Единственное, что я могу сделать, как сасук

      Чхон Мён издалека наблюдал за Пятью Мечами и другими учениками, что-то бурно обсуждающими, с мягком улыбкой на губах; Юн Чжон затыкал рот Чо Голю, пока тот жалобно смотрел в ответ; Ю Исоль и Тан Сосо разбирали ошибки на тренировках последней; Хэ Ён залпом осушал алкоголь, пока Пэк А устроилась на его лысой голове, счастливо пища; Пэк Чхон и Пэк Сан обсуждали дела секты.       «Мой сахён, разве это не мирная картина?»       Закрывая глаза, он представлял, будто это он и его боевые братья собрались в кругу костра после битвы, когда могли ещё себе это позволить, и делили вино. О, они с Тан Бо устроили бы соревнования по количеству выпитого спиртного, как в былые времена. Чхон Мун бы вздыхал, но ничего не говорил, лишь следя, чтобы ученики сильно не буянили.       Да…       Это было бы…       — Чхон Мён-а?       Чхон Мён медленно приоткрыл глаза, всё ещё погружённый в ту картину, он виновато смотрел на Пэк Чхона снизу вверх. Это длилось всего мгновение, но этот сопляк вновь догадался.              — Ты перепил, — кончики пальцев отодвинули прядки со лба. — Твоё лицо покраснело.       — Ах~ Донрён-а беспокоится об этом старике?       — Я старше, — Пэк Чхон вздохнул, поднимая расслабленное тело на руки и кивком прощаясь с Пэк Саном.       Мягкий ветерок сдувал пряди прямо в лицо, пока Чхон Мён раскачивал ногами и напевал какую-то давно забытую песенку с весёлым мотивом. Его голова покоилась на чужом плече, выдыхая горячий пар, перемешанных со спиртом, прямо на ухо:       — Два святых~ на поле брани~       «Даос-хён»       — Не сыскать вам, — он прикрыл глаза. — пощады.       Затылок коснулся ещё холодных подушек, придерживаемый рукой. Чхон Мён плывущим сознанием пытался ухватиться за образ мужчины в белом, бережно снимающего ботинки. Если бы здесь было окно, то, несомненно, это выглядело бы невероятно…       — Донрён, — позвал Чхон Мён. — Сасук, ты игнорируешь меня?       Пэк Чхон вздохнул, накрывая Чхон Мёна одеялом и распрямляя нахмуренные брови пальцами. Порой он был слишком заботлив о своих младших, выступая подопытным для Тан Сосо и её исследований, подмечая настроение Юн Чжона и подбадривая его, или заботясь о здоровье Пэк Сана, погружённого в хаотичную жизнь павильона финансов. Казалось, что всю ту нежность, которая ушла вместе со смертью госпожи Джин в раннем возрасте, он дарил окружающим.       — Как я могу, Чхон Мён-а?       Почему-то…       «Сахён… хнык… не хочет говорить… со мной… всхлип»       «Ну же, Чхон Мён-а, не плачь. Как я могу?»       Когда Пэк Чхон собирался уходить, он замер, увидев протянутую руку, ухватившую его за мантию. Чхон Мён едва разборчиво говорил:       — Са… спи… ой…       «Я уже взрослый и могу спать один! Хм!»       «С-сахён, м-мне не страшно, но… но я должен защитить сахёна!»       Тёплая ладонь опустилась на глаза, прикрывая их, не давая слезам пролиться. Пэк Чхон тихо опустился на прикроватную тумбу, уверенно говоря:       — Я останусь, пока ты не уснёшь.       Это было глупо. Он мог бы подобное сказать кому-то из учеников поколения Пэк, когда они прибегали к нему ночью, будучи ещё детьми. Но никак не Чхон Мёну, человеку, который до сих пор превосходил его во всем; человеку, который никогда не был ребёнком.       — Поэтому ни о чём не волнуйся, Чхон Мён-а.       Но это было единственное, что он мог дать ему, как его сасук.