Мой Дом

      Я сижу ровно посередине на заднем ряду и смотрю в лобовое, очень стараясь игнорировать всех вокруг.       Это настолько некомфортная ситуация, что мне искренне хочется рыдать. Я чувствую как жёстко меня дропает. И с каждой минутой всё сильнее. Ор от сестёр в машине стоит такой, что вакуумные наушники бы не повредили. Но если я их надену — мама возмутится. — …а снеговики зачем? Они же растают… — Счастливого Рождества вам… Счастливого рождества вам… — О, остановка, шесть! Я угадала! — И нового года!       Ненавижу.       Я так рад, что съехал от семьи. Ещё лучше, что в другой город.       Нет, я их люблю, но у меня нет сил. Все ругаются, дети ссорятся. Одна орёт просто из вредности. Вторая разговаривает без умолку. Родители делают вид, что всё хорошо, но нет же. Я же помню. Я знаю, как на самом деле сложно в семье.       Я хочу к Маркусу. Хочу в Его объятия и нежности. Я хочу Его и Его объятия.       И больше никогда не приезжать на семейные вечера. Особенно дни рождения, хотя вот их мама рвётся больше всего праздновать. Только бы на мой не приехали!       Мне нужно ещё немного потерпеть, семейный день подходит к концу. Сейчас папа наконец отвезёт меня к вокзалу, я возьму рюкзак из багажника, улыбнусь, попрощаюсь и забуду как страшный сон.       Огни вокзала радуют даже больше, чем полностью закрытая сессия в универе. Я уже вижу свой поезд. Двухэтажный и обшарпанно красный. Плевать, что он опять будет опаздывать и по три часа стоять между станций. Зато домой.       Накидываю капюшон и подхожу к маминому окну. Она опускает стекло и чмокает меня в нос. Мило. Но лучше бы это делал Маркус. — И я вас люблю. Пока-пока. Давайте пять, мелочь.

***

      В поезде выдыхаю и успешно занимаю четвертое место. Бросаю рюкзак напротив, закидываю на него ноги и прикрываю глаза. Кончилось. В наушниках играет заевшая из-за Тиктока «Maybe my soulmate died». В голове уже есть пара идей для хореографии. Девчонкам из старшей группы понравится. Домой. Звук стучащих об рельсы колёс убаюкивает. Даже вечные объявления об опозданиях больше не мешают.       Маркуса замечаю ещё только подъезжая к платформе. Стоит, кутается в шарф. А сам обычно ещё на меня ворчит, что я в короткой куртке. Ага. Я хотя бы не в худаке одном.       Выбегаю и бросаюсь Ему в объятия. Вдыхаю запах и чувствую, как спокойствие наполняет меня. Закончился ад. Я дома. — Так плохо? — Маркус кладёт подбородок мне на голову, и мы просто стоим.       Снег начинает слегка кружить в воздухе, опускаясь хлопьями на грязный асфальт, тая на одежде и застревая в волосах. Вокруг гудят поезда, люди проходят будто сквозь нас, спеша по домам. А нас это не волнует. Даже на холодном декабрьском воздухе. Когда я с Ним — я уже дома. Отрываться не хочется. За семнадцать часов я соскучился так сильно… — Я люблю Вас, сэр, — шепчу и тянусь за поцелуем. — Поиграть хочешь? А не устал? — Устал, сэр, — врать Ему нет смысла, но хочется же. Его хочется. — Но что-то лайтовое-то можно? Чуть-чуть. Можно, сэр?       Он целует и усмехается. Щёлкает пальцами, чтобы не отступать от ритуалов — мы играем.       В машину я бегу, уворачиваясь от снежков и босая в Него в ответ. Снега всего за десять минут наметает так, что я бы и снеговика замутил бы с удовольствием. Но и так весело. Замахиваюсь, целясь Маркусу в задницу, бросаю и попадаю Ему чётко в лицо. Замираю, понимая, что натворил, но Он так смешно отплёвывается, что я не могу сдерживать смех. Он, фыркая, хватает меня за руку. Не успеваю даже дёрнуться от Него… Маркус щедро засыпает мне снег за шиворот, теперь уже смеясь вместе со мной. — Холодно! — ору, стягивая с себя куртку, но Он прижимает меня к себе. — Сэр! — А нечего своему Дому в лицо швыряться. — Так я не туда целился! Вы сами встали не вовремя! Спина мёрзнет, сэр, пустите!       Маркус загадочно хмыкает, проходит всего секунда… Но её достаточно, чтобы мне по-настоящему запищать. Он запускает ледяную руку мне под куртку. Мурашки идут по всему телу, а Он не отпускает. Вариант остаётся только один. И шанс только один.       Ныряю целиком ему под худи. Да, не влезаю, но зато Ему достаточно холодно! Разве что стоило рассчитывать, что Он неустойчиво стоит. Маркус падает на мокрый асфальт, а я следом на Него. Выбираюсь из худи, убеждаюсь, что Он не слишком сурово смотрит, и улыбаюсь снова. — Кажется, ты проведешь сегодня много времени в ванной, — сурово цокает Маркус.       Упс. Лишь бы только не что-то новое, я ещё от последней игрушки не отошёл. Но как бы ни щекотало в груди от страха — я доверяю Ему полностью. Я сам освободил ванную от любых стоп-слов. Потому что Он никогда меня не подводил. И не подведёт. К тому же Он не зол. Я уверенно целую Его в губы и протягиваю руку, чтобы помочь встать. — Но максимум жёлтый, ладно, сэр? А то я усну прямо там. — Я ещё подумаю, как бы мне тобой сегодня заняться. Давай уже в машину, кот. Иначе нас заметёт, будем сугробами с тобой.       Довольно улыбаюсь, ныряя в тёплую машину. И не важно, что наступила зима — неприятная и холодная, что вся спина мокрая и я устал. Главное — я почти дома. Со своим Домом.