duplicitous

      Ёнджун нахмурился, скрестив ноги перед собой, и привалился к знакомому старому пню. Он вздохнул, полуприкрыв глаза, чувствуя себя таким усталым после пробежки сквозь кучу разных кустов и деревьев и наблюдения на различными кусаче-ползучими мелкими существами. «Боже», подумал он, медленно моргая, когда сосредоточился на особенно крупном жуке, пробирающемся к его ноге, «мне пиздец скучно». Он обмотал свой светлый лисий хвост вокруг туловища, обернув его вокруг талии для ощущения тепла, для ощущения комфорта. (Прошло много времени с тех пор, как его обнимали в последний раз. Если он правильно помнил, — если он вообще мог вспомнить, — последний раз, когда ему дарили что-то отдаленно похожее на объятия, это было от его матери, когда Ёнджун был еще совсем маленьким щенком. Тогда, когда он нуждался во всей возможной заботе и защите мира). Прошло много времени, повторил он эту мысль в своей голове; он скучал по этому ощущению. Поскольку ты самец лисы и все такое, от тебя ожидали, что ты будешь сильным и устрашающим. Агрессивным и холодным. Не было места для комфорта, когда тебе приходилось руководить стаей. Но, ох, как бы Ёнджун хотел, чтобы это было не так. Все, чего он хотел, — это чтобы его баловали и нянчились с ним, но стремиться к чему-то столь непристойному означало идти против законов природы. «Может быть, я аномалия или что-то в этом роде», — размышлял он, проводя пальцами по своему гладкому хвосту, пока в его разуме бушевали разнообразные мысли. «Может быть, я просто каприз природы… но так ли плохо хотеть быть любимым?» Он еще глубже сполз по пню позади себя, обратив внимание на жука, который ранее полз к нему. Теперь он лежал на спине, дрыгая ногами в воздухе. — Неуклюжий парень, — пробормотал Ёнджун, осторожно поднимая хрупкое насекомое. Он перевернул его и поставил на маленькие ножки. — Держу пари, тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы быть достойным альфой стаи. Гибрид лисы замер, выпятив губу. — У жуков вообще есть стаи? — он склонил голову набок. — Или Альфы, если уж на то пошло? Жук просто издал слабое шипение в ответ, прежде чем медленно удалиться с места происшествия. Ёнджун нахмурился. — Боже, — пробормотал он себе под нос, — ты действительно прибегаешь к разговорам с насекомыми, Ёнджун… ты — воплощение одинокого унылого мешка с дерьмом. Светловолосый лис встал с того места, на котором сидел, отряхивая пыль со штанов, чтобы убедиться, что на его одежде не осталось следов скошенной травы или грязи. Он вздохнул и снова обернул свой пушистый хвост вокруг талии. (Во многих отношениях его хвост был почти как импровизированное объятие. Это действие было успокаивающим. Это заставляло его чувствовать себя умиротворенным, никогда не упуская возможности развеять все тревоги, которые Ёнджун непреднамеренно скрывал). (Он не мог в достаточной мере отблагодарить за это свое самосознание, даже если это было немного жалко). Джун нахмурился, бездумно держа свой хвост в мозолистых ладонях. «Может быть, мне просто нужно кого-нибудь трахнуть», — подумал он. — «Секс — это всегда выход в любом случае, верно?» — Верно, — вслух подтвердил Ёнджун, натянуто улыбаясь. До боли натянуто и неискренне. Он был рад, что поблизости никого не было, чтобы увидеть это, ведь его переживания написаны на его лице. — Я испытываю такие эмоции только потому, что у меня долго не было секса. Как только я снова займусь сексом, я уверен, что вернусь к нормальной жизни, — он кивнул сам себе, и это было похоже скорее на нервный тик. — Я вернусь к тому, чтобы быть альфой, которым был рож… Лисьи ушки Ёнджуна навострились, хвост подобрался, когда он услышал слабый шорох кустов позади себя. Хруст. Внезапно сломалась веточка, — и Ёнджун ничего не мог с собой поделать, от этого звука по его спине пробежали мурашки. Но он не испугался, о нет. Альфы не могут бояться — это было бы странно. Ужасно. Непристойно, если вы слишком старомодны. чтобы использовать столь устаревший термин. Ёнджун не пошевелился. Он остался стоять на месте, принюхиваясь к воздуху вокруг себя. Пахло добычей. На этот раз он принюхался немного сильнее, слегка повернув голову в попытке лучше уловить запах этого человека, прежде чем списать это на то, что тот, кто был рядом с ним, был гибридом кролика. (Во время сезона спаривания). (Гибрид кролика только что наткнулся на него во время своего сезона спаривания). Хлоп. (Он вспомнил, как слышал от стариков из своей стаи разговоры о том, что наткнуться не на того кролика в разгар сезона спаривания может оказаться плохим поворотом событий — даже если предполагалось, что сам кролик будет добычей). («Те, кто проходит свой цикл, не контролируют свои действия, — сказал его дедушка. — Тебе лучше немедленно покинуть это место, как только ты почувствуешь хоть какой-то след кролика, особенно если у него сезон спаривания. Они жестокие»). «Но это все равно прекрасно», — подумал Ёнджун, подавляя свои сомнения и неуверенность. Он все равно хотел потрахаться — ему нужно было трахнуть кого-нибудь, чтобы заставить себя перестать быть таким чрезмерно эмоциональным и слащавым. Это не подходило Альфе его вида. Он распустил свой хвост на талии, и, как только волоски вдоль него улеглись, повернулся лицом к незнакомцу, который только что наткнулся на территорию Ёнджуна, и, «черт возьми, я случайно не учуял его неправильно? Этот парень выглядит совсем не так, как я ожидал». Если бы на теле этого незнакомца не было знакомых висячих ушей и пушистого хвоста, Джун никогда бы не предположил, что тот — гибрид кролика.       У него были одни из самых длинных ног, которые Ёнджун когда-либо видел. Его торс казался бесконечным, его руки были смело усеяны венами, а лицо было стоическим; хладнокровно–потрясающе красивым, с волосами особенно красивого светло–голубого оттенка, — но угрожающее выражение, которое было у него на лице, заставило Ёнджуна захотеть захныкать. — Ты, — сказал кролик. Его голос был низким и мягким; в нем чувствовалась легкая резкость. — Ты тоже кролик? Ёнджун, казалось, был застигнут врасплох, нахмурив брови и обиженно опустив свои маленькие лисьи ушки. Он с отвращением сморщил нос. — Я похож на кролика? — Нет, — почти сразу ответил тот. — Но и на лису ты не очень смахиваешь, — он указал на хвост Джуна. — Твой хвост, — его палец показал на голову блондина, — и уши, — он сузил глаза, опуская руку, когда встретился взглядом с другим парнем, — и глаза. Все это определенно принадлежит лисице. Но почему мне не страшно? — спросил он, в его тоне слышалось неподдельное замешательство. Ёнджун не ответил. (Он был аномалией, это все, что он знал. Причудой природы, если хотите. Его стая иногда задавалась вопросом, каких Богов они могли прогневить в своих прошлых жизнях, получив такого неисправимого Альфу-лиса, как Ёнджун). (Он не был пугающим. Конечно, временами он мог казаться высокомерным и циничным, но большую часть времени Джун был слишком мягким и податливым для своего же блага. Слишком снисходительный и милый; забывчивый и беззаботный). — Ты не обязан отвечать на это, — сказал кролик. Лис обратил внимание на то, как дрогнул его голос. — Я С-субин, — на этот раз он заикался, руки слегка дрожали. Это было едва уловимое движение, за которым скрывались опасные намерения. — Ты? — Э-э… Ёнджун. Субин кивнул. Его правый глаз задергался. Боже, он становился нетерпеливым. — Красивое имя. — Спасибо. Думаю, твое тоже, — он пробормотал последнюю фразу, надеясь, что другой гибрид ее не расслышал, хотя в разгар своей паники он забыл, что Субин — кролик, и у него очень чуткий слух. (Это было еще одной вещью, за которую его не любила стая). (У Ёнджуна была ужасная память). — Ты думаешь, мое имя красивое? — спросил Субин, его голос дрогнул. Сдерживать себя становилось все тяжелее, он чувствовал, как его кожа становится горячей — ему казалось, что он вот-вот лопнет. У Ёнджуна не было времени ответить — Субин в любом случае лишил его любой потенциальной возможности сделать это. Он быстро набросился на него без предупреждения, прижав к колючей зеленой траве. Джун взвизгнул, при этом из него чуть не вышибло дух. Этот парень был тяжелым. Он застонал, извиваясь и ерзая, когда одна из причудливо больших ладоней Субина прижала его руки к земле с обеих сторон от его головы, задевая запястьями кончики его пушистых лисьих ушей. Он попытался, — действительно попытался, — вырваться из хватки последнего, хотя это оказалось довольно бесполезной попыткой с его стороны; он был намного слабее Субина. (Как неловко. Будто бы он и без того был недостаточным разочарованием… Совершенно незнакомый человек должен был напомнить Ёнджуну, насколько неудавшимся Альфой он был). — Ты уверен, что ты лис? — Спросил Субин, облизывая губы, когда его взгляд скользнул вниз по торсу гибрида, — Ты уверен, что не… — Боже, Субин, прекрати эту болтовню и просто дай мне уже трахнуть тебя, — он издал сердитый стон, желая высвободить свои руки из хватки последнего. — У тебя сейчас сезон спаривания, и от тебя, блять, несет феромонами за километр. Субин усмехнулся, свободной рукой дергая за пояс брюк Ёнджуна. — Это мило, — ответил тот, усмехаясь. — То, что ты думаешь, будто будешь тем, кто трахнет меня.

❖ ── ✦ ──『✙』── ✦ ── ❖

Ёнджун выгнул спину, оторвавшись от колючей зеленой травы, низкие стоны клокотали в его горле, когда он почувствовал, как член Субина входит и выходит из его сморщенной дырочки. Его всего жгло, буквально жалило. Он никогда раньше не был снизу; даже мысль об этом никогда не приходила ему в голову, особенно после того, как его приучили думать, что именно он должен все контролировать. В конце концов, это было заложено в его генах — он был не просто каким-то обычным лисом, он был Альфой. Вожак своей стаи. Он не мог так опуститься, особенно перед таким низшим существом, как кролик. Но вот он здесь. И он проделывал с этим потрясающую работу. — Блять, — Субин застонал, сжимая талию Ёнджуна достаточно сильно, чтобы завтра утром остались синяки в форме кончиков пальцев. Однако лис не возражал, чувствуя себя слишком подавленным членом, который в данный момент колотился в его задницу, чтобы беспокоиться о чем-то еще. Это было божественно, это было дико приятно. Было больно, но даже тогда это только усиливало удовольствие, которое он испытывал. — Ммм… С-субин., — Ёнджун застонал, прикусив нижнюю губу. — .ты чувствуешься так хорошо… блять., — он сморщил лицо, особенно сильный толчок гибрида кролика вызвал у него приступ хныканья. (Боже, член Субина был национальным достоянием. Он не мог поверить, что все это время обходился без него. На самом деле это было преступлением). Субин облизал губы, пот стекал по его виску, когда он толкался в Ёнджуна, и непристойный звук шлепков кожи о кожу наполнял воздух вокруг них. Он был уверен, что рядом были другие гибриды, поскольку они в буквальном смысле трахались посреди открытого поля, но им было все равно — не тогда, когда они были так возбуждены и отчаянны, как сейчас. Джун стиснул зубы, хватаясь за землю под собой так, что костяшки его пальцев смертельно побелели. Он чувствовал себя таким полным, что член Субина слегка выпирал у него на животе всякий раз, когда он входил в него до упора. Это было больно, очень больно, но, Боже, Ёнджун любил эту боль.       В тот момент он открывал для себя множество вещей, которые, как он не мог и подозревать, могут доставить ему удовольствие. Например, когда его естественная добыча выбивает из него всю дурь. Это было совершенно непристойно, но будь он проклят, если скажет, что ему это не нравится. — Такой тугой… мой малыш Джуни такой тугой, — пробормотал Субин, наблюдая за тем, как сморщилось лицо Ёнджуна при этом прозвище. Это было мило. Очаровательно. — Твоя маленькая девственная дырочка полностью поглощает меня, куколка — ты так быстро превратился в шлюху. что такого случилось с тобой, что ты стал пугливой лисой, а? — Ннгггххх, — Ёнджун издал милейший звук, слегка покачав головой. — Я все еще… — Нет, это не так, — перебил Субин. — Ты просто неисправимый маленький Альфа, не так ли? Принимаешь член случайного незнакомца, как податливая шлюха. Лис захныкал, слишком знакомое покалывание нарастало около его глаз. — Н-нет! Я… — Тише, — заговорил Субин, — хорошие маленькие лисята берут то, что им дают. Субин обхватил своими большими руками бедра Ёнджуна, продолжая безжалостно трахать светловолосого гибрида до слез, пока влажное хлюпанье звенело у них обоих в ушах при каждом движении бедер Субина. (Ёнджун был таким хрупким для Альфы–лиса — таким миниатюрным и невысоким ростом. Ощущения того, как стенки последнего пульсируют вокруг члена Субина, было достаточно, чтобы свести его с ума). Ёнджун застонал, его член качался в разные стороны, когда Субин входил в него; из него вытекло смущающее количество предэякулята. — Ты такой мокрый, Джуни, — пробормотал Субин, задевая членом простату Джуна. — Каково это, когда твою тугую маленькую дырочку трахает кто-то вроде меня? Гибрид не смог ответить — в любом случае, у него не хватило на это мозгов. Слюна стекала по его подбородку, глаза закатились к затылку, когда он продолжал невнятно произносить слова. Он был болтлив, но его речь была бессвязна, и ее трудно было разобрать. Субин воспринял это как хороший знак и продолжил трахать Ёнджуна без малейших угрызений совести. — Хааа.ххх., — выдохнул Джун, его обнаженная грудь поднималась и опускалась. Его толкали вверх по траве под ним. — Т-ты такой большой. Кажется, я скоро… — Уже? — Субин ухмыльнулся. — Маленький лисенок такой чувствительный, да? Ёнджун яростно закивал, веки его опустились, щеки раскраснелись и приобрели яркий оттенок красного. Субин подумал, что он выглядит симпатичным таким, затраханным и не способным здраво мыслить. Это подходило конкретному гибриду, даже если он едва его знал. (Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Ёнджун должен был стать податливой маленькой шлюхой).       Субин немедленно ускорил темп, впиваясь кончиками пальцев в бледные, мягкие бедра Джуна. Его член дергался и пульсировал внутри него, в то время как приятные звуки стонов лиса звенели у него в ушах. Боже, он мог бы слушать его стоны часами напролет. — Блять, Субин… ммм! — Ёнджун издал звук, похожий на мяуканье, его бедра слегка задрожали. Субин продолжал нажимать на определенную точку, которая заставляла лиса видеть звезды — от этого ему хотелось кричать в экстазе, потому что, черт возьми, он был ошеломлен. Он никогда раньше не чувствовал себя так чертовски хорошо. Зрение Ёнджуна затуманивалось, расплывалось из-за слез, которые грозились вот-вот потечь каскадом по его раскрасневшимся щекам. И Субин заметил это, конечно же, он заметил. Ничто не ускользало от него, когда дело касалось кого-то столь великолепного, как Ёнджун. — Джуни хочет поплакать? — пробормотал Субин, застонав, когда почувствовал, как гибрид сжался вокруг него при повторном использовании этого прозвища. — Ах, выпусти его, детка. Я знаю, это приятно, я знаю, что твой животик, наверное, чувствует себя странно., — он провел рукой вверх и вниз по груди Джуна, потирая упругий розовый сосок, заработав громкий стон от последнего в ответ. — Но у тебя такой красивый голос, ангел. Дай мне послушать тебя, хорошо? Глубокий голос Субина заставил Ёнджуна вздрогнуть — от этого его глаза заблестели, а губы задрожали. Этого было достаточно, чтобы он разрыдался, рыдания сотрясали его, когда он дрожал под Субином. — Т-так хорошо, — пробормотал он, шмыгая носом и икая. Боже, он чувствовал себя таким разбитым. — Ты чувствуешься так хорошо. Гибрид застонал громче, когда Субин ускорился, член дернулся от непристойного звука шлепка кожи о кожу, резонирующего в его ушах, и внезапно — его хвост замер, задравшись вверх, когда он выгнул спину, отталкиваясь от колючей травы под собой, костяшки пальцев сильно побелели, когда он попытался за что-нибудь ухватиться. Знакомое тепло разлилось и скапливалось внизу его живота, и не успел он опомниться, как кончил. Громкий, неконтролируемый стон вырвался из горла Ёнджуна, горячие слезы продолжали течь по его покрасневшим щекам, когда он разинул рот, крича в чистом экстазе. Несколько птиц улетели от пары, испугавшись того, насколько громким был гибрид лисы, но ему было все равно. В любом случае, он был слишком под кайфом от члена Субина внутри, чтобы задуматься об этом. Его член дернулся, выпуская струйки спермы, покрывая бледную кожу его живота и траву под ним молочно-белой субстанцией. Его узел набух, что было довольно неловко, хотя это не имело никакого смысла, если трахали именно его. Он решил не обращать на это внимания, вместо этого дрожа от приятного чувства оргазма, сжимая член Субина внутри себя.       Субин издал долгий стон, почувствовав, как плотные теплые стенки Ёнджуна обволакивают его. Райское ощущение в сочетании с неземным видом лиса влияло на Субина, из-за чего ему становилось все тяжелее контролировать себя, — он сделал пару последних толчков, на животе Ёнджуна была видна выпуклость из–за огромного размера члена Субина, — и, прежде чем он осознал это, он был погружен глубоко внутрь лиса, а оргазм накатывал на него волнами. Субин застонал, замирая, когда кончил глубоко в гибрида, а его узел набух. Затраханный гибрид лиса задрожал и заерзал от непривычного ощущения того, что его распирает от чужого узла внутри. (Это было странное ощущение. Но все равно прекрасное). — Блять, — выдохнул Субин, и через несколько секунд на его губах появилась широченная дерьмовая ухмылка. — Теперь в тебе куча моего ДНК. Ёнджун прикусил губу, краснея от одной только мысли о том, что может забеременеть. Это было физически невозможно, это все, что он знал, но он не мог не ожесточиться при мысли об этом. Субин вышел из него без предупреждения, как только его узел почти сразу же ослаб, и лис заскулил от внезапного ощущения пустоты. (Стало пусто и холодно. Ему это не понравилось). Субин ухмыльнулся, раздвигая ягодицы Ёнджуна, наблюдая, как сокращается его симпатичная сморщенная дырочка, из которой медленно вытекает сперма. — Э-эй, не делай этого, это странно, — Джун заговорил, а Субин только усмехнулся, глубокие ямочки украсили его мягкие щеки. — Я ничего не могу с собой поделать, — сказал он. — Ты выглядишь таким красивым с моей спермой внутри себя. Гибрид покраснел от неожиданной похвалы, лисьи ушки опустились на его голове, выдавая его смущение. — О… Эм. Спасибо. — Не благодари за это, ангел. Румянец на лице лиса стал еще гуще. Он ненавидел то, как хорошо говорил Субин, презирал то, какой сильный эффект это производило на него и его член. Ёнджун пошевелился в попытке встать, но тут же был снова повален на траву под собой парой сильных рук. — Что такое? — игриво спросил Субин. — Неужели ты думал, что это все? Всего один быстрый трах, и я тебя отпускаю? — он весело захихикал. — Сейчас сезон спаривания, Ёнджун. Я не отпущу тебя, пока не буду удовлетворен. Джун сглотнул, его член дернулся — но он не спорил и не сопротивлялся. Он просто встал на четвереньки, его бедра дрожали, поскольку его задница была отчетливо видна глазам Субина, и только ему. Сперма все еще вытекала из его сморщенной дырочки до самых яиц. Он услышал слабое ворчание, за которым последовало ощущение, как толстый член Субина упирается в его анус, и именно тогда он, наконец, понял — никогда еще не чувствовал себя так хорошо, отличаясь от остальной части своей стаи.