Дионея

Ночь была тревожной. За большим окном ветер гнал по темному небу громады туч. В их разрывах то и дело показывался внимательный желтый глаз луны. Шум ветра в ветвях напоминал чей-то неотступный недобрый шепот. Мине то и дело мерещилось, что кто-то едва слышно зовет ее по имени. −Мина! Мина! От звука голоса Люси Мина вздрогнула всем телом и села в разворошенной постели, устремив взгляд на соседнюю кровать. Люси сидела, свесив босые ноги на пол, и смотрела в окно. Луна как раз выглянула из-за туч, заливая комнату мертвым совершенно потусторонним светом. −Мина… − еще тише повторила Люси, не отводя глаз от пляски ветвей за окном. – Не уходи. Не оставляй меня. Мина птицей метнулась к подруге. Села рядом, обняла хрупкие холодные плечи под полупрозрачной тканью сорочки. Крепко сжала и принялась покачиваться из стороны в сторону, как мать, баюкающая больное дитя. −Что ты, родная? – зашептала Мина в рассыпавшиеся из ночной прически темные кудри Люси. – Что ты? Я никуда не ухожу. Я здесь. Я всегда буду рядом с тобой. −Всегда? – Люси проворно извернулась в ее руках, преданно заглядывая Мине в лицо. – Правда, Мина? Ты будешь со мной всегда? −Правда, моя дорогая. – твердо пообещала Мина. Люси прикрыла глаза, успокоенно вздохнув, и крепче прижалась к груди Мины, будто искала защиты. Мина тревожно нахмурилась, прикусывая губу. Странное недомогание Люси день ото дня становилось все заметнее. Она почти перестала спать. Никак не могла заставить себя поесть. Стала совершенно прозрачной и тонкой, но вместе с тем очень красивой. Как ядовитый цветок. Или… Мине вдруг припомнилось причудливое слово Дионея. И такой же причудливый рисунок в ботаническом справочнике. Мухоловка. Цветок-ловушка. Цветок-клетка. Сердце Мины торопливо заколотилось в такой же клетке ребер. Что если Люси и правда больна? Серьезно больна?.. Громкий стук в окно заставил обеих девушек взвизгнуть, задрожать и устремить взгляд на темный, едва скрытый занавесками проем. Ветер снаружи по-прежнему бушевал, но стук не прекращался. −Просто ветка. – зашептала на ухо Люси Мина. – Ветер ударил веткой в окно. Ничего страшного, милая. Ложись спать. −Ничего-ничего-ничего… − скороговоркой забормотала вдруг Люси. – Ничего… Вы ничего не знаете. Зверь не идет. Зверь уже пришел. Он рыщет… Он ищет… Тебя ищет, Мина. Тебя. −Люси? Люси?! – Мина обхватила подругу за плечи, слегка встряхивая и заглядывая ей в глаза. – Люси, милая, что ты говоришь? Голубые глаза Люси неожиданно прояснились. Лицо разгладилось. Полные губы улыбнулись такой знакомой ласковой улыбкой. −Мина, дорогая моя Мина. – тихо и печально проговорила она. – Как же я тебя люблю, если бы ты только знала. И твоего Джо Харкера я тоже очень люблю. Я отдала бы тебя ему без всякой душевной скорби и первая бы осыпала вас цветами на вашей свадьбе. Но этому… Этому зверю я тебя не отдам. −Какому зверю, Люси? Что ты такое говоришь? – Мина растерянно скользила взглядом по лицу подруги, слишком ясному и уверенному, чтобы принадлежать сумасшедшей. −Он не получит тебя. – выговорила Люси со страстной убежденностью истинно верующей. И вдруг подалась вперед, обнимая лицо Мины ладонями и касаясь губами удивленно приоткрывшихся губ. Мина протестующе всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. Святые угодники, это же Люси. Милая подруга Люси, которая никогда не причинит ей вреда. А то, что она творит… Это, верно, какое-то помешательство, новый грозный признак ее болезни. Господь свидетель, кто знает, что случится, если ее сейчас оттолкнуть. Люси оторвалась, наконец, от ее губ. Принялась осыпать короткими горячими поцелуями лицо. Узкие прохладные ладони пришли в движение. Соскользнули со щек Мины. Спустились ниже, погладив мимоходом плечи. Потянули прочь тонкие бретельки ночной сорочки, обнажая грудь. Мина не противилась, замерев, как мраморная статуя. Ладони Люси потеплели. Мягко обласкали предплечья. Легли на тяжело вздымающуюся грудь. −Люси… − прошептала Мина. – Что ты делаешь? −Т-ш-ш… − отозвалась подруга, бросив странный взгляд в сторону окна, и легонько толкнула Мину, заставив упасть спиной на кровать. Мина рухнула на смятые подушки. Потянулась прикрыться локтем, но Люси мягко перехватила ее руку, отводя в сторону. Глаза у подруги сияли. На губах цвела мягкая улыбка. −Мина… − выдохнула Люси, наклоняясь и щекоча обнаженную кожу своими крупными темными кудрями. – Как ты прекрасна, Мина. Поцелуй в ямочку между ключицами обжег, как клеймо. Мина вздрогнула всем телом, а губы Люси скользили ниже, будто задались целью не оставить ни одного дюйма гладкой белоснежной кожи без внимания. Мина вздрогнула и тихонько ахнула, когда влажный горячий рот накрыл правый сосок. Левой груди коснулась узкая мягкая рука, сжимая и перекатывая в пальцах затвердевшую бусину. Тело против воли разума отозвалось, выгибаясь навстречу этим постыдным, но таким умелым и правильным прикосновениям. Люси и не думала останавливаться, то скользя языком, то игриво прикусывая, то коротко, на грани боли, пощипывая. Мина каждый раз вздрагивала и комкала простыню, хотя ужасно хотелось не то вплести пальцы в кудри Люси, не то сжать ее плечи. Мина и сама толком не знала, чего ей хочется больше – чтобы Люси прекратила. Или чтобы продолжала. Губы Люси оставили в покое ее грудь, спустились цепочкой поцелуев ниже – к дуге ребер. Дальше начиналась смятая, сбившаяся в комок сорочка. Люси медленно потянула ее подол вверх, скользя раскрытой ладонью Мине по бедру. Мина все-таки сумела поднять руку, вцепившись подруге в запястье. −Это грех, Люси. – отчаянно краснея, прошептала она. −Это любовь. – тихо и очень печально отозвалась Люси. – Я верю, что Джонатан однажды вернется к тебе и будет любить тебя, как мужу подобает любить жену. Но он мужчина, дорогая. Он не сумеет подарить тебе такой ласки. К тому же… Люси снова тревожно оглянулась на окно. На мгновение лицо ее исказилось гневом и такой ненавистью, что Мина испуганно вздрогнула. Но Люси вновь повернулась к ней, улыбнулась, и пугающая гримаса исчезла. −Зверь тебя не получит. – повторила она. И скользнула длинными проворными пальцами под белую ткань сорочки. Мягко погладила, заставив развести судорожно стиснутые бедра. Улеглась рядом, касаясь губами вздрагивающей шеи Мины. Тяжело прерывисто вздохнула, словно опечаленная чем-то. Но тут же коротко поцеловала в подбородок и коснулась рукой там, где уже было влажно и томительно-горячо. Мина стиснула зубы, давя вскрик. Чувство было странным, пугающим, но совсем не новым. Это мучительно-сладкое томление появлялось внизу живота и намного ниже и раньше. От мутных непонятных снов. От поцелуев и несмелых прикосновений Джонатана. Но Мина представления не имела, что с ним сделать, как его унять. Пальцы Люси коснулись истекающего влагой входа. Бережно огладили края и вдруг задели что-то, отозвавшееся такой острой и сладкой вспышкой, что Мина все-таки не выдержала и застонала. Почувствовала, как губы Люси у ее шеи дрогнули в победной улыбке. Пальцы вновь нашли ту самую точку. Не точку даже, а бугорок, и принялись неспешно ритмично поглаживать. Мина выгнулась в спине, раскинув руки, напрягла бедра, попыталась свести ноги, но новая вспышка, отозвавшаяся мелкой судорогой внизу живота, помешала это сделать. Комната потемнела и отдалилась. Осталась только ласковая улыбка Люси. Кошачий свет ее ясных голубых глаз. И мягкие неотступные движения пальцев. От этого что-то зарождалось внутри. Ширилось, распирая. Мина зажмурилась до слез, до искр под веками, и вскрикнула, захлебнувшись стоном и быстрым острым удовольствием. В каком-то полубреду почудилось бледное встревоженное лицо Джонатана. За спиной у него вставала большая страшная тень. Губы обожгло поцелуем, но чьим – Мина так и не поняла, проваливаясь куда-то в темноту. Люси мягко огладила мелко дрожащие бедра. Задумчиво облизала собственные солоноватые пальцы. Поправила на Мине сорочку и, тяжело вздохнув, легла рядом с подругой, накрыв их обеих одеялом. Мина спала, дыша тяжело, как больная лихорадкой. Люси уткнулась лбом ей в плечо и почти беззвучно прошептала: −Боже, сохрани ее. Хотя бы ее. Моей душе спасения уже нет. И с силой потерла две не желающих заживать кровавых точки на своей шее.