***
Тэхен был действительно очень занят в последнее время, готовясь к выпуску своего собственного первого альбома, который неизменно ждали Арми. У него было столько идей, столько планов, своя концепция, стиль, множество черновиков и демо-версий, которые он только и успевал что сохранять в памяти своего компьютера, порой так сильно уходя в процесс, что забывал про сон и принятие пищи и душа в принципе, из-за чего даже немного потерял в весе, за что словил несколько упреков от любимого по этому поводу, обещая впредь больше отдыхать и не забывать хорошо питаться, но Чон естественно не поверил. Плавали, знаем. Чонгук все понимал и действительно старался не отвлекать хена от работы и иногда помогал, не чужие ведь люди друг другу все же, да и свежий взгляд со стороны очень полезен, поэтому чаще стал проводить время у себя дома на квартире, уделяя большое количество времени тренеровкам, или с друзьями, иногда выпивая и развлекаюсь, чему старший был очень даже рад, ведь мелкому это пойдет только на пользу, не всегда же вокруг Тэхена ему вертеться да крутиться, словно Луна вокруг Земли. У Чона и правда была привычка всячески угождать Киму, комфортить его и баловать, от чего Тэ иногда действительно очень уставал, но никакого негатива по этому поводу не высказывал, так как менять что-то в поведении макнэ не стремился, принимая его таким, какой он есть. Не в этом ли заключается суть здоровых отношений, к которым они оба несомненно стремились, преодолевая любые преграды?***
Чонгуку внезапно стало интересно, как там поживает его любимый хен, которого он не беспокоил несколько дней, поел ли он, поспал, отдохнул ли, в конце концов, это и стало причиной того, что он решил навестить его без предупреждения, купил несколько соусов в магазине, которые бы понадобились для приготовления Макгуксу, которое так любит его хен, так же Гук решил не проходить мимо отдела с алкоголем и побаловать себя несколькими баночками любимого пива. — Хен! — заходя в апартаменты старшего, зовет Чонгук Тэхена, но в ответ получает тишину, которую можно сравнить с тем самым моментом в фильмах, где зрителю показывается пустыня под жарким палящим солнышком, по которой порой пролетает несколько перекати-поле. Гук, оставив пакеты в прихожей, продвигается вглубь квартиры в поисках хена, по которому успел сильно истосковаться за несколько дней, что они провели вдали друг от друга, в конце своего небольшого путешествия по апартаментам обнаруживая старшего в своей постели, завернутым в плед рулетиком, сопящего и пускающего слюни на свою большую подушку дакимакуру с изображением Чона, которую младший сам и подарил ему в одну из их знаменательных дат, и с которой Ким порой спал, если младшенького не было рядом, оплетая ее своими конечносями и порой очень мило утыкаясь в нее носом. Приняв решение не беспокоить сейчас старшего, пока он так крепко спит, изрядно измотав себя работой, в которую вкладывал всю свою душу, ведь для драгоценных Арми ничего не жалко, Чонгук невесомо коснулся собственными губами щеки старшего, ощущая легкую щетину, поправил плед и покинул спальню, тихо прикрыв за собой дверь, рассчитывая приготовить ужин, чтобы до отвала накормить Тэхена, ведь проснувшись тот явно будет очень голоден, и мы сейчас не только о еде. Ужин приготовлен, посуда вымыта, пиво выпито, а Тэхен все еще спит, посему Гук решает оккупировать компьютер старшего и уделить немного своего времени играм. Ничего ведь не случится, если он чуть-чуть поиграет в Overwatch? Нет. Поэтому, достав из небольшого бара старшего бутылочку винишка, он занимает удобное кресло и нажимает на иконку любимой игры, сразу же погружаясь в увлекательный шутер, предвкушая, как будет нагибать противников, используя способности различных персонажей. Руки так и чесались продемонстрировать свой скилл, приведя команду к победе. Все было бы хорошо, не будь в тот момент Гук пьян, да и прояви он благоразумие, все могло бы обойтись, но в это мгновение он имел неосторожность наткнуться в Discord на сообщение от какого-то ноунейма с ником ШугаРинг, советующего посмотреть смешное видео с котиками для поднятия боевого духа, на которое имелась прикрепленная ссылочка. Что бы нет, когда да? Выбор сделан, ссылочка открыта, но вместо видео с котиками открывается нечто другое. На понимание произошедшего уходит несколько секунд, но уже ничего не поделать, вирус принимается за дело, уничтожая все, что успел наработать Ким для своего альбома, затратив на это слишком много сил и времени как минимум, не говоря уже об отсутствии здорового сна и нормального питания, отнюдь не хорошо сказавшихся на состоянии старшего. Что делать? Быстро, насколько это было возможным в его состоянии, перебирая в голове варианты решения проблемы, которую создал себе сам, ведь будь он более предусмотрительным и, тем паче, трезвым, такого бы точно не случилось, но,видимо, звезды как-то так на небе неудачно сложились, либо от Намджуна невезения нахватался, временно переняв титул короля разрушений, словно дар, но ничего дельного в голову не лезло, поэтому он как есть сидел в кресле перед монитором и пялился на него как на седьмое чудо света, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше, ибо кара себя долго ждать не заставит и от хена он получит за такое по самые гланды, однако он не против такого расклада, если говорить совсем уж начистоту. В голове в какой-то момент даже промелькнула мысль, что можно отделаться малой кровью, если быстренько смыться и просто сделать вид, что никакого Чон Чонгука тут в ближайшие дни не было и быть не могло, но это настолько глупый вариант решения, а точнее избегания проблемы, что он быстро отмел эту идею, пытаясь придумать что-нибудь действительно годное. — Гук? — именно так звучит пиздец, подкравшийся бесшумно и незаметно со спины, кладя подбородок на плечо и внимательно смотря на экран монитора, осмысляя происходящее своим еще не до конца проснувшимся сознанием. — Хен? — голос дает петуха, когда широкая ладонь Кима медленно вплетается в густую шевелюру на затылке младшего, резко сжимаясь и оттягивая вниз, тем самым заставляя откинуть голову назад, дабы иметь возможность заглянуть в эти оленьи глаза, что сейчас полны сожаления и осознания грядущего пиздеца. — Пиздец тебе, зайка, — как приговор.***
— Глубже бери, — рычит Тэхен, снова предпринимая попытку войти в узкую глотку макнэ, мертвой хваткой удерживая его голову, путая свои длинные пальцы в мягких волосах, не давая и малейшего шанса ею пошевелить, не говоря уже о попытках отстраниться, хотя их младший даже не предпринимал, ведь если бы ему что-то не нравилось, Ким бы не продолжал давить ему на затылок, заставляя принять всю длину. Чон же, приоткрыв рот пошире, послушно принимал в рот, пока Ким с наслаждением двигал бёдрами, заставляя младшего заглатывать по основание, при этом издавая поистине пошлые звуки, утыкаясь носом в лобок, из-за чего из глаз выступили слезы, скатываясь по щекам к подбородку и смешиваясь со слюной, что обильно стекала ниже, пачкая шею и футболку, которую Тэхен был бы не прочь снять с него, но это позже, а пока он отстраняется, давая младшему возможность перевести дыхание, после чего снова загоняет член на всю длину во влажную глубину рта, запрокидывая голову и издавая оглушительно громкий стон наслаждения, которому тут же вторит Чонгук, принося ещё больше удовольствия старшему вибрирующими стенками горла. — Блять, — понимая, что если продолжит в том же темпе, то вероятнее всего быстро кончит, а это в его планы сейчас никак не вписывается, Тэхен отходит от Чона в сторону постели, по пути стаскивая с себя пижамные штаны, с бельём, — ложись на спину. Чонгук послушно встаёт с колен и семенит к кровати, на которой располагается как и было сказано. Ким же, окинув жадным взором младшего, склонился над ним, заглядывая в подернутые поволокой возбуждения глаза, провел широким мазком языка по губам Гука, собирая с них собственный вкус, но как только Чонгук предпринимает попытку захватить язык старшего и сплестись с ним в глубоком поцелуе, Ким отстраняется, усмехнувшись. Впоследствии поворачиваясь к нему спиной и усаживаясь аппетитной задницей прямо на лицо младшего, давая понять, чего от него ждут в данный момент, и кто такой Чонгук, чтобы отказать старшему в римминге? И все, что остаётся Тэхену — это, не сдерживая себя, громко стонать, елозя пятой точкой по любимому лицу, чтобы теснее, влажнее и приятнее. Гук же, разведя упругие ягодицы в стороны, сжимает их и широкими мазками языка проходится по промежности, чтобы после с удовольствием присосаться к дырочке, кружа вокруг нее языком, пошло причмокивая, пытается проникнуть внутрь кончиком, при этом ещё шире разводя ягодицы, чтобы было удобнее языком ласкать нежные стеночки внутри, сводя Тэхена с ума, который начинает двигать бёдрами интенсивнее, желая насадиться на горячий язык как можно больше. Сам же Чон готов был взорваться от переполняющего его возбуждения, ибо стояло у него крепко, но прикоснуться к себе он не решался, остерегаясь того, что ему хватит лишь сжать себя да пару раз погладить через слои одежды, как он спустит с громким скулежом будто школьник в период пубертата. Вот ему и оставалось что немного двигать бёдрами, чтобы хоть как-то простимулировать колом стоящий член, упирающийся в грубую ткань джинсы через нижнее белье, которое уже насквозь промокло, поскольку он тек сейчас как те самые омежки в фанфиках, которые он иногда читает про них с хеном, но об этом знать никому не нужно. Еще раз ощутив, как юркий язык макнэ проникает внутрь, а после зубы смыкаются на одной из ягодиц, Тэхен, шипя, приподнимается, чтобы развернуться лицом к Чонгуку и одарить его недовольным взглядом за такую выходку, но как только он оборачивается, то просто уплывает от вида, открывшегося ему, а Гук в ответ пожирает его глазами, медленно облизывая влажные губы, собирая с них свою слюну, которая размазана даже по щекам, подбородку и носу. Тэхен громко сглатывает. — Раздевайся и в колено-локтевую, — порывшись в прикроватной тумбочке, Ким бросает на постель лубрикант. Рыкнув себе под нос, тем самым демонстрируя недовольство медлительностью Гука, Тэхен возвращается к младшему, помогая избавиться от джинсов, быстро стягивая их вместе с нижним бельем. И как только Чон ложится грудью на постель, задирая задницу кверху, Тэхен отвешивает по ней несколько громких шлепков, заставляя упругую плоть покраснеть. Зрелище открывается прекраснейшее. Ким мычит от удовольствия, любуясь проделанной работой, а после снова одаривает Чона серией шлепков, наслаждаясь скулежом в ответ. Макнэ же, уткнувшись лицом в подушку, наслаждался процессом, не скрывая этого. Больше не теряя времени, Тэхен, не жалея смазки, льет ее на промежность Чона, от чего тот дёргается, чувствуя прохладу на теле, но ничего не имеет против и лишь виляет бедрами перед лицом старшего, вновь получая шлепок. — Хен, — стонет Чонгук, когда в него проникает первый палец старшего, не чувствуя особого сопротивления, что уже наводит на мысль о том, что младший недавно явно развлекался с собой. Поэтому Ким не видит необходимости медлить и вводит в горячее жаждущее нутро ещё один палец, сразу же попадая им по простате, отчего Гук становится лишь еще громче, лаская своими мелодичными стонами слух Тэхена. Когда Чон спокойно принимает три пальца и, даже в какой-то момент то ли желая проявить больше инициативы, то ли получить больше удовольствия, начинает самостоятельно насаживаться на обожаемые длинные пальцы хена, Тэхен вынимает их, улавливая тихий стон разочарования, который не смогла скрыть подушка, прикушенная в порыве. Ким лишь усмехается, открывая бутылек с лубрикантом, и, не жалея, смазывает им промежность Гука, а после и свой крепко стоящий член, давно требующий войти в это нуждающееся нутро, и хорошенько трахнуть за проеб. — Раздвинь, — Гук послушно тянется дрожащими руками к своим ягодицам и послушно разводит те в стороны, открывая старшему шикарный вид на хорошо растянутую дырку, сжимающуюся вокруг пустоты. — Видел бы ты себя, — шепчет на ухо, наваливаясь сверху и пристраиваясь влажной головкой ко входу, чтобы спустя мгновение быстрым движением войти до конца и замереть на несколько секунд, глуша хриплый стон, присосавшись к шее младшего как пиявка, не боясь оставить на ней яркий засос. Сейчас подобное мало заботит, как и проебанные макнэ файлы для альбома. Сразу же взяв быстрый темп, Тэхен начал до громких шлепков входить в младшего, локтем одной руки опираясь на постель около головы Чонгука, вторую же положив ему на шею, слегка сдавливая ее на короткий промежуток времени, лишая кислорода, чтобы потом разжать, позволяя сделать необходимый глоток воздуха, дабы спустя мгновение снова повторить действие, от чего Чона уносит, он от наслаждения закатывает глаза и скулит лишь громче. Встав на колени и обхватив руками узкую талию Чона, Тэхен сбавил темп, наслаждаясь открывшимся зрелищем. Не отводя взгляда, наблюдал, как его член полностью погружается в Гука, сталкиваясь пахом с этими охуенными ягодицами, создавая поистине пошлые звуки хлюпающей смазки, оставляя на них влажные, блестящие разводы, а от ладоней, прошедших по упругой плоти серией шлепков, они еще не потеряли красноты. Картина восхитительна, но лицезреть ее может только он сам и никто более. А эти мелодичные стоны, сопровождающиеся каждым глубоким толчком, когда головка члена попадает по нужному комочку нервов, от которых младший готов кончить в любую секунду, но ему так хочется продлить это удовольствие, что он сдерживает себя из последних сил. Зарываясь рукой в густую шевелюру макнэ на затылке, Тэхен сжимает волосы в кулаке и тянет на себя, тем самым заставляя младшего поднять грудь с постели и прижаться спиной к собственной влажной от пота груди, после чего обхватывает его одной рукой поперёк груди, а второй опускаются к члену младшего, сжимая у основания, лаская несколькими быстрыми движениями кулака по всех длине, размазывая выступившую каплю смазки, после опускаясь к яйцам, слегка сжимая их в своей ладони, заставляя младшего теряться от ощущений, при этом увеличивая темп толчков, входя как можно грубее и глубже. — Хен… поцелуй, — просит хрипло младший, явно сорвав голос от слишком громких стонов удовольствия. Гук поворачивает голову насколько позволяет положение, желая в это мгновение ощутить на своих губах губы старшего, в чем ему не отказывают, влажно накрывая их, сталкиваясь зубами из-за быстрого темпа, который взял Тэхен, желая достигнуть пика вместе с младшим, который уже совсем близок и сжимает в себе Кима лишь сильнее, постанывая от наслаждения в рот старшего, который с удовольствием эти стоны глотает и продолжает вбиваться в любимое тело, не сбавляя темпа ни на мгновение. — Я сейчас, — рычит Тэ, вновь перемещаясь рукой к члену Гука и начиная в одном ритме с точками надрачивать ему. — Я тоже. Требуется всего несколько мгновений, чтобы Гук, зарывшись своей рукой в волосы старшего и прижав голову того ближе к своей шее, кончил в кулак надрачивающего ему Техена, содрогаясь всем телом в экстазе, неосознанно сжимая в себе хена лишь сильнее, от чего Ким, не выходя из тела младшего, сделав несколько толчков, входит до упора и кончает, вновь присасываясь к шее, на этот раз даже кусая, от чего Чон вздрагивает, явно не ожидая такого. Будто он омежка, а Тэ его альфа, который только что пометил его как свою самку, ещё и спустил внутрь, благо узла у того нет, ибо пришлось бы на нем посидеть, а поза вот для него совсем уж не подходящая. О чем он только думает? Совсем мозг от удовольствия расплавило. Ну или просто пора перестать читать фанфики, написанные Арми-вигукерами в жанре Омегаверс. Наконец, расслабившись и спустив напряжение, они валятся на постель, переводя дыхание и не имея никакого желания двигаться в ближайшие минут десять, но после все-таки нужно будет встать и сходить в душ, чтобы смыть с себя, а кому то и из себя, все добро. Чон же, лёжа на спине, ощущает, как из него вытекает семя Кима. — Хен, дети сбегают. — М? — Тэхен поворачивает голову к младшему, не особо понимая, о чем тот говорит. В ответ Гук поворачивается спиной к нему и задрал одну ногу, а рукой приподнимает ягодицу, давая старшему лицезреть, как сперма вытекает из растраханной дырки младшего, стекая на простыню. — У меня их еще много, не беспокойся, могу позже еще подкинуть, — играя бровями, оповещает Тэ, когда Чонгук поворачивается к нему лицом и тянется за поцелуем. — А вдруг я залечу? — дразнится. — Придётся брать ответственность, но ты же знаешь, я мужчина ответственный, — улыбается так ярко. — Придурок! — взрывается младший, начиная громко хохотать. — Такой момент испортил. Но неожиданно Чон перестаёт смеяться и смотрит серьёзно куда-то за спину старшего, хмуря брови и жуя нижнюю губу. — Что случилось? — обеспокоенно интересуется Ким. — Он все это время смотрел как ты меня трахаешь? — и недовольно тыкает куда то пальцем. Ким оборачивается, чтобы посмотреть, о ком идёт речь, а увидев недовольную мордочку Ентана, усмехается, прекрасно зная, как Гуки не любит заниматься сексом при Танни или Баме, но в тот момент Киму было не до собакена. Неловко вышло. — Прости, Гуки, я совсем забыл, что он лёг спать тут, — и глазки такие виноватые строит. — Пиздец, — дуется недовольно. — Сейчас я его отнесу в другую комнату и мы продолжим, — Тэхен встаёт с постели, не стесняясь своей наготы, подходит к Ентану, который морду воротит от хозяина, смотря на того с осуждением. — И ты прости меня, Тан, — кается перед ним, присаживаясь на корточки перед креслом, на котором сидит питомец. — Что продолжим? — удивлённо интересуется Чонгук. — Наказание, — даже не оборачиваясь, все еще пытаясь выпросить прощения у Тана. — Да я вроде уже извинился. — За такой косяк будешь извиняться как в песне Seven. Каждый час, каждую минуту, каждую секунду семь дней в неделю, заяц. — Блять. Но на самом деле, он ведь и не против.