***
С той неожиданной встречи прошли дни, которые для юдекса превратились в один сплошной белый шум. Мужчина все сильнее погружался в себя, а достойно сфокусироваться на делах становилось все труднее, а их тем временем становилось все больше, они так и норовили смешаться или вовсе спутаться в самый неподходящий момент. В один из поздних вечеров, уже будучи в своих апартаментах, Невиллет сидел около большого витражного окна и опустошенным от усталости взглядом смотрел словно сквозь ночной пейзаж дождливого вечера, не фокусируясь ни на чем конкретном. Даже к себе он в последнее время поднимался с трудом: тяжесть души разрасталась и переросла в физическое изнеможение. С уходом леди Фурины во дворце стало так… пусто? Непривычно тихо. Да, он виделся с девушкой несколько раз, чтобы помочь ей обустроиться на новом месте за городом, но после уже сама Фурина настояла на том, что помощь ей не требуется и она со всем остальным справится сама. Неужели она избегает судью? Быть может, он сделал что-то не так за эти долгие века? Из-за мнимого чувства вины Невиллет никак не решался на диалог с бывшим Гидро архонтом. Наконец, усталый взгляд оторвался от окна и мельком зацепился за небольшую записную книжку, которая привычно лежала на прикроватной тумбочке. В голове возникли нечёткие, словно покрытые пеленой тумана, картинки воспоминаний с того самого вечера, когда мисс Навия ночевала в этих стенах. А ее такое простое коротенькое письмо хранится в этой же книжке с того самого дня. Нёвиллет задумался, немного сфокусировав взгляд на обложке оттенка темного дерева. В голове зазвучала фраза, словно доносившаяся издалека и пытавшаяся пробиться сквозь толщу воды: «…у Вас есть друг… Который будет рядом… Если Вам это понадобится…» Но должна ли Навия выслушивать проблемы, которые возникли у Невиллета? Сможет ли сам юдекс подобрать нужные слова, чтобы рассказать о своей боли, чтобы признаться, в первую очередь самому себе, что он не в порядке? Сможет ли Навия понять их смысл? Тяжело вздохнув, Гидро дракон продолжал смотреть в сторону блокнота: постепенно к нему приходило осознание, что ему больше не к кому обратиться за помощью или хотя бы просто с просьбой о диалоге. Но он отчаянно в этом нуждался. Оставалось лишь перебороть себя и свои страхи быть непонятым.***
В течении пары дней Невиллет все же смог найти в себе капли силы перебороть себя и свои страхи и рамки, написав прекрасной главе Спина-ди-Росула небольшое письмо: «Здравствуйте, мисс Навия, Ваше предложение все еще актуально? Если да, то я бы не отказался разделить с Вами по чашке чая где-то за городом, даже если самого чая там не будет. На днях я планирую взять выходной. В случае, если Вы согласны и найдете возможность для встречи, я был бы рад, если мой выходной совпадет с Вашим свободным временем.С уважением,
Месье Нёвиллет »
На первый взгляд, почерк юдекса оставался таким же красивым и аккуратным, однако он больше не был идеально ровным: впервые строчки, хоть и на миллиметры, но меняли свой угол написания, а местами можно было заметить совсем небольшие кляксы. За них судье было даже стыдно, но это был лучший результат из всех возможных. Навия старалась не вспоминать о последней встрече, ведь так или иначе, она жалела, что навязала свое общество месье в тот день. Она понимала, что, застала юдекса в неподходящий момент, от чего встреча прошла не совсем удачно. Она, конечно, все же надеялась, что смогла подобрать верные слова, но при этом все еще оставалась недовольной своей недальновидностью. По сему, чтобы не краснеть перед самой собой, Навия старалась отбросить любые воспоминания о той встрече и даже о юдексе, кои, наоборот, так и норовили прокрасться к ней в голову, накручивая девушку еще больше. Каково же было её удивление, когда среди груды писем, наконец, мелькнул конверт со знакомыми инициалами! Навия не сразу позволила себе открыть его: сердце бешено забилось, как только она увидела его: нужно было успокоиться. Хотя, как показывала практика, личная подпись всегда означала письмо с содержанием личного характера. Громкий хруст разрывающегося конверта. Шелест плотной бумаги. И вот глаза Навии уже резво бегут по написанным строкам. Прочитав сие послание, Навия даже проверила имя отправителя: трудно было поверить, что судья обратился к ней с подобной просьбой. Пусть она и не раз предлагала свою поддержку. Пусть и из самых искренних побуждений. Сердце неприятно сжалось: неужели месье Невиллет сейчас находится в таком критическом состоянии, что даже решил воспользоваться путем, которым всегда раньше пренебрегал: обратиться за поддержкой. Эта мысль не позволила ей тянуть с ответом: не тот случай, когда нужно заботиться о своем имидже. Её другу нужна была помощь. Быстрым, размашистом почерком в скорейшем времени был написан ответ: «Месье Невиллет, Понимаю, что Ваш график намного более плотный, оттого предоставлю Вам выбор дня нашей встречи. Дайте мне знать, в какой день будет удобно Вам, я освобожу его от всех дел.Мисс Навия Каспар»
Чуть дрожащими руками она склеила конверт, пока к груди подступало нарастающее волнение. «Надеюсь, я смогу найти нужные слова». Она понимала, что месье Невиллет доверился ей, и, вероятно, впервые вообще решился поделиться с кем-то.***
В день Х Навия действительно легко освободила себя от встреч и прочих задач. У неё было достаточно времени для сборов, однако большую его часть она потратила на то, чтобы подготовиться к встрече морально, из-за чего в последние минуты носилась по комнате в попытках собрать волосы. Наконец, заколов последнюю прядь, удовлетворившись результатом в зеркале, Навия уверенно направилась к выходу. Даже в назначенный день Невиллет не мог позволить себе так просто уйти с рабочего места: нужно было до полудня разобрать часть работы, а также раздать указания каждому работнику, чтобы даже в экстренные случаи люди знали что делать. Хотя даже и без предписаний верховного судьи шестерёнки сердца Фонтейна работали очень слажено, перестраховаться лишним точно не будет. И вот уже почти полдень, на сегодня рабочий день месье был закончен. А потому было время, чтобы подготовиться к встрече, в частности скинуть с себя образ судьи во всех смыслах. — Добрый день, мисс Навия. Рад Вас видеть. Прошу прощения, я немного припозднился. Надеюсь, Вы не слишком долго ожидаете? — поприветствовал Невиллет ожидающую блондинку. Они договорились встретиться в городе, но все равно, с минуты на минуту они его покинут: мужчине не хотелось, чтобы их личный диалог кто-то подслушал, да и сам город и его высоченные стены все ещё неприятно давили. Судья также отметил про себя, что сегодня образ прекрасной девушки тоже отличается: при ней не было ее роскошного зонтика, который она всегда носила собой. Как удачно мужчина захватил свой аксессуар, которым практически не пользовался и не имел привычки носить с собой. Он знал: сегодня точно будет дождь. — Надеюсь, Вы не против прогулки за городом. Я бы хотел насладиться Вашим обществом в более спокойном и тихом месте. — Добрый день, месье. Нет, я совсем недолго жду. — она слегка кивнула и тепло улыбнулась мужчине. Увидев в его руках зонтик заместо привычной трости Навия даже удивилась: определенно, этот атрибут она видела при нем впервые. Ещё более удивительно, что месье взял зонт в такой ясный день: на небе не было ни облачка. И вот две фигуры уже покинули Кур-де-Фонтейн, предпочитая шумному городу, полному жизни и движения, меланхоличную природу с ее неспешным естественным течением жизни. Это действовало успокаивающе, ведь в данный момент времени Невиллет обдумывал, как ему лучше начать диалог и что стоит говорить. Он обратился к Навии не только потому, что она — единственная, которому дракон может доверить свои чувства и мысли, но также это тот человек, который прошел через путь утраты близких. Ее опыт мог бы помочь месье справиться со своей душевной глубокой раной, которая с каждым днём становилась глубже и больнее. Нёвиллет также совсем не хотел проявить эгоистичность, а потому он старался учесть и чувства Навии. Кажется, их молчание затянулось, однако на судью оно оказывало довольно успокаивающе: это шанс собрать мысли в хоть какую-то кучку. Навия, напротив, всё же нелегко переносила нависшую тяжелой тучей тишину. Быть может, ей стоит с чего-то начать? — Сегодня прекрасная погода, не находите? — звонкий голосок ворвался в тишину также внезапно, как Навия обычно врывалась в зал суда. — Здорово, что Вы выбрали именно сегодняшний день для прогулки. Не то, чтобы она чувствовала себя некомфортно от образовавшегося молчания, но светская беседа ей показалось уместной, чтобы заглушить собственные навязчивые мысли и стук собственного сердца. От чего-то в последнее время находиться рядом с судьей было для неё чересчур волнительно. — Хм? Ох, да, Вы правы, наконец, впервые за долгое время солнце радует нас своим присутствием. К сожалению, в последнее время было слишком много пасмурных дней. — Невиллет отвлекся от собственных мыслей и взглянул на небо. Чистое, лишь редкие небольшие полупрозрачные облака медленно проплывали мимо. — Признаюсь честно, я не специально подгадывал время встречи, это лишь очень удачное совпадение, чему я ему очень рад. Юдекс поддерживал беседу, а сам продолжал теряться в мыслях о том, как же правильно подвести к началу непростого для него разговора. — Фонтейн пережил непростые времена, а потому каждый ясный солнечный день даёт прилив сил и энергии двигаться дальше. — Невиллет решил начать немного издалека и говоря некими загадками, о смысле которых известно лишь ему самому. — Вам такие дни дарят энергию или Вы не зависите от погодных условий? Его глубокий взгляд устремился куда-то вперёд, пока двое неспешно шагали по протоптанной тропинке, а на фоне звучала приятная мелодия природы: тихий шелест листвы в кронах деревьев, где птицы на разный лад переговариваются меж собой; шум перекатывающихся морских волн, которые мягко ступали с водной глади на берег. — Ах, месье Невиллет, будет честным признать, что погода никак не влияет на моё настроение… — она остановилась, укутываясь воспоминаниями, — Знаете, тот день, когда случилось наводнение… он был таким ясным и солнечным. Я шла с Мелусом и Сильвером и думала «Какой сегодня хороший день! Сколько всего замечательного мы сможем успеть сделать, когда нет дождя». А потом… сами знаете, что произошло, и какое у меня получилось настроение в итоге. Она грустно усмехнулась. Со временем говорить на эту тему становилось легче, но не настолько, как она думала. Поэтому она поспешила привести другой пример: — А бывает наоборот: помните, какой дождь шел, когда мы с Вами, наконец, помирились, если можно так выразиться, хах. Но на душе было так спокойно и тепло… ну, по крайней мере у меня. — Навия взглянула на месье Невиллета, улыбнувшись одними глазами. Солнце немного ослепило её и потому она поспешила надеть солнечные очки. Они выручали не только от яркого солнечного света, за ними можно было скрыть свои эмоции, кои легко читались в лазурных глазах. — В любом случае, солнце согревает, заряжает энергией и придает лицу здоровый оттенок. Как Вы думаете? Надеюсь, Вы не испытываете дискомфорта от таких знойных деньков? Навия поглядывала на лицо собеседника сквозь толстое темное стекло и пыталась понять, что поменялось в нем за эти недели. Она уже заметила перемену, встретившись с ним на днях, но все никак не понимала, что именно стало другим. Однако сегодня он сам пригласил её, а потому была призрачная надежда, что он захочет разделить с ней свои переживания. Когда девушка остановилась, Невиллет замер, внимательно слушая ее рассуждения. В ее словах прослеживалась логика на уже кажущийся глупым вопрос. — Признаться честно, я не очень люблю жару, и из-за нее же, кстати, я не очень жалую лето. Хотя я вовсе не против иной раз провести теплый ясный день близ океана, морской бриз приятно увлажняет и воздух, и кожу. Юдекс отвёл свой взгляд от лица девушки, глядя куда-то в сторону. — А что Вам обычно помогает заряжаться энергией и силами, когда солнце уже не справляется с этой задачей? — голос юдекса стал несколько настороженным. — Много всего…работа, например, — она задумалось, чтобы ничего не упустить. Из-под очков она продолжала смотреть на мужчину: тот заметно напрягся, сменив тему, словно кот, осторожно крадущийся по земле, полной ловушек. — Однако, если Вы так завуалированно спрашиваете совета, то, думаю, это не Ваш вариант… Кажется, Вы и так в последнее время очень себя загрузили. Ещё мне помогает выпечка, я очень расслабляюсь, когда готовлю. Но, наверное, больше всего остального меня заряжают люди вокруг. Даже неважно кто именно: близкие, друзья, знакомые, клиенты. Опять же, не знаю, насколько это подходит именно Вам, но я редко люблю быть одна. Это скорее исключение. — От вас, многоуважаемая мисс Навия, глава Спина-ди-Росула, и правда ничего не скроешь. — Невиллет усмехнулся, — Но я совру, если скажу, что вы не правы. Я и правда… нуждаюсь в совете. Последние слова дались юдексу с небольшим трудом, очень сложно проговаривать вслух свои проблемы и свои моральные нужды. Особенно, когда всю жизнь они кажутся незначительными. Навия внимательно слушала его, практически не дыша, боясь спугнуть, смутить, пристальным вниманием. — Знаете, я соглашусь с вашей позицией: раньше, действительно, работа меня отвлекала от иногда возникающих деструктивных мыслей, которые, накапливаясь за время длительных заседаний, могут перерасти в стрессовое состояние. Но в последнее время… — Послышался вздох, обрывающий мысль. Было видно, как мужчина собирается с мыслями и решимостью. — В последнее время все вокруг будто стало для меня сплошным белым шумом, а дни превратились в одну бесконечно текущую серую массу. Я… Я не знаю, как с этим быть. Привычки, выработанные годами, более не действенны. Поэтому… — он снова замолк, собирая смелость в кулак. — Поэтому мне нужен совет. Или хотя бы просто диалог. Когда мужчина озвучил последнюю фразу, Навия не сразу нашла в себе силы дать ответ — настолько сказанное им шокировало её. «Месье Невиллет пришел ко мне за советом?» В его голосе можно было уловить еле-еле пробивающуюся дрожь, было очевидно, что он собирает все силы, чтобы его эмоции оставались запертыми, но этих сил уже не хватает. — Месье Невиллет… — она опустила взгляд на их руки. Дурные мысли затягивали её: хотелось взять его за руку, тем самым показать свое сочувствие и готовность быть и ушами, и жилеткой, и советчиком в эти минуты. Но она не могла. Это было бы нужно ей, не ему. В тот момент она мысленно обрадовалась наличию очков, не хотелось бы смущать юдекса своим удивлением в глазах. — Я сегодня никуда не спешу, останусь с Вами, сколько потребуется. Будьте уверены, что всё, что Вы скажете, останется между нами и не будет воспринято мною каким-либо дурным образом. Если я хотя бы чем-то смогу помочь Вам, словом или делом, я обязательно сделаю это. Демонстрируя свою открытость, она с легким вздохом всё же сняла очки и развернувшись лицом к мужчине, заглянула в его глаза. В них же приоткрылась завеса чего-то таинственного, досель ею не замеченного. Маска дала трещину? — Спасибо… — едва слышно, чуть подрагивающим голосом, прошептал дракон и снова затих, замерев. Ему требовалась вся его воля, чтобы отбросить страхи и сомнения. Мужчина чувствовал, как его сознание и внимание вновь теряет фокус. Нет, нельзя терять остатки самообладания. Досель опущенное лицо, немного скрываемое белыми прядями длинной челки, вновь поднялось. Глаза, в которых читалась разбитость души и глубокая апатия, устремились в ясные глаза напротив. — Для вас не секрет, что последствия нарастающей катастрофы в той или иной степени отразилось на всех. В жизни каждого произошли серьезные перемены. У кого-то столь серьезные, что дело дошло до потери близких… — и снова небольшая пауза. — К несчастью, я отношусь к этой группе людей… Нёвиллет продолжил их неспешную прогулку. Его голос звучал довольно тихо, но словно так, чтобы лишь Навия могла его слышать. Ведь у деревьев тоже есть уши… Слова тяжело складывались в предложения, отчего его речь выглядела чересчур официально и сухо. — Во время пророчества кое-что произошло, что повлекло за собой потерю одного… Человека. Сложно сказать, какие отношения были между нами, да и сейчас это не столь важно, я полагаю. Но можно сказать одно: эта потеря и та жертва, которую она привнесла — слишком большая цена и мне трудно ее принять. Прошу прощения, если я выражаю свои мысли недостаточно ясно. Я хочу сказать, что потеря этого человека очень сильно отразилась на мне: дурные мысли и негативные эмоции каждый день разъедали мне душу, делая дыру в ней все больше и больше. И она выросла до таких масштабов, что терпеть это просто не осталось никаких сил. — Я глубоко соболезную Вам в Вашей утрате. — голос Навии понизился, — мне всегда говорили, что время лечит. Но не хочу Вас обнадеживать — это совсем не так. Точнее, не так, как хотелось бы. Это рана остаётся с нами навсегда, и единственное, что может произойти со временем — Вы научитесь с ней жить. Боль никуда не девается, но каждый день, просыпаясь с ней, проживая с ней каждую минуту, и закрывая глаза, всё так же ясно чувствуя её, — привыкаешь. Эта боль становится будто бы частью жизни. — голос её задрожал, поэтому пришлось сделать паузу, — простите меня, Месье Невиллет, эти слова не звучат как поддержка… но я знаю, что если человек отдал себя в жертву, то мы обязаны сделать всё возможное, чтобы эта жертва не оказалась напрасной. Это осознание заставляет меня двигаться дальше, вставать каждое утро и улыбаться. Благодарить судьбу за то, что рядом со мной когда-то были такие прекрасные люди, а моя жизнь — то, за что они когда-то отдали свои. И я не имею права от неё отказаться… По её щеке скатилась слеза. Она быстро смахнула её: — Ох, прошу прощения. Сейчас не моя очередь плакать. — она слегка улыбнулась, — но если вдруг Вам бы хотелось, но Вы по каким-то причинам не хотите этого делать или не можете, я могу сделать это за Вас. Нет, это не было попыткой разрядить обстановку. Несмотря на очень тяжелую тему для разговора для обоих, Навия не чувствовала напряжения между ними. Это вполне себе было искренним предложением. — К сожалению, вы правы, время не совсем лечит. Эта ситуация — не первая в моей жизни. Я уже сталкивался на пути с потерей близких. Оглядываясь назад, мне кажется, эти ситуации почти похожи меж собой, но сейчас… На кон было поставлено слишком многое. А я мог бы это исправить, но… Нельзя. Нельзя было вмешиваться в ход событий. Хотя я и понимаю, что все сложилось так, как должно, я чувствую себя недостойным жить мире, оставленном после них. Я не достоин их жертвы… Навия вновь взглянула на него серьезно: чем ближе был к концу монолог месье, тем тише и более подрагивающим становился голос, а слова лились словно поток, который пробил наконец толстую стену. Эта дрожь не могла более находится внутри, и потому она мелкими импульсами вырывалась наружу, заставляя юдекса подрагивать. — Вы безумно сильный человек, месье Невиллет. То, с каким упорством и силой Вы продолжаете делать благо для жителей Фонтейна — восхищает меня и, я уверена, многих. Это не звучит как утешение, но я знаю, что тот человек сейчас бы согласился со мной. Слёзы почему-то продолжали по одной скатываться по её щекам, и Навия уже не смахивала их: бесполезно. Буря эмоций, заполнивших её, накатывала все сильнее и девушка, внезапно проговорила, почти шепотом, будто боясь сама собственных слов: — Простите, если моё предложение покажется Вам неуместным, но… позвольте обнять Вас. Ей было даже стыдно самой от этого предложения, но так хотелось сделать хотя бы что-то сейчас и кажется, это было единственным, что она могла дать. Иногда слов недостаточно чтобы выразить все те чувства, которые наполнили душу, разрывая изнутри. Навия, замерев, ожидала ответ на сорвавшийся с её губ вопрос. Недолгое на самом деле молчание длилось для неё вечность. Волнение стремительной волной пронеслось дрожью по всему телу. Кажется, юдекс кивнул лишь слегка, как Навия уже ринулась в приоткрывшиеся объятья, будто бы стараясь успеть проникнуть к его сердцу, пока его двери не захлопнулись вновь. Внезапное предложение немного подкосило и без того ослабшего Невиллета, и он не мог более противиться. Пара мгновений, как он дал согласие на тактильную близость — и вот хрупкая невысокая фигура Навии уже осторожно жмется к торсу дракона. Мужчина ощущал, как блондинка подрагивала от бесшумного плача, как руки ее старались не слишком крепко обнимать юдекса, будто стесняясь этой близости. Глаза зажмурилась и расслабились с дрогнувшим протяжным выдохом, словно успокаивая нарастающий поток слез. Когда большая рука накрыла ее, немного поглаживая по мелко дрожащей спине, вспышка тепла разлилась по всему ее телу. Навия зажмурилась, чтобы сдержать нахлынувшие от переизбытка накопившихся чувств слёзы. Так и застыли две затихшие фигуры, укрытые кронами высоких деревьев, словно пряча их от всего мира и давая им побыть наедине друг с другом.