В детстве можно совершать ошибки, попросту не зная, как будет лучше. Даже обещать кому-то быть рядом всегда-всегда, даже если не особо захочется, даже если будет тяжело. И тогда обещать такое звучит не так плохо, когда в голове сюжеты детских сказок с приторно хорошим концом.
Обещать что-то подобное такому человеку, как Му Цин, казалось сравнивым с верной смертью, причём долгой и мучительной. Повзрослев до более осознанного возраста, Му Цин стал по-настоящему красивым, внешностью как запретный плод, которым невозможно насытиться. А вот характер...
Будучи даже ребёнком он конечно был более открытым и дружелюбным (только-только пробуя все прелести общения с другими), но ещё тогда он выпускал иголки, если это нужно было. А для него это «нужно» было чуть ли не всегда, если дело касалось знакомств с другими детьми. В памяти всегда всплывали не самые приятные воспоминания с некоторыми «друзьями» считавшими его недостойным для общения с таким, как Се Лянь.
Но почему-то Хуа Чэна он принял быстро, ещё тогда начиная ему доверять. Возможно в этом была заслуга и Се Ляня, с которым оба как раз таки дружили. Или то, что чем-то они всё таки были похожи и попросту не видели друг в друге никакой опасности.
Хуа Чэн, а точнее Хунхун-Эр на тот момент, оказался действительно интересным и в какой-то степени хорошим другом по меркам мальчишки. Му Цин даже не понимал откуда к нему такая ненависть. Только лишь из-за внешности? Ну да, он не выглядел богатым, а одежда была потрёпанной, в некоторых местах и вовсе порванной, но ведь как человек он был хорошим. Но тем самым задирам было на это всё равно, предпочитая судить только по внешности.
Му Цин часто пытался хоть как-то обработать раны, часто забегая домой за спиртом и какой-нибудь мазью под вопросительный взгляд матери, но прямо никогда не спрашивала. Конечно получалось у него не прям хорошо, но учитывая, что Хунхун-Эру никто больше помогать не собирался, то хоть так было лучше, чем вообще никак. Хотелось ещё защитить, помочь избавиться от обидчиков, но Му Цин понимал, что не способен ни на что из этого, поэтому помогал как мог.
И в последний раз, когда Му Цину снова пришлось проявлять свои медицинские способности (а точнее их отсутствие), Хуа-Хуа произнёс:
— Знаешь, ты самый лучший из тех, кого я только встречал... Ты не будешь против, если я останусь с тобой? Я тебя никогда не брошу и не оставлю одного! Я всегда буду с тобой! Правда-правда!
Му Цин ничего не ответил, сосредоточено перевязывая бинт, боясь сделать больно из-за неаккуратного движения. Поэтому и смысл слов до него дошёл не сразу. И даже после осознания поверить было сложно.
— Они тебя и по голове ударили, да? Где болит, покажи. — мальчишка встал на колени, чтобы быть выше сидящего друга. Но Му Цин даже не успел рассмотреть точно ли всё хорошо, как последовал ответ Хунхун-Эра:
— Нет, голова не болит и даже не тронута. Я просто... Просто подумал, что... Мы могли бы дружить и в будущем. И вообще быть рядом всегда-всегда! Нам же так хорошо вместе. Я бы не хотел расставаться с тобой навсегда. Особенно если по моей глупости. Поэтому, пожалуйста, позволь остаться с тобой. Я никогда не уйду и не брошу тебя! — формулировка немного напоминала абзац из какого-то рассказа, который они читали вместе, что было даже не удивительным.
Хунхун-Эр не очень хорошо умел выражать свои чувства, особенно привязанность, которая была для него в новинку. Поэтому куда проще было перечитать тот момент рассказа, чтобы суметь передать всё как нужно. Зато он произнёс это искренне, вкладывая в это свою душу.
Недолго думая, Му Цин лишь тихо спросил:
— Обещаешь, что не бросишь?
— Обещаю.
Прозвучало слишком наивно, что верится с трудом даже им, но они почему-то посчитали это чем-то серьёзным.
И Му Цин позволил себе открыться ему полностью. Позволил быть рядом и непозволительно близко душевно. Позволил себе рассказывать обо всём, что думает и даже о своих переживаниях, по типу косых взглядов со стороны других детей или не самого лучшего состояния его матери, а Хунхун-Эра всегда слушал, не смея перебивать. И иногда даже позволял себе поделиться рассказами о своей семье, хотя говорить об этом не любил.
Но однажды, выйдя во двор, Му Цин не увидел Хуа-Хуа. Хотя тот всегда гулял только здесь. И он не появился на следующий день и на все последующие тоже.
И у кого бы мальчишка не спрашивал о пропавшем друге никто ничего не знал. Многие даже не знали о ком речь. Для них странный ребенок с соседнего подъезда оказался настолько безразличным, что стоило ему пропасть, как все о нём забыли. Даже те, кто всячески над ним издевался.
Тогда Му Цин просто смирился и попытался тоже о нём забыть, как и о том глупом обещании.
Пф, подумаешь, это был всего лишь один из самых близких для него друзей, знающий о нём больше, чем даже Се Лянь.
А всё таки было обидно.
И забыть всё так просто казалось чем-то невозможным.
•••
В юности же оставалось либо разгребать эти проблемы, либо научиться с ними жить.
Они пересеклись снова в средних классах. Их опять свёл Се Лянь, которого совершенно случайно узнал в толпе Хуа Чэн, вспомнив о старой дружбе. Только в отличие от добродушного друга, в лице Се Ляня, Му Цин шагов в сторону когда-то там давно пропавшего не делал. Для него ни общение (про которое Хуа ни разу не упомянул, будто вообще не помнит про это), ни старая дружба больше не имели смысла. Так зачем снова вспомнить то, что было давно и неважно?
А всё таки Му Цин до сих пор обижался и ждал хоть каких-то объяснений, но сам же не хотел начинать с теперь уже Хуа Чэном разговор. Точнее, отказав и отделившись окончательно, подходить самому за какими-то такими «мелкими» деталями, про которые повезет если вообще вспомнят было слишком неловко. Глупо и стыдно. И после этого трудно было бы сказать, что это Хуа цепляется за прошлое.
А Хуа Чэн, после явного отказа, решил ненадолго отстать. Дать успокоиться и свыкнуться с мыслью, что вот он тот самый Хунхун-Эр, снова рядом и на этот раз больше никуда не денется.
Отстать-то он отстал, но всё равно часто ошивался где-то рядом. Оправдываясь тем, что просто хочет увидеться с Се Лянем, конечно отчасти это и было так, но основная цель просто увидеть его, Му Цина, вновь. Надеясь хоть раз получить ответный взгляд.
Повезёт если Се Лянь затянет Му Цина с Фэн Синем (но он Хуа Чэна не интересовал) к ним в компанию, посчитав, что им наверняка одиноко только вдвоём. Да и если что хоть кто-то же должен их разнять, в случае очередной ссоры.
Му Цин говорил редко, предпочитая слушать. Хуа Чэну было достаточно и этого, чтобы насладиться его голосом. Но в мыслях всё равно было: «раньше он был куда более разговорчив». Возможно его просто смущала компания Хуа и будь они только втроём, то тот бы занимал активную роль в диалоге, как раньше. Думать об этом не особо хотелось, успокаивало лишь уверенность парня в том, что скоро он сможет всё исправить. И всё снова будет как раньше.
Поговорить удалось лишь спустя несколько месяцев, когда и Фэн Синь, и Се Лянь по чистой случайности не пришли в школу. Фэн Синь заболел, а Се Лянь... Хуа Чэн уговорил его остаться дома, чуть ли не умоляя на коленях. Конечно, причину он не назвал, но она была не так уж и важна. Да и Се Лянь уже кажется уже догадывался в чём дело.
Хуа Чэн как обычно зашёл к ним в класс, ища кого-то взглядом. Но так и не найдя Се Ляня, наигранно удивился. Поэтому единственное, что оставалось так это спросить у Му Цина куда подевался их общий друг и почему не предупредил, что сегодня не придёт. Но в ответ последовало безразличное: «Я не знаю, мне он ничего не сказал».
Хуа Чэн почти грустно вздохнул, сев за одну парту с Му Цином. А дальше диалог не шëл. Хуа-Хуа не знал с чего начать, а Му Цин сомневался, стоит ли вспоминать прошлое, решив просто отвернуться от теперь уже знакомого, но никак не друга.
— Прости, — еле слышно произнёс Хуа, осторожно поднимая взгляд на парня рядом, замечая его непонимание и хоть какой-то интерес. — что ушёл тогда. У меня были причины и если бы была возможность, то я бы предупредил! Но не успел...
Му Цин был немного даже удивлён, но не успел он ничего ответить (так было даже лучше, вряд ли бы он смог связать хоть несколько слов между собой вслух, если даже в мыслях полный бардак), как Хуа Чэн продолжил:
— То обещание... Ты всё ещё не против?
Так он всё таки помнил. Всё ещё помнил и даже хотел его возобновить.
— Если всё не случится как тогда, то можем снова попробовать. — кое-как сформулировал Му Цин, до сих пор не особо веря в происходящие.
К сожалению или счастью прозвенел звонок и Хуа Чэну пришлось уйти, оставив Му Цина одного. Ну что же, у него есть 40 минту в запасе на размышления. А Хуа-Хуа в это время уже набирал сообщение Се Ляню, написав что-то на подобии «у меня получилось» без лишних объяснений.
•••
В осознанном возрасте решение прошлом проблем находит своё завершение, а некоторые и вовсе оказываются далеко не проблемой.
Му Цин с Хуа Чэном съехались совершенно недавно и всё ещё учатся уживаться вместе. У них разные стили жизни, которые на первый взгляд даже вместе с друг другом находится не могут. Но они и вправду стараются, даже если не получается без ссор. Причём не всегда есть даже причина. Но они уже научились мириться, без лишних уходов из дома или нескольких дней бессмысленного молчания. И они почти научились нормально обсуждать свои проблемы, даже если на это может уйти долгое время подготовки, которое они готовы терпеливо ждать.
