He Walks in Starlight

      В империи Какин никогда по-настоящему не наступает ночь. С вершины самых высоких ступеней императорского дворца Курапика смотрит на город во всем его великолепии — сияющем так ярко, как звезды над ним. Спустившись с лестницы и отправившись исследовать город по настоянию королевы Ойто, он находит себя блуждающим по району, ярко освещенному гирляндами из бумажных фонариков и неоновыми вывесками, указывающими на открытые всю ночь напролет заведения.       Коронация принца Вобл привлекла не только местных жителей, но и туристов со всего мира, поэтому неудивительно, что на улицах едва можно протолкнуться. Третья ночь фестиваля по случаю начала правления Вобл уже началась, но совершенно ясно, что Курапика далек от празднеств. Он окружен множеством развлечений, от ночных клубов до баров и салонов, но ему это не интересно.       Женщины, одетые в подобие традиционной праздничной одежды с демонстративными разрезами на бедрах, раздают приглашения прохожим. Они точно знают, как произвести впечатление. Когда Курапика проходит мимо, вокруг - смесь ярких одежд и развевающихся цветных лент, темных волос, заплетенных в тугие косы, глаз, подведенных жидким золотом, и блеска драгоценных камней на заколках в их волосах. Они кидают красноречивые взгляды и посылают воздушные поцелуи всем, кто находится поблизости, раздавая листовки с рекламой более чем частного времяпрепровождения, как считает Курапика, но он не принимает ни один из них.       Курапика даже не смотрит на девушку, которая уделяет ему слишком много внимания, как вдруг — его хватают за локоть и притягивают ближе к дверям бара. Он поворачивается, чтобы окинуть ее острым взглядом. — Тебе не жарко в этом костюме? Хочешь зайти внутрь и снять его? — ее малиновые губы, накрашенные в тон ногтям, впивающимся в его руку, приподнимаются в знак почтения.       Ему и правда жарко, а все вокруг одеты в легкие одежды из шелка и хлопка, чтобы сохранить прохладу в летний зной. Его волосы липнут к лицу, а пиджак — к коже, но это терпимо. Нет, спасибо, он хотел бы сохранить свою добродетель в неприкосновенности. — Спасибо, но нет, — вежливо отвечает Курапика, но прежде чем успевает отстраниться, его прерывают протестующие голоса дам из конкурирующих заведений. Такой интерес становится неожиданностью, ведь, несмотря на то, что он никогда не обращал внимания на женщин, они похоже положили на него глаз. Его глаза разбегаются от количества рекламных предложений перед ним, от внезапных прикосновений незнакомок и от того, что его тянут во все стороны, до тех пор, пока кто-то не привлекает их внимание. — Эй.       Курапика вскидывает голову, услышав знакомый голос. Куроро стоит перед ним, одетый в праздничное одеяние фиолетового цвета и деревянные сандалии, его силуэт освещен неоновым блеском ближайших зданий. Он бросает на них оценивающий взгляд. — Что здесь происходит? — Этот молодой человек сопровождает меня в самый знаменитый бар Какина, — объясняет девушка с малиновыми ногтями, все еще крепко вцепившись в его руку без какого-либо намерения отпустить. Другой рукой она делает широкий жест в сторону вывески над ними. — Ты не слишком юн для того, чтобы..?       Щеки Курапики раскрашивает негодующий румянец, и прежде чем он может запротестовать, их прерывает другая девушка. — Я думаю, произошло недопонимание, — заявляет она, скользя рукой ему на поясницу, — потому что этот юноша идет со мной. Мы будем более чем рады, если ты присоединишься, — она подмигивает Куроро, и Курапике приходится сдерживать отвращение на своем лице. — Это вряд ли, — вмешивается еще одна девушка, после чего ее перебивают остальные, а Курапика может только смотреть на Куроро, пока они препираются друг с другом из-за его негласной компании. Чья-то рука касается его бедра, но виновника определить невозможно. — Извините, — объявляет Куроро, крепко обхватывая его запястье, — но у него другие планы на сегодняшний вечер, — он притягивает Курапику к себе и прокладывает им путь обратно к уличной суматохе, подальше от недоуменных взглядов женщин.       Они пробираются по улице, освещенной искусственными огнями, под непрекращающийся грохот музыки вокруг. Курапика делает глубокий вдох, пытаясь вернуть самообладание, но закашливается, когда в его сторону валит дым. В этой части города душно, в воздухе стоят сигаретный смог и насыщенный аромат духов. Из-за непроходимой толпы ему становится труднее дышать, но это сейчас не так важно. Ничего не могло быть более непредвиденным, чем встреча с Куроро, когда их пути давно разошлись на Черном Ките. — Что ты делаешь в квартале красных фонарей? — спрашивает Куроро, держа его за руку.       Куроро держит его за руку. — Что, черт возьми, ты творишь? — Курапика вырывается из его хватки, ужасаясь, что это так долго оставалось незамеченным. — Спасаю твою невинность и кошелек, — просто отвечает Куроро, хотя это не то, о чем его спросили. — Ты можешь расправиться с армией Какина, но не в силах совладать с парой женщин? Почему ты один? — Могу спросить тебя о том же, — фыркает Курапика, пытаясь сдержать оправдания и слабые аргументы. Он сжимает и разжимает кулак, все еще не веря, что был настолько рассеян, позволив их с Куроро пальцам переплестись. — Я просто бродил вокруг. У меня не было возможности передохнуть с тех пор, как начались торжества. — Здесь легко потеряться, — произносит Куроро так, словно он какой-то именитый экскурсовод. Вероятнее всего, он отделился от своих Пауков в какой-то момент — если кто-то из них все еще ходил по этой земле — и сам заблудился. — Похоже, ты чувствуешь себя здесь, как дома. У тебя что, отпуск или что-то вроде того? — с губ Курапики беззвучно вырывается сомнительный смешок. — Я думаю, нам обоим нужен отпуск, — Куроро посылает ему едва заметную улыбку и проводит рукой по своим темным волосам. Пряди сопротивляются этому жесту, все еще с остатками геля на них, и падают на лоб, слегка прикрывая его крест. — Я просто не выделяюсь среди местных, посещаю разные места, раз уж у меня есть время, пока я здесь. Я могу показать тебе, где проходит фестиваль, если ты направляешься туда.       Его отношение к Куроро нелегко охарактеризовать, слишком сложно определить. Хотя между ними и существовало временное сотрудничество на Черном Ките — по случаю ужаснейших обстоятельств, по необходимости — оно закончилось, как только они оба достигли того, чего хотели. Они может больше и не враги, раз уж на их пути встал общий противник, но они точно не приятели, которые могут наслаждаться обществом друг друга, и все же…       Куроро разворачивается, и Курапика следует за ним.       Несмотря на размеренную поступь и уверенный тон голоса, становится совершенно очевидно, что Куроро не знает, куда идти. Проходит полчаса прогулок среди толпы и блуждания по улицам, прежде чем запах уличной еды — жареных и копченых деликатесов — пропитывает воздух, и появляются яркие киоски. Здесь так же людно, как и на улицах, но фонари светятся ярче на фоне ночного неба, золотые статуи и украшения необычайно сияют, и разговоры местных смешиваются с шумом праздничной музыки. — Как я и говорил, — оправдывается Куроро с улыбкой, — здесь легко потеряться.       Курапика бросает на него бесстрастный взгляд и задается вопросом, не смеются ли над ним. Он ослабляет галстук и снимает пиджак, потому что в ближайшее время температура, похоже, не собирается снижаться. Мимо него пробегает кучка смеющихся детей, одетых по случаю праздника в расписные шелка, с масками животных на головах и сахарной ватой и рисовыми лепешками в руках.       Когда они проходят около прилавка с одеждой ярких, как драгоценные камни, цветов, и коллекцией фестивальных масок на стене, Куроро останавливается. Он указывает на легкий хлопковый наряд приглушенного малинового оттенка с простым геометрическим узором. — Не хочешь переодеться? — Я в порядке, — решает Курапика. Он не поддается необдуманным тратам, и вряд ли найдется другой повод надеть традиционную одежду Какина. Она будет только пылиться в глубине его шкафа, забытая. — Как знаешь, — пожимает плечами Куроро.       Следующим его внимание привлекают маски. Некоторые из них сделаны в форме фениксов и крылатых змей, замысловато украшенных сверкающими линиями из золотой и серебряной краски. Другие менее изысканны, изображая мстительные лица демонов с выступающими рогами и торчащими клыками. Дети без сомнения будут плакать, если их родители покажутся им в одной из таких, но большинство товаров подобраны под детские вкусы. Куроро указывает на одну их масок с нарисованной мордочкой мультяшного мышонка. — Господин, можно мне вот эту?       Старик за прилавком более чем счастлив отдать ему вещь. Игнорируя вопросительный взгляд, который Курапика кидает в его сторону, он достает кошелек и протягивает мужчине купюру. Либо он обменял их на бумажную валюту Какина, либо украл у случайного прохожего. Но удивление Курапики не заканчивается инфантильными вкусами Куроро или тем фактом, что он платит. — Это тебе, — говорит он, протягивая ему маску.       Курапика только ошарашенно смотрит на него.       Этот поступок настолько выбивает почву из-под ног, что он не может найти слов. Когда он не предпринимает ни единой попытки ответить, Куроро подходит ближе. Он оттягивает нить и надевает на него маску так, что она сидит на его голове сбоку. — Они зовут тебя Крысой, так? Мне всегда было интересно, почему ты не одеваешься, как остальные Зодиаки? — Ты невозможен, — качает головой Курапика.       Он слышит тихий смех, комментарий, что среди всех вещей эта была самой милой, и уходит прежде, чем Куроро скажет что-нибудь еще. Такие мероприятия он хотел бы посещать с Гоном, Киллуа и Леорио. Не с кем-то вроде Куроро. Курапику сбивает с толку то, что он почти забывает, что должен опасаться его.       Курапика подумывает намеренно отделиться от Куроро в толпе, но что-то останавливает его. Следить за его потенциальными преступлениями среди такого количества людей могло бы быть достаточной причиной. Но ему любопытно наблюдать, как Куроро платит за всю еду, которую хочет попробовать и которой хочет угостить его, как он чуть не покупает им пиво, но передумывает, когда Курапика говорит, что не пьет, как он ест слишком много сладкого и избегает такой еды, как кальмары и осьминоги на гриле.       Желудок Курапики не в восторге от такого количества сахара. Он ест клубничные блинчики, завернутые в рожки из теста, пирожные с заварным кремом и пастой из лотоса, тарталетки с яичным кремом, который вытекает и пачкает его рубашку, и даже принимает бесплатную порцию данго, политую дополнительным сиропом, от молодой владелицы магазинчика, которая строит им глазки. Куроро оценивает каждую его реакцию, когда он съедает что-то новое. — Я не любитель сладкого, — наконец, признается Курапика, потеряв счет количеству еды, которую он перепробовал. Ему более менее понравились умеренно сладкие тарталетки с кремовой начинкой. Они провели всё это время, переходя от прилавка к прилавку, дегустируя лучшие десерты Какина, и даже получали бесплатные порции от более юных продавцов. — А мне нравится, — отвечает Куроро, пережевывая очередную сласть из рисового теста. — Неудивительно, — фыркает Курапика, обнаруживая новообретенный иммунитет ко всему нелепому, что происходит с Куроро. — Это последний раз, — Куроро вновь хочет что-то попробовать, и Курапика вздыхает.       Он направляется к очередной лавке с лакомствами, соблазнившись мороженым. Судя по количеству людей, столпившихся вокруг и ожидающих свои заказы, это место, вероятно, одно из самых популярных среди прочих, учитывая изнуряющую летнюю жару. Куроро заказывает одно не самое сладкое, принимая во внимание вкусы Курапики, хотя и не должен был.       Это мороженое со вкусом зеленого чая, завернутое тонкими полосками и украшенное сгущенным молоком и красной фасолью. Куроро протягивает ему маленькую пластиковую ложку, и Курапика принимает ее. Они делят одно мороженое на двоих, так что ему не придется доедать все самому.       Прежде, чем он успевает попробовать, позади раздается знакомый голос, громкий и разгоряченный. Он слегка поворачивает голову и замирает, увидев Леорио, болтающего с другими Зодиаками. Очевидно, им еще только предстоит завершить свои обязанности в Какине, потому что сейчас они наслаждаются играми на фестивале и выигрывают плюшевые игрушки для себя.       Его метания, должно быть, не остаются незамеченными, потому что Куроро говорит: — Ты можешь пойти увидеться со своим другом, знаешь. — Я…       Не то чтобы Курапику волновало, если его увидят вместе с Куроро. У него просто нет ответов на вопросы Леорио, когда он даже сам не может их найти. Несмотря на то, что Леорио приглашал его, у него просто не было времени принять участие в празднествах в первые несколько дней. Он отчетливо может представить его что значит ты бросил своего лучшего друга, чтобы поесть мороженое с бывшим врагом или что-то подобное.       Курапика разворачивается обратно к Куроро, и на его лице написан интерес. Не говоря ни слова, Куроро протягивает руку и осторожно опускает пластиковую маску на его лицо. Его волосы всё еще узнаваемы, но лицо полностью скрыто.       Мягкая улыбка на лице Куроро приводит его в замешательство. — Поедим у реки?       Спустя мгновение Курапика коротко кивает. Его уводят из самого сердца фестиваля, направляя к поросшему травой холму, где люди зажигают фейерверки. Хотя здесь меньше народу, но есть парочки, стоящие рядом друг с другом и зажигающие бенгальские огни над водой.       Они находят место у подножия холма, среди сияющих светлячков, порхающих в воздухе, и ярких красных цветов, распускающихся на траве, как лесной пожар. Курапика садится на свой пиджак и поднимает маску.       Легкий ветерок запутывается в волосах, принося с собой тихое спокойствие, которое окутывает его, и это то, чего он не чувствовал очень давно, то, что он никогда не должен ощущать в компании Куроро. Рядом с ним должно было трудно находиться, но как бы Курапике не хотелось этого признавать, сегодняшний вечер был исключением.       Куроро сидит рядом с ним на траве, скрестив ноги, и ободряюще протягивает ему десерт. Ему действительно нравится вся эта еда, и он намерен насладиться сегодняшним вечером, потому что половина уже съедена. Когда Курапика берет ложку, лед на языке ощущается невесомым как перышко и почти моментально тает во рту. Ощущение прохлады как нельзя кстати в жару. — Мне нравится, — отзывается Курапика. — Не слишком сладко. — Если хочешь, могу показать тебе всё и завтра, — согласно хмыкает Куроро с ложкой во рту. — Имеешь в виду, чтобы мы снова заблудились? Не занимались ничем, кроме поедания невероятно вредной еды?       Куроро смеется, и этот звук разлетается волнами как от брошенного в воду камня. — В следующий раз я возьму карту. Есть несколько исторических достопримечательностей и музеев, которые мне еще не довелось посетить. Если тебе интересно, буду рад компании.       У Куроро достаточно других спутников, так что нет никаких причин приглашать Курапику. Особенно, упоминание музеев намекает, что он будет не просто наслаждаться осмотром экспонатов. — Ты ответственно подошел к роли туриста. — Почему бы и нет, раз уж я здесь, — Куроро вытягивает шею и устремляет взгляд в вечернее небо. В его глазах отражается спокойствие и задумчивость, хотя Курапика никогда не был силен в чтении его мыслей. — Я мог бы даже сделать пару фото и выложить их в Хантерграм. — Хантерграм? — Курапике кажется, что он ослышался. — Это социальная сеть, где ты можешь делиться фото и видео, редактировать их с помощью фильтров... — Я знаю, что это, — ответ Куроро настолько внезапен, что на губах Курапики впервые за вечер появляется слабая улыбка. Он не делает ничего, чтобы скрыть ее. — Я просто думаю, что ты до странного приземленный. — Я приму это за комплимент, — улыбается Куроро в ответ. — Так что?       Курапика откидывается на траву и снимает с головы пластиковую маску. Он рассматривает ее, проводит пальцами по высохшей краске, по рисунку на ней. Остаться подольше в городе звучит заманчиво, но трудно забыть беспокойство, которое мучило его последние несколько месяцев, срочность, что въелась в его кости, когда он все еще был один на один с непредсказуемыми обстоятельствами на Черном Ките.       Факт остается фактом: здесь дела находятся под куда большим контролем. Никаких страшных угроз, никаких смертельных врагов — если только не считать того, что сидит рядом с ним. До сих пор, он отвергал всё, кроме своих обязанностей, избегая этого. Но королева Ойто явно совершенно другого мнения, раз она убеждает его прерваться и взять заслуженный отдых.       Но провести это время с Куроро?       Куроро настаивает на том, чтобы поиграть в гида, но все же, самой большой загадкой в городе по-прежнему остается он сам. Поразительно, что кровь Курапики кипит от какого-то ложного предвкушения. Это будет не самое мудрое его решение, и он не уверен, что из этого выйдет, но… он с нетерпением ждет этого. — Звучит здорово, — неопределенно отвечает Курапика.       Куроро многообещающе улыбается.