Не первое и не последнее утро

Солнце пробивается через белые шторы, слегка освещая полумрак комнаты. Пыль танцует в воздухе, так и норовясь сесть на нос Чен Сяоши, чтобы он чихнул, но даже она не смеет помешать двоим парням здесь — влюблённые милуются. Сейчас, пока Цяо Лин ещё спит, кажется, будто весь мир в их в ладонях. Чен Сяоши разваливается на диване, складывая голову на колени Лу Гуана: он кардинально не выспался, но ни на что бы не променял такие редкие моменты любви. Лу Гуан редко позволял с собой ласкаться, поэтому каждый такой раз ценился на вес золота. Чен Сяоши лениво поднёс к губам бледную руку с выступающими венами и тонкой кожей, начиная целовать каждый палец. Лу Гуан никак не отреагировал, только метнул быстрый взгляд. — Лу Гуа-а-ан, ну пожалуйста… — Что? — Давай понежимся хоть сейчас? — Чен Сяоши выдохнул, когда почувствовал на своих щеках нежные ладони. — Ты не представляешь, как сильно я хочу наброситься на тебя днём. — Так сильно себя сдерживаешь? — Лу Гуан приподнял уголки губ. Одного этого действия было бы достаточно, чтобы Чен Сяоши запищал от счастья, но вместо этого приподнялся на локтях и крепко поцеловал своего парня в щеку. Вообще этот титул — "мой парень" — заставлял бабочек в животе Чен Сяоши сделать полный круг и десять сальто. Ещё не привык. — Ужасно! Если бы не эти твои правила, я бы тебя уже съел, правда! — Голова упала обратно на колени. — И кто тогда будет спасать твою пустую головушку во время заданий? — Пф. Я бы и без тебя справился, — Чен Сяоши надул щеки. — А вообще у тебя слишком много правил. Тебя самого это ещё не бесит? Меня жуть как бесит! — Чен Сяоши, правила действительно важны… — Разве я не важнее? Лу Гуан посмотрел на Чен Сяоши с такой ужасающей грустью в глазах, что второй уж испугался: неужели сказал что-то не то? — Гораздо важнее. — Тихо проговорил Лу Гуан, после небольшой паузы. — Извини, — Чен Сяоши тоже перешёл на шёпот. — Мне кажется, я тебя задел. — Нет… — Лу Гуан потёр переносицу и выдохнул. — Всё хорошо. — Точно? — Ага. — Лу Гуан посмотрел прямо в душу Сяоши своими проницательными серыми глазами. Внезапно Чен Сяоши почувствовал на своих губах чужие пальцы и широко раскрыл веки. Такие действия от ледяного принца, коим и являлся Лу Гуан, были максимально неожиданными, хоть и очень приятными. — Что? — Я разрешаю тебе на меня накинуться прямо сейчас. Чен Сяоши резко поднял корпус с ног Лу Гуана и внимательно посмотрел на лицо второго юноши, будто пытаясь понять, он это, или же его очень качественный клон. — Повтори-ка. — Пока я не передумал. — Лу Гуан аккуратно взял Чен Сяоши за талию и притянул к себе. — И можно делать что угодно? — В пределах разумного. Чен Сяоши вздохнул и прикрыл рот ладонью. Его переполняли эмоции, и он, наверное, взорвался бы сейчас от любого тычка. Он чувствовал в себе цунами, сбивающее всё на своём пути, ураган, сносящий все мысли, и рой насекомых, обволакивающий и пролетающий через все препятствия. — Я сейчас самый счастливый человек на земле, Лу Гуан. — Чен Сяоши расплылся в глупой улыбке. Его руки быстро схватили Лу Гуана за плечи, а губы прижались к худой шее. Юноша в ответ на это вздрогнул и придвинул Чен Сяоши к себе ещё сильнее. — Я тоже… В этот момент внутри будто сломались какие-то ворота. Нежность заполнила всю грудь, разрывая плоть и ломая кости, заставляя искать опоры в чужом теле: всё же со сломанным позвоночником в одиночестве не посидишь. Только лёжа кричать в подушку, либо полностью довериться человеку рядом. Вот только как бы уверенно ни держался второй, как бы ни строил из себя ледяную недосягаемую крепость, у него тоже давным-давно треснула и рассыпалась вся опорно-двигательная система, так что он тоже прижимался к тёплой плоти изо всех сил. Вот бы не упасть. Эти сладкие объятья настолько выкидывали из реальности, что вернуться обратно было уже невозможно: душа застревала слегка не доходя до тела, а если и доходила, то не справлялась со своими обязанностями (нужно же было иногда-то хоть дышать!). Все эти целомудренные действия: такие неловкие, но мягкие объятия, такие неумелые, но уверенные поцелуи, сейчас казались чем-то настолько важным, что забывалось всё остальное. Все переживания Лу Гуана сейчас казались абсолютно ничтожными: Чен Сяоши рядом, его сердце бьётся (причём очень быстро), он горячий, а лицо выражает множество эмоций. Он хмурится, жмурится, улыбается, выглядит настолько живым, что даже и не верится, что в одном из временных отрезков этот парень лежит на холодном полу со рваной дырой от пули в боку. Сама мысль о том, что в какой-то вселенной Чен Сяоши просто нет, была недопустимой. Лу Гуан сжал своего любовника в крепких объятиях, утыкаясь носом в мягкую ткань футболки. Чен удивлённо посмотрел на серьёзное лицо своего парня, а затем рассмеялся, чувствуя, что его бешеное сердце бьется ещё сильнее. — У тебя такие… Пф… — Чен Сяоши не смог сдержать вторую волну хихиканья, видя недоумённое лицо Лу Гуана с приподнятой бровью. — Такие лохматые волосы, но серьезный вид, выглядишь как… как… как типичный Лу Гуан! — Но я ведь и есть — типичный Лу Гуан. — На лице второго тоже вылезла небольшая улыбка. — Нет, я понимаю, но… Просто ты выглядишь как типичный Лу Гуан, а ведёшь себя совершенно иначе… Ты очень редко такой! — Такой — какой? — Неидеальный, — Коричневые глаза встретились с серыми. — Тактильный, искренний. Беззащитный. — Чен… — Мой и только мой. — Чен Сяоши будто бредил: слова вырывались из него громким и быстрым шёпотом, зрачки судорожно перемещались по всему лицу сидевшего напротив юноши, а конечности дрожали от эмоционального возбуждения и смущения. Он ощущал себя палочкой на ветру, будто он чувствует одновременно и всё, что только есть в этом мире, и совершенно ничего, слыша в ушах то громкие звуки, то белый шум. Вокруг него было настоящее торнадо, которое он заметил слишком поздно. Поздно что-то делать — парень уже находится в сердце этого бедствия. И имя этому торнадо — Лу Гуан. — Сяоши. — Между глазами точно промелькнули искры. Кажется, это всё что сейчас было между ними — никакие сантиметры не мешали им, никакие мягкие ткани, никакие запреты. И если Лу Гуан в тот момент был зверем, то Чен Сяоши определённо был самым настоящим укротителем. — Назови меня по имени ещё раз. — Сяоши. — Что ты хотел спросить? — Чен Сяоши обжёг холодное ухо своим дыханием, а Лу Гуан будто сорвал с себя последнюю цепь, сохраняющую рассудок. Весь тот бурный внутренний поток разорвал грудную клетку, поочерёдно сломав каждое ребро на маленькие кусочки. Началось цунами — ни один синоптик не смог бы такого предсказать. Почему-то лодок хватило на всех, кроме влюблённых, и они, обнявшись, пошли тонуть вместе. — Я безумно люблю тебя, Сяоши. — И ровно в эту секунду в мире Чен Сяоши одновременно запустили сто тысяч ядерных бомб, пробили все защитные сооружения и вырыли все бункеры. Его центральная нервная система перестала функционировать: кажется, кто-то позволил ей перегреться и отключиться. Вот и оставалось парню просто смотреть на Лу, широко раскрыв глаза. — Я… Тоже.. Я тебя… — Язык Чен Сяоши жутко путался. Наверное, это был самый первый раз, когда Лу Гуан сказал подобное признание, да ещё и с такой искренностью. Чен Сяоши не справлялся: он был бы счастлив стать облачком или разлиться лужицей. На большее сил не хватало. Любое прикосновение сейчас ощущалось как удар тока или пощёчина, дающее импульс всему телу — действуй! Любое слово говорило — действуй! Любой взгляд подсказывал — действуй! Сердце кричало — Давай! И губы, два розовых острова, столкнулись, будто тектонические плиты под ними пришли в движение. Ладони-корабли бороздили океан чужой спины, а языки-разведчики, как камикадзе отправились в опасный путь. Чен Сяоши дышал быстро, будто после бега, стараясь заполонить кислородом всё пространство внутри себя. Лу Гуан же вёл себя спокойнее: его грудная клетка медленно поднималась и опускалась. Но сердце внутри билось жутко, а к щекам начала приливать стыдливая кровь. — Ты покраснел. — Первое, что сказал Чен Сяоши после того как отстранился. В голосе слышалось явное восхищение и очарование, смешанное с небольшим удивлением. — Ты тоже. — Лу улыбнулся уголками губ, а рукой полез под футболку возлюбленного. Чен Сяоши встрепенулся, но ничего не возразил. Да и возражать он не очень желал. Может, ему и хотелось, чтобы Лу Гуан увидел его обнажённым. Но Лу Гуан будто не хотел снимать эту тряпку до конца: задрав её, он пожирал взглядом подтянутое тело, заостряя внимание на определённом боку (хотя он быстро потряс головой и больше не смотрел в то место вообще). — Я поражён, — Раздался шёпот, от которого Чен Сяоши хотелось спрятаться, лишь бы только не показывать, как ему это всё нравится. — Кажется, с тобой я скоро потеряю рассудок. — Да я его уже… — Чен Сяоши слегка втянул живот, почувствовав на нём горячую ладонь. Он чувствовал себя странно: ему хотелось умолять, просить никогда не останавливаться, но одновременно с этим очень хотелось убежать и спрятаться, вцепиться в чужую кисть и силой отодвинуть её, не давая ни секунды более гладить чувствительный кожный покров. — Можно снять? — Чен Сяоши кивнул, и Лу Гуан осторожно стянул футболку с торса партнёра. Одежда, вместо того чтобы полететь на пол, была аккуратно сложена стопочкой: даже по этому становится понятно, что для Лу Гуана значит Чен Сяоши. Заметив говорящий взгляд, Лу Гуан тоже оголил своё тело. — Ты такой красивый… Даже… — Чен Сяоши аккуратно дотронулся кончиками пальцев до живота Лу Гуана. — Даже шрам не портит картину. Лу Гуан спрятал лицо в своё плечо. Ему почему-то было стыдно показывать Чен Сяоши свою легкую улыбку. Казалось, что это вновь введёт второго в ступор, а этого Лу Гуану хотелось сейчас меньше всего. Он постепенно переставал мыслить: его мозг с каждым касанием чужой кисти прокручивался в блендере, уходя из черепной коробки куда-то вниз. От этого становилось ещё стыднее и хуже. — Мне не очень удобно, можно я… — После недолгих раздумий начал Лу Гуан. — Да, конечно. — Моментально согласился Чен Сяоши. — Я ведь даже не договорил. — Но я же тебе доверяю. Послышался тихое "ой", и через несколько секунд Чен Сяоши уже лежал на спине, обескуражено глядя на Лу Гуана, сидящего на его бёдрах. В голове промелькнула мысль: "сейчас Гуан похож на какого-то величественного Бога". Белые волосы будто светились на солнце, образовывая подобие нимба. Рука сама к ним потянулась. Обычно Лу Гуан не разрешал дотрагиваться до макушки, но сейчас же, наверное, можно? Чен Сяоши зарылся пальцами в светлые пряди и удивлённо вздохнул, увидев, что его парень специально наклонился, лишь бы его продолжали гладить по голове. — Приятно… — Лу Гуан прикрыл глаза. Чен Сяоши был готов завопить от этой картины. Такой величественный, но такой покорный, ластящийся к чужой ладошке Лу Гуан сейчас был чем-то невероятным, нереалистичным. Мираж — моргнёшь, и он исчезнет, будто его здесь никогда и не существовало. От таких мыслей становилось даже страшно: жизнь просто не имеет смысла без этого хмурого блондина. Чен Сяоши притягивает к себе, обхватывая руками спину с острыми лопатками, и целует. Целует, целует, целует, до тех пор, пока ему не надоедают губы и он не переходит на щеки, с щёк на нос, а с носа на шею. Лу Гуан резко вздрагивает и отодвигается, как ужаленный. — Не… Не нравится? Я… Ты… Ну, подумал просто… — Испуганно и растерянно лепечет Чен Сяоши, пока Лу Гуан трогает свой кадык. — Сделай так ещё раз. — Бубнёж прерывается четырьмя тихими словами. Чен Сяоши сначала не понимает, а затем всё же приподнимается на локтях и целует своего парня в шею. Один раз, второй, третий... Он чувствует, что от этих действий весь организм партнёра напрягается, как тетива лука перед выстрелом. Слышится негромкий стон, и весь мир останавливается на секунду. — И… что это сейчас было?… Ты… — Чен Сяоши вытаращил глаза. — Этот звук, это был… — Стон. — Ох. Ты впе… — Юноша не смог договорить: Лу Гуан провёл своими холодными тонкими пальцами по самому низу живота, заставляя Чен Сяоши выгнуться в спине и судорожно схватить ртом воздух. Голова упала обратно на подлокотник. Второй парень же так и не унимался, продолжая свою сладкую пытку. Он поглаживал рёбра, слегка заходя на грудь, опускался чуть ниже, проводя практически по линии штанов, но возвращался обратно. И так. Несколько. Раз. Чен Сяоши выпал из реальности — его сознание находилось сейчас где-то в астрале, очень далеко от бедного тела. Он не слышал, какие звуки издавал, и издавал ли вообще. Не понимал, какие жесты делает или что говорит. Он только чувствовал прикосновения и видел сосредоточенное лицо Лу Гуана. И в какой-то момент понял, что уже не справляется с этой сенсорной перегрузкой. Сил хватило только на хриплое: "Хватит. Слишком…". К счастью, эти слова смогли дойти до нужных ушей, и парень остановился. — Перестарался? — Кивок. Лу Гуан выдохнул и слез с чужих бёдер, сев рядом на диван. Его руки раскрылись для объятий, и Чен Сяоши с радостью эти объятья принял. Без футболок обниматься приятнее. Кожа к коже, тепло к теплу. — Мне… очень понравилось, знаешь? — М? — Лу Гуан зарывался пальцами в густую тёмную шевелюру. Ощущалось странное спокойствие — будто сейчас и не было всего этого накала страстей. Просто самое обычное утро. Просто самые обычные поцелуи и объятья, с разговорами за чашкой кофе. Правда Чен Сяоши за всей этой атмосферой чувствовал некую недосказанность. Да, в воздухе точно витал немой вопрос: "что это было?" — Я даже в какой-то момент подумал, что ты… Ну… — Чен Сяоши, у нас даже смазки нет… — Ну в порно и без этого справлялись… — Ты серьёзно? Порно? Ты хочешь брать пример с порно? — Лу Гуан морщится и хмурит брови. — Я знал, что ты балбес, но не настолько же… Чен Сяоши сначала забавно надул щёки, а потом прыснул. Комнату наполнил тихий смех. До Лу Гуана внезапно дошла одна простая истина: ему достаточно видеть этого парня живым, чтобы быть счастливым. — Гуан-Гуан, ты можешь быть таким… почаще? — На лице читалась надежда и ожидание. Лу Гуан понял: сейчас нет никаких иных вариантов ответа, кроме "Да, да, да, да!" — Буду. — Правда? — Чен Сяоши резко повалил второго юношу на диван, прижимаясь губами к каждой части лица. — Знал бы ты, как сильно я люблю тебя! — Пф. — Лу Гуан улыбнулся. Искренне и непривычно. — Я тоже люблю тебя, Чен Сяоши. Это утро длилось гораздо дольше, чем говорили часы. Время вообще будто остановилось, уничтожив всё кроме этих двоих. Негромкие разговоры, тихие поцелуи, немного неловкие смешки. Танцующая в воздухе пыль. Ленивое солнце, выглядывающее из-за шторы. Наконец сам Лу Гуан, пахнущий лавандой, кофе и крепким чаем, а рядом с ним и Чен Сяоши, от которого исходит аромат яблок, молочного чая и летнего ветра. Они будут сидеть так ещё много раз, но всё же это утро особенное. Не первое, но и не последнее. И никто его не отнимет. Чен Сяоши осторожно взял бледную ладонь и переплёл её пальцы со своими. На кисти остался невесомый поцелуй. Лестница заскрипела: это проснулась Цяо Лин. Парни переглянулись и Лу Гуан медленно кивнул. — Цяо Лин, знаешь… — Чен Сяоши резко поднял их держащие друг друга руки наверх, чтобы она точно увидела. — Нам нужно тебе кое-что рассказать…