Засыпай

      Ночную тишину нарушает отчётливый громкий стук металла о камень, резко вырывая Ризли из полудрёмы. День был тяжёлым, но сон почему-то так и не идёт, а теперь заснуть не получится и подавно — по улице проходит ночной патрульный жандарматон, а из-за открытого окна его шаги слышны в два, а то и в три раза лучше. Несмотря на редкое нахождение в «наземном» мире, Ризли прекрасно знает маршруты патрульных, как и понимает, что жандарматон, прошедший вдоль по улице, вернётся сюда через некоторое время, совершая второй круг.       Конечно, ночные звуки природы в виде тихого ветра или шелеста листьев городских деревьев всегда приятно послушать как колыбельную, но всё-таки перед сном стоило закрыть окно.       Стоило, если бы не его холодолюбивое существо под боком. Тихо сопящее на другой половине кровати и совсем не думающее ни про жандарматонов, ни про свежий фонтейнский ветер, который даже сейчас, несмотря на своё спокойствие, приносит в дом солёный морской аромат.       Существо повёрнуто к нему спиной, потому что говорит, что так комфортнее засыпать, когда на него не смотрят, и утыкается носом в мягкую пуховую подушку, заказанную из самого Ли Юэ и сделанную местными мастерами из лучших сортов шелковицы. Но Ризли знает, что рано или поздно существо повернётся к нему, потому что не любит долго лежать на тёплой стороне подушки.       Сквозь открытое окно к ним залетает проворный усилившийся ветерок, настойчиво шевелит плотную, не до конца задёрнутую штору, ещё больше запуская внутрь тусклый лунный свет, и добирается до чужих волос. Будто пальцами дотрагивается до мягких длинных прядей, расположившихся на плече, и неаккуратным движением скидывает их назад. Совершив свою маленькую шалость, ветерок исчезает, а Ризли, видимо, лишённый сна на остаток ночи, продолжает зачарованно смотреть на волосы Нёвиллета. Пряди его теперь покоятся на подушке, растрёпанные немного, но всё ещё безумно мягкие на вид — рука не может удержаться и тянется к ним.       У Нёвиллета нет никаких запретов на прикосновения к волосам, кроме момента, когда им обоим ещё предстояло работать, — ему необходимо выглядеть безупречно, поэтому, замечая поползновения к своим аккуратно заплетённым волосам, он кидал предупреждающий взгляд, который обычно действовал. Ризли правда уважает просьбы близкого человека, поэтому в рабочее время ведёт себя подобающе, но после, когда им наконец удаётся выкроить время, чтобы побыть наедине, остановить себя не может — хотя не очень-то и пытается.       Рука осторожно прочёсывает прядки, старается не тянуть, лишь мягко проводит вдоль, даже не расчёсывая особо — так, балуясь. Ризли накручивает пару прядей на указательный палец и отпускает, залипая взглядом. Но, заслышав шаги жандарматона, прекращает все свои поползновения, чтобы лишний раз не потревожить чужой такой долгожданный сон — день сегодня выдался трудным у обоих.       У Нёвиллета разбор сложного дела и долгий суд, а у Ризли, в свою очередь, новые преступники, которых, ради безопасности, стоило проводить до бараков вместе с охранниками — всё-таки новые люди, от них пока не известно, чего ожидать. Несмотря на свою хорошую репутацию, Крепость Меропид вызывала у людей разные эмоции: от абсолютного принятия до агрессии с криками и готовыми пойти в ход кулаками. Вторых обычно быстро приструняли, но никто не говорит, что это — дело лёгкое. Сегодняшние «герои» вели себя не так уж агрессивно, но разъяснительную беседу провести им таки пришлось. И свои нервы помотать пришлось тоже.       Но несмотря на такой выматывающий рабочий день, сон всё ещё не идёт, а антистресс в виде трогания чужих волос не помогает.       Постепенно пальцы добираются до чужого затылка, но долго там не остаются и возвращаются обратно к кончикам прядей, а после и вовсе успокаиваются — Ризли тихо вздыхает и поворачивается на спину, разглядывая тёмный с парочкой светлых полосок от луны и недалёких уличных фонарей потолок. Завтра ждёт не менее тяжёлый день, послезавтра и ещё несколько дней позже — тоже, и скорее всего, на какую-то ночь ему вообще придётся остаться в Меропид, от чего он за время их с Нёвиллетом отношений уже отвык. Он, безусловно, всё ещё предан работе каждой клеточкой своего тела, но вот менять совместный сон дома на одинокую ночь в кабинете нет никакого желания. Хочется хотя бы ночью проводить время вместе.       Сердце колит иголкой, а брови вмиг опускаются, образуя на лбу складочку, — становится немного грустно, что единственное свободное время они проводят вот так, но выбора нет. Может, скоро нагрузка снизится и у них появятся выходные, но пока приходится вкалывать на благо общества.       Вновь образовавшуюся тишину после второго прохода жандарматона прерывает шорох рядом и чужой вздох над ухом. Ризли поворачивает только голову и пристально смотрит на проснувшегося Нёвиллета. Кажется, он его разбудил…       — Опять не спишь? — шепчет он, промаргиваясь ото сна.       Ризли молчит, хочет придумать отмазку, но потом осознаёт, что скрывать своё состояние весьма глупо. Впрочем, Нёвиллет и сам всё понимает по одному только взгляду — как бы он ни артачился, называя себя холодным, не понимающим эмоции и вообще чужаком среди людей, вся его чуткость и эмпатичность быстро лезет наружу, когда дело касается близких существ. И это, конечно, льстит.       Нёвиллет сочувствующе поджимает губы, глядит на него мягко и тянет руку вперёд, чтобы почесать затылок и возле уха, как Ризли очень любит. Приятные ощущения вызывают улыбку, глаза закрываются сами, а тело движется ближе, подставляясь под касания. Сравнение с представителями собачьих обычно не особо ему нравится, но в такие моменты он чувствует себя щеночком: вечно закручивающиеся вверх и не поддающиеся укладке пряди напоминают ушки, только виляющего хвоста не хватает.       — Надо спать, завтра много дел.       — Знаю, — бормочет Ризли, не открывая глаза, — но не могу.       Нёвиллет перестаёт чесать и переходит на обычные нежные поглаживания. Пальцами пробегается по виску, обводит контур волос, ведёт по щеке всей ладонью — Ризли не брился уже пару дней, забывшись в делах, и щетина должна колоться, но, кажется, Нёвиллету вполне нормально.       — Засыпай, — шепчет он, прикладывая руку к его лбу и оставляя её так на несколько мгновений. Будто какая-то энергия исходит от неё, впитывается в лоб и медленно расползается по всему телу, не оставляет без внимания и веки, надавливая на них и заставляя закрыться.       — Думал, ты только водой управляешь…       Нёвиллет усмехается и убирает руку — тепло не уходит, продолжая согревать изнутри.       — Слышал факт, что люди на восемьдесят процентов состоят из воды? А фонтейнцы, несмотря на снятое проклятие, тем более. Спокойной ночи.       Ризли не находится с ответом и просто улыбается. Раз сказали спать, значит, надо спать, и никакие уличные звуки больше ему не мешают.