Прятки

      Был типичный ебаный день в лесу, солнце светит, трава зелёная, а пиздюки играются на улице. Лунтика как обычно выгнали из дома, так как старые извращенцы Шер и Капа опять устроили оргию на столе.       Пиздюки, в лице Кузи, Пчелёнка, Милы, Лунтика и гей-пары-инцеста Вупсеня и Пупсеня, уже который раз маятся хуйнёй на улице. Они решили поиграть в прятки, ведь они только что поняли, что в фоновую траву тоже блять можно залезть. В качестве ведущего выбрали Лунтика, ибо он обязательно простит. - Я считаю до пяти, не могу до десяти, у меня всего восемь пальцев ведь. - сказал лунтик, начав игру.       Все, кроме двух братьев-пидарасов уже спрятались. Пидоры же всё никак не могли спрятаться: то у них жирная жопа торчит, то у них который раз встаёт шишак друг на друга, от чего они не могут спрятаться за листиком. - Ых блять, вот жаль мы не можем потрахаться так, чтобы нас никто не нашёл за этим листиком - начал Вупсень. - Ыхыхы, жалкоооо - заныл Пупсень. - О! Пошли вот эту дыру - воскликнул Вупсень, показав на дверь, находящуюся внизу ивы. - быстрее!       Оба этих уродцев тут же ринулись, никуда не оборачиваясь. Они с грохотом выбивают дверь под собственные даунские звуки и не замечают того, что дом является владением старого наркомана паука Шнюка, которого они сбивают с ног, а потом и его фетишисткие рукописи про сексуальные желания, связанные с бабкой Шнюка. Баночка чернил, которая ещё является баночкой со спермой, падает прямо на листы сокровенных желаний старпёра и делает огромную, вонючую лужу, размазанную по ковру.       Вупсень и Пупсень остановились лишь только в момент, когда они с громким хлопком врезались своими тушами об шкаф, подозрительно закрытого на замок. - Уууу, вот тут мы и спрячемся - сказал вполголоса Вупсень. - Ага, тут так уютненько, что хочется друг друга потрогать за штучки! - заигрывающе ответил Пупсень.       Паукообразный наркоман только что встал на свои четыре ноги и, завидев две жирные, зелёные жопки, пустил слюну. Шнюк быстро под шумок крепко закрыл остатки двери, повесив на всякий случай свою, в прямом смысле, конченную паутину.       Молодые геи начали взглядом искать кровать для своих похотей, но нашли огромного, старого паука, взгляд которого сразу напугал бы каждого. - З-здравствуйте, дядя Шнюк, а мы нечаянно к вам зашли, м-мы просто в прятки и-играем… - испуганно сказал Вупсень, завидев дикий взгляд паука. - Ничего, у меня вы оба можете долго прятаться… - спокойно сказал паук, закрывая занавески на своём окне, заклеивая их своей кончетиной. - У меня вы можете сразу считать себя победителем в прятках. - С-спасибо - неуверенно сказал Вупсень. - Да, спасыба! - добавил более тупой Пупсень. - Только вот, есть дело, насчёт вашего поведения - продолжил паук - вместо того, чтобы постучаться, вы выбили мне дверь, вы опрокинул меня на пол, вы испачкали мои драгоценные письма. Поэтому, взамен на победу, вы должны у меня отработать.       Два пидора в этот же момент опустили головы, надув свои губы. - За своё хулиганство, вы понесёте серьёзное наказание - подытоживал старый наркоман - как ты, Пупсень, сказал:"мы нечаянно зашли", а я вам отвечу… За нечаянно ебут отчаянно!!!       Услышав это братья с испуганными глазами побежали в сторону выхода, но обосрались. Вупсень прилип к паутине на двери, а Пупсень как последний долбаёб подскальзывается на луже чернил. Паук с маленькой ухмылкой погладил спину Вупсеня. - Не надо меня трахать, трахните Пупсеня, ему глубже вставить можно… - жалобно проныл Вупсень. - Я оставлю тебя на сладкое - ответил наркоман и надвинулся к лежащему Пупсеню.       Сняв с жирного придурка кепку, Шнюк нюхнул всей грудью запах пота, доносящегося из кепки. Глаза паука тут же стали больше, словно он вкинулся наркотой. Со звериным взглядом паук встал над Пупсенем и повернул его лицом к себе. - Я тебя трахну - проговорил Шнюк.       Пупсень хотел начать просить отпустить его, но в этот же момент его губы были охвачены Шнюком. Он чувствовал, что язык старого извращенца уже залез ему в рот, ощупывая всё, что возможно. Паук встал на колени, чтобы ощутить своими морщинистыми яйцами и стручком причиндал Пупсеня.       Совершив успешное попадание, он начал тереться своей штукой об штучку тупой гусеницы, всё ещё не смыкая свой жаркий поцелуй. Наконец он закончил свои прелюдия и начал щупать тело Пупсеня, для поиска желанной дырочки. Найдя данное сокровище, Шнюк понёс своими сильными руками гусеницу на кровать, положив эту сучку на живот.       Верхней парой рук он удерживал руки жертвы, а нижней парой чуточку расширил анал для более лёгкого вхождения своим вонючим, но большим для старпёров членом. Вупсень был прав, в Пупсеня полностью вошёл член паука. Сразу видно, кто из них является пассивом.       Кровать скрипела, гусеница ахала от каждого толчка, наркоман кряхтел как ебучий трактор, сделанный пьяным Корней Корнеевичом. Пупсеню было одновременно приятно, но и в этот же момент очень страшно, что его насилует четырёхрукое чудовище с гигантским вонючим членом. От сильного расширения очка гусеница зажмурила глаза.       Вупсень всё это время пытался выбраться из паутины, не подавая этому вид. Он уже готов был бросить своего брата и начать свои гейские отношения с кем-то другим. Но планы провалились.       Старый извращенец резко и неожиданно под свой дряхлый крик вонзил свой стручок в жопу гусеницы, наполняя кишечник Пупсеня литром липкой спермы, паутина ведь. Наполнял он его 10 секунд, после чего отпустил ослабленное тело Пупсеня лежать на кровати.       Голова Вупсеня всё это время была от них отвёрнута, но услышав тяжёлую тишину вместе со скрипом пола понял, что пришло время для десерта. Шнюк подошёл к нему так близко, что спина гусеницы более разумной, но всё ещё тупой, чувствовала зловонное дыхание паука. Наркоман без лишних слов вонзился языком в анал Вупсеня, больно уж он узкий.       Язык круговыми движениями прикасался к стенкам кишки гусеницы, собирая на себе какашечные крошки, появившемся совсем недавно. Прочистив как можно лучше дымоход, старый наркоман высунул язык и сказал: "такой же вкус я чувствую в мыслях о своей бабули".       Шнюк встал, ухватился за паутину и медленно, сантиметр за сантиметром входил в Вупсеня. Половина члена была максимумом, но хрыч продолжал, Вупсень тут же начал орать от невозможности терпеть это.       Из-за другого положения жертвы, Шнюк делал движения не вперёд-назад, а вверх-вниз. Пауку нравилось чувствовать, как его член был сильнее сжат, будто кишка пыталась вытолкать его, но Шнюк был сильнее, он просто смотрел вверх, закатив глаза. Вупсень имел в этот момент самое сморщенное лицо, какое он мог сделать, ему позорно, что в его дырочку вошли. - Ты самый вкусный, кого я пробовал - задыхаясь, сказал Шнюк.       Вдруг он прервал пенетрацию, любитель собственной бабки вспомнил, что в его шкафу есть особенные вещи. Он вынул из под ковра ключ и, открыв шкаф, достал свои игрушки: паучок с дилдом, ремешок с шипами, кляп. И это было не единственными вещами из шкафа, но старому было и этого достаточно.       Сперва Шнюк сел на дилдо своего паучка, ремешок одел вокруг своих яиц, что заставляло его член быть более твёрдым, а кляп был одет Вупсеню, чтобы он не орал, а возбуждающе стонал. И вот после этого он продолжил вкушать свою сладкую гусеницу с узенькой дырочкой: с паучком в жопе и шипами, колющие яйца, а ведь паук может и похуже вещи придумать, только вот Вупсеня можно пробовать и без приправы, решил старый извращенец. А Шнюк всё продолжал и продолжал долбиться, шипы оставили тёмные синяки, от которых яйца стали выглядеть как сливы, но ему это только нравилось. Вупсень стал терять сознание и в момент, когда его глаза закрывались, он почувствовал, как его очко и живот наполняется спермой, старый наконец-то кончил.       Кончив, Шнюк снял с паутины Вупсеня и положил его на кровать, рядом с Пупсенем. Паук начал им обоим дрочить, а в один момент взял в рот член Пупсеня, позже он во рту держал уже члены обоих.       Игрушечный паучок с довольным лицом всё ещё держался дилдаком в анале старого извращенца. Чувства, вызванные старпёрским сасанием, заставили гусениц прийти в себя и ощутить неболезненное удовольствие, хотя минет от вонючего старого наркомана так себе штука. Гусеницы очень быстро кончили пауку в рот. - Вы очень сладкие - сказал Шнюк проглотив сперму, но гусеницы плохо его слышали, ибо они всё ещё ждали когда сперма перестанет литься из жопы.       Шнюк преспокойно пошёл снимать свою кончетину с дверного проёма. Он глядел на гусениц и облизывался, давно у него не было такой оргии. За это хорошее время паук решил простить братьям-пидарасам испачканные письменные извращения и ковёр, теперь это прекрасное напоминание. - Ну что лежите, идите, вы наверняка выиграли. - сказал Шнюк. - М-м-мы м-можем идти? - тяжко сказал Вупсень. - Урок свой получили, можете идти. - ответил хрыч.       Гусеницы тут же попытались побежать, но из-за жёсткой пенетрации они всего лишь ковыляли. - Чтобы больше без стука не входили! - сказал паук, шлёпнув обоих по жопе.       Когда гусеницы вышли, они встретили Лунтика, который так никого не нашёл, потому что всех пойманных прощал. - Ого, я вас единственных нигде не видел, ищите место спрятаться, я вас прощаю! - сказал Лунтик - Пошёл нахуй!!! - сказали одновременно гусеницы и побрели вдаль. - Прощаю! - как обычно доносилось от Лунтика. - Вы очень хорошо играете в прятки!       Эти прятки навсегда запомнятся гусеницам, но зато они нашли новые пути занятия сексом друг с другом, как раз ещё у Пупсеня есть игрушечный зайчик…