yeux pleins de rêves

Яркая-яркая и тёплая звёздочка со временем тускнеет и теряет своё былое сияние, которое освещало не только собственный путь, но и чужой, даже не важно, близкому ли или мимолетящему, как гонимое ураганным ветром облако, человеку. Однако тяжесть от сего вида не может не отдавать сильной и гнетущей тихой болью, когда ещё танцующие внутри зрачков искры готовы были выпрыгнуть из глазниц от обилия цветов и задорности, разрывая роговицы. А сейчас в них от силы можно пару блеклых пятен разглядеть. И побелели не только они, но и лицо, обычно облачённое лёгким румянцем, который так прекрасно контрастировал с небесными очами, в которых почти незримо для окружающих угасала жизнь. Для себя самого Йен больше походил на кусок плоти. Именно кусок, хоть и на вид он будто бы нисколько не изменился. Сердце его друга Стивена отчего-то всё же щемит, да так невыносимо, что мозг уже не в силах отозвать команды по разглядыванию парня. Моррис, не отрываясь, глядит в сторону Кёртиса, обеспокоенно гуляя взглядом по этой бледной, более обычного осунувшейся фигурке. Тот молчит и приглушённо вздыхает, абстрагировавшись от чужих взоров, и спокойно откидывается на спинку старого кресла, теплого, но не согревающего замерзающее тело. Спокойствие? Что это? В последний раз ничем не обременённым и лёгким он вспоминает себя зимой, когда ловил ртом снежинки. Или под дождём, насквозь промокший, с упавшей в лужу коробочкой, что некогда являла из себя пачку с несколькими сигаретами внутри. Нелепость сложившейся ситуации не даёт убрать с лица довольный полумесяц улыбки. Может быть, друзья и замечают, что что-то не так, но Кёртис точно знает, что выглядит вполне спокойно, хотя сильнее прежнего прикрывающие веки ресницы выдают в нём того, кто вот-вот готов заплакать, но отчего-то не роняет ни слезинки. Он глубоко благодарен им за присутствие, за неосязаемое тепло, которое ему удаётся ощутить каждый раз, даже во время обычной тишины, когда он уже привычно отворачивается, зная, что глаза по нему бегут и сильно беспокоятся. В этом, во всём, вне этой квартирки – проблемы враждуют у самых чертогов сознания, разрушая его оттуда: выламывая стержень, выкидывая прочь всякие мысли и вселяя расстраивающее всех вокруг, но такое привычное для носителя чувство одиночества и неугасающую печаль. Его спокойный день — беспокойная ночь после очередного приступа. Но даже в состоянии такого тяжёлого расстройства, находясь в мнимой ремиссии, он сохраняет лицо, с которго в любой момент подступившие к внутренним векам слёзы готовы стереть все жизненные краски. — Йен, посмотри на нас, — в своей манере выделяет обращение Барни и чуть наклоняется, прихватывая Йена за руку отчего-то, пока сам он будто половником черпает что-то из глаз, поднятых неохотно. Как же там много неизвестных слов, коих не знал никто из Джей-Ди или Фэктори. Вообще никто. Бернард, Стивен и Питер переглядываются меж собой и безмолвно кивают друг другу, оставляя вокалиста в непонимании.