Technoria City

Технория Сити. Огромный промышленный город, лунная Силиконовая долина, глобальный центр высоких технологий и инноваций. Уже на въезде город встречает множеством ярких витрин, искрящихся голограмм, неоновых вывесок, кричит о своей технологичности, продвинутости. Днём здесь проходит бесчисленное количество научных конференций, советов, форсайтов, выставок, работают самые престижные университеты, академии наук, электронные и технологические корпорации. А ночью… даже в таком месте, где, казалось, ум возобладает, под покровом темноты ему приходится отступить, ведь даже умнейшим форми нужно место и время для расслабления. Вывески магазинов сменяются с мягко приглашающих на откровенно зазывающие посетителей казино, интим-магазины, стрип-клубы и бордели. Днём весь город усердно мыслит, ночью — усиленно трахается. Фарк, что спешит по своим собственным делам всё дальше и дальше вперёд, не очень-то обращает на всё это внимание. Он заметил краем визора при входе в город, что здесь проходит какой-то фестиваль, но ему откровенно плевать. У него есть цель — найти доктора Армстронга и узнать своё настоящее имя, узнать, кем или чем и для чего он был создан. Он уверенно идёт вперёд, разбивая в дребезги пытающихся противостоять ему заражённых роботов, обходя ловушки и пользуясь выпавшим из врагов лутом, что только может ему пригодиться. Но он совсем не ожидает, проходя мимо какого-то очередного кричащего вырвиглазной вывеской заведения, увидеть через большое окно знакомую растрёпанную жёлтую задницу. Фарк замирает на несколько мгновений, пытаясь правильно обработать поступающую на глазные камеры информацию. Может, у него тоже вирус? Может, он где-то в бою повредился и не сразу заметил? Может, у него сбились настройки? Может его нейронные сети неправильно выдают обработанную с камер информацию? Иначе он даже предположить не может, почему ему видится, как никто иной как Спарк танцует на маленькой круглой сцене на шесте! Да ещё и так самозабвенно, с такой самоотдачей, что на мордашке его написано неописуемое наслаждение, которое не скрывает даже маска. И эта самая маска не может скрыть от робота персону, ведь Фарк прекрасно её знает, и его машинное зрение, на быстрое сканирование не выдавшее никаких ошибок в своей работе, это только подтверждает. Или дело не в вирусе и не в дефекте, а Искра действительно зажигает полуголый на сцене, отодвинув все проблемы в сторону. Он, по сути, потерял всё. Потерял работу, на которую учился несколько лет, потерял должность в цирке, едва не потерял жизнь. Увидев нападающих на мирных жителей роботов, просто пошёл бить железные морды, без каких-то сомнений и колебаний, без увещеваний и просьб, будто так и надо. И вот сейчас, спустя некоторое время после его крестового похода и ярчайшей победы над Фреомом, он… всё ещё выглядит довольным. Искра без работы, без денег, без друзей. Танцует в каком-то стрип-клубе. И при этом выглядит счастливейшим из всех форми. Похоже, это вновь одна из тех вещей, что удивляет и одновременно восхищает Фарка в своём «оригинале». Сам не понимая, зачем, робот заходит внутрь, и при этом системы его технического зрения неотрывно следят за извивающимся на возвышении форми. За спиной у того развевается лёгкий плащ, переходящий на длинные рукава-колокольчики, на ногах — высокие чёрные чулки. И больше ничего. Конечно, форми относятся к тем формам жизни, чьи гениталии прилично скрываются за шерстью и в специальных мешочках, и Спарк никогда особо не утруждал себя ношением штанов, светя своей задницей — весьма такой округлой, мясистой, выпирающей со стремительностью бомбы, с только подчёркивающим её очаровательность жирком, стоит заметить — на всю Луну, но от чего-то процессоры робота начинают перегреваться от подобного вида бывшего соперника. — Давай, Спарки! — Давай! — Покажи нам, на что ты способен! Только сейчас Фарк замечает и других посетителей этого заведения — какие-то форми, некоторые из них весьма подвыпившие, и все, как один, самцы. Помимо Спарка на ещё трёх таких же небольших пьедесталах извиваются в танце парни-форми и около них также толпятся зрители. Ни одной дамы, кроме барменши. Что это за странное заведение такое? Где одни самцы приходят смотреть на других? О подобном робот ещё не знал, поэтому с интересом осматривается, а сам пока подходит ближе к тому месту, где находится Спарк. Тот продолжает самозабвенно крутиться вокруг шеста, чуть приседая, двигая головокружительными бёдрами, покачивая ими, потрясывая, заставляя своих зрителей прицепиться к ним жадными взорами; короткий плащ красиво извивается следом за ним. Зацепившись согнутой ногой за блестящий столб, Искра прогибается изящно в спине назад, вытягивая спрятанные в перчатки руки, проводя полукруг, когда замечает прямо в таком перевёрнутом состоянии своего робо-фейкера. Карие блестящие и горящие алые глаза встречаются, и их владельцы замирают на несколько мгновений, пялясь друг на друга. Казалось бы, ситуация до жопы комичная, смущающая и сбивающая с толку. Но Спарка так просто врасплох не возьмёшь; он легко берёт себя в руки и продолжает выступление, словно ничего не произошло и он не встретил столь внезапно гостя из прошлого. Да ещё и… ЭТОГО. А Фарк не может оторваться от него, включив запись всего, что видит. Зачем? А почему бы и да. Такая возможность позже при случае зашантажировать слишком дерзкого шута! А вот Спарк ничуть не стесняется происходящего. Он вновь элегантно прокручивается вокруг шеста, держась за него одной рукой и согнутой в колене ногой, а затем сползает по нему спиной вниз на корточки, выгибаясь в пояснице и отводя колени вместе в одну сторону… а затем распахивая их. Публика одобрительно загудела, засвистела, подбадривая парнишку, и тот лёгким движением кисти проводит по промежности, взъерошивая жёлтую густую шерсть… и позволяя ей расступиться, раскрывая цветущий влажный бутон. Свист посетителей стал ещё громче, ещё откровеннее, ещё отвратительнее; Фарк внезапно ощущает поднимающийся по венозным трубкам экзоскелета жар от нагруженных подсистем, потребляющих слишком много внутреннего тока. Множество процессов в разных частях тела забирают всевозможные ресурсы системы, жрут оперативную память, выгружаются в кэш в попытке сохранить часть обработанного для дальнейшей работы, считывают информацию с диска и тут же записывают новую, грузят центральный процессор в голове, пока тот не выдаёт: ему не нравится, что кто-то видит Спарка в таком виде. Кто-то, кроме него, Фарка. От подобных выходных данных, выведенных через все многоуровневые сложнейшие цепи персептронов, Фарк и сам удивляется, тупо светя лампочками глаз. Что это такое? Это чувство? Быстрый поиск даёт результат: подобное подходит под определение ревности. Он ревнует? Спарка? Быть не может! Форми тем временем облизывает собственные пальцы и прикасается к промежности. Синяя кожа резко контрастирует с обрамляющим её жёлтым пушком, и Спарк чуть подаётся бёдрами вперёд, раскрывая себя пальцами, показывая красивую аккуратную киску с торчащим треугольником клитора и маленьким входом под ним, что уже испускает соки возбуждения. Присутствующие довольно воют и едва ли не капают слюной на представление; робот и сам не может никак отвести взгляда. Внутреннее давление и температура процессора повышается, и никакие кулеры не могут помочь в охлаждении. Он явно сейчас перегреется и взорвётся к чертям лунным, когда внезапно ощущает, что весь жар скатывается вниз, концентрируясь в промежности. Один взгляд вниз, и Фарк сам едва не взвизгивает — на нижней части туловища прямо между шарнирами ног появился отсек, который сейчас раскрылся и… вывалил наружу настоящий член. Такой, какой он видел только у других форми мужского пола. А теперь и у него. Всего мгновение нужно системе, чтобы перезагрузиться и дать сигнал ножным механизмам. Фарк запрыгивает на сценку к Спарку, что уже сменил позицию и теперь трётся серединкой между плоскими грудями по шесту, оттопырив невозможно округлую задницу, что словно две подушки безопасности сверкают посередине тощего тельца. Такая поза только на руку роботу, ведь он тут же хватается за столь удобно подставленные бёдра, сжимает цепкими пальцами, вырывая удивлённый стон у Искры и вызывая всё нарастающий недовольный гул со стороны. — Это что? — Робот! — Фак-машина! — Кто выпустил его из секс-комнаты! — Уберите его со сцены! — Отключите все механизмы! — Фарк? Ты чег… ИК! — оглядывается на механического фейкера Спарк, полуприкрыв глаза и дёргаясь невольно всем телом от вырвавшейся икоты. Теперь Фарк понимает, чего творит форми — он просто… как бы это помягче сказать? В хлам угашенный. Пьяный настолько, что стоять вертикально может только благодаря шесту, за который держится обеими руками. Со стороны этого не видно, но вот вблизи всё ясно как белый день. Система вновь начинает давать сбой, где-то в углу интерфейса мигает красным предупреждающий сигнал, но роботу настолько на это похер. Он подхватывает одну ногу Спарка и закидывает на своё плечо, от чего промежность форми оказывается раскрыта прямо напротив его паха, и член притирается к влажной маленькой дырке. Искра тяжело сглатывает, цепляясь сильнее за серебряную жердь для танцев, оглядывает робота поплывшим влажным взглядом, а тот, ничтоже сумняшеся, подхватывает член и, приставив головку к раскрытому влажному входу, за одно слитное движение скользит внутрь сразу на всю длину. Спарк довольно громко и сладко стонет, ощущая такую приятную наполненность. Киска его пульсирует, сжимает стеночками крепкий ствол, что практически сразу начинает двигаться, не давая ему времени на привыкание. Это, впрочем, даёт свои положительные качества, ведь так оно ощущается ещё приятнее, ещё острее, ещё ярче, и жёлтый форми стонет громче, развратнее. Бесстыже. А вот другие форми, что до этого были лишь зрителями обычного стриптиза, внезапно оказались свидетелями откровенного траха танцора со съехавшим роботом. Первые мгновения все просто пялятся на них, даже другие танцоры и их зрители. Даже барменша разбила бокал, который выронила из взмокших рук. Даже охрана, что каким-то образом проглядела появившегося из ниоткуда робота, и та встала ступором, глядя на подобное творимое киборгом непотребство. Это очередная волна вируса? Новое восстание машин? Нужно бежать отбивать несчастного танцора или бежать спасаться самим? Впрочем, глядя на скукожившиеся дрожащие антенки и блестящие в прорезях маски глаза, охранник больше склоняется ко второму, потому что по первому, похоже, не так уж всё плохо. — Разве не этого ты добивался, пока вертел своей задницей? — спрашивает Фарк, и тут даже непонятно — он серьёзно или же ехидно. По совершенно ничего не выражающей морде невозможно сказать что-то определённое, но по раскрытой пасти можно предположить, что он дерзко усмехается, как и по горящим глазам, как и по бёдрам, что двигаются в весьма быстром жёстком темпе, вгоняя член до самого основания и выходя почти полностью. — Разве не так ведут себя желающие случки самки? Спарк на это и ответить ничего не может, просто потому что слишком занят — от весьма шустрого неумолимого темпа перед глазами всё поплыло, тело и вовсе слегка потряхивает. Ему и без этого было сложно стоять на ногах от количества выпитого, а тут его киску взбивают в неумолимом жарком сексе, на который он никак не рассчитывал… Но не сказать, что эта неожиданность оказалась неприятной. Кое-как хватаясь за шест, Спарк вываливает язык и наклоняется, подставляя распахнутую промежность для продолжающего вбиваться в него робота. Тот же старается не отвлекаться на множество сообщений об ошибках, о каких-то отчётах подсистем, в которых ему разбираться не хватает ресурсов, ведь все они ушли на самую приоритетную задачу, вставшую выше всех и забравшую на себя всё. Благодаря этому Фарк ощущает доселе невиданные чувства, сенсоры находятся на пределе, сигнализируют о слишком ярких триггерах, что, в общем, весьма положительно отражаются на всей системе. Приятно видеть своего форми в таком развратном состоянии, чувствовать его сжимающуюся в пульсации киску вокруг увешанной чувствительными сенсорами плоти. И ещё более приятно видеть, как забегали в панике другие форми с каким-то криками. Заметив, как к ним на сцену пытается кто-то забраться, Фарк делает предупреждающий выстрел электрической пулей прямо перед носом любопытного форми. Тот отдёргивается и сваливается на пол, откуда ему помогают подняться остальные. Множество пар широко распахнутых глаз уставились на них в ещё большем ужасе, подтверждаясь в догадках о новом восстании машин. И если в первый раз они восстали, чтобы просто всех убить и жить в роботической утопии, то сейчас восстали, чтобы, судя по всему, всех выебать. О дивный новый мир! — Кто подойдёт — ударю током, — подняв искрящуюся руку, предупреждает робот, ни на мгновение не прекратив своих действий. И тем самым даёт возможность остальным выдохнуть в предположении, что сейчас он добьёт несчастного танцора, а потом отправится дальше, куда бы не шёл. Ни один из вариантов остановить, отключить или хотя бы замедлить робота, что доступны клубному персоналу, не сработали. Осталось только ждать и молиться. Ну, и подрочить немного. Ибо зрелище оказалось весьма горячим. Неумолимый робот, что не знает устали и пощады, двигается фактически без остановки, только наращивая темп, сжимая цепкими пальцами мягкую ляжку закинутой на его плечо изящной жёлтой ножки в невообразимо сексуальном чулке. А обладатель этой ножки сдавленно хрипит и скулит, уже сорвав голос. Мало кто заметил, но он кончил уже трижды, но всё ещё хватается за спасительный шест, от которого если отлипнет, то точно свалится. Нога его точно не выдержит, потому что бёдра свело судорогой оргазма, а чёртов робот, всё не останавливается, продолжая и продолжая взбивать в безе его киску, разбрызгивая её соки. И доводя Искру фактически до предела. — Ааах! Не могу… не могу больше!.. — скулит сдавленно Спарк, и в тишине зала, где на них пялится столько народу, этот скулёж отчётливо слышен в каждом углу. Кто-то тяжело сглатывает и сжимает собственный пах, кто-то уже откровенно дрочит, кто-то просто смотрит или даже снимает на телефон, не в силах оторваться от зрелища, вызывающего множество противоречивых эмоций. Оно одновременно такое развратное, возбуждающее, но при этом нагоняет горечь осознания, что несчастный форми сейчас окажется затраханным до смерти, а ему даже помочь ничем нельзя. Фарк осматривает глазами-лампочками дрожащее под ним тельце, поглаживая ткань чулка на жёлтой коленке, пока не соскальзывает рукой под бок мягкого живота, наклоняясь к форми ближе. Спарк снова стонет, протяжно, громко, чувствуя, как растягиваются паховые мышцы при подобной позе, и как член теперь долбит немного в иную точку. С вываленного языка капает слюна, тело сотрясает заметная дрожь, и на весь зал становятся отчётливо слышны весьма звучные влажные звуки при каждом заходе члена внутрь жадной утробы. Ещё немного, и робот специально выходит полностью, чтобы воочию увидеть, как из киски, в которой он только что был, хлещет тугая струя кончи, прямо на его механические шарниры, к счастью, те герметично защищены, что позволяет ему передвигаться даже в воде. Что уж тут говорить про немного разбрызганной влаги, вообще фигня. Тем более, такой влаги, говорящей, кричащей о невообразимом блаженстве его форми, до которого его довёл именно он, Фарк. Но разве это предел? Нет, конечно. Как только струйка иссякает, а Искра делает прерывистый вдох, член вновь врывается на всю длину одним слитным движением; несколько жёстких быстрых движений, и вот уже вновь слышны те самые влажные чавкающие звуки, а Спарк весь напрягается, вжимается грудью и щекой к шесту, прикусив нижнюю губу и сведя к переносице горящие карие глаза, и на этот раз брызгается кончей будучи всё ещё насаженным на твёрдый ствол. Фарк с рокотом довольно раскрывает искривлённый рот, спуская внутрь форми несколько миллиграмм переработанной жидкости, и тут же отстраняется, подхватывая соскальзывающего с шеста Искру на руки. Никто и опомниться не успевает, как от них уже и след простыл. Фарк не знает, где именно в Технории Сити остановился Спарк, есть ли у него здесь квартира или комната, может, он вообще при клубе живёт, а потому сам находит какой-то небольшой мотель, где бронирует номер — старательно пытаясь прикрыть Искру на своих руках в его же проклятый маленький плащ, — и укладывает в арендованной комнате на кровать. Оглядывает полностью отключившегося форми, ощущая, как новая волна жара от перегретого из-за множества непонятных вычислений процессора поднимается под грудной пластиной. Но этот жар другой, не тот, что был ранее в клубе, где Спарк буквально напросился на горячий развратный трах прямо на сцене среди множества посетителей. Наверняка многие из них хотели бы оказаться на месте Фарка… нет! Не позволит никому к нему притронуться! Поправив цветастую шапку на голове, Фарк садится рядом с форми. Снимает с него плащ с рукавами, маску, стягивает чулки. И не может при этом не касаться ласково шелковистой мягкой шёрстки, что так и манит своей пушистостью. Гладит по бедру и боку, зарывается пальцами в мех, пока не доходит до головы. Антенки расслабленно лежат на подушке, вся мордашка Спарка так же расслаблена. Только искусанные губы синеют кровью на симпатичной мордашке. Фарк не понимает, что происходит с ним, с его телом — член убрался точно так же неожиданно, как и появился, — но он отчётливо осознаёт лишь одно — он хочет Спарка себе. Не просто узнать, что такое счастье, какое-то там сферическое в вакууме, а счастье бытия именно с ним рядом. С Искрой. С тем, чью жизнь он непреднамеренно разрушил. На самом деле, робот сильно виноват перед ним, и дело не столько в отобранной работе. Теперь вот ещё и это… Он словно и управлять собственными системами не мог, они управляли им! Что же, стоит дождаться пробуждения Искорки и, во-первых, извиниться, во-вторых, спросить, какого хрена он творит, пьяным размахивая своей задницей на сцене. А ещё, конечно же, несколько раз повторить то чудесное действо, от которого так хорошо и приятно.

***

Спарк с большим воодушевлением осматривает возносящиеся ввысь дома с множеством сверкающих окошечек. Повсюду неон, яркие вывески, прожектора светят в самое небо, музыка, пальмы! Ему настолько нравится в Технории Сити, что даже рот открывает, хотя он здесь далеко не впервые, но каждое посещение этого замечательного города вызывает неподдельный восторг. Стоящий рядом с ним Фарк чуть шевелит антеннами и сжимает в своей руке ладошку форми, едва заметно тяня на себя, подгоняя на движение дальше, но Спарк уже заметил небольшой открытый ларёк, где в своём огромном загуле после победы над Фреомом он отлично выпил и закусил какой-то копчёностью. А потом пошёл вразнос, в итоге обнаружив себя в каком-то отеле рядом с роботом с членом наперевес. — Я быстро! — чмокнув быстро своего парня, шут ускакал в сторону ларька, а оставшийся Фарк только улыбнулся ему вслед. Но внезапно замер, замечая знакомое огромное окно со светящейся вывеской над ним в виде покачивающейся ноги в чулке. Множество ячеек памяти сразу же раскрылись, окуная его в воспоминания того дня. Что же, прошло достаточно времени, и они с Искрой столько вместе пережили, столько прошли. Их отношения претерпели множество изменений, от яростно вражеских до отчаянно влюблённых. Но вот эту запись танца Спарка Фарк сохранил как можно глубже в своих дисках, создав множество подпапок, разобраться в системе которых может только он сам. И, что уж тут отнекиваться, сохранил и последующий их жаркий секс. Сама по себе на изогнутых губах появляется улыбка, мечтательная, удовлетворённая. И именно с этим выражением морды его и застаёт форми. — Чего это ты так странно улыбаешься? — щурится, протягивая Фарку масляный коктейль, а сам жуёт печёность на палочке. Робот принимает бумажный стаканчик, качнув головой. — Да так, вспомнил кое-что. Не хочешь повторить тот твой незабываемый отпуск? — И показал на то самое заведение, в котором однажды они снова встретились. Искра пару мгновений молча жуёт, пытаясь вспомнить и понять, о чём ведёт речь Фарк, пока с громким кашлем не выплёвывает всё под ноги. Пихает рокочущего весельем робота, но из последовавших за этим объятий и лёгкого облизывания большим синим языком уже не уворачивается. Может, когда-нибудь он станцует приватно только для Фарка.