Предсказания для хорошего мальчика

Ведьмы в современном мире — это что-то вроде сказок, и в основном никто в их существование не верит. Лишь крохотная часть людей искала в себе магию, а тех, кто действительно рождался с даром — было и того меньше. Пак Чимин был ведьмаком с рождения и принадлежал одному из самых могущественных ковенов. Его мать — Верховная уже много лет, отец — тоже не самый заурядный ведьмак, и никто никогда не сомневался, что у самого Чимина способностей будет не меньше, чем у его звездных родителей. К семнадцати годам он хорошо обращался со стихиями, мог контролировать разум мелких животных и перемещаться в пространстве на пару метров. Но этого было недостаточно для того, кто хотел соответствовать статусу сына Верховной (а кто-то даже пророчил в будущем ее место), не смотря на то, что он был мужчиной. Среди ковенов одаренные мужчины были действительно большой редкостью. И Чимин был бы горд собой, но тот факт, что он совершенный ноль в плане предсказаний, безумно его бесил. Предсказания! Такой сущий пустяк. Да, практически любая ведьма может гадать на рунах и таро, и Чимин тоже может. Но чтобы полностью овладеть даром, он должен научиться вызывать видения, смотреть в будущее без помощи подручных средств. Но Чимин не мог увидеть ничего, даже на несколько минут вперед. Дар отказывался ему повиноваться. На следующем обряде инициации, где он станет полноправным членом ковена, ему необходимо будет показать все свои способности и не ударить в грязь лицом. А обряд посвящения сына Верховной должен был стать большим событием. Несмотря на то, что их ковен насчитывал не более двух десятков ведьм и ведьмаков, он удерживал власть во всем штате Мэн. И самым пугающим для Чимина было то, что именно на его — первенца Верховной — обряд были приглашены Верховные других дружественных ковенов. Его переживания действительно не были напрасными, потому, что напряжение в доме не могла заглушить даже подготовка к новогодней вечеринке. В основном напряжение, конечно, исходило от Чимина и его матери, а дом будто впитывал его, и то и дело недовольно скрипел половицами. Один только Чжихен, младший брат Чимина, излучал оптимизм и надежду на светлое будущее, во всю украшая дом к празднику. На самом деле новый год как таковой среди ковенов отмечали на Самайн, первого ноября, но повод лишний раз что-нибудь отпраздновать всегда принимался у ведьм с радостью. Чимин лежал на кровати в своей комнате и думал о том, как еще можно пробудить злосчастный дар предвидения. Вся кровать была завалена множеством книг по предсказаниям, мамиными дневниками с заметками для будущих поколений, и парочкой древних свитков. Легкий стук в дверь прервал размышления парня. За дверью показалась каштановая макушка Чжихена. — Да, проходи, пожалуйста, — Чимин переложил парочку книг, освобождая место на кровати, и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая брата присесть. — Я на днях тут услышал, как мама говорила с одной из других Верховных, все забывал тебе сказать, — Чжихен положил ладонь Чимину на бедро и продолжил максимально заговорщицким шепотом. — Мама пригласила к нам какую-то крутую ведьму, чтобы та помогла тебе раскрыть дар. Чимин со стоном отворачивается от брата на бок и зарывается лицом в подушку. Отлично! Еще пара человек теперь знает, что он бездарь. — Эй, ну, что ты. Все получится. Ты итак уже самый классный, — Чжихен легонько толкает его в плечо. — И, кстати, я тоже кое-что нашел. Он достает из кармана телефон, несколько секунд что-то ищет в галерее и, найдя, показывает брату. На экране был скриншот статьи с заголовком «Ритуал Аяваска». Взяв из рук брата телефон, Чимин с интересом стал читать. В статье описывался ритуал с использованием индейского отвара из лианы, растущей в джунглях Северной Америки и содержащей психотропные вещества, помогающие местным шаманам войти в транс для общения с духами. — Только грибов мне еще не хватало, — Чимин со вздохом возвращает брату телефон. — Это не грибы, а отвар из травок, дурень. И между прочим, я даже его уже нашел. Ради тебя смотался в город после школы и заскочил в лавку к той странной тетке из резервации, — Чихен складывает руки на груди и явно ждет похвалы. — И во сколько это обошлось? — с недоверием спрашивает Чимин, но в глазах уже теплится огонек интереса. — Не дороже любви к моему брату, который задолбал своей кислой миной, — Чжихен демонстративно закатывает глаза, за что получает маленькой подушкой по лицу. — Я не уверен, что хочу пробовать. Это как-то стремно, — недоверие все же побеждает интерес. Транс действительно не был редкостью для колдовства, но в их семье всегда использовались обычные травы, помогающие лишь настроиться на медитацию, и сильно не влияли на психику. А вот судя по литературе об индейских племенах, которую он читал пару лет назад, некоторые шаманы теряли рассудок после таких отваров. Он итак уже слегка помутился разумом от переживаний. — Слушай, не обязательно проводить весь ритуал, и организовывать себе встречу с небесной канцелярией. Просто попробуй немного, когда будешь медитировать. Ну, а если не захочешь, тоже ничего страшного. Я просто искренне хочу тебе помочь. Посмотри на себя, где мой милашка брат? Чжихен треплет его за щеку, будто это он здесь старший, хотя вообще-то младше Чимина на два года. Ну, конечно, это не ему придется первым позориться на обряде инициации. — Ладно-ладно, — сдается Чимин и отодвигает от лица чужую руку. — Приноси свои травки, сегодня и попробую. — Сегодня? Но ведь ночью вечеринка. Чжихен на самом деле единственный, кто действительно ждет новогодней вечеринки, потому, что они вместе собирались пойти к их старшим товарищам, где была одна очень интересная особа, мечты о которой не давали Чжихену спать по ночам вот уже несколько месяцев. Семьей они просто немного украшали дом, ставили ель, потому что матери безумно нравился запах, но в основном родители просто пили вино у камина и наслаждались друг другом. Это был первый год, когда они с братом захотели выбраться куда-то и посмотреть, как празднуют простые люди. Но Чимину сегодня явно было не до праздника. Лучше он пойдет в лес и накачается грибами, или чем там. — Ты без меня чудесно справишься, на вечеринке будет пара членов ковена. Вот и оторвись по полной, не наблюдая мою кислую мину весь вечер. На лице Чжихена появляется самая дерзкая улыбка, на которую только способен пятнадцатилетний подросток с бушующими гормонами. — Я тебя понял, братец. Удачных полетов, — Чжихен встает, показывает брату два больших пальца и спешно выходит из комнаты. Чимин действительно не чувствовал желания развлекаться, хотя настроения для медитации не было тоже. Но несмотря на то, что Самайн уже прошел, празднование нового года людьми тоже создавало определенную атмосферу для магических ритуалов. Глобальная смена циклов, переход из прошлого в будущее — хаотичное и неизвестное. Считается, что энергетика людей улавливает приближающийся хаос, как возможность, чтобы реализовать свои цели и надежды. Поэтому ближе к десяти вечера, пока его семья готовится к празднованию, он собирает свечи, травы для медитации, подкинутый братом пузырек с «лианой мертвых» и готовится идти в лес. Ему всегда нравились именно медитации на природе, и любимым местом была поляна у священного орешника — магического дерева, охраняющего ковен от нечисти и случайно заблудших людей. Когда он сообщает о своей затее матери (естественно опуская информацию об индейском отваре), та хочет его отговорить. Но в итоге женщина быстро сдается под напором своего гиперответственного сына. В конце концов, в лесу для хорошего ведьмака нет ничего опасного. Накинув на плечи теплую куртку и закинув на плечо рюкзак со всем необходимым, Чимин выходит на холодный воздух. Их большой трехэтажный дом из темного ясеня стоит на краю леса, вдали от домов людей и других ковенов. Их семья действительно любит уединение и спокойствие. До орешника всего около километра пути пешком, и он мог бы перенестись, но ему действительно хочется прогуляться и настроиться. Чимин идет по едва заметной тропинке спокойным шагом, набирая в лёгкие побольше морозного лесного воздуха. Спустя десять минут впереди начинает маячить его любимая поляна. Под светом луны дерево выглядит настолько величественно уже издалека, и сила, исходящая от него, заставляет в благоговении замедлить шаг. Крона дерева представляла собой сферический треугольник в тридцать метров высотой и не менее пятнадцати в основании. Самые нижние его ветви располагались немного выше роста юного ведьмака, поэтому быстро преодолев оставшееся расстояние до дерева, он без проблем нашел удобное место прямо недалеко от ствола. Сел на корточки перед священным деревом и руками в перчатках очистил небольшой участок земли от снега, затем достал из рюкзака три свечи и несколько пучков из трав. Первым делом юноша ставит треугольником свечи и зажигает их легким взмахом руки. Тепло от свечей приятно обжигает руки, и на душе сразу становится немного спокойнее. Он берет в руки пучок с цветками ромашки и веточками акации, поднося его к одной из свечей. Ромашка и акация — одни из самых необходимых, чтобы настроится на нужный лад и успокоить мысли, которые сейчас находятся в особенном беспорядке. Чимин кладет в середину треугольника тлеющий пучок и тянется рукой за следующим, маленьким пучком с серо-зелеными листьями-иголочками. Розмарин — дарующий очищение, исцеление и защиту. Пак поджигает розмарин и полной грудью вдыхает запах, чувствуя, как тело впитывает в себя магию. Следом за розмарином на землю опускаются опаленные цветы-мотыльки ракитника. Благодаря зачарованным тату на руках, ведьмак мог спокойно разгуливать без одежды даже при небольшой минусовой температуре (благо зимы в этой части Мэна были мягкими и температура не опускалась ниже минус пяти-десяти). Поэтому Чимин снимает с себя куртку и кладет ее на землю перед импровизированным алтарем, затем садится лицом к стволу дерева, подогнув под себя ноги в позе лотоса. И закрывает глаза. Глубокий медленный вдох. Легкий запах трав заполняет собой все пространство. Спокойный медленный выдох. Вокруг только тишина и едва слышный шелест листвы. Вдох. Легкий порыв ветра треплет светлые волосы. Выдох. Морозный воздух щиплет голые руки. Вдох. Сердце и мысли замедляются. Выдох. Тело Чимина наполняется теплом, в голове царит приятная легкость. Он наслаждается пустотой в голове, наконец посетившей его за столь долгий день, наполненный переживаниями. Еще пара десятков вдохов и выдохов. Пора. Парень медленно открывает глаза и тянется рукой к рюкзаку у ног, доставая оттуда небольшой стеклянный пузырек с отваром. Мутноватая жидкость с явными кусочками трав или еще чего (никаких обозначений состава естественно не было) не вселяла уверенности. Все «за» и «против» он уже перебирал в голове пока собирался, но в основном на чаше весов боролись шизофрения и возможность наконец обуздать чары предвидения. Боясь передумать, Чимин вынимает пробку и, зажмурившись, делает глоток. Горло обдает невероятной горечью с резким привкусом каких-то непонятных трав. Борясь с желанием выплюнуть все на снег, парень затыкает пробку обратно и кладет пузырек перед собой, все еще жмурясь от ужасного вкуса. Пытается собраться и сконцентрироваться, глубоко дыша и улавливая носом запахи тлеющих трав. Ничего не происходит. Спустя минуту, две, три. Спустя десять, он снова открывает пузырек и в нетерпении делает еще несколько глотков. Пузырек полупустым снова опускается на лежащую куртку. Чимин закрывает глаза и ждет. Ожидание мучает его, он пытается сосредоточиться на ближайшем будущем. Когда он вернется домой, что будут делать родители? Где будут находиться? Он даже не спрашивал, может они кого-то пригласили? Совсем недалекое будущее, хотя бы малейшая деталь, пожалуйста. Сознание немного плывет, голова становится тяжелой. Чимин слышит какой-то посторонний звук за спиной, похожий на хруст снега под ногами, и не сразу понимает, что не может открыть глаза. На это совершенно нет сил. Слабость накатывает волнами и распространяется до самых кончиков пальцев, сердце гулко бьется в ушах. Что происходит? Гребаная аяваска. Он пытается дышать носом, шумно втягивая воздух, а за спиной снова раздается звук шагов, более отчетливый. Кто здесь? Страх становится более осязаемым, когда рядом с его левым ухом чувствуется чужое дыхание. На плечо ложится чужой подбородок. — Не страшно здесь одному? Глубокий низкий голос отдается в сознании невероятно оглушающе, но будто сквозь пелену. Он здесь совершенно один, вероятно, под кайфом, и совершенно парализованный. Ему никто не поможет. От паники он даже не может сделать вдох. Посторонний опускается на колени за его спиной, и Чимин чувствует, как он касается его спины ладонью между лопаток. Ведет рукой вверх, будто бы с нежностью касаясь верхней части спины, касается пальцами шеи. Вторая рука оборачивается вокруг талии Чимина, некрепко сжимая. Парень будто со стороны наблюдает за тем, как его трогают. Он чувствует себя бесконечно уязвимым. Кто этот человек? Он хочет вскочить и убежать, или хотя бы позвать на помощь. Но не может издать ни звука. Это какое-то парализующее заклинание или действие отвара? Невероятное везение — накачаться психотропами и попасть в руки какого-то маньяка. Он убьет брата. Если, конечно, его самого не убьют первым прямо в этом гребаном лесу. — Эй, дыши, все хорошо, — пальцы незнакомца забираются глубже в волосы, немного массируя затылок. — Я никогда тебя не обижу, — голос — определенно мужской — говорит успокаивающе и будто бы нежно, что настораживает еще больше. Чимин действительно старается сделать вдох, и, возможно, даже делает, но не чувствует холодного воздуха, будто вокруг них образовался какой-то пузырь из сплошного жара. Легкие практически горят. Парень чувствует, что рука на талии прижимает его сильнее, в спину упирается чужая грудь. Мужчина сзади явно больше него, его плечи совершенно точно шире, чем у юного ведьмака. А еще он очень-очень горячий. Но этот жар, исходящий от чужака был каким-то иным. Чимина будто прислонили спиной к горящей печке. Он чувствовал, как тело покрывается испариной. — Ты такой красивый, Чимин. Голос будто проникает в его голову, его мысли, его тело. Ведьмак чувствует, как паника понемногу отступает. Его практически домогаются посреди леса, но он чувствует, как страх превращается в волнение. Это абсолютно, совершенно точно ненормально. — Такой невероятный, — шеи Чимина касаются мягкие губы. В голосе незнакомца чувствуется восхищение. Он говорит с придыханием, мягко прижимаясь к парню. Чимин чувствует, как жаром обдает лицо. Его губы приоткрываются, и с них слетает тихий выдох. Выдох, больше похожий на стон. В этот самый момент парень понимает, что его глаза закрыты, но он видит себя. Будто бы на обратной стороне его век показывают проекцию. Проекцию того, как к нему прижимается незнакомец в гребаном лесу, а на лице Чимина легкий румянец и абсолютно расслабленное выражение лица. Твою мать. У него галлюцинации. Что же, все становится чуть более понятным. Но почему он видит это? Почему его мозг подсовывает ему подобное? Возможно, он слишком зациклился на обучении, и его сознание в трансе решило немного потешить собственное либидо? Он так давно к себе не прикасался. Чужая рука забирается под легкую серую футболку и мягко поглаживает живот. Чимину все еще страшно, но так… Волнительно? Этот мужчина излучает столько силы, столько невероятной давящей энергии, что сердце грозит выскочить из груди. Прикосновения становятся настойчивее, губы на шее смелее. Они захватывают нежную кожу, чувствуются легкие прикосновения языка. Легкий поцелуй за ухом, и по телу бегут мурашки. Вторая рука незнакомца следует за первой, и вот, тела под футболкой касаются вдвое больше. Одна рука остается поглаживать живот, пальцы второй касаются затвердевшего соска. Черт, это действительно становится приятным. Сжимают не сильно, лишь немного надавливают, но это так ощутимо. Голова Чимина откидывается на чужое плечо, и он медленно расслабляется, позволяя своей фантазии захватить его. В конце концов, почему бы не получить хоть какую-то пользу от происходящего? Рука от груди поднимается выше, пролезает через ворот футболки и двумя пальцами парня за подбородок разворачивают к чужому лицу. Губы находят друг друга, и Чимин обмякает в руках незнакомца. Его целуют нежно, но немного нетерпеливо, будто бы давно хотели. Сминают податливый рот, языком раздвигая мягкие губы. Рука снизу ложится на мягкую ткань спортивных штанов Пака, и сжимает бедро. От этого прикосновения Чимин делает несдержанный выдох, и поцелуй становится еще глубже. Сознание немного плывет и картинка перед глазами тухнет на несколько мгновений. В темноте пляшут яркие пятна, и Чимин мотает головой, чтобы прийти в сознание. Все закончилось? Шальная и разочаровывающая мысль проносится в голове, но ее тут же, словно поездом, сносит ощущение горячей ладони на члене. Чимин тихо стонет и вцепляется руками в чужое предплечье. Его спортивные штаны и нижнее белье спущены до середины бедра, которое мягко поглаживает рука незнакомца. Чимин мимолетно отмечает насколько красиво контрастируют немного загорелые жилистые руки на светлой коже его бедер. — Я хочу слышать тебя, не сдерживайся. От этого немного приказного тона у Чимина в голове фейерверки. Большой палец трет головку, и теперь парень стонет действительно громче. Стон разносится по поляне, разлетаясь эхом. — У тебя такой красивый голос, малыш. Каждое слово откликается внизу живота. Чимин чувствует себя красивым весь, целиком. Рука на члене двигается резче, и когда Пак чувствует, как удовольствие начинает концентрироваться внизу живота, цветная пелена снова застилает глаза, а лес вокруг рябит. Через несколько секунд Чимин понимает, что упирается руками в сырую землю, а тело обдувает морозным воздухом — на нем больше нет одежды. Пальцы незнакомца ведут вдоль позвоночника, а следом этот путь проходят губы. Ладонь свободной руки ложится на одну из ягодиц, мягко сминая. Губы на спине чувствуются обжигающе, как и рука на заднице. Когда поцелуи оканчиваются в районе поясницы, чужие пальцы мягко касаются сжатого колечка мышц. — Ты ведь позволишь мне? — вопрос скорее риторический, никто здесь уже не сомневается в том, что Чимин позволит своей галлюцинации все. Незнакомец шепчет что-то еле слышное, парень даже не может разобрать, но затем чувствует, как тугие мышцы раздвигаются под напором скользких пальцев. Что это? Смазывающее заклинание? Почему он никогда не думал об этом? Интересно, такое правда существует? Мысли лихорадочно сменяют друг друга, пока пальцы мужчины осторожно растягивают его. Он не прекращает касаться его тела ни на секунду — губами изучает ямочки на пояснице, руки касаются внутренней стороны бедер, живота, сосков. И Чимин чувствует, как ему все труднее удерживать себя на руках и не свалиться грудью на холодную землю. Только он думает об этом, и сзади пропадает чужое тело, а пальцы покидают его разработанную задницу. Чимин на секунду пугается, но потом мужчина сзади накрывает его своим телом, одной рукой упираясь в землю рядом с ладонью Чимина, а другой перехватывая поперек груди. И ведьмак замечает, что под их телами практически растаял снег. Чужие губы касаются его уха, и тихий, завораживающий шепот отдается в голове: — Мой невероятно хороший мальчик. Ты станешь таким сильным, я подарю тебе весь мир. И чужой член входит в него так легко, будто все чиминово нутро ждало его с распростертыми объятиями. Чимин практически кричит. Его не беспокоит то, что в тишине леса звук распространяется довольно далеко. Стонет так громко, что оглушает их обоих. Он чувствует, как это звук отдается в его партнере, как рука на груди прижимает его теснее. Толчки чувствуются словно сквозь пелену, но удовольствие ощутимо. Незнакомец выбивает из него громкие стоны, и Чимин чувствует, как горит его лицо от смущающих шлепков, что так ярко звучат в тишине леса.

***

Чимин просыпается в своей постели, одетый в пижаму, с болящей головой и невероятной слабостью в теле. Щеки заливает румянцем, когда в голове всплывают картинки прошлой ночи. Он помнит свои галлюцинации во всех подробностях. Но дальше — все как в тумане. Кажется, после того, как действие отвара поутихло, он вырубился. Как дошел домой не помнит, как и то, кто переодел его в пижаму. Чимин искренне надеялся, что сделал это сам. Парень заставляет себя встать с кровати и привести себя в порядок. Идет в ванную, чистит зубы, умывается, а затем осторожно спускается на первый этаж. Из кухни доносятся голоса мамы, Чжихена и чей-то еще, незнакомый. — О, Чимин, ты уж проснулся, — замечает его мама, когда он уже стоит в дверях. — Проходи, садись. У нас гости. Чимин замечает гостя сразу — высокий широкоплечий брюнет сидит по правую руку от матери. На вид мужчине около тридцати, на нем черная водолазка, обтягивающая красивое, явно накаченное тело. Он смотрит на Чимина и улыбается. Невероятно обворожительно. — Здравствуй, Чимин, — и голос у мужчины не менее прекрасный, чем его лицо. Чимин неловко здоровается в ответ и переводит взгляд на мать, ожидая объяснений. — Дорогой, это Ким Намджун. Он один лучших прорицателей в нашем штате. Знал бы ты как трудно было его уговорить, — она чуть приглушает голос на последнем предложении и издает нервный смешок. — Надеюсь, что он поможет тебе развить твой дар. Намджун мягко улыбается и окидывает Чимина взглядом с ног до головы, слегка оценивающе. Парень надеется, что выглядит привлекательно, потому что ему хотелось произвести впечатление на этого мужчину. И пусть он всего лишь в пижаме, он все еще Пак Чимин — гордость своей семьи. *** Это были очень долгие две недели для Пак Чимина. Обучение с Намджуном было чем-то вроде пытки. Они проводили занятия на чердаке, в окружении свечей и благовоний. Между ними определенно было притяжение, и Намджун этого точно не скрывал. Это было видно в его глазах и мимолетных прикосновениях. Он был старше, опытнее, сильнее. И от этого всего у Чимина подгибались коленки. То, как Намджун касался его плеч, когда усаживал его за медитации, как сжимал его ладони в своих, делясь образами будущего. И то, как Чимина вело от запаха его парфюма с нотками бергамота и острого перца. Дошло до того, что Чимин думал о Намджуне, когда прикасался к себе и вспоминал ту самую ночь в лесу. Его галлюцинация приобретала черты его учителя. Но пытка была не только в этом, Намджун действительно пытался помочь ему овладеть даром. Заставлял читать кучу литературы, которой Чимин раньше в глаза не видел, и пусть это было полезно, но невероятно скучно. Они постоянно занимались медитациями, ритуалами очищения, Чимину казалось, что он уже преисполнился, и разум его чист как слеза, но Намджуну этого было недостаточно. Как минимум потому, что результаты были, мягко говоря, не очень. Казалось, будущее игнорирует самого Чимина. Хотя Намджун и говорил, что парень делает успехи. Давление достигло своего максимума, и Чимин понял, что ему необходимо привести мысли в порядок. Побыть наедине с собой без съезжающей от присутствия Намджуна крыши. Ему было нужно успокоиться, и он не знал места лучше, чем его любимая поляна под орешником. Когда на улице становится темно, он собирает в рюкзак травы и свечи, надевает куртку и выбегает из дома. В этот раз путь к дереву оказывается легче, будто тропинка сама несет его глубже в лес. Конец пути преодолевает практически бегом, и достигнув поляны, замирает прямо под кроной. Чимин поднимает голову, смотрит в ночное небо сквозь ветви и пытается отдышаться, наполняя легкие морозным воздухом. Если честно, он немного волновался возвращаясь сюда, воспоминания были слишком яркими. И все такими же горячими. От воспоминаний щеки парня заалели. Тряхнув головой, отбрасывая лишние мысли, он постелил куртку на землю, расставил свечи, зажег травы. Все, как и раньше. Тишина леса обволакивала, дарила нужный настрой и покой. Ведьмак садится лицом к стволу дерева и закрывает глаза. Глубокий медленный вдох. Легкий запах трав заполняет собой все пространство. Спокойный медленный выдох. Вокруг только тишина и едва слышный шелест листвы. Вдох. Легкий порыв ветра треплет светлые волосы. Выдох. Морозный воздух щиплет голые руки. Вдох. Сердце и мысли замедляются. Выдох. За пределами его умиротворенного сознания слышится какой-то посторонний звук, похожий на хруст снега под ногами. Спустя несколько мгновений, рядом с его левым ухом чувствуется чужое дыхание. Благовония перебивает яркий запах парфюма с нотками бергамота и острого перца. На плечо ложится чужой подбородок. — Не страшно здесь одному?