My lab

-Почему ты трясешься? - холодная рука в кожаной перчатке опускается на плечо и он вскакивает, начинает спешно шагать по комнате, оглядываясь ежесекундно на кушетку. Он обдумывает всё ещё раз, и резко хватается за голову, сдавленно хрипит, как если бы ударился чем-нибудь: -Не могу, не могу - и продолжает ходить туда-сюда, вдоль остекленных шкафов с мутными склянками, плывущими мимо в периферии. И если бы только можно было, если бы он мог... Но он не может. Дотторе ударяет руками о столешницу и, опираясь о неё, стоит с полминуты с опущенной головой и дрожащими красными глазами. Другая фигура сидит молча на краю кушетки, проверяет пульс полуживого тела. -Ты всё? Нужно что-то сделать. - его глаз не видно и не понятно даже, что он испытывает.

Pov Дотторе, тот который неуравновешенный *Знал, знал же*- это он думал уже после того, как понял, что изменил решение. *Не хочу* - *Не хочешь, чтобы она ушла? Ты ничего не сможешь сделать* Она была смертельно больна и даже диагностировать что-либо было чудовищно сложно. Сейчас внешний вид Дотторе обусловлен бесонными ночами, которые он провёл в лабораториях, волосы ещё более тонкие и жухлые, чем обычно, глаза впалые и блестят болезным безумием, как блестят мрачно капли крови в полумраке. Жуткий вид, даже жалкий. И руки у него так и трясутся, как будто и сам умрёт, если не в эту минуту, так в следующую. И вчера, засыпая, она была категорически против повышения дозы обезболивающих, снотворных. Она была спокойна относительно своего состояния. Такие как она принимают смерть с честью, будь смерть долгой или краткой. И Дотторе в общем-то это почти осознавал. Ему было достаточно смотреть на тёплые, уверенно смотрящие в мир глаза, чтобы понимать, что она будет не против умирать медленно, пока Дотторе чахнет от беспомощности. -Я не знаю. Я не хотел! - да, переклинило и он вдруг решился и в ту же вену ввёл что-то из другой склянки, а потом капельницу и сидел, сидел, проверяя достаточно ли ровно стоит игла и всматриваясь в пузырьки в катетера. На момент стало спокойно: блеклый свет лампы, пустая процедурная комната и полная тишина. Насколько тихо, что стало страшно, что её дыхания не слышно. Страшно, что он не успел. Его глаза, замершие на минуту, уткнувшиеся в инструменты, вдруг метнулись обратно к бессознательному телу. *Пульс, пульс.. * -бледные руки метнулись к запястью, раз за разом пальцы приставлялись к бледным венам. Больное сердце стучало в голове гнусным шумом, мешало, не давало шанса прприслушаться к ощущениям. -Черт, черт- Пульса не было. Он приставил пальцы к шее, едва дыша, замер и почти трясся в истерии. *Пожалуйста..*- горло саднит и глаза болят. Пальцы дрогнули от раздражения. Пульс? Он замер, напрягаясь, и склонившись над кушеткой, будто силясь всём существом своим уловить хотя бы наличие дыхания или глухого биения сердца. Снова. Он снова это почувствовал! Боже, коленки подкосились и он готов был сползти тут же на пол и оставить своё тело отдыхать. Подрагивая, он стоит над телом, растворяющимся в, его и этой комнаты, тени. Стоит и ждет, когда же снова, снова сможет убедиться в этом. В том, что они будут жить. -Ты успел.. -тихо константирует Дотторе в чёрном плаще. Он тоже замер, внимательно вглядываясь в пальцы собрата.