Вэй Ин всегда садится в среднем ряду. Он открывает Библию в произвольном месте, разглаживает страницы ладонями, настраивается. Не ради священных текстов он здесь. Напоминает себе, что он должен вести себя неприлично, но в рамках. Вэй Ин здесь ради одного человека. И начинает изнутри пылать адским пламенем, когда смотрит на него.
Он не какой-нибудь праведник. Пф! Он умеет быть честным с собой. И откровенным в признании собственных желаний. Отец Лань ему нравится. Ладно-ладно, не просто. Вэй Ин буквально истекает смазкой, а яйца уже болят так, что впору выть. Он дрочит ежедневно. По несколько раз в день. Вэй Ин не виноват, что у демонов зашкаливающее либидо. А если еще… Ох, он три месяца изнывает. Изнемогает и готов уже наброситься на отца Лань, стащить его с кафедры и… Ну, знаете, что-нибудь сделать. Нечто такое, что святоши на небесах определенно не оценят. Но что они ему сделают? Низвергнут в ад? Зато ему воздастся на нижних уровнях. Вероятно.
Если честно, Вэй Ин уже начал сомневаться в своем плане. Пурпурная Паучиха сожрет его с потрохами. С его красивым хвостом и восхитительными рожками, которыми Вэй Ин так гордится. У него было задание. Простое как камень, которыми выложены дорожки в адских чертогах. Ему нужно соблазнить невинную душу. Это просто. Все справляются. Вэй Ин тоже смог бы. Проблема в том, что Вэй Ин не ищет легких путей. Вернее, как? Положа руку на искреннее и пылающее адским огнем сердечко, Вэй Ин хочет быть послушным и следовать указам сверху. Или снизу?.. Философский вопрос. Не важно! Но у него есть идеи. Да… И за них он регулярно огребает по самые свои восхитительные рожки.
Итак, задание любого низшего демона для повышения ранга: соблазнить невинную душу.
Что может быть проще?
Но эх… Каждый демон в аду знает, что самое сложное сбить с праведного пути священника. Или монашку. Помимо почета, невинность такая сладкая. Вэй Ин не знает на самом деле, но так говорят знающие демоны. Поэтому… Да, Вэй Ин здесь.
И сама судьба благоволит Вэй Ину, не иначе! Потому что первый священник, которого он увидел, оказался отец Лань. А он такой… такой… Не будь Вэй Ин демоном, подумал бы, что это любовь с первого взгляда. Но демоны не влюбляются! Они наполнены сладкой греховной похотью, от рожек до кончика хвоста.
Вэй Ин укладывает ладони на раскрытую Библию и упирается в них подбородком. Эта церковь, наверное, помнит времена Первого Падшего. Высокие сводчатые потолки, витражи с изображением разных святых, Девы, вознесения и Пьеты (1). Но больше всего Вэй Ина привлекает тот, что напротив амвона (2) — изображающий ангела, повергающего души грешников в огненный цветок ада. Красиво. Церковь очень напоминает адские чертоги. Только здесь прохладнее, и Вэй Ин часто мерзнет. Но это допустимый ущерб. Он все же надеется, что его кое-кто согреет, наполнит вкусной энергией и горячим семенем. Вэй Ин хищно облизывается и ерзает. Такие жесткие скамейки, что впору восхититься жестокостью к тем, кто на них сидит, часами выслушивая проповеди.
Вообще, Вэй Ину нравится здесь, наверху, в мире людей. Здесь есть вкусное вино, острая еда и много соблазнов, в которых Вэй Ин себе не отказывает. И, конечно, здесь есть искушающий своей невинностью отец Лань с прекрасным голосом, пронзительным взглядом и аппетитным телом, спрятанным под ненужными тряпками. Вэй Ин хочет добраться до обнаженной кожи и лизать ее, пока сам не кончит. Он уверен, что за этим дело не станет, если даже от одних мыслей его член вот-вот изольется. Да, он очень похотливый. Он ведь демон!
Люди прибывают. Почти все скамьи центрального нефа заполняются. По рядам идет шорох и тихие разговоры, но воцаряется тишина, когда в боковом нефе показывается отец Лань. Вэй Ин сглатывает вязкую слюну и тут же проверяет, не проявился ли его истинный образ. У него иногда случаются эмоциональные всплески. Ему плевать на всех этих людей, но предстать в своем истинном облике перед отцом Лань он намеревается вовсе не так.
Отец Лань проходит вперед. Шаги едва слышные, лишь белоснежные одежды шуршат. Позади него следуют два министранта (3). Отец Лань чуть поворачивает голову и смотрит на Вэй Ина. Это короткий взгляд, едва на пару взмахов ресниц. И тут же отворачивается. В нос ударяет запах тлеющей бумаги. Вэй Ин спохватывается, его ладони источают адский жар. Ох, это нехорошо.
Отец Лань начинает мессу. Он такой красивый. Его голос чистый, сильный. Он звучит в каменных сводах, как самая прекрасная музыка. О, как восхитительно его будет соблазнить. Как Вэй Ина будут чествовать. Никому из низших демонов не удавалось такого. Он будет первым, кто сразу получит высокий ранг!
Хотя Вэй Ин с удовольствием предался бы грязному и безудержному разврату с отцом Лань, даже не будь тот священником и столь лакомым кусочком для демона. Так что это бинго!
Отец Лань никогда не говорит эмоционально. Его речь спокойна, уравновешенна. Размеренно течет, как тихая река, завораживая своей плавностью, мотивационным успокоением. Он не вскидывает в экстазе праведного гнева руки. Он вообще скупо жестикулирует. Вэй Ин не вслушивается в слова. Какое ему дело до всех этих пафосных текстов, написанных одними людьми, чтобы контролировать других? Хотя он одобряет саму концепцию. Но самое главное — это звучание адски прекрасного голоса.
Отец Лань такой сдержанный. Вэй Ин чертовски хочет увидеть его в экстазе. Вэй Ин хочет запрыгнуть на него, обвить руками, ногами и хвостом. Тереться пахом и впиться в эту соблазнительную шею. Хочет почувствовать твердый член в себе.
На самом деле, Вэй Ину кажется, что он уже значительно продвинулся. Отец Лань теперь всегда обращает на него внимание. Один раз даже… Ох, стыдно признаться. Ладно, Вэй Ин всегда честен сам с собой. Один раз он даже кончил, когда опустился на колени и принял из рук отца Лань хостию (4). Поэтому он ждет этого момента каждый раз.
Конечно же, у Вэй Ина есть план. Стратегия. Ну, не совсем… Но он определенно движется вперед к заветной цели. Ему нравится, когда отец Лань смотрит на него во время проповеди или чтения священных текстов. Нравится, как поджимаются его губы и напрягается челюсть. Как временами он стискивает края Лекционария (5). Вэй Ин оглядывает окружающих людей, чьи головы повернуты в одном направлении как соцветия подсолнухов к единственному светилу этого места. Лица мужчин и женщин наполнены благоговением. Кажется, скажи сейчас отец Лань всем пасть ниц перед ним, те тут же падут, не задумавшись ни на миг. Ну, не Вэй Ину их осуждать. Он тоже готов. Пасть ниц или принять любую иную позу.
Наконец, отец Лань заканчивает чтение и спускается. Люди спешат выстроиться в очередь к алтарю, чтобы пройти таинство Причастия. Вэй Ин буквально бьет хвостом. Ну, метафорически. Пожалуй, бы тут ад начался, явись он перед всеми в своем истинном облике. Вэй Ин сдерживает улыбку, закусив губу. О, это было бы так интересно. И он бы набросился на отца Лань, сорвал бы с него одежды…
Мечтания Вэй Ина прерываются, когда подходит его очередь. Он медленно опускается на колени и открывает рот. Отец Лань сурово его оглядывает, берет хостию и кладет на язык. Вэй Ин смыкает губы и прихватывает пальцы. Глаза отца Лань сужаются, а губы поджимаются. Что это, если не проявление того, что Вэй Ин на верном пути? Отец Лань отнимает пальцы, гораздо медленнее, чем если это было реальным возмущением. Его глаза темные и обещают так много. Вэй Ин едва сдерживается, чтобы не принять свой истинный облик и поднимается. Наклоняет голову и облизывает губы. У отца Лань чуть приоткрывается рот, а его взгляд… О, да. Вэй Ин больше не будет ждать. Он быстро отходит, даже не приняв вино. Все тело подрагивает от предвкушения. Отец Лань бросает еще один быстрый взгляд, от которого у Вэй Ина перехватывает дыхание.
Тем же вечером позже, Вэй Ин решает — вернее у него испаряется терпение, которого и так было с маленький уголек — и пробирается в покои отца Лань. Его пока нет и Вэй Ин осматривается. Все строго, лаконично. Вэй Ин касается Библии, что лежит на столе, листает ее, проводит пальцами по мантии, прохладной, белоснежной, как крыло ангела. Вэй Ин не знает, но ему кажется, что именно так и ощущаются ангельские крылья. А потом подходит к кровати. Она огромная. Вэй Ин падает на нее, вжимается лицом в подушку. Пахнет сандалом и чем-то горько-сладким. Этот запах такой приятный, что возбуждение, было спавшее, возвращается вновь. Вэй Ин трется пахом о кровать и стонет. Желание сбросить с себя одежду и перетечь в свой истинный образ становится практически невыносимым. Этот запах... Вэй Ин хочет купаться в нем, утонуть, пропитаться насквозь. Он двигает бедрами в имитации секса, вдавливается в матрас, мнет пальцами подушку и жарко в нее выдыхает. Вэй Ин, конечно же, крайне похотливое существо, но то, как на него влияет отец Лань, кажется странным и непонятным. И бороться с собой нет никакой возможности.
И тут раздается скрип двери. Вэй Ин вскидывается. На пороге стоит отец Лань — ни удивления, ни возмущения. Он лишь вскидывает брови и закрывает за собой дверь. На замок. Вэй Ин тяжело сглатывает. Ладно, вот этот момент, которого он так долго ждал. Момент триумфа, когда отец Лань падет в его объятия. Вэй Ин поворачивается, укладываясь на бок, и подпирает голову рукой. Принимает максимально соблазнительную позу.
— Отец Лань, вы исповедуете меня? —томно вопрошает Вэй Ин. — Ибо я согрешил…
— Мн, — говорит отец Лань и проходит вглубь комнаты.
Он снимает столу с шеи и тунику с расшитыми рукавами, аккуратно вешает на специальную вешалку и остается лишь в брюках и рубашке.
— Так ты пришел ради исповеди? — спрашивает он. Расстегивает пару верхних пуговиц и манжеты. Закатывает рукава. Поправляет Библию, чуть сдвигая ее, чтобы она лежала ровно.
— Отец Лань, — завороженно шепчет Вэй Ин. Сам он уже точно готов пасть в объятия. Прямо сейчас.
Вэй Ин закусывает губу. Его член твердый, истекает смазкой и вот-вот взорвется, если что-нибудь не сделать, но какая-то робость вдруг пробрала всю сущность. Он демон. Он не может робеть перед смертным. Но нечто такое… Нечто неуловимое веет от отца Лань, что хочется пригнуться в покорной позе. Это и правильно, и неправильно одновременно. А ведь Вэй Ину не свойственна двойственность восприятия.
— Подойди, — говорит отец Лань, стоя посреди комнаты.
Вэй Ин стекает с кровати и подходит, неспешно и плавно, ведет повлажневшими ладонями по своим бедрам, привлекая потемневший взгляд, медленно облизывает губы. С ним такого еще не было. Он весь извелся и, кажется, едва отец Лань появился в комнате, как она наполнилась тягучим предвкушением, что томительно раскрывается в паху подобно диковинному цветку. Вэй Ин подходит так близко, что видит свое отражение в глазах отца Лань. И прижимается всем телом.
Отец Лань усмехается и крепко притягивает рукой к себе. Вэй Ин ахает и ухмыляется. Второй рукой отец Лань едва уловимо ведет по его виску и щеке, чуть царапает шею. Почему у него такие острые ногти? Хотя какая разница. Вэй Ину нравится, и он с удовольствием подставляет шею, едва не мурлычит.
— Исповедоваться… — задумчиво говорит отец Лань и склоняется ниже, почти касается лица. Вэй Ин ощущает его дыхание на своих губах. — Покажи свою истинную форму.
— Что? — вдруг напрягается Вэй Ин и пытается вырваться. Отец Лань не должен был догадаться. Но он удерживает крепко — ни двинуться.
— Покажи свою форму, — с нажимом повторяет отец Лань.
Вэй Ин с ужасом понимает, что не может не подчиниться. Что-то не так. Все должно быть иначе. Он чуть дрожит, когда перетекает в демонический образ. И возбуждение все еще не спадает. Вэй Ин не знает, что ему делать.
— А ты красивый, демоненок, — шепчет обворожительно мягким голосом отец Лань и ведет по рожкам пальцами.
— Ох…
Вэй Ин знает, что они у него чувствительные, какие бывают только у молодых демонов. Отец Лань гладит их и чуть царапает, а Вэй Ин снова начинает дрожать и непроизвольно тереться бедрами.
— Интересно, ты можешь кончить только от этого? Такие красивые, алые.
Да, Вэй Ин гордится своими витыми изогнутыми рожками и длинным хвостом, который сейчас в порыве эмоций обернулся вокруг одной ноги отца Лань.
— Отец Лань… Кто?.. Что вы такое? — спрашивает Вэй Ин, пытаясь не раскиснуть от возбуждающей ласки его рожек. Но он умеет мыслить, даже когда похоть сочится со всех его пор и требует большего.
Вместо ответа отец Лань прикрывает глаза, чуть приподнимает подбородок и ведет головой, а когда его глаза медленно открываются, то Вэй Ин стонет отнюдь не от возбуждения. Янтарное пламя в черноте глаз, рога, между которых тем же янтарем сияет корона. А за спиной раскрываются огромные крылья, что переливаются чернильной чернотой. Их размах раза в два больше, чем у Вэй Ина. И, конечно же, обманчивый и манящий аромат невинности растворяется дымкой, а вместо этого захлестывает мощью, силой и тяжелой пряной похотью.
— Принц, — выдыхает Вэй Ин.
Только ему могло так повезти, чтобы он наткнулся на самого сурового представителя знати. На самого брата владыки ада.
— Мн, — обжигает принц своим пылающим взглядом. — Можешь звать меня Лань Чжань.
— Лань… Чжань… — сглатывает Вэй Ин. — Ты меня покараешь?
— Хм, — Лань Чжань снова склоняет голову. — Ты вторгся на мою территорию, соблазнял меня все это время, едва не раскрыл нас перед смертными.
— Я… я не знал.
— Конечно, ты не знал, — Лань Чжань ведет пальцами по его губам.
Крылья за спиной Вэй Ина чуть трепещут, а хвост все еще сжимает ногу Лань Чжаня.
— Простите, что вторгся в ваш план.
— Что же мне с тобой делать?..
— Отпустить? — невинно спрашивает Вэй Ин. Хотя отчетливо понимает, что просто так никто его не отпустит. Не принц, который никогда не славился снисходительностью. О, Вэй Ину конец.
— Не думаю.
Точно конец. Что ж, Вэй Ин демон, а не какой-то смертный. Он переживет любое наказание.
— Тогда накажите меня, Ваше Высочество. Я повинуюсь Вашей воле, — произносит Вэй Ин ритуальную фразу.
Принц чуть поджимает губы.
— Лань Чжань, — с нажимом говорит он.
— Лань Чжань, — послушно повторяет Вэй Ин.
— Ты не закончил причастие, — Лань Чжань ведет рукой и призывает флягу, открывает ее и подносит к губам Вэй Ина.
— Что это?
— Пей и узнаешь.
Вэй Ин пытается вырваться, но сила принца подавляет волю к сопротивлению, а рука прижимает к себе так сильно, что даже двинуться невозможно. И Вэй Ину именно сейчас хочется проклясть свою чертову натуру, которая все еще жаждет этого ужасного, но по-прежнему невероятно привлекательного и соблазнительного… не человека — демона. Разве не о своем задании должно сейчас думать? Которое, к слову, Вэй Ин провалил с треском.
— Это мое наказание?
— Мн.
И Вэй Ин выпивает, а когда Лань Чжань разжимает руку, падает на колени. Хвост беспокойно начинает хлестать по полу.
— Повинуюсь.
Лань Чжань удлинившимся когтем ведет по своему предплечью, рассекая кожу. По кисти руки струятся алые дорожки, изгибаются по пальцам.
— Присягай, — приказывает Лань Чжань и подносит ладонь ко лбу Вэй Ина.
Вэй Ин всхлипывает. Он сам виноват, что оказался в такой ситуации. И любому другому демону он бы ни за что не присягнул, пусть бы его хоть на кусочки резали. Но принц… Что ж, ему не отказывают. По крайней мере, Вэй Ин о таких глупцах не слышал. И даже думать не хочется, были ли таковые и что с ними случилось.
— Отныне и вовеки служу Вашему Высочеству.
— Аминь, — Лань Чжань чертит крест на его лбу.
— Что теперь?
Его изобьют? Подвесят на крюках? Заставят вычищать бездонный омут?
— Ты ведь хотел исповедаться, — Лань Чжань ведет пальцами по его губам, обильно увлажняя собственной кровью. — Начинай.
Вэй Ин облизывает губы и прикрывает глаза. Он слышал, что кровь адской знати обладает особенными свойствами. Не думал, что доведется выяснить это на собственном опыте. Схлынувшее было возбуждение возвращается, усиленное в несколько раз.
— Я… О, всесильный Ад, что это?
Вэй Ин кладет руку на пах. Там словно вспыхивает пламя, пульсирует жаром, обжигает. А по его рожкам и хвосту бежит реальное алое пламя. Вэй Ин сгибается со стоном. Сейчас его скручивает таким пронизывающим желанием, что он готов из собственной шкуры выпрыгнуть.
— Выпрямись.
Вэй Ин тут же выполняет приказ. Он тяжело дышит, на лбу выступает испарина, а хвост еще активнее отбивает в ритм сердца по полу.
— Я… я… согрешил, — выдавливает из себя Вэй Ин. Он почти ничего не соображает, а напряжение изнутри растет. Он поднимает голову и тонет в янтарном пламени глаз, что смотрят на него. — Я… пожалуйста, можно мне, Ваше Вы… Лань Чжань, пожалуйста.
Хвост Лань Чжаня бесцеремонно заползает под одежду. Вэй Ин ерзает и изгибается. Острый, как заточенный нож, кончик хвоста проходится по коже. Несколько резких движений — и от Вэй Ина останутся лишь лоскутки. Но его не ранят, а… ласкают? Вэй Ин смотрит на руку, по которой все еще сочится кровь, облизывается плотоядно и тяжело сглатывает. И он тянется к ней. Лань Чжань ведет пальцами по губам, понукает открыть рот и тут же ныряет внутрь. Вэй Ин обхватывает пальцы и принимается сосать. Так сладко. Ему нужно еще и еще. Хвост трется о соски, Вэй Ин нажимает себе на пах и чуть покачивается, словно в трансе.
Одежда клочьями опадает на пол, как пепел сгоревшего свитка, и Вэй Ин остается абсолютно обнаженным. Его возбуждение такое откровенно твердое.
— Твое бесстыдство сочилось из тебя, как нектар из перезревшего плода.
Лань Чжань вынимает пальцы изо рта, обхватывает хвостом его запястья и вздергивает вверх. Вэй Ин едва-едва может стоять на цыпочках. Все тело натянуто, как струна, а он выставлен на обозрение под беспристрастный взгляд.
— Каюсь, — выдавливает из себя Вэй Ин.
— Ты хотел соблазнить меня.
Лань Чжань удерживает его в напряжении. И все еще неясно, какая кара его ждет. А Лань Чжань молчит, изучает и мучает. Бесконечно томиться в возбуждении для Вэй Ина будет воистину мучительнейшей из пыток.
— От тебя веяло невинностью… такой вкусной. Я хотел… — Вэй Ин тяжело дышит.
Лань Чжань тянется рукой к рожкам и начинает их потирать.
— А сейчас?
— О, проклятое адское пламя, — выдыхает Вэй Ин. — Хочу…
Какой-то частью он понимает, что не может врать, а ведь это является самой главной добродетелью любого демона. Присяга на крови не дает шансов солгать своему сюзерену.
— Маленький похотливый демон, — говорит Лань Чжань буквально в самые губы.
Вэй Ин содрогается в экстазе. Это так прекрасно, что он едва не плачет. У него не было такого оргазма никогда прежде. И явно все это как-то связано с кровью принца и, конечно же, с самой сущностью Вэй Ина. Всего так много, что, кажется, он просто сгорит. По рожкам и хвосту периодически вспыхивают алые огненные язычки, что лижут кожу и прибавляют ощущений. Сознание проясняется от посторгазменной дымки. Если все наказания будут такими, Вэй Ин готов терпеть их вечность и более.
— Такой чувствительный, такой отзывчивый.
Голос Лань Чжаня сладким ядом проникает в самое нутро, впитывается в кровь. Вэй Ин теперь себе не принадлежит. Теперь им полностью владеет принц Ада. Тут Вэй Ин представляет, как будет яриться Пурпурная демоница и от этого настроение значительно поднимается. К тому же, служить принцу намного почетнее, Вэй Ин не дурак. И не в пример приятнее.
Лань Чжань выглядит столь невозмутимым, что впору усомниться в том, что ему все это нравится. Но дыхание его тяжелое, крылья позади трепещут, мощь адской силы густая и сладкая, а корона между его рогов пылает, вскидывает огненные языки вверх. Вэй Ин закусывает губу. Он все еще подвешен, руки вытянуты вверх, запястья оплетает мощный хвост несколькими плотными кольцами. И всей своей похотливой сущностью Вэй Ин надеется, что это наказание еще продлится.
Вэй Ин поджимает ягодицы в предвкушении, его член покачивается, налитой, твердый. Один оргазм не умалил желания.
— Хочешь еще? — спрашивает Лань Чжань.
— Хочу, — тут же отвечает Вэй Ин.
— Как много?
— Все, я хочу все… — Вэй Ин извивается, член изнывает. Но тут же исправляется: — Все, что мне даст Лань Чжань.
— Хороший ответ, — Лань Чжань чуть царапает когтями грудь, нажимает сильнее, взрезает кожу.
И тут же припадает к ранам, лижет с оттяжкой, цепляя сосок. Его язык кажется длинным и очень горячим. Вэй Ин прикрывает глаза и стонет. Лань Чжань продолжает слизывать его кровь, раздвигает разрезы языком и впивается ртом, посасывает. Вэй Ин уже даже не борется с похотью. Он весь растворяется в ней и снова кончает. А член продолжает стоять, все еще брызгая спермой на одежду Лань Чжаня.
— Что в твоей крови?
— Ничего особенного, но вкусив ее, твое желание многократно усиливается. Проверим, насколько ты способный?
— Я… О, великие адские чертоги, дайте мне сил, — выдыхает Вэй Ин.
Лань Чжань наконец опускает его на пол, колени подгибаются.
— Покажи, что ты хотел сделать, когда нагло и бесстыдно смотрел на меня все это время.
Вэй Ин вскидывает на него взгляд и чувствует, как по хвосту пробегается пламя. Он тянется руками к его поясу, но пальцы подрагивают и Вэй Ин со злостью разрезает когтями толстую кожу ремня и одежду. Лань Чжань хмыкает и скидывает рубашку. Вэй Ин чуть приподнимается и начинает жадно водить ладонями по горячей упругой коже. А потом припадает ртом, лижет живот, спускается ниже, где огромный член принца покачивается, дразнит своей налитой головкой и выступившей смазкой. Вэй Ин прихватывает нежную плоть губами. Кружит языком и дразнит уретру. Лань Чжань хватает его за волосы, наматывает на кулак и понукает взять глубже. Вэй Ин расслабляет горло и пропускает внутрь. Член такой большой, что Вэй Ину кажется — он вот-вот задохнется. Но он сможет. Примет все без остатка. И принимает. Слезы бегут по щекам, рот растягивается вокруг пульсирующей плоти. И Лань Чжань принимается его трахать. Он не жалеет. Вбивается, быстро двигая бедрами, крепко удерживает голову Вэй Ина в одном положении. Когда он кончает, Вэй Ин давится, но выпивает все до капли. Челюсть ноет, когда Лань Чжань освобождает его рот.
Затем заставляет подняться и толкает его к столу. Вэй Ин ложится грудью на прохладную столешницу и расставляет ноги. В живот упирается Библия и Вэй Ин ее вытаскивает и сбрасывает на пол. Его хвост тут же наматывают на кулак и чуть вздергивают задницу вверх. Вэй Ин оглядывается. Лань Чжань жадно смотрит на открывшееся ему зрелище. Его корона пылает, крылья хищно развернуты во всю свою великолепную мощь. Вэй Ин истекает смазкой, внутри бурлит похоть, усиленная королевской огненной кровью, самим видом Лань Чжаня, который его хочет. Отец Лань был невероятно притягательным, но принц… От одного его истинного обличия хочется скулить, прогибаться и просить, просить, просить.
Вэй Ин в нетерпении дергает задницей и покорно укладывается на стол. Лань Чжань все еще медлит. От его взгляда Вэй Ин буквально пылает, даже от ладоней, вжатых в столешницу, идет дым.
— Знаешь, почему многие хотят попасть в любовники к высшим демонам?
— Нет, — стонет Вэй Ин.
До него только слухи доходили, но завуалированные, что вообще не свойственно демонам.
Лань Чжань хмыкает, входит так глубоко, что вдавливается пахом в ягодицы, словно связывая их в единый адский узел. Тянет за хвост, фиксируя и направляя, а потом склоняется и шепчет. Вэй Ин не сразу понимает, что это ритуальные слова. Принц ада взывает к своей крови, что струится теперь в венах Вэй Ина, и она откликается ему, послушная властной силе. Вэй Ин, даже будь у него такое желание, не смог бы противиться. Но он и не хотел. Он хотел… Всего.
Вэй Ин пытается вслушиваться, но он весь горит. Горит так, как никогда прежде. А потом его накрывает острой по своей интенсивности экстатической волной. Он переживает один оргазм за другим, один за другим. И с каждым движением члена внутри, с каждым резким рывком за хвост, его бросает глубже, дальше. Сначала он кричит, скребет удлинившимися когтями податливое дерево, что витой стружкой не успевает отделиться, как тут же сгорает. Он сам весь тлеет как угли под адскими котлами. Он сам эти угли. Ничего более ошеломительного он не испытывал за свою короткую трехсотлетнюю жизнь. Ни единого раза. Наверное каждый, кто вкусил огня любви принца, должен умереть, если его отвергнут. Потому что после такого все будет тленом и пеплом.
Волны удовольствия продолжают накатывать. Лань Чжань дерет его так, словно это последнее, что они сделают в этой жизни. Он натягивает Вэй Ина на свой огромный член за хвост, второй рукой хватает за волосы и заставляет подняться. Хвост Лань Чжаня тут же обвивается тугими кольцами вокруг талии и тянет вверх. Вэй Ин едва достает кончиками пальцев ног до пола, его буквально насадили на член — ни двинуться.
— Это то, чего ты хотел? — жарко шепчет Лань Чжань и тут же впивается в шею.
На миг Вэй Ин не видит ничего, кроме кромешного пламени.
— Да, — выдыхает он, подставляя шею.
Если бы он знал, что такое возможно, он бы преследовал Лань Чжаня день и ночь, чтобы тот сотворил с ним все это.
Лань Чжань лижет его кожу, а потом добирается до рожек. Вэй Ин снова кричит, его член вот-вот снова изольется спермой, забрызгивая все вокруг, хотя ее и так много. Но кончик хвоста Лань Чжаня, что такой твердый и острый, как самый опасный в мире меч, вдруг меняется, становится тонким и влажным. Вэй Ин не видит, но прекрасно чувствует, как в его уретру протискивается что-то упругое и горячее. Ввинчивается глубже и глубже. А потом начинает двигаться. Расширяться и сужаться, извиваться. Оргазмы продолжают накатывать.
Вэй Ин плачет, кричит, требует. Просит. Умоляет. И снова плачет. Но Лань Чжань безжалостен. Вэй Ину кажется, что он парит и лишь Лань Чжань его удерживает. И Вэй Ин растворяется, теряется, исчезает в надежде воскреснуть вновь.
Он и правда воскресает, наполненный неведомой прежде силой. Он насыщен и напитан допьяна. Лань Чжань лежит на кровати, устроив Вэй Ина на себе и лениво поглаживает его рожки, второй рукой собственнически прижимая к себе за ягодицы.
— А ты выносливый, — говорит Лань Чжань.
Вэй Ину не интересно, что случилось с теми, кто был менее вынослив. Ему плевать. Он устраивается поудобнее, ерзая все еще влажным после их дикого совокупления телом.
— Великий принц Ада не ожидал, что маленький демон сможет выдержать натиск его орудия?
Упомянутая часть тела чуть подергивается, зажатая между их телами. Вэй Ин хихикает и от удовольствия по рожкам бежит огонь.
— Неугомонный, — говорит Лань Чжань, но в его голосе слышны нотки самодовольства и предвкушения.
Вэй Ин усмехается. Глаза Лань Чжаня вспыхивают янтарем. Между ягодиц начинает тереться хвост, размазывая сперму, которой Вэй Ин, судя по ощущениям, наполнен до предела, она вытекает, стоит лишь немного напрячь мышцы. Снова изменивший форму хвост тыкается в анус, протискивается внутрь. Неспешно, словно на пробу, но Вэй Ин готов и шире раздвигает ноги. Хвост разбухает и начинает движение, между губ скользят пальцы, которые Вэй Ин с удовольствием принимается вылизывать и сосать.
— Ненасытный демоненок.
Лань Чжань в едином ритме двигает пальцами и хвостом. Вэй Ин вцепляется в плечи Лань Чжаня и отдает себя целиком и полностью. Того сумасшедшего неистовства оргазмов больше нет. Это немного спокойнее, но все же столь остро и сладко, что он изливается быстро. Но Лань Чжань не прекращает. Он испытывает его еще раз. И еще. И еще.
***
Вэй Ин лежит на алтаре, широко раздвинув ноги. На его живот тяжело давит раскрытый Лекционарий, по которому Лань Чжань зачитывает заповеди Блаженства.
— Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь, — разносится гулко по храму.
Его слова летят по насыщенному предвкушением воздуху, оседают на застывших в рьяном послушании прихожан. Вэй Ин чуть выгибается, чтобы осмотреть зал. Все забавно выглядит вверх ногами. Заполненные до предела скамьи огромной церкви напоминают о ветвях с потяжелевшими плодами инжира, что вот-вот упадут вниз, откуда им никогда не вернуться обратно. О, Вэй Ин чувствует, как каждый мужчина и каждая женщина в этом наполненном множеством молитв пространстве истекает соком. Все до единого готовы отдать свои драгоценные души. Конечно, план принца сработал. Вэй Ин ни на миг не сомневался.
Лань Чжань стоит в своих идеальных одеждах священника, белоснежных с золотым шитьем. Он так красив в свете солнечных лучей, падающих сквозь витраж позади. Его фигура окрашена золотым и алым, а вокруг головы словно адская корона сияет, хотя это всего лишь оптическая иллюзия. Вэй Ин сжимает задранный на своих согнутых ногах подол одежд министранта. Лань Чжань смотрит на него, а в глазах обещание всего жара адских чертогов. Вэй Ин закусывает губу и сдерживает свой истинный облик, который вот-вот прорвется. Еще не время. Еще немного терпения. О, адское пламя, где бы его взять? Он слишком нетерпелив. Лань Чжань притирается пахом между его ног. Вэй Ин сжимает зубы и пальцы на одеждах. Его член стоит уже давно и такой твердый в тесном коконе одежд. И тут Лань Чжань шепчет только для него. Снова те слова, что взывают к королевской крови, которой Вэй Ина теперь поят едва не ежедневно. И Вэй Ин кончает. Он подрагивает, а Лань Чжань прижимает Лекционарий, вдавливает его ладонью, не дает пошевелиться, выгнуться, отдаться полностью пронизывающей молнии блаженства. Поистине жесточайший из демонов.
Воздух сгущается, становится вязким. Вэй Ин чует запах похоти и прочих греховных желаний, что пропитывает зал храма от старых каменных плит пола до резных колонн и высоких сводов над головой. Он тонет в грехе и наслаждается им. Густым, сладким, манящим, восхитительно вкусным. За высокими полотнами витражей уже бушует адское пламя. Собор наполняется звуками органа. Резкими, пронизывающими, заставляющими вибрировать все живое в едином ритме. Камень алтаря нагревается от адского пламени, что тлеет под ним.
— Время пришло, — тихо говорит Лань Чжань.
Он плавно разводит руки в стороны, являя свою сущность. И это адски восхитительно. Распахиваются крылья, опаляет сиянием корона между больших рогов. По залу проносится экстатический слаженный крик. Голос Вэй Ина сливается с симфонией голосов смертных и усиливающимися звуками органа. Лань Чжань переводит взгляд на него и кивает. Вэй Ин с облегчением выпускает свою сущность. О, как прекрасно. Крылья покрывают почти весь алтарь. По рожкам и хвосту вновь бежит пламя, что не может удержаться внутри.
Лань Чжань кладет ладонь на Лекционарий, и он сгорает дотла, осыпается пеплом, огонь ползет по Вэй Ину, лижет, ласкает, пожирает одежду. И вскоре не оставляет ни нитки на нем. Греховно соблазнительному принцу Ада покорны все. Любая душа падет к его ногам, стоит лишь ему захотеть. И разве Вэй Ин смог бы устоять? Это не в его силах.
Треск пламени все громче, звуки органа все яростнее дробятся о старые камни. Лань Чжань ведет ладонью по обнаженному телу Вэй Ина. И тут же направляет себя, входит плавно и до конца. Вэй Ина распирает изнутри твердая плоть, горячая, пульсирующая. Лань Чжань надавливает ладонью на его живот и начинает двигаться. Хочется извиваться, но не получается. Вэй Ин, как насаженная на иглу бабочка, может лишь беспомощно взмахивать крыльями. Руки Лань Чжаня, кажется, везде и всюду, им вторит его хвост. Чудесный хвост, который меняется и двигается то нежно и едва уловимо, то становится острее ножа и рисует алые узоры, которые тут же слизываются языком. Лань Чжань снова и снова взывает к своей крови. Снова и снова повергает Вэй Ина в самые глубины, чтобы вытащить и тут же сбросить.
Огромные витражи под напором стихии разлетаются осколками и парят в воздухе, словно сорванные ветром осенние листья. На гранях играют отблески пламени, отражаются сплетенные фигуры прихожан, которые покорились душой и телом адскому священнику и теперь возносят молитвы самым телесным из образов. Воздух наполнен жаром, похотью и стеклом. Орган ярится аккомпанементом срывающимся с сотни уст звукам. Вэй Ин отдается своему принцу, распростершись на алтаре, дрожит и принимает всю мощь, что вливают в него. Вокруг бушует адское пламя, пожирает все, до чего может дотянуться.
— Лань Чжань, — шепчет Вэй Ин.
Но его слышат. Лань Чжань подхватывает его под бедра и поднимает. Вэй Ин обвивает его руками и ногами, впивается в рот, что так и манит. Лань Чжань взмахивает крыльями и возносит их вверх. Вэй Ин не видит, что происходит внизу. Ему плевать, пусть все сгорит, ведь он может поклоняться своему принцу самым восхитительным образом.
И он поклоняется. Он двигается на члене, пронзившем его нутро глубоко и прочно. Вылизывает рот, кусает до крови губы и жадно слизывает выступающую на них влагу. И когда Вэй Ин на очередном витке оргазма выгибается дугой, то видит, что происходит вокруг. О, мощь принца Ада поистине непостижима и великолепна в своей разрушительной красоте. Это стихия, ядром которой сейчас являются они двое, слитые плотно, интимно, прочно. Все приходит в движение, свивается в водоворот.
Это длится долго. Целую бесконечность они парят, купаются в жаре адских пламенных языков, поглощают души, что добровольно отдают прихожане, обуянные сейчас только одним желанием — угодить своему демону-священнику. И Вэй Ин такой же. Он тоже хочет угодить и отдать все, что может. И прежде всего отдает самого себя.
Лань Чжань укрывает их своими крыльями, окутывает, словно коконом. У Вэй Ина уже нет сил держаться, но Лань Чжань его не отпускает, наоборот, сжимает объятия, оплетает хвостом. И они падают. Низвергаются вместе, как единое целое. И стихия, свитая из огня, человеческих душ и обломков былого величия следует за ними, как послушный щенок за своим хозяином.
Все ниже, ниже, ниже… Туда, где властвует великий Ад. Туда, где ненасытные чертоги всегда требуют большего. Туда, куда вы с радостью отправитесь за самым прекрасным принцем Ада, если он того пожелает.
Ноябрь, 2023
