Ночь в Вегасе

Шарль уже ненавидел собственные поулы, потому, как только ленивый не стремился напомнить ему, что это ведёт к победе Макса. Шарлю всегда хотелось огрызнуться, что в этом сезоне чей угодно поул ведёт к победе Макса, потому что с Ред Булл никто не может сравниться, потому что под задницей действующего чемпиона лучший болид пелетона, потому что Макс гребаный талант и творит невозможное на трассе. На самом деле не только на трассе, но вот об этом никому точно знать не стоило. А еще Макс умел невозможно бесить, например, благодаря Шарля за вклад в собственную победу и беззастенчиво обнимая перед журналистами. Всего лишь шутка, да, но мог ли он не знать, как тело Шарля реагировало на те моменты, когда Макс притягивал его к себе за талию, удерживая рядом и поглаживая нижние рёбра подушечкой большого пальца. Ни слои одежды, ни обилие людей вокруг не мешали ни сжиматься сердцу, ни ощущать тех самых бабочек внизу живота, которых Шарль считал фигурой речи до того момента, когда впервые поймал на себе заинтересованный взгляд Макса Ферстаппена. И в то время, когда Шарль путался в словах, неловко улыбался и старался думать о чем-то кроме поцелуев, прикосновений и ласк, Макс спокойно мог давать интервью и делать вид, что ему всё равно и на чужое тело под пальцами, и на соприкасающиеся бёдра и на ощущение запахов кожи и парфюма Шарля. Но Шарль знал насколько ему не все равно, потому как бордовый засос на груди отзывался приятной болью, стоило только затянуть ремень безопасности. Перед гонкой Шарль чувствовал себя напряженным и сильно нервничал, хотя, казалось бы, ни ему самому, ни команде, терять уже особо нечего. Борьба за второе место в кубке конструкторов не особенно вдохновляла, а про собственное место в личном зачёте можно было лишь сказать, что оно в первой десятке. Тем не менее Шарль с горечью вспоминал ощущение после побед, которого, увы, давно не испытывал и надеялся, что сможет устроить себе личный праздник, не дав Максу забрать дебютную гонку в Вегасе. Шарлю здесь нравилось, несмотря на некоторые недоработки, проблемы и трагическую случайность, которая произошла с Карлосом (Шарль, зная о своей удачливости, был удивлен, что она случилась не с ним), яркость и атмосфера мероприятия завораживали. Шарль уверенно стартовал, и собирался создать отрыв от Макса, но тот быстро напомнил Шарлю о том, почему между ними всегда было так много ссор и разногласий. В обычной жизни Макс всегда был готов сделать что-то ради Шарля, зачастую шёл на поводу его желаний и даже капризов и в целом был внимательным и спокойным. Но на трассе все кардинально менялось, Шарль никогда не принял бы уступок со стороны Макса из-за того, что происходит между ними, но все-таки рассчитывал на минимальное уважение. То, что Шарль чуть не въехал в стену, потому что Макс банально выдавил его с трассы раздражало, злило и фактически приводило в ярость, потому что так грязно бороться за победу, когда завоевано уже все, что только можно в этом сезоне, казалось глупостью и желанием лишний раз продемонстрировать собственное превосходство. Шарль еще мог понять грусть Макса из-за его побед в первой половине прошлого сезона, но теперь то он мог только порадоваться за него. Но нет, кажется, личный рекорд Максу был куда важнее чьей-либо радости, даже Шарля Леклера, которого, по своим же словам, он любил больше жизни. Но не больше гонок. И это не расстраивало и не задевало Шарля, он просто принимал это как факт, что если в какой-то момент, у Макса встанет выбор между ним и гонками, то Шарлю не на что надеяться. Шарль сначала возмутился тому факту, что Макс не получил штрафа, а затем, немного успокоился, когда услышал про пять секунд, которые могли бы послужить отличным подспорьем для победы. Бороться с Чеко было интереснее, чем с Максом, хотя бы потому, что в таком случае у Шарля были шансы одержать верх. Противостояние с Максом всегда заканчивалось триумфом Макса, будь то снятый на вечер картинг, виртуальные гонки или Формула-1. Когда Макс прошел Шарля после того, как отстоял штраф, Шарль понял, что победа ускользнула из пальцев и необходимо сосредоточиться на том, чтобы отстоять второе место, обороняясь от Чеко. Увы, собственная ошибка стоила позиции, однако, Шарль висел на хвосте болида «Ред Булл», не давая от себя оторваться, и когда, казалось бы, появился реальный шанс обгона, то Шарль не поверил своим глазам. Макс замедлился, подпуская к себе Чеко, чтобы помочь тому уйти из-под атак Шарля. Шарль почувствовал всплеск адреналина и желание выжать из себя и болида все, и игнорируя советы инженера поберечь шины и доехать до подиума, предпринял попытку атаки на Чеко. В том состоянии, в котором сейчас находился Шарль, он бы обошел бы и Макса, или оказался бы в стене, если бы до финиша оставалось бы чуть больше кругов, но все закончилось второй позицией. Злость кипела внутри, обжигала обидой сердце и горло. Хотелось не улыбаться в камеру, не находиться рядом с пилотами «Ред Булл», не давать интервью, а разнести всё вокруг. Вместо комфортабельной комнаты на этом этапе пилотов ждала поездка по трассе на пассажирском сидении, которое было явно тесным для троих взрослых мужчин. Или же Макс специально прижимался сильнее, чем нужно, а в повороте вовсе навалился на него, практически устраивая голову на плече Шарля на несколько мгновений. Шарлю было трудно сдерживаться в интервью, и он позволил себе негативные высказывания и о команде, и о себе, и о Максе. После интервью Шарль и Чеко стояли недалеко от очередного фонтана и ждали, когда закончится интервью Макса, поддерживая вежливую беседу. — У меня уже в глазах рябит от огней, — Макс обнял Шарля со спины и устроил подбородок у него на плече. — Скорее бы всё это закончилось. Шарль не смог ответить, потому что чувствовал, как шею и мочку уха обдаёт горячим дыханием, а тело само хочет прогнуться назад, так чтобы прижаться ягодицам к бедрам Макса. Власть Макса над ним не только на гоночном треке, но и в жизни, и то, как Макс пользуется обоими методами превосходства, бесили. — Да… — пробормотал Чеко и поспешил к машине, где, почему-то решил сесть посредине между Максом и Шарлем и всю дорогу смотрел куда-то вниз.

***

Шарль любил вечеринки, и, казалось бы, что Вегас — это лучшее место для того, чтобы повеселиться, но вместо этого Шарль находился в своем номере в компании бутылки шампанского с подиума. Стук в дверь не удивил, удивило только время, которое свидетельствовало о том, что Макс не удостоил своим вниманием вечеринку команды, что было ему не свойственно. — Ты сегодня рано, — заметил Шарль, впуская Макса в свой номер, и не без удовольствия замечая, что он одет в то самое командное поло, в котором был на обязательных постгоночных мероприятиях. Само собой, Шарль не начал отличать символику команды противника, но он помнил, что на этом поло было небольшое пятно от, как бы это не было иронично, «Ред Булла» на животе, потому что Макс неудачно открыл банку энергетического напитка еще при Шарле. Вероятно, Макс так спешил к Шарлю, что даже не зашёл переодеться. — Мне показалось, что ты грустный, — сказал Макс, внимательно смотря на Шарля. — Интересно, почему же я показался тебе грустным, — Шарль изобразил задумчивость, а затем озарение. — Может быть, потому что ты болтал про свою победу и мой поул, или потому, что ты меня грязно выдавил в начале гонки, или, возможно, потому что внезапно решил вспомнить, что у тебя есть команда и помешать мне проехать своего напарника, хотя в прошлом сезоне, ты был явно против такого? — Мне хотелось говорить всякую ерунду, вместо своих мыслей на этом дурацком этапе. Меня занесло в начале гонки, я чуть было не потерял управление болидом и беспокоился за тебя, когда это случилось, к тому же отбыл штраф. В прошлом сезоне от моего решения зависела твоя позиция в чемпионате, а сейчас ты не борешься с Чеко в личном зачёте. Не могу понять, какие ко мне претензии, — Макс пожал плечами. Шарль чувствовал, как злость постепенно тает, оставляя место недоумению и какому-то умилению наивности и простоте Макса. Он действительно искренне не понимал, что не так, а Шарль уже не был уверен, что хочет объяснять. Тем более злиться было особо не на что, все поступки Макса были продиктованы обстоятельствами и недостатком коммуникации. — Но, если я могу что-то сделать, чтобы тебе стало легче, то только скажи, — Макс погладил Шарля по щеке, заставляя поднять взгляд и посмотреть себе в глаза. Шарль видел, что расширившиеся зрачки Макса заполнили почти всю радужку, делая глаза фактически черными, гипнотизируя и выдавая волнение. — Ты упоминал эту шутку про мой поул и твою победу, пытался помочь Чеко защитить позицию от меня, — с горечью сказал Шарль, в глубине души его радовал тот факт, что выдавливание с трассы не было намеренным. Макс почти не касался его, но был так близко, что тело предательски реагировало участившимся дыханием и горячим теплом, что прилило к щекам. – Ты совсем не чувствуешь вины за всё это? — Чувствую, — Макс коснулся кончиками пальцев шеи Шарля, а затем устроил руку на его плече. — Я не подумал, что ты так отреагируешь и что это для тебя так важно. Затем Макс убрал руку с плеча и переместил ее на талию, а вторую устроил на затылке Шарля и слегка толкнул его к стене, заставляя прижаться к ней спиной. Шарль не смог сдержать шумного вздоха и зажмурился, когда кончик языка Макса очертил хрящ уха, а зубы слегка прихватили мочку. Когда губы начали терзать чувствительную шею, Шарль даже попытался отстраниться, потому как всегда смущался того, как бурно реагировал на, казалось бы, невинные ласки, но Макс был к этому готов, и лишь сильнее вжался своим телом в тело Шарля, не отрываясь от поцелуев. — Я готов просить прощения на коленях, — Макс хитро улыбнулся, рывком опускаясь ниже и сразу же начиная расправляться с ремнем на джинсах Шарля. Шарль завороженно смотрел как Макс не стал размениваться на игривые прелюдии, не стал дразнить, а практически сразу оголил бедра Шарля и накрыл губами полувставший член. Шарль опустил руку и сжал волосы Макса, чувствуя, как ощущение реальности происходящего понемногу ускользает от него, как сжимается пульсирующий комок внизу живота и как хочется потерять контроль над собой, доверившись сильным рукам, что держали за бедра и горячим губам и языку, что обещали заставить забыть обо всем. Почти поддавшись своему желанию, Шарль остановил Макса, оттянув от собственных бедер и невольно залюбовавшись полными влажными губами и удивленным взглядом. — Что-то не так? — прошептал Макс, и его взгляд снизу-вверх пробудил в Шарле какие-то странные и тёмные желания. — Всё так, — тихо сказал Шарль, с нажимом проводя большим пальцем по полной нижней губе Макса, а затем, проскальзывая им внутрь рта, оглаживая язык и внутреннюю поверхность щек. — Я хочу тебе показать, как я каждый раз чувствую себя с тобой. — Хорошо, — Макс вобрал в рот пальцы Шарля, демонстрируя готовность к любой игре. Шарль схватился за ворот поло Макса и рывком поднял его, впиваясь поцелуем в губы. То как обнаженные бедра терлись о ткань джинс только добавляло дополнительные азарт и задор. — Раздевайся и иди в спальню, — Шарль с трудом оторвался от Макса, понимая, что в противном случае грехопадение вполне может случиться прямо в холле номера, что не было ни удобно, ни гигиенично, ни разумно, когда в нескольких шагах была огромная кровать и все, что может потребоваться в ней. Шарль выпутался из джинс с бельем и стянул с себя красную толстовку. В иной раз забираться под одежду, расстегивать ее или искать пути через нее было и интересно, но сейчас у Шарля были другие планы. Когда Макс последовал совету Шарля, то увидел последнего посреди кровати, и в его руках были наручники с толстыми кожаными браслетами и смазка. — Хочешь, чтобы я приковал тебя к кровати и трахнул? — поинтересовался Макс, подходя к кровати. — Не совсем, — Шарль хитро улыбнулся и отпил из горла подиумное шампанское. — А вернее, наоборот. Макс опешил, и Шарль уже засомневался в своей авантюре. Пусть за столько времени вместе, они и перепробовали вдвоем множество вещей, но потеря контроля над ситуацией всегда пугала Макса. Шарль ожидал, что Макс попросту откажется и придётся продолжить вечер каким-либо иным способом, что было бы неплохо, но не так желанно. Несколько десятков секунд Макс молча стоял, но потом протянул руку к бутылке и сделал несколько жадных глотков. Затем он лег на спину и приподнял руки над головой прижимая запястья к кованному изголовью постели. Шарль не стал заставлять себя ждать и зафиксировал руки Макса, — удобно? — Макс кивнул, а Шарлю нравилось ощущение того, что теперь удовольствие партнера зависит только от него. Губы Шарля скользили по щеке Макса к его губам, чтобы вовлечь в поцелуй, неожиданно нежный и аккуратный. Чем-то новым было ощущение того, что Макс никак не может отвлечь Шарля прикосновениями. Шарль прижался губами к крепкой шее, нащупал языком пульсирующую венку на ней и несколько раз обвел ее языком. Хотелось прихватить зубами кожу и оставить на ней кроваво-красные росчерки и в какой-то момент, Шарль не смог удержаться, сжимая челюсти несколько сильнее, чем планировал. Стон Макса заставил мгновенно отстраниться и посмотреть в голубые глаза, взгляд которых был несколько расфокусирован. — Сделай так ещё раз, — шепнул Макс, откидывая голову и подставляя шею. Шарль оставил мимолетный поцелуй на губах и вновь спустился ниже, терзая шею Макса, и тем не менее контролируя себя. Шарль обвел языком ключицы и ямочку между ними и переключился на соски. Вспоминая, что Максу нравятся ласки поинтенсивнее (сейчас Шарль старался не думать о том, почему узнал об этом спустя столько времени и случайно), Шарль сжал клыками кончик языка, чтобы понять какое давление можно оказать зубами, прикусив сосок. Судя по довольному стону Макса, Шарль угадал. Живот, бока, внутренняя поверхность бедер, твердый и поблескивающий от смазки член, Шарль исследовал руками и губами все, что видел перед собой заставляя Макса метаться от удовольствия. Шарль не был груб, но был настойчив. Он поднялся к губам Макса, вовлекая того в поцелуй, когда скользкие от смазки пальцы толкнулись в тело. Какими бы ни были настроение и характер близости, взаимные комфорт и безопасность стояли выше всего. Шарль прислушивался к собственным ощущениям, чувствовал, как стенки мышц сжимали пальцы, дыхание Макса под ним учащалось, а глухие стоны подтверждали, что он все делает правильно. — Ты в меня уже столько пальцев засунул, что член и то будет уже, — Макс попытался рассмеяться, но смех был задушен стоном, когда Шарль вновь прошелся по чувствительным местам. — А ты все язвишь, — шепнул Шарль, прислушиваясь к сказанному и заменяя пальцы на член, плавно погружаясь в тело Макса и чувствуя единение с ним. Шарль вошел до основания и, пользуясь моментом, пока давал привыкнуть к себе внутри, расстегнул наручники. Через секунду Шарль уже чувствовал, как цепкие пальцы сжимают плечи, а коротко остриженные ногти сдирают кожу. Шарлю нравилось, как Макс обхватил ногами его бедра, как выгибался навстречу движениям, как пытался поймать губы для поцелуя, но воздуха не хватало. Им обоим не нужно было много времени, чтобы достичь оргазма, Шарль даже не понял, кто первый это сделал, он только чувствовал эйфорию от случившегося и не мог найти у себя в голове ни одной мысли. Просто лежал на груди Макса, чувствовал, как его пальцы перебирают прядки волос, как бьется его сердце и как поднимается грудь от дыхания. Шарль знал, что Макс — это лучшее, что случилось в его жизни, даже если считать гонки. А злиться на Макса из-за гонок казалось скверной идеей. — Выходи за меня, — сказал Макс, пробегая пальцами по позвоночнику Шарля. Шарль вздрогнул, не зная, что ответить, но потом понял, что это шутка, они ведь в Вегасе. — Если я скажу «да», то ты посмеешься и скажешь, что я повелся на тупую шутку? — спросил Шарль. Ему совсем не нравились такие шутки. — Нет, мы с тобой немного полежим, потом сходим в душ, а затем ты дашь мне белье и какую-нибудь из своих классных рубашек, потому что у меня с собой только командные шмотки. Мы пойдем в казино, выиграем или проиграем какое-то количество денег, добавим к шампанскому коктейли, купим кольца и пойдем к той самой арке, ее разберут только завтра. Как тебе такая идея? — Мне нравится, мой ответ «да», — Шарль рассмеялся, понимая, что это не всерьёз, и утыкаясь лицом в грудь Макса и почувствовал, как его руки обнимают, бережно прижимая к себе. — Ну что, в душ? — спросил Макс спустя несколько минут и подмигнул в ответ на удивленный взгляд Шарля.