Лес

Кару знал, что этот лес необычный. Неспроста эти дубовые великаны опоясывали всю территорию, стеной укрывая ее от всяких зевак. Легенд ходило немерено: и что леший завелся в тех краях, и полудницы нашли себе укрытие на этих землях. В общем, версий было много, но почему-то ни одной из них Белоярский не поверил. Ему хотелось узнать все самостоятельно, поэтому сейчас, раздвигая хвойные ветки, шатен уверено шёл по тропинке, не известно каким образом протоптанной в безлюдном лесу. Лес приветливо светился, точно изнутри. Будто позволил Белоярскому ступить на эти земли. По словам жителей, лес был настолько нечист, что даже в самый ясный день поглощал весь свет, черным пятном выделяясь на поляне. Вечерами же, близ этого леса слышалось пение. Тонкое, манящее, оно обманывало забродивших бедняг к себе. Так они и пропадали: с первыми лучами солнца пение смолкало, а от людей не оставалось и следа. Каждому, кто входил в лес, казалось, что он сжимается, пытаясь поглотить очередного непутёвого охотника, желавшего наживиться на дичи, обитавшей в местных краях или же запутавшегося странника, посчитавшего лес коротким путём. Но Кару проблем не почувствовал, продвигаясь все глубже и глубже. Деревья расступались, выстраивая для шатена прямой путь. Побродив ещё пару минут, парень вышел к берегу реки, которую скрывали сосны-великаны. Во фляге совсем не осталось воды, и Белоярский, понадеявшись на пригодность речной воды для питья, потянулся к ней. Пока жидкость наполняла флягу, Кару подметил, как река становилась все беспокойнее и беспокойнее. Волны, казалось, пытались подползти к шатену, хватаясь за камешки у берега. Когда им удалось это сделать, вода стекла с камней обратно в реку. Мгновение, и из успокоившейся речной глади показалась рыжая макушка. Сверкнула зелёными глазами и нырнула обратно под воду, оставляя озадаченного Кару одного. Белоярский остался сидеть, ожидая, что существо вернётся, и оказался прав: голова, вылезая из воды, подплыла к мелководью, хватаясь за большой камень у берега. Когда Кару случайно встретился с ним взглядом, то ощутил, как янтарь напротив словно загорелся изнутри, маня. Незнакомец, к удивлению шатена, оказался красивым. Да настолько, что это выглядело как-то нереально. Фарфоровая кожа контрастировала со взмокшими рыжими прядями, методично зачесанными назад рукой. Хотелось смотреть до бесконечности, что и делал Белоярский, не отрывая взгляда от чужого лица. — А ты занятый, — заговорил рыжеволосый. Голос, тягучий, как самый сладкий мёд, заполнил голову шатена. — И через лес прошёл спокойно, и реке понравился. Кем будешь? — Человек... — пораженно зашептал Белоярский. — То, что ты человек, я сразу понял, — хмыкнул незнакомец. — Имя. Скажи мне свое имя. — Кару, — без запинки, даже на секунду не задумавшись, выдал парень. — Руслан, — кивнул тот, отплывая от камня. Ступил на мелководье, поднимаясь над водой все выше и выше, пока не оставил ее позади, открывая вид на нагое тело. Белоярский засмущался, отводя взгляд от парня напротив, а тот и бровью не повёл. Лишь сел на камни недалеко от шатена, свернувшись калачиком. Руслан уложил голову на колени, за которые цеплялся донельзя изящными руками, и со скучающим видом следил за расползающейся на лице Кару краснотой. Когда смущение сошло на нет, Кару широко улыбнулся, не обращая внимания на все ещё редеющий на щеках румянец. И тогда, шатен готов был поклясться, к бледным щекам компаньона на секунду тоже прилила кровь. — Скажи честно, ты совсем дурак? — внезапно спросил Руслан. — Конечно нет! — Кару зарделся, замечая на лице зеленоглазого ехидство. — А мне кажется, что да, — широко улыбнулся рыжеволосый. — Ты же всяко слышал слухи про лес. И все равно пошел? Так только дураки делают. Кару пару раз возмущённо открыл рот, но не найдясь ответом, попытался перевести тему. Белоярский показался Руслану забавным. С ним у зеленоглазого и раздражение притуплялось, и в животе какое-то приятное чувство теплилось. Он не хотел признаваться, но за свою долгую жизнь зеленоглазый понял, что впервые чувствует что-то кроме животного голода. По ходу разговора выяснилось, что Руслан — лимнада. Пение, слышное ночами у леса принадлежало именно ему. Тот бродил поздней ночью, распевая зазывные песни, а они в свою очередь приманивали бродяг, сновавших недалеко от леса. По легендам лимнады читают души, превращаясь в тех, кого любит жертва — так она в ловушку и попадала. — И что теперь, — сказал тогда Кару. — Ты меня съешь? — Ещё чего, — фыркнул Руслан, чувствуя, как кожа непривычно горит. — По тебе видно, что ты невкусный какой-то. Белоярский тогда лишь засмеялся, заваливаясь на камни, от чего и на лице рыжеволосого проскользнула улыбка. Вечером же, стоило солнцу сесть за горизонт, Руслан повёл парня сквозь лес, освещая дорогу своими огоньками. Когда они дошли до тропинки, по которой и пришёл шатен, Руслан уже было махнул на прощание, разворачиваясь, как парень внезапно остановился, сбрасывая рюкзак с плеч, и за два шага притянул зеленоглазого к себе, накрывая его губы собственными. Рыжеволосый широко раскрыл глаза, видя лишь как сильно жмурится парень, пытаясь не смущаться сильнее. Поцелуй вышел неловким. Кару лишь клюнул его в губы, следом быстро отпрянув, но Руслана такой исход не устроил: тот потянулся навстречу, слегка наклоняясь, и смял обветренные губы, призывая открыть их. И Кару послушался, призывно размыкая уста. Они бы простояли так ещё долго, но Белоярский долго не вытерпел, чувствуя нехватку воздуха. Тем не менее, хуже это не сделало: парень широко улыбнулся, подхватив рюкзак, и поспешил прочь по тропинке, оставляя Руслана в прострации. — Занятный, — повторил свою первую мысль зеленоглазый, касаясь пальцами слегка опухших губ.