стать их жертвой, она со взглядом, полным настойчивости, стала рыться в своей сумке, ища спасение. Монстры становились всё ближе. — Я столько не познала, столько не сказала… Я не собираюсь умирать здесь.! Между кучей вещей она нашла маленькую рукоять, которую сжала своей хрупкой ладонью. — Вот оно! Сквозь ее неприметность просматривался потрескивающий золотистый металл. Сильное нажатие на рукоять превратило ее в мощный, гибкий меч, который отражал свет от почти протухшей лампы, бросая серебристый блеск по густой атмосфере. Монстры были уже слишком близко, и Сирин справилась с ситуацией с мгновенной реакцией. Она быстрым, резким движением своей руки лишила чудовищ нескольких голов, несмотря на то, что эти монстры продолжали двигаться, хотя их головы лежали на холодном полу. С самого детства дядя рассказывал: если хочешь закончить бой быстрее, руби голову. Видимо это правило не распространялось на подобных существ. Отрубленые головы не были мертвы. Они продолжали, будто в трансе, повторять одну и ту же фразу. — Присоединяйся к нам. — Отвалите, уроды! Меч ее размахивал в воздухе, оставляя блики золотого света по темноте. Бесстрашная и смелая, Сирин продолжала сражаться с чудовищами, каждая разрубленная ей часть тела не останавливает их, но делает более медленными и неуклюжими. Кровь их хлестала в стороны, покрывая всё пространство алым полотном. Многие капли попадали на одежду Сирин, на лицо и волосы. Мерзость. Никакое количество отсеченных конечностей не останавливало их передвижение. Руки устали махать серебряным лезвием, дыхание сбилось. — Они не отступают… Нужно заканчивать. Сколько не руби, те не умирают. Один из монстров подошёл сзади, пока девушка старалась отдышаться и мерзкими жёлтыми зубами впился в её плечо, стараясь откусить молодую плоть. Девушка вскрикнула, в глазах поступили слезы. Меч вонзился в сущность, отталкивая его куда подальше. Кровь хлынула, адская боль прошлась по телу. — Кххх!.. Больно! Ааах! Сил почти не осталось. Нужно заканчивать. Тогда она решила сосредоточиться на ногах, нацеливаясь так, чтобы обездвижить их по максимуму. Несколько взмахов и сгнившие конечности летели по сторонам. Монстры быстро теряли способность агрессии без своих ног, и лишь медленно ползли по полу в её сторону, не в состоянии так же быстро, как раньше, напасть на Сирин. Девушка сжала металл в руках и клинок сложился в маленькую рукоять. В быстром темпе, убрав её в сумку и подобрав с пола лампу, девушка побежала в темноту, надеясь найти спасение и своих друзей. Прошёл час, она стала заметно замедляться. Открытая рана в плече давала о себе знать. Единственное чем можно было перевязать её и остановить кровотечение была шифоновая ткань, которую она захватила с собой, что она и сделала. По хорошему стоило прижечь проблему, но самостоятельно это делать было страшно. Воли бы не хватило, нужно поскорее найти кого то из приятелей. — Куклы мисс Лэле сейчас были бы очень кстати. — с усталой насмешкой над собственной глупостью проговорила Сирин. И почему она не подумала захватить столь важный предмет с собой в дорогу? Наверное потому что никто не ожидал, что обыкновенная миссия по возвращению дочери главы клана обернётся подобным сюжетом. Пространство вокруг казалось бесконечным. Темно и сыро, воняло канализацией. — Возможно ли, что я уже умерла и это загробный мир? Если так, то паршивое местечко, ничего не скажешь. Лампа почти потухла, поддерживать её уже было нечем. Вся бумага кончалась, ещё немного и единственный источник света угаснет, оставляя девушку в кромешной тьме. Так и с ума сойти можно. — Долго я не протяну. Первую серьёзную рану Сирин заработала во время тренировки в Центральном дворце клана. Тогда она случайно подскользнулась с высокой полосы препятствий и получила перелом ноги. Много в тот день пролилось девичьих слез, а дядя Ин Фэй чуть ли не убил учителя за того, что тот не доглядел за его любимой племянницей. Тогда эта проблема легко решилась одной благородной куклой. Сейчас же всё намного серьёзней. — АААААА!!!!! Крик. Нахлынувшие эмоциональные воспоминания Сирин разорвал пронзительный девичьий крик. Девушка подняла голову вперёд. На первый взгляд там ничего не было, но если приглядеться, то в далеке просматривался странный силуэт. — Девушка кричит, не похоже на голос Лилии… Сирин ускорила шаг, двигаясь на источник громкого звука, что, то исчезал, то проявлялся вновь. Наконец то, дойдя до места, странный чёрный силуэт оказался квадратной закрытой комнатой, чьи стены были сделаны из красного кирпича. Достаточно маленькая, чтобы поместить туда больше пяти человек, но достаточно вместительная, чтобы замуровать в ней одну несчастную юную даму. — Там кто нибудь есть? Подайте звук! — Сирин вплотную подошла к старинной стене, стараясь прислушаться к происходящему внутри. Голос не останавливался кричать, а вместе с ним можно было услышать странный не человеческий рёв. — Сирин?! Это ты?! Помоги мне! — Ханнэке? Это ты визжал, как маленькая девочка?! — Помоги!!! Кирпичная конструкция была достаточно крепкой, одним ударом не снести. Ничего полезного с собой для подобной ситуации не было. — Я попробую как нибудь выбить стену, подожди! — Ааааааа!!! Истошный крик усиливался, почти надрывался, а вместе с ним нечеловеческий вой. Казалось, что за этой стеной происходило настоящее сражение великанов. Девушка достала рукоять и та от одного нажатия распахнулась в длинный, заточенный клинок. — Что у тебя там присходит?! — Монстр!!! Вытащи меня отсюда! Держать меч правильно было практические невозможно, глубокая рана задевала важные нервные окончания. Подперев наконечник между своркой кирпичей она начала толкать его по основанию, стараясь нарушить цементную конструкцию. Острие продвигалось плохо, разнося противный скрежет по всему пространству каждый раз когда соприкасалось с твёрдой приградой. — Ещё немного…!!! Серая пыль сыпалась на пол. Ханнэке метался по ограниченной территории, словно пойманная бабочка в банке. Гигантское чудовище неуклюже топталось, размахивала мускулистыми руками, снося шкафы и старинные вазы. Стекло и древесные обломки покрывали территорию. Густая пыль поднялась в воздух, попадая в глаза и ноздри, вызывая непроизвольный кашель. Убежать нельзя, выход из подвала, словно по волшебству, исчез. Юного Хэссэ мастерски поймали в ловушку и заперли с опасным хищником, оставляя на верную погибель. Именно сейчас Ханнэке искренне пожалел, что не изучил вместе с Палуни возможности его пневмы. Может быть сейчас он смог бы что то сделать кроме как играть в смертельные догонялки. Чудовище металось из стороны в сторону, пытаясь поймать беглеца. Оно было крайне неподвижным и ограниченым в движениях. Богатый опыт убегать от взрослых продавцов у которых в детстве Ханнэке крал хлеб, как ни кстати, помогает ему продержаться лишние несколько минут живым. Но бегать вечно невозможно и вот, одна случайная ошибка, и мальчишка спотыкается об древесный обломок, падая прямо на маленькие осколки, что острой болью, впиваются в руки, окрашивая бледную кожу красным оттенком. — АХАХХ!!! Великий Опал!!!.. Не успев собраться с мыслями его ногу хватает рыхлая ладонь чудовища и с не человеческой силой, тянет на себя, подвешивая его головой вниз перед собой. Сейчас он как никогда напоминает свиную разделанную тушу, которую вот вот сожрут вместе с костями. — Ну всё, пожили и хватит… — Я почти закончила! Руки и волосы свисали к полу, а белая рубашка под силой гравитации открыла впалый бледный живот. Существо с медвежьей головой принюхалась, проходя влажным кончиком носа по пупку и еле проглядному прессу, а затем, будто найдя самую вкусную часть, смачно лизнуло гигантским шершавым языком. Сказать, что Ханнэке в ахуе, это ничего не сказать. — Сирин!!! Он меня лижет!!! Медведь — извращенец!!! Вытащи меня отсюда!!! — Потерпи, не ной!!! — Ну да, потерпи, не тебя же лижет гигантский монстр урод!!!!! Существо не останавливалось. Оно с большим напором и аппетитом продолжало облизывать кожу юного Хэссэ, проходясь по всей длине его торса и опускаясь к плоской груди. «Ну не изнасиловали тогда в храме, изнасилуют здесь. За что меня жизнь так ненавидит…?» — подумал Ханнэке уже почти смирившись со своей не завидной участью. — «Лучше бы сразу сожрал, частное слово, чем так надругаться надо мной. " В этот момент стена слева от них развалилась, покрывая пространство серой сворой густой пыли. Монстр обернулся в сторону звука и Ханнэке, воспользовавшись ситуацией, ударил его по лицу свободной ногой, что есть силы. Получилось не мощно, но достаточно, чтобы медведь — извращенец опешил и распахнул руки. Мальчик камнем приземлился на пол, кусочки стекла, впившиеся в его руки, зашли глубже, но на адреналине чувство боли знатно притупилось. В появившемся выходе показалась фигура Сирин. Её одежду и лицо покрывала кровь. Сейчас она напоминала маньяка больше, чем монстр перед ним. В руках её был острый меч, а другой рукой она придерживала серьёзную рану. — Сюда! — крикнула она, подзывая друга. Ханнэке в спешке поднялся на ноги и побежал в её сторону. Вместе они вышли в огромное тёмное пространство со всех сил делая ноги с места происшествия. Ханнэке в недоумении разглядывал округу. — Что произошло?! Я же был в подвале того самого дома, как это место с ним связано?! — Уже давно ясно, что мы не в том пространстве, где соблюдаются законы нашего мира. — Что это значит и что с твоей рукой? — Всё потом, сначала нужно укрыться. Думаю твой любовник уже соскучился. — Чего? Ханнэке обернулся и увидел, как тварь, что пыталась его облизать с ног до головы, тоже выбралась из закрытого помещения и медленными косолапыми шагами, движется за ними. Хорошо, что он не умеет бегать, иначе бы они двое, раненные и покалеченные, не за что бы не выжили в этой гонке за жизнь. Уйдя достаточно далеко от преследования по бескрайней темноте Сирин и Ханнэке остановилось перевести дух. Девушка выглядела совсем плохо, лицо не естественно бледное, по вискам стекал пот, а рана, не смотря на перевязку, не переставала кровоточить. Ханнэке очень боялся за подругу, они не знали, когда выберутся отсюда и выберутся ли вообще, но помощь Сирин нужна здесь и сейчас. — Что, настолько плохо выгляжу? — уставшим голосом проговорила девушка, видя обеспокоенный взгляд приятеля. — Рана у тебя серьёзная, тебе срочно нужна помощь. Девушка на секунду задумалась, а после ответила: — Ты можешь помочь мне. — Как? Скажи, я всё сделаю. Сирин молча усмехнулась, а затем аккуратно потянулась к почти потухшей лампе и клинку. Свободной рукой она приоткрыла внутреннюю часть, где были расположены раскалённые угли. Край клинка направился внутрь от чего металл нагрелся до оранжевого цвета. Ханнэке сразу понял, что от него требуется. Сердце бешено заколотилось, а дыхание перехватило. — Нужно остановить кровь, готов? — Сирин протянула мальчишке меч. — Прости, но почему ты не можешь сделать это сама.? Я никогда не делал нечто подобное, вдруг сделаю что то не так. — Сама не могу, страшно. Кай думаю смог бы, но я не такая смелая. Сразу предупреждаю, что могу потерять сознание, не пугайся. В любой другой ситуации Ханнэке бы отказался, но сейчас от его действий зависит жизнь человека. Он не имеет право поддаваться страху. — Хорошо… Ханнэке взял в руки клинок, действовать нужно быстро, иначе металл остынет. Подойдя ближе к девушке он аккуратно развязал тугой узел шифоновой окровавленной ткани. — Хочешь поговорим о чем нибудь, чтобы отвлечься? Девушка тихо засмеялась на такое предложение. — Ну давай. — О чем хочешь поговорить? — Не знаю, честно, совсем нет идей в голове. Ханнэке убрал ткань на пол и поднял раскалённый клинок. — Хорошо, может расскажешь о своей семье? Извини, если это запретная тема, просто Кай мне рассказал… Они ведь погибли в Опале? — Вот же Кай, подонок, слишком много болтает. — девушка старалась говорить чётче, но голос дрожал. Она никогда не прижигала рану, но представляет насколько это адская боль. Хотелось забыться, говорить о чем угодно, лишь бы на секунду перестать думать о клинке около её раны. — Да, они погибли в Опале. На свою годовщину мама захотела прикупить красивые украшения из города богатства и по великой случайности, именно в тот день произошёл злосчастный взрыв. Слушая историю Ханнэке слегка замедлил движение оружия. Мальчик хотел наконец то узнать истинную боль в девичьем сердце напротив. — Я сотни раз представляла, как останавливаю их. Думала о том, как бы моя жизнь сложилась, если бы они выжили. Как бы они отвели меня в школу, ходили на родительские собрания. Мама бы научила меня краситься, а папа защищал от противных одноклассников, что издевались надо мной. На глазах девушки выступили кроткие слезы, то ли от физической боли открытой раны, то ли от нахлынувших не затянутых трещин собственного сознания. — Я очень благодарна клану Ин Фэй, иначе бы меня отправили в приют, где жизнь стала еще более ужасной. Дядя Ин Фэй заменил мне отца, но у него есть свои дети. Я не всегда могла обращаться к нему со всеми своими проблемами, ведь он и так многое для меня сделал. Мама и папа… Они часто рассказывали, как будут гулять на моей свадьбе и что ждут не дождутся внуков, а я всегда смеялась, говоря, что не хочу детей. — Девушка приподняла голову к чёрной пустоте, завиваясь в лентах прошлого. — Как их звали? — Люси и Джованн Пилигриммы. — Красиво звучит. — А папе никогда не нравилось хаха. Это фамилия моей мамы, она настояла, чтобы они взяли её и сначала отец был против, но со временем сдался. Мама имела очаровательный дар убеждения, всегда говорила мне, что девушка должна уметь крутить мужчинами, как ей вздумается. По всему пространству раздался тихий женский смех. Все эти воспоминания были последней частичкой памяти о них, девушка часто окунулась в этот бескрайний океан, желая забыться, утонуть в собственных эмоциях. — Честно, когда мы нашли тебя, я разозлилась. Причина была глупая, но она была… Меня раздражал факт, что кто то смог выжить. В глубине души я думала, почему именно ты, а не они. Почему мои любимые мама и папа ушли на тот свет, а ты выжил. Чем ты особенней их… Наверное поэтому я старалась не подпускать тебя близко. Ханнэке был удивлён, он никогда бы не подумал, что истинная причина такого к нему отношения кроется настолько глубоко. — Я хочу извиниться, что тогда у того дерева вёл себя не культурно. Я не должен был давить на тебя, прости за это… — Хах… И ты прости, что вела себя как сука. Подсознательно я винила тебя в моей боли, думаю мне просто нужно было найти крайнего, чтобы куда то вывалить эмоции. Но ты не виноват и никогда им не был. Голос звучал всё тише, девушка угасала с каждым произнесенным словом. Ей не стоило говорить так много, но в глубине души понимала, что даже если умрёт сейчас, то не за что не пожалеет о сказанных словах. — Пора. — аккуратно, почти шёпотом, проговорил Ханнэке, боясь нарушить столь душевный момент между ними. Сирин и забыла для чего они начали говорить о её прошлом. — Я готова. — сказала она, сминая грязную шифоновую ткань и засовывая в собственный рот, чтобы не издавать громких звуков. Ханнэке кивнул, глубоко вздохнул и резким движением поднёс раскалённый меч к кровавой плоти. Боль. Адская боль, невозможная. Девушка истошно кричала, не издавая звук. Её тело корчилось по полу, а из глаз выступили горькие слезы. Ханнэке понимал, что сейчас испытывает подруга, но он не мог остановиться, а потому прижал металл ещё сильнее. — Сирин, держись, ещё немного. Но девушка не слышала его, уши давно заложило. Она старалась глубоко дышать, но ничего не помогало. Казалось, что сейчас её тело безжалостно режут заточенной пилой. Запах жаренного человеческого мяса ударил в нос мальчика от чего его чуть не стошнило. Наконец то всё закончилось, девушка без сознательно упала на колени к другу. Ханнэке аккуратно, с искренней нежностью, погладил её по голове и вытер слезы с покрасневших щёк, надеясь, что всё сделал правильно. Перевязав рану тканью и сложив рукоять мальчик стал ожидать пока подруга очнётся, чтобы решить, куда дальше двигаться. Только сейчас, в тишине, он посмотрел на собственные руки. Кусочки стекла глубоко посаженные в его коже жгли ладони. Самостоятельно вытащить их невозможно, а будить девушку будет настоящим кощунством. Остаётся ждать и глубоко дышать. Привыкать к боли. — Нужно найти Кая с Лилией и выбираться отсюда. Надеюсь они в поряд… Не успел юный Хэссэ договорить, как что то с не человеческий силой ударило его по затылку от чего тот мгновенно теряет сознание. Последнее, что он видит перед собой это множество человеческих босых ног из пальцев которых вьются тысячи личинок, жрущие их гнилую плоть.