***
Утро встретило Сонхва затёкшей левой рукой, на которой спал Уён. Пальцы правой были переплетены с пальцами Уёна. Осторожно повернув голову набок, Сонхва любовался спящим Уёном. Время незаметно пролетало, вот уже солнце почти встало, и первые лучи ласково ниспадали на щеку Уёна. Тот, слегка поморщившись, открыл сначала левый глаз, а потом правый. С блаженной улыбкой он чмокнул Сонхва в нос. Опешивший от этого Хва улыбнулся и обнял, целуя его в макушку. — Ты давно проснулся? — Нет, буквально за пару минут до тебя. — Лжец, я же знаю, что ты лежал и любовался мной. Уён снова поцеловал Сонхва, на этот раз в губы, а потом обрушился на него градом поцелуев по всему лицу. Сонхва сначала пытался сопротивляться, но сдался под напором Уёна. Насладившись ласками, Уён снова лёг на его руку с милой улыбкой. Это утро он будет считать самым лучшим в своей жизни. — Так что, мы теперь встречаемся? — спросил Сонхва, перебирая волосы Уёна. — Тебе нужно официальное подтверждение? — Нет, мне нужен ты. Сонхва повернулся к Уёну, смотря прямо в глаза. Это было для него подвигом, впервые за столько времени он смог посмотреть в них без чувства сожаления, вкладывая в этот взгляд всю свою любовь. — Мне правда нужен только ты. — Это же хорошо. Или нет? — Уён заметил, как Хва поджал губы, словно не был уверен с своих действиях и словах. Перевернувшись на живот, он поднялся на локтях и с улыбкой смотрел на Сонхва, слишком часто цепляясь взглядом за манящие губы. — Признаю, мы с тобой очень разные. Ночью ты спросил, почему я хочу быть с тобой. Уён продолжал смотреть на Сонхва, нежно поглаживая его ладонью по щеке. Глаза то и дело цеплялись за губы, прекрасные глаза, нос. Уён не мог насмотреться на него, он старался запомнить каждый шрамик, каждую морщинку, каждый миллиметр. — Но знаешь, будучи знакомым со мной всего ничего, ты обнаружил мою фобию, — Уён продолжал говорить, смотря прямо в глаза Сонхва, который нежно убрал прядь волос, упавшую на глаза Уёна. — Вёл себя словно всё хорошо и несмотря на твоё поведение, ты волновался, что мне будет плохо. И таким ты мне понравился ещё больше. — Спасибо, что остался со мной. Уён медленно приблизился к губам Сонхва, оставляя сладкий поцелуй, и, отстранившись, пальцами провёл по щеке и уткнулся носом в неё. — Почему у тебя такие мягкие щёки? Ты такой милый, я не могу, — Уён продолжал нежно гладить по щеке Сонхва. Сонхва убирает руку Уёна и впивается поцелуем в его губы. Рукой прижимая его голову ближе к себе, он не даёт отстраниться ни на секунду. Уён охотно отвечает и немного углубляет поцелуй, притягивая его к себе за шею. Поцелуи срываются с их губ со скоростью света, в этом мире есть только они. Уён берёт инициативу на себя и нависает над Сонхва, не переставая целовать. Прижимает его руки к кровати, плавно опускаясь к подбородку, линии челюсти, шее. Оставляя там несколько коротких поцелуев он возвращается обратно к губам, слегка прикусывая нижнюю. Сонхва отрывается от кровати и садится вместе с Уёном, не прерывая контакт. Уён обнимает его за шею, пытаясь языком глубже проникнуть в его рот. Сонхва снимает с себя толстовку, откидывая в сторону. Безумный танец языков порождает непреодолимое желание и влечение друг к другу. Сонхва обхватывает рукой шею Уёна и сильнее впивается в желанные губы. Кажется, что они вот-вот растворятся друг в друге, настолько сильно они вжимаются в тела друг друга. Но тут вдруг распахнулась дверь, на пороге которой стоял Сан. — Ой, упси. Если меня не убили ночью, значит, сейчас мне точно крышка, — он успел закрыть дверь за секунду до того, как в неё врезалась подушка. Сонхва начал очень громко смеяться, пока Уён матерился на своего друга. Для Уёна это был самый лучший день рождения, потому что он подарил ему настоящее счастье. Он подарил ему любовь. А Сонхва больше никогда не позволит кому-то отобрать это счастье у Уёна.Глава 0, или Убежать не получится
26 ноября 2023 г. в 11:19
— В который раз повторяю, Сан, я не пойду на эту вечеринку. Во-первых, я там никого не знаю, а во-вторых… не пойду я и всё.
Уëн и Сан спорили уже три часа по поводу вечеринки на день рождения Уёна. Сан всеми силами старался затащить друга на его же вечеринку. Чхве потратил кучу своих денег, уговорил родителей уехать в отпуск на неделю, освободил дом и позвал всех, кого только смог.
Уён это прекрасно знал; и также он знал, что там будет этот недоумок Сонхва. Не сможет тот упустить такой прекрасный шанс в который раз подкатить к нему со своими дебильными шуточками. Как же это всё уже порядком надоело Уёну за два года: Сонхва то подножку подставит в столовке, то на видео снимет, как Уёна тошнит после очередной вечеринки, и опубликует на университетском форуме. Чон твёрдо решил, что с него хватит, и давать лишний повод поиздеваться над собой, тем более в такой день, он не мог. Лучше он отсидится дома, а может, и Сана уговорит остаться с ним. А на всех людей на вечеринке ему плевать: они пришли только за бесплатным бухлом и точно не заметят его отсутствия.
— Уён, хватит упираться. Пожалей мои деньги и мои нервы, — заскулил от безысходности Сан. — Да наплюй ты на него уже. Меня и так достало твоё нытьё, какой он говнюк и в печёнках у тебя сидит. Неужели ты пропустишь всё веселье из-за какого-то придурка? Или, подожди… ты что, втрескался в него и теперь боишься увидеться? — в голос рассмеялся он.
— Сан, закрой свой поганый рот, — с явным раздражением в голосе сказал Уён, кидая в него подушку с дивана. — Если ты ещё раз при мне будешь упоминать его, ты больше мне не друг.
Сан всё прекрасно знал и видел. Каждый их разговор так или иначе заканчивался на Сонхва. Даже если они говорили о том, какой строгий препод по этике в этом семестре, всё равно они приходили к тому, что Сонхва вообще офигевший тип, и Уён ненавидит его больше всех в этом мире, и продолжаться этот монолог мог часами. Сан никогда не прерывал друга, всегда внимательно слушал и загадочно улыбался. Такие разговоры между ними продолжались уже порядка полугода, и он всё ждал, когда Уён прибежит к нему и скажет: «Бро, я кажись втюрился в этого придурка, и, блять, я попал». Но этот день всё не наставал, и в голову Сану пришла эта великолепная идея с вечеринкой на день рождения.
Да, все прекрасно понимают, что двадцать один бывает раз в жизни. Поэтому Сан хотел лучшего дня рождения для лучшего друга. Вечное нытьё Уёна последние пару месяцев начинало доставать его. Да, у них с Сонхва был договор на эти вечер и ночь. Сан взял слово со своего второго друга, не творить фигни сегодня, а в обмен он устроит им разговор тет-а-тет. Оставалось только уговорить Уёна приехать на эту вечеринку.
— Так, ты, мелкий, а ну-ка быстро собрал себя, сопли намотал на кулак и хватит тут стоить из себя неженку. Если ты сейчас же не соберёшься, то я тебе обещаю, что на вечеринку ты приедешь в пижаме и в багажнике моей машины, — слишком серьёзным тоном сказал Сан, ему уже было не до шуток.
Но Уён был абсолютно уверен, что так поступить с ним друг не мог, поэтому фыркнул и развернулся в сторону кухни. В этот момент Сан подхватил его под живот, закинул на плечо и понёс на улицу.
— Отпусти меня, придурок! Что ты, твою мать, творишь?! Я же сказал, что не поеду. Отпусти, блять! — крики разносились по всей улице, но Сану было плевать, а Уён стал сильно колотить его по спине, но безрезультатно. — Быстро отпусти меня, или я тебе… блять.
Да, Сан не шутил, заперев Уёна в багажнике машины, и отвёз к себе домой. Благо, они часто ночевали друг у друга, и дома была одежда для Уёна. Предстать перед таким количеством народа в пижамке с медвежатами, было для Уёна просто позором, но, кажется, большинство из приглашённых успели прилично набраться и мало кто обратил вообще на него внимания. Но чувствовало его нутро, что завтра точно где-то будут мелькать его фотки в этой пижаме.
— Сан, я тебя прокляну, чтоб ты в следующей жизни переродился жабой, — сквозь зубы прошипел Уён. — Это последний раз, когда я позволяю тебе вытворять такое. Поверь, ты ещё долго не сможешь со мной расплатиться.
— Ага-ага, иди переодевайся, принцесса, — засмеялся Сан в ответ, — тебя там уже ждут. И да, не забудь, что ты — звезда этого вечера, — донёсся до Уёна крик сквозь безумно громкую музыку.
Пока Уён приводил себя в порядок в спальне Сана, внизу хозяин дома вскочил на стол посреди гостиной и, перекрикивая музыку, сказал, что сейчас начнётся самое веселье и пора уже наконец-то залить в себя весь алкоголь мира или они об этом потом пожалеют.
В стороне тихо стоял Сонхва, он за эти три часа даже не прикоснулся к алкоголю. На самом деле он не пил последний год вообще, его воротило даже от запаха алкоголя. Он не мог себе простить самую большую ошибку в жизни. Алкоголь испортил ему первую попытку признаться в чувствах любимому человеку, и ему пришлось почти полтора года играть роль придурка, лишь бы хоть как-то быть рядом с этим человеком. Но сегодня всё будет по-другому. Сегодня он готов на всё, готов идти до конца, и впервые за два года быть серьёзным, быть милым, быть собой.
Плавной походкой по лестнице спускался виновник торжества: в особняке не осталось никого, кто не засмотрелся на это произведение искусства, казалось, даже музыка перестала играть. На Уёне красовались кожаные обтягивающие штаны, белая футболка, подчёркивающая его стройное телосложение, полупрозрачная рубашка и безумно дорогие кроссовки от Fear of God.
— Уён-ааааа, почему ты такой красивый и какого хрена я ещё не по мальчикам? — раздалось откуда-то из толпы, стоящей у лестницы. — Уён, выходи за меня или тебя кто-то успеет украсть.
— Минги, притормози, этот мальчик уже занят мной, — смеётся Сан, похлопав друга по плечу. — И вообще, чего все затихли? Ни разу таких красавцев не видели? Так вот он я перед вами. А теперь музыку погроме, стаканы повыше и зажигаем, эта ночь только для Уёна и вашего веселья. Поехали!
Уён, спустившись вниз, взял стакан с каким-то напитком из рук подошедшей девушки. Она была слишком милой и очень сильно стеснялась. К стакану была прикреплена записка: «Оппа, ты мне давно нравишься». Такого типа записки он получал постоянно, и в шутку Сан часто говорил что ты сможешь их использовать вместо одеяла.
Но Уён ещё не нашёл свою единственную, а может, и единственного. Ведь ему нравились и девушки, и парни; он понял это ещё в старшей школе, даже рассказал родителям. На удивление родители спокойно восприняли его признание, попросили только разумно взвешивать все свои решения, но они всегда готовы его поддержать.
Тут вдруг он замечает, как от дальней стены отделилась фигура и двинулась в его направлении. Ничего лучше, чем пройти мимо него с улыбкой во весь рот и направиться к большой компании на диванах, он не придумал. Уён видел, что с Сонхва сегодня что-то не то, он был каким-то другим. Хва выглядел подавленно, но Уён не хотел обманываться этим, поэтому решил просто избегать его всю ночь. Это же так просто, учитывая количество людей на вечеринке. А если что, Сан ему точно поможет. Он же поможет?
— Уён-а, давай… — Сонхва попытался заговорить, но парень прошёл мимо него, словно его вообще не существовало в этом мире.
Наблюдая за тем, как Уёну весело и как тот счастливо смеётся, Хва продолжал стоять у той же стены, держа в руках стакан сока. За весь вечер он не сделал больше пары глотков. Лицезреть всё это для него было подобно пытке. Он понимал, что сам виноват, тем самым пожиная плоды своего дурацкого поведения, и что ему раньше нужно было разобраться с ситуацией, с Уёном, с самим собой. Но он боялся: боялся отказа, боялся, что может сделать больно ему. И больше всего он боялся признаться всем остальным, что ему нравятся парни.
Уёну было проще, весь универ знал о его предпочтениях, он даже успел побывать в отношениях с Саном, после окончания которых они остались лучшими друзьями. За это Сонхва одновременно и уважал, и ненавидел Сана. Иметь столько силы воли было для него чем-то запредельным. Поэтому сейчас всё, что он мог делать — это смотреть издалека и ждать, пока подвернётся шанс нормально поговорить.
— Хва, чего стоишь тут весь убитый? Я же привёл его сюда, почему вы ещё не поговорили? — на плечо Сонхва опустилась рука. Он обернулся и увидел своего лучшего друга.
— Сан, он меня игнорирует, я пытался завести разговор уже раз пять, но он ведёт себя так, словно меня не существует. Я уже не знаю, что мне делать, — вздохнул Сонхва, даже сильно не стараясь перекричать музыку, он не видел в этом смысла, Сан и так его услышит. — Может, подожду, пока он отойдёт и будет где-то один или пока он не выпьет достаточно.
Сегодня, на удивление многих, Уён пил много, для себя обычного очень много. Сан и Сонхва сильно переживали за него, но отобрать стакан с алкоголем не мог никто из них. Одного он не подпускал к себе от слова совсем, а второго послал далеко и надолго за сегодняшнюю выходку.
— Слушай, у меня есть одна идея, — вдруг заговорил Сан. — Знаешь игру «Семь минут в Раю»? — Сан дождался утвердительного кивка. — Так вот, пока он не напился в хлам, мы начнём играть, а ты позже подойдёшь? Поверь, я заставлю его остаться и сделаю так, чтобы ваши семь минут точно наступили.
— Сан, ты уверен? — с сомнением в голосе спросил Сонхва. — Он же потом не простит нас обоих.
— Ты вообще собираешься хоть какие-то шаги в его сторону делать? Или так и будешь сидеть в сторонке и пакостить ему? Сонхва, когда же ты меня услышишь? Этот придурок влюблён в тебя уже полгода точно, просто сам не хочет признаваться в этом. Поверь, я его знаю лучше себя самого, — Сан взял друга за плечи и уверенным взглядом посмотрел в его глаза. Дождавшись неуверенного кивка, он улыбнулся и направился к Уёну и компании.
— Народ, чего скучаем? Давайте поиграем! Смотрю, вы уже дошли до нужной кондиции, чтобы повеселиться, — задорности Сану было не занимать.
— Санни, что ты задумал? Я не верю тебе, — икнув, с подозрением сказал Уён. Кажется, они всё-таки упустили момент, главное, не дать ему сейчас ещё больше напиться.
— Уён-а, ничего я не задумал. Давай играть. Вы же знаете игру «Семь минут в Раю». Давайте, будет весело. Тем более, что бутылок у нас предостаточно.
Толпа одобрительно загудела. Уён уже хотел сбежать, пока все были увлечены обсуждением игры, но Сан посадил его к себе на колени и прижал рукой за талию. К подобным выходкам все были привычны, иногда даже подшучивали над ними, не встречаются ли они снова. Но ответ был всегда один и тот же «нет, я что дурак с ним снова сходиться?», причём так отвечали оба и фактически в унисон.
Обезвреженный Уён, с обидой на лице, остался сидеть на месте. В ходе обсуждения решили, что выбирать парочки будут с помощью бутылочки, а «Раем» у них будет гостевая комната по соседству.
В первом раунде в комнату ушли две девушки, Уён их не знал, да ему это и не было нужно. Вторыми были Сан и Минги. Потом прошло еще раундов десять, Уён так и сидел на диване, уже без контроля Сана. Он довольно сильно заинтересовался в игре и с каждым раундом злился, что до сих пор на него бутылка не показала.
В азарте игры он не заметил, как к ним присоединился ещё один участник. Сонхва тихо подсел на соседний диван и молча ждал, когда ход перейдёт к нему или Уёну. Единственный, кто заметил его присутствие, был Сан. Он подмигнул ему и одними губами произнёс: «Готовься».
— Так-так-так, а что ж у нас такое. Почему именинник ещё ни разу в Раю не побывал, так дело не пойдёт, — смеясь, Сан отобрал бутылку у Минги и вручил Уёну. — Давай, дружище, твоя очередь.
Воодушевлённый Уён резко выхватил бутылку из рук друга и с силой крутанул на столе. Благодаря алкоголю в крови и повышенному уровню адреналина, Уён не заметил, как Сан немного подтолкнул бутылку, чтобы она показывала в нужную сторону. С улыбкой от уха до уха Уён поднял глаза и вмиг всё его настроение улетучилось. Увидев, что горлышко бутылки указывает аккурат на Сонхва, Уён хотел подорваться на месте, но сидящие по бокам от него Минги и Сан резко посадили его обратно, надавив на плечи.
— Что, Уён-а, так не терпится в Рай сбежать? — засмеялся Сан. — Понимаю, понимаю. Я бы тоже не отказался от Рая с таким красавчиком.
Уён внутренне начинал закипать. Как он мог не заметить его присутствие тут? Почему вообще именно ему выпал именно он? Почему он вообще согласился на всё это? Почему он не ушёл сразу, как Сан выпустил его из багажника машины? Уён безумно злился на самого себя.
— Если это ты специально подстроил, Сан, поверь, больше мы с тобой не друзья. Ты просто скотина, — процедил сквозь зубы Уён, так чтобы его услышал только Сан.
— Так, парни-красавцы, идите в свой Рай, я ставлю таймер, — улыбаясь, сказал Сан, словно и не слышал Уёна вовсе. — И только попробуй мне что-нибудь вытворить, — добавил он на ухо вставшему Уёну.
Уён осознал, что его догадки были правдивы. Сан всё это подстроил, чтобы подставить Уёна, он специально позвал Сонхва и специально начал эту игру. Но ничего, после этих семи минут он точно свалит отсюда. Уён просто не хотел опозориться перед людьми, пришедшими сюда. Хоть ему и было плевать на них, ведь он не знал большую часть из них, а может, они и вообще не заметили бы его исчезновения, но перед самим собой он хотел был честным. Да и, кажется, им правда с Сонхва пора расставить все точки над «i».
— Надеюсь, вы, мои друзья, не против, если таймер мы не поставим, а будем играть дальше, — этих слов Сана Уён уже не слышал, и хорошо, иначе он бы ушёл отсюда уже сейчас.
Подходя к комнате, Уён пропустил Сонхва вперёд, потому что хотел следить за всеми его действиями. Он решил просто молчать эти семь минут, но если Хва сам заведёт разговор, то, возможно, он ответит ему. А может, и нет. Сонхва слишком долго вёл себя как придурок.
Сонхва молча прошёл в комнату и сел на пол рядом с кроватью. Такой выбор удивил Уёна, но виду он не показал, просто залез с ногами на кровать и облокотился на спинку. В тишине они сидели долго, для Уёна это показалось вечностью, но заводить разговор он принципиально не хотел. Ему нечего было сказать, да и не хотел он говорить вообще. Но вдруг с пола донёсся тихий голос.
— Уён-а, прости, я такой дурак. Не говори, пожалуйста, ничего, я хочу сказать тебе кое-что, — тихий голос на грани слышимости растекался по комнате подобно призрачной дымке.
Ответом ему было тихое молчание. Уён крепче прижал к себе подушку и тихо вздохнул. Возможно, алкоголь в крови сделал его более терпимым к Сонхва. Уён до конца не понимал, почему именно сегодня Хва не казался таким раздражающим и невыносимым. Он смотрел на поникшие плечи и опущенную голову Сонхва и почувствовал себя сейчас паршиво. Откуда вообще в нём могли взяться чувства к Сонхва помимо раздражения?
— Уён-а, я совершил столько ошибок в жизни. Знаешь, я никогда не чувствовал себя нужным или желанным. Я вёл себя с тобой, как придурок. Просто… — Уён заметил, как плечи Сонхва слегка затряслись, а речь стала еще тише, — ты не ругайся, пожалуйста, на Сана. Он не виноват, это я попросил его всё устроить.
Комната погрузилась в тишину, на удивление не было слышно и музыки из-за двери. Весь мир вокруг Уёна застыл. Тишину нарушало только сбитое от слёз дыхание Сонхва.
— Помнишь, примерно год назад была тусовка у Минги? Так вот, прости, что я тогда был полным дураком. В тот день… В тот день, я хотел признаться тебе, — он замолчал на долгие секунды. — Хотел, но очень боялся. Боялся настолько, что перебрал с алкоголем, и испортил твои вещи. Испортил твоё настроение. Да, ты можешь сердиться на меня, но поверь, жизнь меня наказала ещё больше.
К этому моменту у Сонхва тряслись не только плечи, но и подрагивала спина. А последнее предложение вообще потонуло в редких всхлипах. Уён сильнее прижимал к себе подушку. Вся злость куда-то делась, словно испарилась. В голове Уёна промелькнула мысль, что ему очень жаль Сонхва, и что, возможно, он сможет простить ему все эти выходки за последние два года. Она промелькнула настолько быстро, что мозг даже не успел за неё зацепиться. Но глазами Уён пристально следил за Сонхва, упорно борясь с желанием протянуть руку и нежно погладить его по чуть растрёпанным волосам.
— Уён-а, я так злился на себя тогда. Сан мне говорил, что я просто трус. Да, я и есть трус. Вместо того, чтобы поговорить с тобой, я просто пакостил всё это время, — шмыгнув носом, произнёс Сонхва гораздо громче, чем до этого. — Я думал, что только так смогу быть ближе к тебе. Может, ты заметил бы меня и сам сделал первый шаг. Только я не учёл того, что зашёл слишком далеко, и после всего этого ты бы даже дышать со мной одним воздухом не захотел.
Уён отбросил подушку и подобрался к краю кровати, осторожно протягивая руку к Сонхва, но буквально в миллиметре от него остановился и убрал её. Хва хоть и почувствовал, как позади него прогнулся матрас, но не сдвинулся ни на сантиметр. Он не мог сейчас посмотреть в глаза своего любимого человека.
— Я приготовил тебе подарок. Я исчезну из твоей жизни. Буквально вчера я подал документы на перевод в другой университет, — сказал Сонхва, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — Я больше не буду тебе докучать. Надеюсь, ты будешь счастлив, если меня не будет рядом.
Хва медленно встал и направился к двери. Он намеренно избегал зрительного контакта с Уёном. Ему и так было тяжело решиться на этот разговор. Достаточно, что он разрыдался, как маленький ребенок.
— А у меня ты не хочешь спросить сначала? — хриплым голосом от долгого молчания спросил Уён. — Ты не забыл, что я тоже человек? Или ты снова решил всё решить за нас двоих, как тогда на вечеринке?
От услышанных слов Сонхва резко обернулся и увидел Уёна, сидящего на краю кровати, у которого по левой щеке скатилась одинокая слеза. От этой картины внутри него всё рухнуло. Хва подбежал к кровати и взял лицо Уёна в руки.
— Уён-а, что с тобой? Почему ты плачешь? Я опять сделал тебе больно, — прошептал последнее предложение Сонхва, опуская руки и разворачиваясь обратно к двери.
Уён смотрел ему вслед и молчал. В его голове наконец всё встало на свои места. Все эти два года он мучился от того, что человек, который ему просто безумно нравился, ведёт себя как последний подонок. А оказалось, что Хва просто не знал, как показать ему свои чувства.
У двери Сонхва остановили внезапные объятия. Уён подошёл к нему со спины и уткнулся носом в спину. До ушей Хва донеслись приглушённые всхлипы. Так они простояли неизвестно сколько времени, пока Уён не отстранился и не потянул за руку Хва в сторону кровати.
Садясь на пол и оперевшись на кровать, Уён приглашающе похлопал по полу рядом с собой. Сонхва тихо сел рядом, и в ту же секунду на его плечо опустилась голова Уёна. Заговорить никто из них не хотел, да и не нужно было в этот момент. Им обоим нужно было время, побыть со своими мыслями наедине.
— Сонхва, скажи мне, почему ты и правда такой трус? Даже сейчас ты сбегаешь от проблем и бросаешь меня одного, — тихо, но четко спросил Уён. — Ты хоть раз за эти годы хотел быть хоть немного смелым и умным?
— Уён-а, да, я трус, и да, я сбегаю. Но делаю я это ради тебя, — подбирая слова, сказал Сонхва. — Зачем ты меня сейчас останавливаешь? Я и так уже принёс тебе кучу проблем.
— Хва, мало того, что ты трус, так ты ещё и тупенький у нас, — с лёгкой улыбкой сказал Уён. — Напряги свои мозги. Я же тебе уже не раз сказал, что ты бросаешь меня одного и решаешь за нас обоих. Или всё же ты мне соврал и снова пьян, что не понимаешь, о чём я тебе говорю?
Сонхва удивлённо уставился на Уёна, а потом перевёл взгляд на их руки. Уён перебирал его пальцы и рисовал странные узоры на ладони указательным пальцем.
— Уён… Нет. Нет-нет-нет, быть не может, — Хва быстро завертел головой, отрицая происходящее и сказанное Уёном. — Ты не можешь со мной так поступить. Я же сказал, что меня и так жизнь уже наказала. Малыш, не давай мне ложную надежду, ты не можешь любить такого, как я.
— Сонхва, открой свои глаза. Я прямым текстом тебе говорю, что ты придурок. Но придурок, которого я люблю, — Уён несильно ударил его по плечу. — Если бы ты только не занимался всем этим, мы бы уже давным давно встречались. Ты даже не представляешь, как я был зол на самого себя, что ты так ко мне относишься, а я продолжаю любить тебя.
Сонхва долго подбирал слова. Но от признания Уёна все мысли разом покинули его. Он сжал руку Уёна своей и нежно поцеловал того в макушку.
— Я думал, что смогу быть счастлив в одиночестве. Что ты не сможешь быть рядом со мной. Наверно, это потому, что до сих пор я не знаю чего хочу. — стараясь, чтобы голос не дрожал сказал Сонхва. — Я сам не понимаю.
— Тебе ничего понимать не надо. Есть я и есть ты. И если кое-кто из нас не будет таким глупым, будем «мы», — сказал Уён, поднявшись на кровать. — Ты долго будешь задницу морозить на полу? Иди сюда, глупышка.
Сонхва, пребывая в состоянии шока, только с третьей попытки смог встать и сесть рядом с Уёном, который сразу же устроился головой на его коленях. Такая поза позволила Уёну любоваться лицом Хва, который всё ещё боялся встретиться глазами с ним.
— Хва, а я могу не принимать твой подарок? Это точно не то, что хотел бы получить. Лучше исполни моё желание, — Уён ведёт пальцем по подбородку Хва, улыбаясь всё шире.
— К-какое желание?
— Подари мне себя. Это же просто, да? — Уён поглаживал Сонхва по щеке, в который раз за последние минуты радуясь, что тот не отстраняется. — Я хочу тебя всего себе в качестве подарка. И когда я говорю всего, я имею в виду тебя вместе с твоими закидонами.
Сонхва медленно опустил взгляд и посмотрел на Уёна. И тут до него дошло, что Уён абсолютно трезвый, от него даже не пахло алкоголем. А это могло значить только одно — произошедшее в последние минут двадцать это реальность, та самая реальность, о которой Хва так грезил. Он медленно опустился к нему и оставил нежный поцелуй на скуле.
— Подозреваю, это было согласием, — сказал Уён, толкнув Хва на кровать и устроившись сверху. — А теперь пришло время распаковать подарочек.
Уён навис над Сонхва и оставил первый поцелуй на лбу, нежно убирая мешающую чёлку. Потом губами коснулся кончика носа. Скулы, щеки. Самый нежный поцелуй за всю жизнь Сонхва достался его правому уху. Он даже не мог предположить, что это можно делать с таким изяществом и любовью. Следом Уён ощутимо прикусил мочку и сразу провёл языком, словно зализывая рану. Эти поцелуи доводили Сонхва до помутнения рассудка, особенно, когда Уён перешёл на шею. Он прокладывал дорожку из поцелуев от уха, вдоль шеи и остановился у ключицы.
— Хва, ответь мне на один вопрос, — он дождался утвердительного кивка. — Почему именно я?
Этот вопрос мог бы застать Сонхва врасплох, если бы он уже не говорил этого Сану.
— Потому что ты. Уён, я впервые увидел тебя на стоянке торгового центра. Помнишь этот день? — Уён неуверенно кивнул в ответ. — Ты тогда сильно испугался, когда лопнула лампа недалеко от тебя. Ты был таким растерянным, но милым и сильным одновременно. Я видел, что тобой завладела паника, но ты смог быстро взять себя в руки. Уён, в тебе есть то, чего не было во мне.
Уён, наконец, подарил ему первый поцелуй. Он был похож на дуновение ветерка, лёгкий, нежный и полный любви. Как только Уён слегка отстранился, Сонхва притянул его к себе ближе, так же нежно касаясь его губ. Нежный, целомудренный поцелуй постепенно углублялся, становился более открытым и доверительным. Им обоим не хватало уверенности в себе. Оба пробовали друг друга на вкус, изучали границы дозволенного на эту ночь. Еле оторвавшись друг от друга они, тяжело дыша, продолжали смотреть глаза в глаза. Сонхва опасался, что Уён сейчас растворится в воздухе. Уён боялся, что Сонхва сейчас поиздевается над ним, и обернёт всё происходящее в очередную злую шутку.
— Уёна, тогда и ты ответь на мой вопрос, — немного переведя дыхание, Сонхва серьёзно посмотрел на него. — Несмотря на то, что мы такие разные, почему ты хочешь быть со мной?
— Потому что это ты.
Уён переместился к спинке кровати, потянув Сонхва лечь рядом. Этой ночью признаний достаточно. Уён слишком счастлив сейчас, чтобы тратить время на бесполезные разговоры. Сонхва послушно лёг рядом, прижав Уёна к своей груди. Эта ночь и эта комната останутся молчаливыми свидетелями их разговора.