Ад холоден

«Многие всегда утверждали, что ад — огненное пепло, в котором ты сгоришь, лишь попав туда... Однако ад оказался холоден, словно лёд, и никаких столбов пламени, будто бы танцующих в предсмертном танце, в нём и не оказалось... Он был обычен и, возможно, даже равнялся жизни.» Холодно. Нестерпимо холодно, хотя ни ветра, ни снега не виднеется. Этот холод будто бы чужой... Он раньше никогда не ощущался, а сейчас прорывался под кожу Люмин, заставляя её дрожать. Девчонка шагала по сырой земле где-то за городом Ли Юэ, а её помощница, летая вокруг, с удивлением рассматривала всякие клёны причудливых форм, иногда срывая с них слегка желтоватые листочки и, рассмотрев получше, выбрасывала, быстро теряя интерес, однако тут же приобретая его заново. — Люмин! — вдруг окликнула Паймон путешественницу, подлетая поближе к ней и слегка дёргая за плечо. — Люмин, Ли Юэ такое красивое! Давай останемся здесь подольше! Пожалуйста! Последнее слово она медленно растягивала, будто бы пела его своим голоском, полным воодушевлением и энтузиазмом. — Паймон... — голос блондинки уже охрип от долгого молчания, однако она не потрудилась прочистить его кашлем. — Наша задача — не рассматривать всякие деревья, а искать Итэра... Моего брата. Она, дабы словить зрительный контакт со своей компаньонкой, остановилась и, немного покрутив головой в поиске летающей малышки, которой всё время не терпелось сорваться с места, посмотрела прямо ей в глаза. Очи путешественницы были пусты, злато её глаз куда-то выветрилось, а сама она смотрела из-под полуприкрытых, усталых век, что как будто бы молили об отдыхе. Её лицо было бледно и выглядело маской. Казалось, будто бы Люмин мертва, а её глаза, печаль которых девушка пыталась скрыть, открыл кто-то другой, дабы в последний раз увидеть золотые драгоценности, что очами и не назовёшь... Они были чем-то другим, чем-то более прекрасным, но только тогда, когда в них была жизнь. Сейчас глаза девчонки были мертвы. Складывалось ощущение, будто блондинка и вовсе не присутствовала в этом мире... Летала где-то, но не в облаках фантазий, а в уродской темнице, что была хоть чем-то лучше реального мира... Там тоже не было свободы, однако оттуда больше не хотелось сбежать — реальность была намного хуже и отвратительнее того места. Паймон удивлённо вскинула бровь и, кружась вокруг блондинки и рассматривая её, спросила: — Ты чего вялая какая-то? — Тебе кажется... Правда, тебе кажется, — пытаясь скрыть холод на её душе, ответила Люмин, фальшиво улыбнувшись, однако ухмылка тут же пропала с её лица, как только её компаньонка отвлеклась из-за какого-то шороха в кустах неподалёку и отвернулась. Пока беловолосая не видит, путешественница может на мгновенье побыть собой... Сегодняшней собой. Она потеряла смысл... И, видимо, потеряла его уже давно, однако осознала это лишь сегодня. Цели растворялись перед глазами, а Итэр потихоньку становился чем-то странным... Чем-то совсем чуждым, неродным... Недосягаемым. Каждый раз, когда Люмин удавалось найти брата, он тут же, не смотря на все её чувства и её пылающее, горящее лишь для него сердце, покидал её, лишь бросив напоследок взгляд, что для девчонки был наполнен ненавистью или презрением... Итэр как будто бы возненавидел её. А за что — не понятно... И, видимо, никогда не станет понятным. Сердце блондинки было отдано семье, а в особенности её брату... И в нем не было места для кого-нибудь другого. Даже лучше сказать, что Люмин была почти не способна полюбить кого-то ещё... Место в её сердце давно навеки закончилось. Его можно освободить, лишь убрав кого-то другого из него... Кого-то, что оставляет лишь боль, однако когда-то был так дорог девчонке... Кого-то, кто оставил на душе лишь шрамы и, возможно, даже на её бледном, бархатном теле. Возможно, если бы Люмин и могла полюбить кого-то ещё, то, в любом случае, не воспользовалась бы этой возможностью... Она боялась вновь привязаться к кому-то, кто оставил бы после себя лишь горелый след. Она боялась быть брошенной вновь. Итэр был для неё всем: и братом, и, скорее всего, даже единственный, кому она была нужна, и домом, и свободой, и счастьем... Однако, видимо, девчонка для него стала никем. Иначе бы он не забыл о ней, не бросил бы в сложную минуту, вернулся бы с ней домой... В их истинный дом, что счастливым воспоминанием остался лишь в сердце путешественницы, но никак не в душе её брата... Бездна поглотила его всего, не оставив ни крупицы предыдущего близнеца. Он остался жив, однако будто бы навеки исчез лишь для того, чтобы не видеть Люмин... Итэра никогда не интересовали ни месть, ни власть, ни всякие страсти... Он не желал находить себе подчинённых, а уж тем более предпочитать их, нежели свою сестрёнку, оставляя в сердце девчонки горелый след, как от потушенных об кожу сигарет. Юношу как будто бы подменили... Он изменился, стал совсем другим, будто бы чужим, незнакомым... Девчонка уже устала бороться, искать своего брата... Поиски всегда заканчивались неудачами, а как только им удавалось найти Итэра, он сразу же бесследно пропадал, будто бы не видел то, через что прошла Люмин ради него. Её образ в сердце блондина потихоньку стал исчезать... Испарялся, оставляя после себя лишь тьму, что быстро покрывалась туманом Бездны. Она понемногу становилась ничем в жизни и глазах своего брата, ради которого блондинка чуть ли не душу отдала... Она не любила никого, кроме него, и была готова никогда не любить, лишь бы вернуться обратно домой вместе с Итэром... Однако стоил ли он того? Неизвестно... Возможно, если бы Люмин была способна оставить своего брата в прошлом, то она бы смогла начать новую жизнь с белоснежного, полного счастьем, а не туманом прошлого и будущего, листа... Ей бы не пришлось знать лишь обязанности, не нужно было бы распинаться перед нациями Тейвата и жертвовать ради них своим итак несчастным и, видимо, бессмысленным существованием просто ради того, чтобы встретиться с архонтами и попытаться хоть что-то от них узнать о близнеце, всегда ничего не получая на свои вопросы... Она могла бы жить. Жить, а не существовать. Люмин где-то в своих мыслях и воспоминаниях пыталась найти хоть что-то, что могло бы подцепить её на след брата, однако из всех мыслей её вытащил тонкий голосок Паймон: — Люмин! Люмин, точно всё хорошо? Говоря, летающая малышка выделила слово «точно», кружась вокруг путешественницы, то ли осматривая её, то ли просто так. — Точно, Паймон... Точно, — уверяла её блондинка, смотря куда-то в небо, однако тут же отводя взгляд обратно в пол. Она могла доверить какие-нибудь свои секреты и частичку души Паймон... Однако не могла сказать, признаться ей во всём. О самом сокровенном, о своём состоянии, о потайных мечтах... О всём этом Люмин молчала. Большую часть своей души она не раскрывала никому... Возможно, она бы смогла сказать хоть что-то своё секретное лишь Итэру... Однако появиться ли он в её жизни вновь? Девчонка не знала... Ли Юэ всегда было завораживающим, и взгляд свой оторвать от него получались лишь с трудом... Небосклон или, возможно, даже сам Моракс как будто бы даровал им вечное солнце, лишь с неохотой уходящее за горизонт, всегда медленно покидающее вышину неба, оставляя пылкий закат из переливающихся красок. Скалы гео страны, у подножий которых часто можно было увидеть янтарные коконы, приветствовали жителей и странников, первыми попадая им во взор из-за своей высоты. Культура Ли Юэ тоже была поразительна: и дома, и даже обычные одеяния людей заставляли путников удивляться и восхищаться. Однако даже среди всей этой красоты Люмин так и не нашла пристанище... Все видели в ней лишь выгоду и помощь: и жители, и главы города — Цисин, и даже гео архонт. Никакая помощь, получаемая от них, никогда не сравнилась бы с частичкой собственной, хрупкой, убитой уже не раз души путешественницы, что была отдана этому чёртовому Ли Юэ, когда девчонка уже в какой раз спасала его, жертвуя абсолютно всем: и своей физической, и своей моральной жизнью. Блондинка устала от того, что она является лишь расходным материалом для других... Она хотела быть счастлива, однако материал счастлив быть не может. У него есть своя функция, а чувств нет... И исключений быть не может. Люмин, пребывая в Ли Юэ, всё время мечтала лишь об одном — побыстрее покинуть это место и приступить к следующему региону, где она также будет лишь мусором, от которого все требуют помощь, что может быть с лёгкостью выкинут. Она хотела побыстрее покончить с Тейватом, оставив всех архонтов и его жителей позади, возможно, вернувшись даже без брата, однако закончив своё чёртово путешествие на, скорее всего, неприятной, однако хоть какой-то ноте. Вдруг Паймон залетела за спину Люмин, оттуда начала дёргать её за плечо одной своей маленькой ручкой, другой указывая на что-то впереди. — Люмин! Люмин, мне кажется, что мы уже видели где-то того человека... — прошептала беловолосая, всё время тыча пальцем на человека напротив них, что стоял к ним спиной. — Мы точно уже видели его где-то! Путешественница глянула на него и прищурилась, чтобы получше видеть. Ей хватило всего где-то 2 секунды, чтобы лишь по рыжим, неопрятным волосам догадаться, что перед ней стоит Тарталья — их враг, когда-то давно напавший на ненавистный девчонкой Ли Юэ и потерпевший поражение. — Будь тише, Паймон, когда-то говоришь о ком-то прямо у него за спиной... — выдавив лёгкий, совсем короткий и тихий смешок, сказал рыжеволосый, медленно начали оборачиваться к ним. Как только парень обернулся, последовала атака стрелой, заряженной гидро стихией, попавшая прямо в Паймон, из-за чего летающая малышка, потеряв хоть какое-то равновесие, свалилась на холодную, чуждую для компаньонки землю, не успев среагировать. — Что ты здесь забыл? — спросила Люмин, даже не посмотрев в сторону беловолосой, наблюдая за каждым лёгким движением Тартальи, дабы не пропустить ни одну атаку. — Да так... Просто захотел увидеть своих столь дорогих врагов... — улыбнувшись, ответил рыжеволосый, убирая своё оружие, ибо посчитав, что атака по компаньонка будет достаточной на хоть какое-то время. — Ты ведь помнишь, как мы сражались? Было так прекрасно, захватывающе, интересно! Я готов был бороться с тобой вечность! — вздохнув, поделился своей ностальгией он. — А сейчас... А сейчас ты даже не хочешь защитить свою подружку, Паймон! И меч даже не достала... — подметил парень, взглядом оценивая противницу. — Это совсем не в твоём стиле! Неужели сдалась? Люмин, успев лишь достать меч и сжав его в руках, вскоре уже вновь слушала речи Тартальи: — Ах, не отвечай! Ни за что не отвечай, Люмин! Я боюсь, что услышу в ответ «да»... Я боюсь, что столь дорогой мне противник сдался! — Ты пришёл сюда поиздеваться? Или, может быть, избить меня и молча уйти? Или ты хочешь вновь сразиться? Говори причину, я слушаю... — задавала вопросы девчонка, складывая руки на груди. — Неужели я не могу просто повидаться с тобой? Разве нужна причина? — вопросительно вскинув бровь, проговорил рыжеволосый. Путешественница обернулась, дабы глянуть на свою компаньонку, и её золотистые волосы слегка колыхались на ветру, угрожая залезть ей на лицо. Убедившись, что с Паймон всё в порядке, хоть малышка и лежала на земле, не особо понимая, что, когда и как её атаковало, она отвернулась, вновь закрепив свой взгляд на рыжем, больше не желая выпускать его из зоны зрения, так как тот предоставлял опасность всем: и ей, и её подружке. — Назови свою настоящую причину. Я не верю в то, что ты пришёл просто поболтать, — абсолютно спокойным голосом потребовала девушка, на всякий случай сильнее сжимая меч в руках, слегка нахмурив брови. — Зачем же сразу переходить к сути? Это ведь так скучно! — Тарталья чуть ли не пропел слово «так». — Но раз ты так хочешь — то хорошо... — рыжий начал медленно, растягивая каждый свой шаг на довольно длительное для ходьбы время, подходить к блондинке. — Я лишь хотел пригласить тебя выпить чаю... Или же чего-нибудь покрепче... А заодно и обсудить кое-что. — Что именно ты хочешь обсудить? И какова гарантия того, что ты не заманишь меня в ловушку и убьёшь? — задавала вопросы Люмин, а её златые глаза не отрывались от врага. — Путешественница, если бы то, о чем нам стоит поговорить, можно было бы обсуждать при посторонних, то я бы и не звал тебя никуда... А вот насчёт твоего второго вопроса могу сказать лишь одно — я не нападаю на людей так... Бесцеремонно и нечестно. Это ниже моего достоинства! Так что я бы не позволил самому себе убить тебя из-за спины... Гарантирую тебе это! — ехидно улыбаясь, ответил Тарталья. — Я сделаю вид, будто верю тебе... — произнесла девушка и, подбросив меч в воздух и поймав его уже не двумя, а одной рукой — левой, прижала его поближе к боку. — Жду тебя сегодня ночью ровно в 0:00 на горе Аоцзан... Думаю, адепты не будут против, если мы встретим рассвет около их пристанища... — чуть ли не вплотную подойдя к блондинке, прошептал ей на ухо рыжеволосый, а после, грациозно шагая, ушёл. «Всё обошлось без драк... И то радует,» — мелькнуло в мыслях путешественницы, и она, наконец убрав меч, смогла спокойно выдохнуть. — Паймон, всё хорошо? — оборачиваясь, спросила девушка. — Да... С Паймон всё отлично! Атака того заносчивого... — малышка резко оборвалась. — Его по имени даже называть противно... Буду звать его просто «рыжим»! — беловолосая ехидно улыбнулась от придуманного собой прозвища. — Атака того заносчивого рыжего была слишком слаба на этот раз, чтобы ранить Паймон! — В любом случае, сделаем перерыв пока что... Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — сказала Люмин, и её компаньонка, надув щёчки, ибо считала, что может с лёгкостью продолжить идти, всё же кивнула головой в знак согласия. — Кстати, Люмин... Ты ведь не пойдешь куда-то с этим рыжим? Правда? — хлопая своими ресницами, спросила Паймон, надеясь услышать в ответ «нет». — Придется пойти... Иначе он не отстанет и где угодно найдет меня, — ответила, вздохнув, путешественница. — Что!? — удивлённо воскликнула беловолосая. — Ну... Ну ты ведь не серьезно, да, Люмин? Ты ведь сейчас шутишь? — Не шучу. Мне надо пойти, — проговорила девушка, а её шёлковые волосы колыхались от ветра. — И ты со мной не пойдешь... Ради безопасности, как минимум. — А вдруг он убьёт тебя! Рыжий всегда такой! Нет у него чести! — восклицала её компаньонка, волнуясь за путешественницу. — В любом случае, выбора у меня особо нет... — усталым голосом сказала блондинка, и на этом их разговор был пока что окончен. Луна, дарующая холодной земле свой бедный свет, что хоть как-то освещал поверхность, украсила небосклон, по которому плыли многочисленные облака. Птицы уже не пели, а людей, если бы Люмин была в городе, явно бы не увидела... Ночь даровала Ли Юэ своё присутствие. Оставалось пару минут до 0:00... А это значит, что близиться встреча. Путешественница стояла около обители Хранителя облаков, ожидая Тарталью и в мыслях чуть ли не молясь, чтобы он не пришёл, ибо не хотела даже видеть рыжеволосого. — Извиняюсь за ожидание! — к девичьему сожалению, послышалось из уст парня, что всё же удосужился придти. — Говори всё... Говори всё, ради чего позвал меня сюда. И не медли, — чуть ли не приказа ему блондинка. — Ах, позволь мне сделать более приятную обстановку для столь ценного моего врага, как ты! Не хотелось бы, чтоб столь сильный человек говорил со мной в каком-то... Не особо подобающем месте, — проговорил он, как будто бы издевательски растягивая время, и, взяв руку Люмин, отвёл её к столу, что находился посередине озера около обители адепта, где разрешено было обедать лишь Властелину камня да его окружению. Рыжий достал две изящных рюмки и какой-то алкоголь, как будто бы устраивал посиделки с друзьями, а не встречу с врагом... Не спрашивая девушку, он налил ей немного содержимого бутылки и поставил около неё чуть ли не на край стола. Блондинка не смела прикасаться к алкоголю, ибо знала, что он может быть отравлен, да и попросту не хотела... — Я хотел бы предложить тебе вступить в Фатуи... — вдруг начал парень, налив и себе заветного напитка. — Я отказываюсь, — тут же сказала путешественница, уже собираясь встать с места. — Я не собираюсь опускаться до такого уровня. — Ах, ну почему же, Люмин? Почему же ты отказываешься? — недоумевал Тарталья, что впринципе ожидал такого ответа, однако всё равно, не смотря на отказ, на его лице красовалась улыбка. — Такие, как Фатуи, жалки... Они приносят лишь хаус, ибо на другое не способны, — проговорила Люмин, всё же решив не вставать со стула пока что. — У тебя будет всё: слуги, деньги, кров... Да и Царица гарантирует тебе больше шансов на то, что найдет твоего брата, чем все другие архонты! Они лишь используют тебя, а Царица дарует тебе вечное счастье, поможет вновь обречь семью... Ты ведь именно этого и желаешь, я прав? — хищно смотря на блондинку, произнёс рыжеволосый. — Царица не даст мне ничего, и мне это известно... Оставь все свои попытки завербовать меня в Фатуи, я на них не клюну, — закрыв глаза и нахмурив брови, сказала девушка. Вдруг в воздух поднялась рюмка предвестника, из которой он даже не отпил до этого. — Я предлагаю продолжить наш разговор, когда чокнемся рюмками... Это традиция, и нарушать её не стоит, путешественница, — улыбнувшись ещё шире, проговорил Тарталья. — Ну и за что нам пить? За дружбу — не вариант, мы не друзья... — ворчала себе под нос Люмин, даже не притрагиваясь к своей рюмке. — За любовь! — воскликнул свой вариант рыжеволосый, однако тут же словил недовольный взгляд девушки. — Я на неё не способна... — сказала абсолютно спокойным голосом она, встав из-за стола. — Ах... Ну, тогда за душу! За наши с тобой души! — предложил парень, не теряя ни надежд, ни счастья, ни попыток. — Моя душа мертва. Её разорвал мой собственный брат... Именно поэтому я и не реагирую на соблазны, по типу его поиска Царицей... — проговорила путешественница, кажется, слегка открываясь чуть ли не первому встречному, ибо товарищем рыжего назвать нельзя было. — Да хоть вся Снежная станет его искать... Всё равно в Фатуи не вступлю. — Может, за дом тогда? В него-то ты точно хочешь вернуться! — не унывал Тарталья, всё также довольно глупо держа в руках рюмку, хотя его соперница и встала уже давно из-за стола. — Дом — это там, где ждут... А я не нужна нигде. У меня больше нет дома... И, возможно, никогда и не было... — произнесла Люмин, и хоть речи её были печальны, голос оставался спокойным, безразличным, руки не смели дрожать, а слёзы, которых из глаз девчонки ни разу никто и не видал, даже сейчас не вырывались. — Подожди... — вдруг сказал рыжеволосый, смотря на то, как блондинка подходит к краю горы. — Подожди! Он знал, к чему всё ведёт... Девушка остановилась у самого края. Ещё один шаг — и она сорвётся вниз, разобьётся о скалы гео архонта... — Прояви милость напоследок — сбрось меня отсюда... Не особо хочется оканчивать жизнь, как самоубийца, — попросила, наконец обернувшись, путешественница. — Я не могу... — улыбка исчезла с лица парня, а его голос слегка дрожал. Он не мог принять то, что столь дорогой ему враг решает окончить жизнь именно так... Прося его о смерти. — В таком случае, я сделаю всё сама... Прощай, Тарталья. Надеюсь, мы оба сгорим в аду... Если в нём, конечно, взаправду кружиться огонь... Навеки прощай... — сказала Люмин и, расставив руки в разные стороны, сделала шаг назад... Всего один шаг. Её тело падало вниз, а сама девчонка, видимо, в реальности не присутствовала... Она уже была как будто бы мертва, однако дышала. Прошли секунды, и её тело ударилось об холодную землю... Алая кровь стекала с трупа девчонки, пачкая её златые волосы и белоснежные одеяния. Глаза были закрыты, а из приоткрытого рта струйками стекала красная жидкость... Путешественница была мертва. Дышать ей больше было не позволено. — Путешественница! — когда Люмин исчезла из виду, кричал ей Тарталья, в мыслях моля то своего истинного архонта — Царицу, то Моракса — господня этих земель о том, что девчонка открыла планер. Ни слова не слышалось на зов... И тогда рыжеволосый понял: девчонка мертва... Навеки мертва. Он скатился на колени, устремив свой взгляд в пропасть... Парень любил её. Однако сказать не смог... Точнее, не успел. Тарталья хотел ей признаться именно в этот день, что стал роковым, решающим и конечным в жизни Люмин... В жизни любимой им девушки.