Две маленькие ведьмы и три бутылки Бад Лайт

Синтия Элизабет Миньярд была сущим дьяволом во плоти. Хотя, конечно, для большинства людей, она была обычной златовласой трёхлеткой в миленьком розовом платьице и двумя не менее миленькими хвостиками. Большие голубые глаза, что девчушке достались от матери, могли очаровать любого, когда малышка ловко манипулировала своей внешностью и детским шармом в попытках требования желаемого. Её точная копия Маргарет Эдитт Миньярд была чуть более сносной, хотя чаще использовала развитый не по годам умный рот. Именно благодаря (или вопреки) этим двум факторам — смазливому личику и цепкому языку — Эндрю Миньярд поддался на пятнадцатиминутные уговоры засранок выйти в магазин за сладким «секретиком». Он вообще не часто оставался с этими маленькими монстрами наедине. Пары часов в доме Аарона несколько раз в месяц — вполне достаточно для подтверждения его фричайлд-позиции. «Хорошо, что мужики не могут забеременеть,» — такая мысль почти всегда посещала его в конце встречи. Но у Кейтлин вечерняя смена, а Аарона оставили на внезапную операцию после автомобильной катастрофы, поэтому вечером его очень-очень-очень просили забрать девочек из садика, пока не освободится один из родителей. По глупости и преданности, Эндрю не мог отказать. И все шло хорошо, пока не кончились макароны с сосисками, а потом и мороженое, и засранки не начали просить о чем-то еще запрещенном, что не одобряли их родители. Но серьёзно, какие адекватные, здоровые дети будут любить ту зелёную бурду, что Кейтлин ласково называет «здоровой пищей»? Так он оказался здесь, в небольшом магазинчике у дома, с корзинкой сладостей и печенья, пока две его ужасные племянницы носились по магазину в поисках новых сладких сокровищ. «Нужно пиво. Нужно будет расслабиться и забыть об этом дне. И нанять придурку няню» — эти мысли привели к трём бутылкам Бад Лайт под ворохом ярких упаковок с чистым углеводом. Вкус пива уже практически ощущался пузыриками на языке, хотя необходимо было продержаться еще несколько часов прежде, чем заберут девочек. Оценив взглядом, должно ли хватить запасов сладкого до прихода брата или его жены, Эндрю двинулся в сторону кассы, чуть слышно свистнув и поманив свою маленькую «стаю» пальцами. Вечер был поздний, и за кассой одиноко стоял молодой парень в убогом зелёном фартуке и менял чековую ленту в аппарате. Копна кудрявых волос горела ярким рыжим ореолом в свете люминесцентных ламп, пока кассир закусывал нижнюю губу, пытаясь справится с техническим чудовищем. — Исё батончик, — одна из маленьких ведьм дошкольного возраста докинула две упаковки шоколада на движущуюся ленту, что Эндрю мастерски проигнорировал. Если это поможет избежать игр в импровизированное чаепитие с не существующими куклами, то поделом. Парень-кассир заканчивает свои махинации, пока Эндрю выставляет на дорожку шуршащие упаковки с замороженным фруктовым льдом. Краем глаза Миньярд замечает симпатичное лицо с голубыми глазами, которые сканируют его с ног до головы. Эндрю приподнимает бровь в немом вопросе, и только после этого парень покидает свой пузырь задумчивости и начинает ловко сканировать товар. — У кого-то праздник? Сколько сладкого, бе. Вы же знаете, что детям их возраста нельзя столько? Эндрю опешил от такой наглости, но парень выглядит расслаблено, и старые шрамы на щеках натягиваются из-за широкой улыбки. «Нил Джостен, старший кассир» — успевает прочитать Миньярд на чёрном бэйджике. — Это для меня. — Тогда конечно. Иначе будете страдать из-за их гиперактивности и ожирения в будущем. Какого хера?! — Знаете, что по статистике, — Нил продолжает болтать, как ни в чем не бывало, будто они старые друзья. — Девятнадцать процентов любителей сладкого — узко-ограниченные люди в своих суждениях и ориент… ирах? Что блять?! — Правда что ли? — цедит Эндрю, потому что старается не материться в присутствии девочек (иначе Кейтлин опять надерет ему уши). — Нет, но думаю, такая статистика вполне может иметь место быть, — улыбается придурок, засовывая шоколадные яйца в пакет. — Надеюсь, вы в оставшихся восьмидесяти одном проценте. О, а вот для этого потребуется документы. Ну конечно. «Покупка алкоголя только с предоставлением паспорта!» — гласила надпись на дверях. Какого хрена он должен всегда носить с собой паспорт? — Почему я должен носить с собой паспорт? Я просто вышел с детьми до первого магазина у дома. — Политика компании, — пожимает плечами это недоразумение с улыбкой. — У меня нет с собой документов, — шипит Эндрю сквозь зубы, не сводя глаз с мужчины за кассой. — Тогда, к сожалению, я не могу вам продать алкоголь. — Но я же с детьми! Они почти что моя копия, — это был грязный ход, но и ситуация была безвыходная. — Вы выглядите, как их старший брат, а не… Отец, — Нил обводит пальцем пространство Эндрю, громко намекая на его рост. Каков нахал! — Вы знаете, что распивать спиртные напитки при детях это аморально? — Вы знаете, что это нихрена не ваше дело? — Энтю, это похое сово. — Да, Энтю, «нихъена» низя говоить. — Нихъена! — повторяет Синтия и заливисто смеётся, будто это самая смешная вещь на земле. Ее близняшка подхватывает новую волну веселья, и вот по почти пустому магазину уже разносится «Нихъена! Нихъена!» в два детских голоска. Эндрю оценивает продавца убийственным взглядом, пока тот прикладывает титанические усилия, чтобы не рассмеяться, прикрывая рот кулаком. — Доволен? — Нихъена подобного, — заговорчески шепчет продавец с лукавой улыбкой. Этот день добьёт Миньярда, точно. — Сам будешь объясняться с их родителями. — Значит, ты признаешь, что это не твои дети? Это самый быстрый переход на «ты» с кассирами, который только был в жизни Миньярда. — Я признаю, что мне двадцать девять лет и я достаточно взрослый для пива. — Паспорт сможет доказать это. — Его нет. — Тогда алкоголя тоже. — У меня щетина даже есть! — У троюдного племянника двоюродной бабули по материнской линии моего друга уже в четырнадцать была густая борода. — И это правда? — Не знаю, я видел его только на фотках. — Энтю, мы скоо закончим? Я хочу Моану! — тянет Маргарет где-то снизу, и Эндрю тоже уже хочется Моану больше, чем продолжать спор с болтливым продавцом. Даже не смотря на то, что парень явно во вкусе Эндрю. — Да, Марго, как только я закончу с этим кассиром, мы пойдём до… — А пачиму он не отпучкает тебя? Он тебя… клеит? — задумчиво произносит маленький гремлин женского пола, по-взрослому постукивая по подбородку пальцем, и её проницательный взгляд прыгает между мужчин. — Что? — Мама так же уыбается папи, — подхватывает Синтия, водя свободной рукой по кассовой дорожке, пока другая сжимает серого кролика. — Да, и папа смеется, что она его клеит, — подтверждает «более умная сестра», хотя Эндрю теперь вообще сомневается в их уровне IQ. Кажется, надо сказать Аарону проверить детей у специалиста. — Нет, девочки. Просто дядя-кассир старается выполнять свою работу, но получается у него хре…плохо, поэтому мы застряли тут, — он старается сохранить капли спокойствия, но пристальный взгляд на Нила выдаёт его с потрахами. — Я не могу продать алкоголь, прости, — пожимает плечами Нил в последний раз, нажимая на клавиатуру кассы. Кажется, его воодушевление от этой ситуации сошло на убыль. — С вас 50 долларов и 18 центов. Эндрю прикладывать телефон к терминалу, пока девочки ведут войну, чей язык длиннее. Нил неловко улыбается, сканируя экран взглядом, и Эндрю не нужно уметь читать людей, чтобы понять, что парень о чем-то раздумывает, пока прикусывает свою отвратительно пухлую нижнюю губу. — Ты ужасный кассир, — шипит Эндрю, когда чек оказывается в пакете, и он уже берет ручки в ладони, когда Нил на мгновение оддергивает их назад. — Я просто действительно клеил тебя, Энтю, — парень ухмыляется такой мягкой улыбкой, и Эндрю требуются титанические усилия, чтобы оторвать от него взгляд. Придурошные дети, услышав это признание, утопают в новом приступе хохота, а также «охов» и «ахов», будто им открыли самый главный секрет. — Вышло ужасно. — Будем ждать Вас снова! — Нил снова широко улыбается, возвращая профессиональную маску на лицо и машет ладонью на прощание. Что это блять было?!

~

22:40 — мигает на часах в гостинной, когда измученный Аарон забирает не менее измученных детей, которые сильно измучили Эндрю. 20 минут до закрытия магазина. 20 минут до вступления в силу «сухого времени». Эндрю никогда не любил бег, и не собирался делать исключения даже ради трех бутылок пива. Даже ради того, чтобы поставить заносчивого кассира на место. Прежний магазин, прежний стенд с алкоголем. Прежний парень за кассовым аппаратом, который расплывается в очаровательной улыбке при виде Миньярда. — О, Энтю! Ты вернулся? Значит, девочки точно были не твои? — Племянницы. — Почему я раньше не видел тебя здесь? — Недавно переехал. И закупаюсь не здесь. — Ладно. Доку… Миньярд пихает ему в лицо водительское удостоверение. — По правилам нашего магазина, мне необходим паспорт. — Да ты блять издеваешься! — Ни разу. Могу принести регламент. — Это водительское. Такое же подтверждение личности. Видишь год? — Вижу? — И? Он говорит о том, что мне больше 21? — Да, но он не подходит. — Сука. Они играют в молчаливые переглядки лишнюю минуту, пока Эндрю горит напускной яростью, а Нил забавно моргает и явно забавляется ситуацией. — Кто вообще пьёт эту бурду? — У вас не было приличного виски. — А как относишься к вину? — Сносно… Да продай уже мне это грёбанное пиво! — Оооой, уже 23:02, — усмехается парень, переводя взгляд на экран. — Извини, но наш магазин закрыт, а также закон говорит о… — Ты специально? — Да, — легко пожимает плечами Нил, отодвигая бутылки под кассу. — Но я знаю чудесное место, где хранится две бутылки красного вина. А ещё там, кажется, есть банка мороженого. И две милые кошки. Ты любишь кошек? — Ты продолжаешь меня клеить? — Получается лучше? — Да. — Да? — Да. — Ладно. — Ладно. — Подождёшь меня десять минут? — Ни секунды больше. Что ж, кажется, у Эндрю есть неплохие шансы хорошо закончить день.