***
Это была середина дня воскресенья, когда Тэхён позволял себе поспать намного дольше обычного, освобождённый от школы и дополнительных занятий. И даже проснувшись, омега не спешил выбираться из удобной кровати, позволяя себе понежиться в простынях подольше. Но бурчащий живот высказывал недовольство, и Тэхёну пришлось подняться, чтобы пробраться к холодильнику и поискать чего-нибудь съедобного для своего завтрака-тире-обеда. Однако юношу ждало разочарование: ничего, что находилось внутри холодильника, его не привлекло. Кимчи почему-то вызвало отвращение, а рис просто надоел и вообще казался пресной едой, и даже любимые клубничные йогурты не привлекли внимания омеги, безумно придирчивого к еде. — Намджуууун, — Тэхён толкнул дверь в комнату старшего брата и, совершенно не стесняясь присутствия кого-то из друзей альфы, протопал в одних трусах внутрь комнаты. Старший брат, заметивший появление омеги, тут же поднялся со своего места и подошёл к Тэхёну быстрее, чем тот оказался рядом с кроватью, на которой оставался друг альфы. Старший Ким встал так, чтобы загораживать своего младшенького от любого зрительного контакта со стороны. — Ты чего расхаживаешь по дому полуголый? — на лбу Намджуна появилась морщинка, говорящая о недовольстве. Альфа строго-придирчиво осмотрел младшего с макушки до пят. — Я кушааать хочууу, — совершенно игнорируя замечание Намджуна, проканючил Тэхён и схватил брата за руку, миленько выпячивая нижнюю губу. — Приготовь мне чего-нибудь. — В холодильнике остались рис с кимчи. Перекуси пока этим, — попытался отмахнуться от просьбы младшего Намджун, но Тэхён прилип к нему, как пиявка, схватив уже и вторую руку, чтобы брат никуда не делся. — Но я не хочуууу, — захныкал Тэхён. Намджун вздохнул, закатывая глаза. — Хорошо. И чего же ты хочешь? — терпеливо поинтересовался он. — Я не знаю, — спустя несколько секунд признался Тэхён. — И что я тогда тебе приготовлю? — пробурчал Намджун и выдернул одну из своих рук из хватки Тэхёна, разворачиваясь. — Всё, отстань от меня. Ешь, что есть. И переоденься. — Нет, нет, подожди! — Тэхён обнял брата сзади за талию, не давая уйти. — Я знаю, знаю… — Тэхён экстренно соображал, чего же он действительно хочет. — Пожарь мне свинину с кимчи и рисом, пожалуйста, Намджун-а. Иначе я умру от голода и папа этому не обрадуется. Они сдадут тебя в детский дом, если узнают, что я умер по твоей вине! — пригрозил младший, вызывая смех у Намджуна. — Ай, ладно, мелкий. Хорошо, — соглашается альфа, аккуратно убирая руки Тэхёна со своей талии. — Только переоденься, — чуть строже добавляет, вновь разворачиваясь к повеселевшему Тэхёну. Омега кивает несколько раз и тут же возвращается к себе. Не сказать, что длинная спальная рубашка спасает дело, но в ответ на грозный взгляд Намджуна омега оправдывается тем, что он надел шорты, просто их не видно. Тэхён присаживается за диванчик у кухонного стола, рядом с парнем, которого заметил ещё в комнате Намджуна. Он с интересом рассматривает скромно улыбающегося ему альфу, после чего представляется: — Привет. Я Ким Тэхён, брат Намджуна. Ты выглядишь подкаченным, мне нравится, — хихикает омега. — Привет. Чон Чонгук, друг твоего брата, и спасибо за комплимент, — улыбается ему в ответ альфа, и из-под его верхней губы выглядывают передние зубы, напоминающие кроличьи, поэтому Тэхён весело хихикает. — Ай, Ким Тэхён! — раздаётся голос Намджуна, сейчас занятого нарезкой свинины. — Кто тебе позволил говорить так невежливо? Чонгук старше тебя! — Я буду говорить, как хочу! — вредно повышает голос Тэхён. — Всё нормально, — спешит предотвратить ссору братьев Чонгук. — Ты можешь разговаривать со мной неформально. — Вот видишь? — довольно улыбается в сторону бухтящего что-то себе под нос Намджуна Тэхён. — Ты очень голодный? — интересуется у омеги Чонгук. — У меня с собой есть упаковка маленького рамёна. Съешь его, если хочешь, пока ждёшь свинину. Она может жариться достаточно долго. — О! Да-да-да! — восклицает Тэхён, возбужденно подпрыгивая на месте, после чего облизывается в предвкушении. — Люблю рамён! А какой он марки? И с каким вкусом? А он острый? Не люблю острое, — тут же кривит личико омега, вызывая прилив умилённого смеха у Чонгука. — Он действительно острый, но всё порядке. Мы не станем добавлять всю приправу, — отвечает ему Чонгук, получает на это одобрительный кивок, а после встает, чтобы сходить в коридор, где оставил рюкзак с закусками к фильму, который они с Намджуном собирались посмотреть. — Где твоё воспитание? — вновь недовольно спрашивает Намджун, внимательно слушающий разговор своего брата и друга. — Ты даже не сказал «спасибо» Чонгуку! Это невежливо, Тэхён! — Спасибо! — тут же исправляется омега, крикнув это так, чтобы Чонгук мог услышать их с кухни. Намджун снова закатывает глаза. Его братец просто невыносим. — Смотри, только не наешься этим рамёном. — предупреждает Намджун, когда младший добавляет кипяток в лапшу. — Если я наемся им сейчас, не значит, что я не проголодаюсь позже. Так что просто жарь свинину. Давай, не отвлекайся! — Посмотрите на него! — восклицает Намджун, обижено дуя губы. — Он милый только тогда, когда ему что-то надо. Я вообще мог бы не готовить тебе, на минуточку. Будь хоть немного благодарен, негодник! — Намджун-а! — зовёт его Тэхён, и когда старший оборачивается, то строит такое милое личико, что у Наджуна появляются трогательные морщинки в уголках глаз, когда он улыбается. — Ах, ладно! Ты действительно милый! — соглашается Намджун, сокрушённо качая головой. Он не может спорить с очарованием Тэхёна. Младший озорно смеётся, гордо расправляя плечи, и возвращается к тому, чтобы наблюдать за тем, как Чонгук убивает противников в мобильной игре. Он так увлечён этим, что в один момент лапша, которую он подцепляет на вилку, соскальзывает с её зубчиков, шлёпаясь на край стола. — Эй, внимательнее, не проноси мимо рта, — мягко улыбается Чонгук, замечая лапшичную катастрофу, которую на самом деле уже устроил Тэхён на столе. — Прости, — с набитом ртом отвечает Тэхён, но не перестаёт пялиться в телефон старшего. Чонгук коротко смотрит на него и вздыхает, качая головой. В следующее мгновенье его левая рука тянется к салфетнице, выуживает бумажную салфетку и подносит ее к лицу Тэхёна, вытирая подбородок омеги. От такого действия Тэхён смущается и замирает неловко с поднесённой ко рту вилкой, потому что, вау, почему такой простой жест заботы кажется омеге настолько горячим? Может быть, потому что Чонгуку не нужно было даже отвлекаться от игры, чтобы сделать это? И он даже успел кого-то убить в это время! Это звучит очень глупо, нелепо и странно. И если он расскажет кому-нибудь, что на него производит впечатление, когда ему подтирают подбородок, не отвлекаясь от игры в телефоне, его поднимут на смех. — Ешь, — голос Чонгука звучит совершенно обычно, когда он напоминает омеге о том, чем тот занимался до этого. Пробормотав скомканную благодарность, Тэхён всё-таки утыкается взглядом в почти доеденный рамён и превращается в молчаливо поедающую лапшу машину. Он чувствует себя скованно следующие несколько минут, а его щеки предательски горят, ах, он так не любит, когда его щеки краснеют! Он не такой стеснительный, чтобы реагировать румянцем на даже самые откровенные жесты и слова. А тут вообще пришёл в смущение от того, что его лицо просто вытерли салфеткой, как младенцу! Боже, может быть, ему просто стыдно? Да, наверное, ему неудобно перед Чонгуком за то, каким неаккуратным и невоспитанным он показался ему. Не мог же он так ярко отреагировать на подобную ерунду? Нет, точно нет. Это же даже не ухаживания, это просто… просто жест. — Ты чего такой? — с непониманием изгибает дугой бровь Намджун, когда ставит миску с жаренной свининой, кимчи и рисом перед притихшим Тэхёном. Он не может подобрать слово, описывающее состояние младшего. Просто тот выглядит не типично для себя. — А? Я? — рассеяно отзывается Тэхён, вскидывая голову. — Всё в порядке, — он старается улыбнуться брату, как обычно, чтобы не выдать своего внутреннего смятения. — Мы с Намджуном будем кино смотреть, — говорит Чонгук, глядя на Тэхёна. — Присоединишься к нам? — Да, — кивает Тэхён, пережёвывая рис, потому что ему хочется оставаться в их компании, несмотря на недавнее смущение. — Чонгук, ты пришёл ко мне, а не к моему младшему брату, — шуточно возмущается Намджун. — Тэ может и один посидеть. Не предлагай из вежливости. — Я всё равно приду, даже если ты запретишь мне, Ким Намджун, — вредничает Тэхён, услышав нотку недовольства и протеста в голосе старшего. Чонгук лишь смеётся и никак не отвечает альфе, с умилённой улыбкой наблюдая за забавными пререканиями Кимов. После, когда Тэхён заканчивает есть, они все втроём дружно перемещаются в комнату Намджуна, где братья продолжают спорить насчет жанра кино. Альфы собирались посмотреть триллер, а Тэхён хочет что-то менее мрачное и пугающее. Но его капризы в этот раз не работают на Намджуне. — Если не нравится, то уходи, — говорит он омеге и включает то, что они с Чонгуком планировали посмотреть изначально. Тэхён выглядит очень обиженным. Он сложил руки друг на друга, надул губки и сел в стороне от альф, но после сам придвинулся ближе к Намджуну, когда стало страшно. Большую часть фильма Тэхён прижимался к боку брата, жмурился и скулил от тревожных ощущений, холодом окутывающих внутренности. — Ты какой-то особенно эмоциональный сегодня, — замечает Намджун. — Так вцепился в мою руку. Ай, у меня остались следы от твоих пальцев, посмотри! — жалуется старший, когда фильм благополучно заканчивается. — А не нужно было такую жуть включать! — показывает язык омега, фыркая. Но буквально в следующую секунду голос его становится тише, когда он осторожно зовёт: — Джун-а… Намджун тут же особенно внимательно посмотрел на Тэхёна, потому что уловил нотки беспокойства в его голосе. Те самые, что придают особенную важность тому, что омега собирается сказать. Это что-то, что действительно волнует Тэхёна. И Намджун непроизвольно напрягается, когда слышит их. — Что-то случилось? — обеспокоенно уточняет старший. — Мне как-то не хорошо, — признаётся Тэхён, который заметил странные ощущения в своем животе ещё во время просмотра, но находил оправдание в виде страха и недавнего обеда. — Ты можешь посмотреть таблетки от живота?.. — Тэхён был всегда особенно трогательным в моменты своей слабости. Старший не мог испытывать ничего, кроме острого беспокойства. Любые ссоры и недовольства просто исчезали в такие моменты. — У тебя болит живот? — хмурится Намджун. — Возможно, рамён был слишком тяжёлой пищей с утра, — виновато подает голос Чонгук. — Да, но… он болит как-то странно, — ещё более осторожно добавляет Тэхён, наклоняясь к брату. — Я не уверен, чем может быть вызвана эта боль. Не знаю, как описать тебе её. Это не вздутие и не отравление, их бы я сразу различил. — Может быть, ты просто перенервничал? — предполагает Намджун, сжимая ладонь Тэхёна в качестве поддержки. — Я принесу таблетки, — обещает он и встаёт, чтобы подойти к аптечке. Однако возвращается нервным и раздосадованным: — У нас закончились лекарства. Я быстро сбегаю в аптеку. Не переживай и потерпи немного. Попей горячей воды, может быть, пройдёт, — советует старший и убегает за таблетками, предварительно поцеловав Тэхёна в лоб. Тэхён скулит, жалобно хлюпая носом, и поджимает под себя ноги, скрючиваясь на диване. Он любит разводить драму и жалеть себя. Обычно за ним очень трепетно ухаживают, это действительно приятно, и, возможно, этим родители избаловали омегу, потому что тот стал как можно чаще строить из себя бедного и беспомощного, чтобы вновь ощутить заботу и сопереживание. Но сейчас Тэхён ощущает себя действительно слабым и беспомощным. Он хочет, чтобы о нём позаботились. Он знает, что Намджун сделает это. Он уже делает. Чонгук встаёт с места, кинув обеспокоенный взгляд на сжавшегося на диване омегу, и возвращается уже со стаканом воды. Он присаживается на корточки перед Кимом и протягивает ему стакан: — Держи, попей, — взволновано и негромко произносит Чонгук. Тэхён с благодарностью смотрит на Чонгука, когда принимает стакан с водой. Оказывается, его тело дрожит, потому что стакан неуверенно трясётся в подрагивающих руках. Тэхён растеряно и испуганно смотрит на это всё. Он не может заставить тело успокоиться и прекратить эту тряску. Чонгук приподнимается и поддерживает стакан с одной стороны, помогая Тэхёну отпить из него. Теплая вода приятно касается горла и попадает внутрь, согревая ноющий животик омеги. — Ты замёрз? — убирая стакан в сторону, спрашивает Чонгук. — Мне принести тебе что-нибудь тёплое? — альфа обводит комнату взглядом, ища то, что может помочь. Тэхён не может ответить Чонгуку, замерз ли он на самом деле, потому что вода в желудке ощущается приятным теплом, а мурашки по телу распространяют колючий холод. Но он всё равно очень благодарен, когда альфа накидывает на его плечи мягкий плед, который тот нашёл в комнате Намджуна. — Спасибо, — тихо шепчет Тэхён, не поднимая глаз на альфу, потому что, кажется, впервые чужая забота смущает и ставит его в неловкое положение. Чонгук присаживается рядом с ним на диван, обеспокоенно и сочувственно глядя на ещё слегка подрагивающие плечи омеги. Его рука ложится на спину Тэхёна, кажется, пытаясь без слов поддержать омегу в его болезненном состоянии. — В средней школе я сильно волновался перед тестами и мне становилось плохо практически, как тебе, — делится с омегой Чонгук. — Иногда меня бросало в холод из-за волнения, даже зубы дрожали. Но чаще всего скручивало живот так сильно, что аж ходить было сложно. Так что… может быть, Намджун прав, и ты действительно перенервничал, — это звучит, как утешение, потому что даже Чонгук не уверен, что состояние Тэхёна вызвано стрессом от просмотра ужастика. — Тебя действительно так напугал тот фильм? — как-то снисходительно и ласково спрашивает альфа, словно забирая своим голосом всё плохое, что может чувствовать Тэхён, чтобы омегу наконец отпустило. Сейчас плечи Тэхёна перестали трястись и слабое спокойствие зародилось где-то у основания шеи мягким комком тепла, поэтому он чувствует себя уже чуть-чуть лучше. Но всё ещё недостаточно, чтобы перестать обеспокоенно думать о своём состоянии и загонять себя в ловушку переживаний. — Не знаю… может быть, — тихо-тихо отзывается Тэхён. — Не думай о боли. Эй, отвлекись. Посмотри на меня, — Чонгук пытается звучать бодро и даже весело, и Тэхён рассеяно смотрит на улыбающегося альфу. — Так-то лучше, — смеётся он. — Хочешь заняться чем-нибудь, пока мы ждём Намджуна? «Хочу к тебе» — слезливо думает Тэхён, потому что он действительно ощущает тягу прижаться к чему-нибудь и желательно теплому, и желательно конкретно к Чонгуку, потому что, ох, никакая подушка не заменит живого человека. — «От тебя вкусно пахнет. Мне нравится. Наклонись поближе, я хочу… запах. Я хочу почувствовать этот запах вокруг себя.» Эти внезапные неконтролируемые мысли ударяют в голову. И Тэхён растерянно роняет челюсть, более внимательно прислушиваясь к ощущением в своём теле. Низ живота ноет, вдоль позвоночника распространяется жар, ему хочется стать меньше и завернуться во что-нибудь, а тревога без причины заставляет искать безопасное место, которое почему-то оказывается похожим на Чонгука: его крепкие руки, мягкий голос, приятный запах, заботливый взгляд. С ним рядом Тэхёну не будет так страшно, Ким уверен. Кажется, он понял, что с ним происходит. Это то, что он должен был почувствовать раньше — ещё когда заметил свою повышенную эмоциональность, рассеянность, лень и незаинтересованность в клубничных йогуртах. Хотя все эти сопутствующие симптомы описывают самого Тэхёна — жутко вредного, заносчивого, непостоянного омегу семьи Ким. Тэхён закусывает нижнюю губу, раздумывая о том, будет ли Чонгук достаточно добрым к нему, чтобы помочь в таком щепетильном вопросе. Альфа был достаточно внимателен и благосклонен к нему сегодня всё время, но это кажется уже неприличным — просить помочь справиться с расшалившимся эмоциональным фоном из-за приближающейся течки. С другой стороны, он же не секса у него просить собирается. Тем временем, альфу слегка настораживает подозрительно пристальный взгляд Тэхёна и задумчивое выражение лица, ведь омега проигнорировал вопрос и просто уставился на него. Этот взгляд будто проникал под кожу и вскрывал вены. Боже, о чём этот омега вообще думает, когда так разглядывает его? Чонгуку непроизвольно захотелось отсесть подальше, потому что ему стало неловко от такого пристального внимания. — Тэ… ты… — неловко пытается прервать тишину немного растерянный Чонгук, даже не замечая, как непроизвольно сокращает омежье имя. Но его внезапно прерывает сам Тэхён. — Я знаю что со мной происходит. — внезапно уверенно заявляет омега, а Чонгуку становится жутко от немигающего взгляда младшего. — У меня начинается течка. Нет, ладно. Тогда Чонгуку было просто некомофортно. А вот сейчас действительно страшно. Потому что он один на один в запертой квартире с несовершеннолетним течным омегой, который является младшим братом его лучшего друга. И это уже просто звучит как-то неприлично. — И я не особо знаю, что делать, потому что она у меня впервые, — бормочет смущённое признание Тэхён. — Но, если положиться на инстинкты… — омега делает глубокий вдох и подползает ближе к Чонгуку, который мгновенно перемещается дальше от него, что кажется Тэхёну смешным. Но сейчас, если честно, не время потешаться над остолбеневшим от растерянности альфой. — То мне хочется к тебе, — выдыхает алеющей от смущения Тэхён. — Тэ-э-э… — большие глаза Чонгука бегают по омеге, он до сих пор выглядит растеряно и испуганно, и даже в его голосе проскальзывает нервозность. — Побудь моим гнёздышком, пожалуйста, — смущённо просит Тэхён, неловко сжимаясь перед слегка опешившим от такой просьбы Чонгуком. Омега неуверенно переползает на колени альфы и как-то виновато смотрит в его напуганные глаза. Чонгук замер и вытянулся, даже дышать почти не дышал, и смотрел шокированными глазками на наглого омегу. — Я просто прилягу, ладно? — тихо произносит он, осторожно прижимаясь к чужому телу и закрывая глаза. Ему действительно стыдно перед Чонгуком, ведь парень кажется таким напуганным и растерянным, что совестно ещё сильнее давить на него своим неприличным поведением. — Мне просто нужно чувствовать себя уютно и защищёно. Я не хочу от тебя секса или чего-то… ещё, — скомкано жует губу Тэхён, пытаясь успокоить побелевшего от страха Чонгука. Чонгук шумно выдыхает над ухом омеги, его тело немного расслабляется, но сердце продолжает бешено колотиться в груди. Тэхён ёрзает на коленях альфы, принимая более удобную позу. В итоге он обхватывает ногами бока Чонгука и опирается о его грудь руками, почти сталкиваясь лбами с альфой, когда выпрямляется. — Не нужно бояться меня, — слегка обижено бормочет Тэхён, которому не комфортно от чужой трусости во взгляде. — Я же сказал, что не хочу от тебя секса. Я просто хочу тёплых объятий, потому что мне холодно и неуютно без них, — Тэхён жалобно смотрит на альфу, прижимая подбородок к груди. — И тревожно… — опуская взгляд, добавляет омега. — Пожалуйста, просто обними меня, чтобы я почувствовал себя лучше, пока не вернётся Намджун. — Может быть… — голос Чонгука непривычно хриплый. — Тебе стоит завернуться в одеяло и построить гнездо из подушек и одежды? — в голосе альфы слышится слабая надежда убедить Тэхёна в этой необходимости. — Мне… странно находиться так близко с течным братом моего лучшего друга, — признается смущённо Чонгук. — Ай, мы же не занимаемся ничем таким, — возмущается Тэхён, оттопыривая нижнюю губу. — Знаю, но… Намджун навряд ли обрадуется, увидев нас так близко друг к другу, когда у тебя течка, — Чонгук попытался отстраниться от омеги, на что Тэхён возмущённо запыхтел. — Н-но… — плаксиво смотрит омега, его губа жалобно трясётся. Он определённо знает, как выглядеть таким милым, что его хочется пожалеть. — Мне правда стало лучше и спокойнее, когда я прижался к тебе… твой запах… кажется, он отвлекает меня от боли. П-пожалуйста. — Тэхён с надеждой подаётся вперед, утыкаясь лицом в плечо альфы. — Давай посидим так, пока Намджун не вернётся с таблетками. — Но… он не знает, что тебе нужны подавители. Может мне стоит позвонить ему? — Чонгук тянется за телефоном, но Тэхён начинает капризно хныкать и сильнее прижиматься к нему. — Не вставай, — хнычет требовательно омега. — Но мой телефон там… — растеряно хлопает глазами Чонгук, перестав шевелиться. — Не вставай, — повторяет с нажимом Тэхён, и Чонгук вздыхает, сдаваясь. — Ладно. Тебе правда лучше? — интересуется Чонгук, кладя одну руку на спину омеги и мягко водя ей вдоль позвоночника, успокаивая капризного подростка. — Да… — шепчет Тэхён, утыкаясь носом в ключицу альфы. Он жадно дышит, глубоко втягивая носом приятный запах Чонгука и чувствует, как тело расслабляется. Мышцы больше не напряжены от боли и это чудесно. — Мне намного лучше. — Тебе так удобно? — через несколько минут обеспокоенно спрашивает Чонгук. Тэхён мычит что-то неопределённое в ответ. Альфа вздыхает. — Должно быть, я пожалею об этом… Но, — он переводит взгляд на взлохмаченную макушку расслабившегося в объятиях омеги. — Давай-ка приляжем. Чонгук подхватывает не сопротивляющееся тело на руки и аккуратно укладывает на диван у края, сам же размещается у спинки. А после он нежно и аккуратно обхватывает ладонью теплый животик Тэхёна, получая довольное сопение разомлевшего в тепле и уюте омеги. На лице Тэхёна сейчас куда меньше переживаний и болезненности. И это успокаивает зудящий разум Чонгука: он делает это для пользы младшего, без какого-либо эротического подтекста, и они всё ещё в одежде. Чонгук тянется за пледом, аккуратно вытаскивая его из-под их тел, и бережно укрывает скрючившегося у его груди омегу. Он умиляется тому, как мило подрагивают длинные ресницы младшего. И удивляется, что Тэхён так быстро задремал, просто почувствовав себя в тепле и безопасности благодаря присутствию Чонгука. Омега кажется ему таким прекрасно трогательным сейчас, что улыбка непроизвольно сама появляется на лице. Он пока не чувствует, чтобы запах Тэхёна усиливался, наверное, это начнётся позже. И благодаря этому Чонгук может чувствовать себя относительно спокойно, иначе их поза действительно была бы провокационной. Тэхён был таким милым и невинным. А ещё его маленькое хилое тельце так приятно жалось к груди. Он был таким нуждающимся в защите, что какое-то чувство гордости росло внутри от понимания того, что омега выбрал именно Чонгука, как альфу-защитника. «Брось, у парня не было других вариантов. Хотя он мог потянуться к Намджуну, всё же старший брат, надёжное плечо. А меня должен был остерегаться, мы же мало знакомы. Но вышло, как вышло» — подумал Чонгук, рассматривая спокойное выражение лица Тэхёна. Не сказать, что он был недоволен. Да, его сердце всё ещё взволновано билось в груди. И он нервно кусал губы, боясь почувствовать, как его инстинкты откликнуться на феромоны течного омеги. Но всё же лежать так с Тэхёном было очень приятно. «А ещё он такой забавный… Ха, гнёздышко!.. Он серьезно предложил мне заменить ему гнёздышко!»* * *
— Знаешь, если бы Намджун тогда пришёл на минуту позже, я бы, наверное, всё-таки поцеловал тебя, — признаётся Чонгук, вызывая искренний интерес в глазах своего омеги. В тот момент, когда они лежали, прижавшись друг к другу, Чонгук был заворожён очарованием младшего брата Намджуна, и его нежный аромат заставлял сердце альфы биться сильнее, а трепетно прижимающееся к его груди тело вызывало у Чона приступ гордости и собственничества. — В шею. Или за ушком, — чуть тише добавляет, хитро улыбаясь. — Поцелуй сейчас, — просит омега, вертясь на коленях альфы в нетерпении, провокационо приблизившись к его лицу. Чонгук усмехается, а после опускается к лицу Тэхёна и накрывает его губы своими. Поцелуй был коротким и невинным, — всё-таки на глазах у гостей это было делать неприлично, — однако он привёл в восторг Тэхёна не меньше, чем их долгие, тягучие поцелуи, когда два рта становятся одним и языки сплетаются друг с другом. — О, божечки! — верещит Чимин, прижимая ладони к своим впалым щекам. Омега был очень впечатлительным, и ему понравилось то, что он увидел между своими друзьями. — Вы такие милашки, боже мой! Айгу-у-у! — и после хитро щурится, поворачиваясь в сторону Юнги. — Что? Я не стану тебя целовать, — буркнул ершисто альфа, и омега рядом с ним надул губки, обиженно отворачиваясь. Однако после того, как Юнги наклонился, что-то шепнув своему партнёру на ушко, Чимин захихикал и зажал ладони между коленями, и его смущённо-игривая улыбка говорила о том, что альфа сказал определенно что-то приятное и заманчивое. Вероятно, намекнул на интересное продолжение вечера по возвращению домой, но всё, что сказал Юнги, останется лишь между ним и Чимином, потому что никто действительно ничего не услышал, и оставалась лишь строить догадки, как альфе удалось сделать милого омегу таким сияюще-довольным. — Я очень рад, что нашёл своё гнёздышко! — делится своим счастьем Тэхён, обнимая Чонгука за шею и со старательным подобием мурчания утыкаясь макушкой в район шеи под подбородком. — Ты хотел сказать, своего альфу? — изгибает дугой бровь Чонгук, опуская взгляд на Тэхёна. Однако тот ничего не отвечает, продолжая глубоко дышать запахом Чона и жаться к нему плотнее. При этом всём омега выглядит ангельски мило и прекрасно, чем-то напоминает младенца: такого же трогательного и беззащитного. Чонгук вздыхает, укрывая спину Тэхёна своими руками, чтобы дать омеге почувствовать себя в защитном коконе. — Привыкай, дружище, — хихикает себе под нос Намджун, с братской теплотой во взгляде смотря на Тэхёна, обхватившего, как коала эвкалипт, шею Чонгука. — Для наших омег мы кто угодно, только не их альфы. — Да-а, — мило хихикает, прикрывая рот маленькой ладошкой, Чимин. — Юнги у меня — мой котёнок. Он ленивый и милый, а ещё любит молоко. Я даже, когда зову его кушать, так и говорю: пора есть, котёнок! Ещё добавляю: кис-кис-кис! — омега закатывается от смеха и хлопает себя ладонями по коленям. А альфа рядом с ним смущенно отворачивается. Мин Юнги старался показаться всем загадочным, брутальным и недосягаемым альфой, а Чимин тут расписывает его, как изнеженного, ласкового и безобидного, нет, ну как он может так жестоко портить его авторитет?! — Ещё я люблю делать так! — добавляет, отсмеявшись, юноша. — Я касаюсь пальцами его подбородка, начинаю гладить и тогда он мурлыкает для меня, потому что знает, что мне это нравится! Когда ладонь Чимина тянется к лицу Юнги, чтобы, видимо, продемонстрировать, как же это происходит, альфа коротко рычит и отстраняется, хлопнув омегу по пальцам. — Поговорим дома, Пак Чимин, — специально понижая голос, чтобы казаться более серьезным и устрашающим, произносит альфа. Чимин загадочно улыбается, но никак не выглядит напуганным или виноватым, а остальные ребята смеются, умилённо глядя на эту парочку. — Юнги, почему Чимин ещё Пак? — сонно бормочет Тэхён, приподнимая голову и щуря глазки. Чонгук мягко кладёт ладонь на щёку любимого и прижимает к своей груди, получая в ответ довольное мычание расслабленного и счастливого омеги. — Да, Юнги, почему? — тут же поворачивается к своему альфе Чимин, любопытно сверкая глазами. Юнги открывает рот и шокировано переводит взгляд с разморенного теплом Тэхёна на жаждущего ответа Чимина. Омеги набросились на него с эти вопросом, что сразу видно: сговорились! Слишком уж внезапно они перешли на тему свадьбы! — Я могу спросить тоже самое! Чон Чонгук, почему Тэхён ещё Ким? — уходя от ответа, дерзко, но беззлобно спрашивает у младшего альфы Юнги, отводя внимание собравшихся от себя. — Я вообще-то молчал, — шепчет Чонгук, смущенно втягивая голову в плечи, но при этом посмотрел на Юнги, как на предателя. С обеих сторон от него раздаётся смех гостей. Чон решает последовать примеру старшего и перевести внимание на кого-то ещё, поэтому поворачивает голову к Намджуну: — Вам двоим хорошо. вы уже поженились, — комментирует он, намекая на то, что лучшему другу не придётся смущаться от таких разговоров. — Конечно, поженились! — рука Намджуна тут же тянется к руке Сокджина, чтобы накрыть его ладонь своей и нежно сжать, переплетая пальцы. — Мы столько лет вместе! — гордо, весомо замечает он. — Ага, — усмехается Сокджин, переводя взгляд на мужа, — Да только, если бы я тогда не попросил официанта положить кольцо в мой десерт, ты бы никогда не сделал мне предложение! — припоминает Сокджин случай в ресторане, когда он хитростью заставил альфу сделать ему предложение руки и сердца, поставив парня в неловкое положение. Намджун покрывается румянцем при упоминание этого момента. — Запоминайте, тонсэны, — наставительно обращается к Чимину и Тэхёну старший омега. — Альфы слишком нерешительны и иногда туповаты. Нам, омегам, всегда и всё нужно брать в свои руки, если мы хотим построить наше счастье. — Мы будем находчивы, Сокджин-ним, — хихикает Чимин, копируя уважительное обращение Кима.[*] — Да-а, у нас же лучший учитель, хён, — поддакивает Тэхён, даже не открывая глаза и продолжая удобно сидеть на коленях своего парня, откинувшись на его широкую, накаченную грудь. — Если что, можете обращаться ко мне за советом. Я научу вас омежьей хитрости! — улыбается гордо Сокджин. Они проводят уютный час за разговорами, пока не наступает время идти смотреть салют: вот-вот красочные огни должны озарить небо над рождественским Сеулом. Чонгук проводит пальцами по виску Тэхёна и целует омегу в волосы, опускаясь к его уху и зовя: — Тэхён-а, сейчас начнётся фейерверк. Просыпайся, любимый, — пальцы Чонгука легкими касаниями щекочат шею Тэхёна. — Я знаю, что ты любишь фейерверки. Проснись, вишенка. — М-м-м, фейерверк? — приоткрывает один глаз омега, задремавшие в коконе рук Чонгука за это время. Он сонно причмокивает губами, выглядя безумно мило. — Да, а сразу после мы будем обмениваться подарками. — Подарки?! — восторженно пищит Тэхён, становясь гораздо более бодрым, чем несколько секунд до этого. Кажется, подарки вызывают в нем больше восторга, чем праздничный фейерверк. Чонгук смеётся себе под нос и поднимается, не выпуская Тэхёна из рук. Он подходит вместе с омегой к вешалке в коридоре, прося Тэхёна накинуть что-нибудь себе на плечи, чтобы омега не замерз, потому что на улице холодно, а у Тэхёна течка, и организм омеги сейчас действительно уязвим. Себе Чонгук ничего не берет, чтобы выйти на улицу. Его иммунитет достаточно крепкий и максимум, что ему грозит на утро — это сопли, а это вопрос вполне решаемый. — У тебя такое удобное многофункциональное гнёздышко, — тянет Чимин, наблюдая, как Чонгук присоединяется к ним на балконе с Тэхёном на руках. — И кровать с подогревом, и личный транспорт. — Завидуешь? — ухмыляется Тэхён, прижимаясь щекой к щеке Чонгука. — Немного, — хихикает Пак, коротко глянув на Юнги, делающего вид, что ничего не слышит. — Это правда. У меня самое лучшее гнёздышко, — гордо вскидывает подбородок Тэхён. После чего оставляет мягкий поцелуй на щеке Чонгука. — И оно такое одно. Моё гнёздышко. Чонгук счастливо улыбается, благодарно глядя на Тэхёна, расхваливающего его перед другом. А после небо взрывается яркими красками, и все восторженно охают, наблюдая, как красиво небо над Сеулом под Рождество. Юнги притягивает Чимина к себе, обнимая омегу за талию. Намджун обнимает Сокджина со спины, положив подбородок на плечо мужа и шаря ладонями под его тёплым свиттером с альпакой. Хосок снимает всё на камеру своего навороченного смартфона. А Тэхён жмётся к своему гнёздышку и является самым счастливым омегой во вселенной, потому что обрёл своё счастье в таком уютном, тёплом, надежном мужчине, как Чон Чонгук.