~~~
— Друг? Друг?! Черт, Двэкки, ты слышал это сегодня утром? — Чанбин нарезает уже не первый круг по комнате. — Друг! — Конечно слышал. У меня ведь, — Двэкки демонстративно дергает себя за уши, — кроличьи уши. — Боже, друг! — Да, друг. Хватит истерить уже! — свинолик отвлекается от чистки мандаринки и возмущённо кидает кусочек кожуры в Чанбина. — Знаешь, ты вроде как мой фамильяр и должен поддерживать меня, а не вот так говорить. И вообще! Как я могу не истерить, я же… — Если бы ты признался ему сегодня, может и не пришлось бы этого делать. Я что, зря утром соврал Крису, что не могу тебя разбудить? — Ты… что?! Так из-за этого Чан пришел с утра? — Ну, да, — Двэкки пододвигается к краю стола, свешивая свои лапки и довольно ими болтая. — А то ты уже столько сохнешь и страдаешь по нему, что невозможно просто. Надо было что-то делать. — Ты… Ты… Ааа! — Чанбин хватается за голову, падая на кровать. — Я не могу просто так взять и признаться ему, сам же понимаешь! — Не-а. — Он считает меня другом. А что, если я всё испорчу своим признанием? Я не готов лишиться Чана только из-за того, что у меня есть к нему чувства, которые он не может принять. — Как же у людей всё сложно. — Именно, Двэкки. Именно… — Чанбин садится и грустно вздыхает. — Пойдём поедим. А то на этом стрессе я проголодался. На самом деле свинолик считал, что всё куда менее сложно, чем Чанбин описывает. Маленький фамильяр был уверен, что Чану просто стоит узнать о чувствах его хозяина, и тогда все проблемы будут решены. В том числе сетования Чанбина по поводу своей безответной влюблённости. Именно поэтому Двэкки решает провернуть ещё одну небольшую аферу на следующий день. — Ты что здесь делаешь?! Крис хватает своими маленькими лапками Двэкки за грудки, как только он высовывает нос из кармана куртки Чана. — Эй, эй, эй. Спокойнее, ты чего? — Ты слишком подозрительный последнее время, — Крис недовольно скалится. — Что тебе нужно в квартире Чанни? — Просто поговорить с ним хочу. — О чём? — Это моё личное дело, и тебя оно не касается, — фыркает Двэкки и скрещивает лапки на груди. — Он мой хозяин, так что ещё как касается, — раздается скрежет клыков. — Либо ты рассказываешь мне, либо я тебя не пущу к Чанни. — И как ты это сделаешь? Я уже в его квартире. — Свяжу и оставлю на всю ночь в кармане куртки. — Не сможешь. — Ты меня недооцениваешь, — волчонок злорадно улыбается. — А ещё оставлю голодным. Глазки Двэкки испуганно расширяются, и Крис победно ухмыляется. Еда что для Чанбина, что для его фамильяра, являлись самой большой слабостью. — Ты не посмеешь… — Рискнёшь проверить? — Ты шантажист, ты знаешь? — Я просто забочусь о своём хозяине. — Как будто я не забочусь о своём, — дуясь, тихо фыркает Двэкки. — Если бы я не заботился, меня бы здесь не было, — Крис сверлит взглядом свинолика. — Ну, что? — Рассказывай давай уже подробности. — Ладно, — Двэкки вздыхает. Пусть он собирался рассказывать обо всём только Чану, но сейчас он понимает, что рассказ Крису — это неизбежное зло. — Чанбину нравится Чан. Но у него не хватает духу, чтобы признаться. Именно поэтому я здесь. — Нет. — В смысле «нет»? — Двэкки хмурится и смотрит на не менее хмурого Криса. — Не смей этого делать. Чанбин тебе спасибо за это не скажет. — Он мой хозяин. Я лучше знаю, что для него действительно лучше, а что нет. — Но лезть в личную жизнь — это точно не лучшая идея. — Я всё равно всё расскажу. Чан должен знать. — Чанни слишком любит брать на себя много лишней ответственности. В том числе и за чьи-то чувства и ожидания, когда на самом деле он не обязан этого делать. Если Чанбин действительно питает какие-то чувства, то пусть рассказывает сам. В противном случае нет, как его фамильяр, я не позволю тебе это сделать. — А я не позволю Чанбину страдать из-за безответной любви. — Если ты это сделаешь, я покусаю тебя за этот пухлый поросячий зад! — Нормальный у меня зад! Потасовка является закономерным результатом разногласий двух маленьких фамильяров. И хоть Чанбин с Чаном ладили хорошо, Двэкки и Крис не сходились во мнениях достаточно часто, особенно касательно своих хозяев, не стесняясь доказывать правоту всеми своими небольшими силами. И лишь наличие Чанбина и Чана обычно сдерживало их обоих от прилюдных выяснений, кто же из них прав. Но сейчас они были одни. — Крис, что у тебя там происходит? Или не совсем одни. — Ничего! — слыша шаги Чана в сторону прихожей, Крис с остервенением пытается запихнуть Двэкки в карман куртки Чана — туда, откуда он, собственно, и вылез. — Ты чего тут шумишь? — хозяин всё же выглядывает из-за угла и с удивлением смотрит на двух взъерошенных малышей. — Двэкки? Ты что здесь делаешь? — Чан подходит к фамильярам ближе и подставляет ладошку. — Помни про свой зад, — совсем тихо успевает прошипеть Крис и клацнуть зубами, прежде чем Двэкки с тонким писком поскорее забирается в ладонь Чана. — Я тут случайно. Уснул просто в твоём кармане, пока вы с Чанбином работали вместе, и вот я здесь. — Ясно. Значит стоит предупредить Чанбина, что ты у меня. Уверен, он за тебя волнуется. — В отличие от тебя, — тихо шепчет Крис, когда забирается на плечо к Чану, куда парой мгновений ранее был устроен и Двэкки. — Я тоже за него волнуюсь, между прочим. И делаю всё это ради него. — И о чем вы там опять шепчетесь? — Ни о чём! — в один голос выдают фамильяры, вызывая у Чана улыбку. — Ладно-ладно, я сделаю вид, что поверю вам, маленькие хитрецы. Ну, а теперь, кто хочет есть? — Я, я, я! — тут же откликается Двэкки и чуть не слетает с плеча Чана. — Кто бы сомневался, — качает головой Крис и хватает свинолика за лапку, помогая вновь нормально усесться.~~~
Время летит вперёд всё быстрее. Декабрь вступает в свои права, приближая зачёты, сессию и, конечно же, Рождество. И чем меньше оставалось дней до праздника, тем больше становилось парочек на квадратный метр, что отнюдь не позитивно влияло на настроение Чанбина. Практически каждый вечер проходил со вздохами по Чану и с сетованиями о невозможности открыть свои чувства. И Двэкки, как самому близкому для Чанбина и единственному, кто знал про великую тайну чувств, приходилось смиренно по кругу выслушивать примерно одно и то же. И с каждым часом свинолик всё больше жалел, что не рассказал тогда всей правды Чану. И будь что будет с его любимым задиком. Решение приходит в голову совершенно спонтанно, когда Двэкки видит, как Чанбин записывает кому-то голосовое сообщение. И правда, ему не нужно говорить ничего самому, если такие нужные слова скажет сам Чанбин. Двэкки просто немножечко поможет. — От кого там, Крис? — не отвлекаясь от подготовки к зачёту, спрашивает Чан, когда телефон вибрирует, оповещая о входящем сообщении. — От Чанбина. Голосовое. — Включи, пожалуйста. …наешь, мы ведь знакомы с ним уже четыре года. И я же влюбился в него практически сразу. Как в него вообще можно не влюбиться? Он же просто невероятный! Добрый, заботливый, обходительный. С ним рядом всегда так спокойно. И я знаю, что я по характеру не сахар, но он всё равно остается рядом, никогда не злится и… Черт, Двэкки, я просто до одури люблю Чана! Вот и что мне теперь делать? Я трус, которому не хватает смелости сказать ему это в лицо. Как же я жалок!.. И чем больше я тяну, тем больше мне кажется, я теряю шанс на него. Уверен, что я не единственный, кому он нравится. Как вообще так получилось, что за четыре года он ни с кем не начал встречаться? Наверняка сейчас к нему подкатывает куча девчонок с предложением провести Рождество вместе. И… как же я хочу быть тем, с кем он будет его встречать! Нарядить вместе ёлку, приготовить закуски и сидя за просмотром какого-нибудь новогоднего фильма, встретить полночь. И поцеловаться… Но что, если он откажет мне и больше не захочет меня видеть? Я же этого не переживу! Я… Двэкки, что мне делать? — Крис… — Чан уже с минуту просто смотрит в стену, совершенно забыв о своей подготовке. — Это же вряд ли было сообщение напрямую мне, да? Крис вздыхает и прикладывает лапку к мордочке. — Да… — Как думаешь, стоит ли мне сейчас позвонить Чанбину и… — Нет, — Крис отрезает весьма категорично и перелезает со стола на колени к Чану, обнимая, насколько хватает его лапок. — Сообщение наверняка отправил Двэкки. И либо Чанбин с ним ругается сейчас, если знает о сообщении, но в этом я сомневаюсь, тогда сообщение попытались бы удалить. Либо Чанбин будет с ним ругаться, когда ты скажешь, а учитывая, что они один на один — это не самая лучшая идея. Двэкки наверняка хотел как лучше для Чанбина, мне его жаль немного… — Я думал, что ты недолюбливаешь немного Двэкки. — Вовсе нет. Просто он… ну… дурачок. И иногда совершает глупые поступки. Мне его не понять, вот я и злюсь. Но я знаю, что он хороший. И Чанбин хороший, — волчонок поднимает мордочку и заглядывает в глаза Чану снизу вверх. — Ты же тоже считаешь Чанбина хорошим, да? — Ты же знаешь, что я считаю Чанбина лучшим, — Чан чуть неловко улыбается и гладит Криса пальцем по голове. — Двэкки поэтому был у меня, да? — Ага, — Крис сворачивается в клубочек на коленях у Чана и прикрывает глаза, млея под лаской хозяйских пальцев. — Я не дал ему вмешаться. Я хотел, чтобы вы сами всё решили. Но Двэкки всё равно сделал по-своему. — Какой хозяин, такой и фамильяр. Чанбин тоже своенравный и делает так, как считает нужным и правильным. — И даже несмотря на это ты… — Да, — Чан вздыхает и счастливо улыбается. — Завтра я с ним поговорю лично.~~~
Хэй, хэй, хэй! Доброе утро, народ! С вами я, лучший ведущий нашего университета — Хан Джисон! И сегодня я расскажу вам… — Кажется, Джисон наконец оправился до конца от болезни, — подмечает Крис. — Раз уж к нему вернулась возможность поддерживать свой словесный поток на такой скорости, то наверняка. — И как ты собираешься тогда поговорить с Чанбином, раз теперь там и Джисон будет? — Поговорить о чём? Крис тихо ойкает и высовывается из капюшона Чана. Чанбин же с неподдельным любопытством смотрит на двоих, словно пытаясь догадаться, о чем же здесь был разговор минутой ранее. — Просто хотел кое-что обсудить один на один, — Чан немного волнуется, но не отнекивается, ведь он сам обещал себе, что поговорит с Чанбином. — Пойдём найдём тихое местечко. Кабинет кулинарного кружка, который по словам Феликса всегда пустует по утрам, идеально подходит для разговора без лишних глаз и ушей. Чан пропускает Чанбина вперёд и закрывает за ними дверь на щеколду. — Так… что за разговор, что ты даже не хотел Джисона ставить в известность? — Чанбин усаживается прямо на один из столов и усиленно старается не смотреть на большой холодильник в дальнем углу. — Я хотел спросить кое о чём, — ну же, Чан! Ты же сам решил, что поговоришь с ним. — Про твоё вчерашнее сообщение. — Сообщение? Какое сообщение? — Чанбин сначала хмурится, а потом беззаботно смеется. — Чан, я знаю, что ты усиленно готовишься к зачетам, но по ночам надо спать, тогда ничего лишнего видеться не будет. Чан лишь улыбается уголком губ и без лишних качает головой, и Чанбин снова хмурится. Сердце начинает колотиться в два раза быстрее, когда он чуть трясущимися руками достаёт из кармана телефон. Он не запускает голосовое, ему достаточно и текстовой расшифровки, чтобы понять содержание. Чанбин зло сжимает челюсти. — Двэкки! — Я могу всё объяснить! — Двэкки тут же выпрыгивает из капюшона Чанбина и пытается по столу удрать как можно дальше. — Ах ты ушастая свинья! — Попрошу не оскорблять, я свинолик! — А ну, иди сюда, мелкое ты недоразумение! — Я сделал это ради тебя! — А я разве об этом просил?! — Да если бы не я, ты бы ещё пару лет мялся, пока решился бы! — Так вот значит какого ты обо мне мнения? Да я… — Ты мне тоже нравишься, — вдруг вклинивается Чан, и Двэкки с Чанбином, что стояли и орали друг другу в лицо, резко замолкают и переводят взгляд на улыбающегося Чана и неожиданно вторящего ему Криса. — Что?.. — Ты мне тоже нравишься, — спокойно повторяет Чан, подходя к столу и устраиваясь на нём также, как немного ранее сидел Чанбин. — И тоже давно. На лице Чанбина мелькает огромный спектр эмоций — растерянность, неверие, счастье, волнение. Разве такое возможно? Он спит или всё это и правда происходит наяву? Чан ведь не шутит? Хотя это же Чан. Он бы никогда не позволил себе шутить над таким, даже если бы не принял. И всё же ему нужно знать. — Скажи, что ты сейчас не шутишь, пожалуйста. — Это была бы слишком жестокая шутка. — Слишком, — чуть нервно посмеивается Чанбин и несмело тянет руку вперёд, накрывая ладонь Чана, — теплую и сухую — касаясь его так, как раньше, никогда бы себе не позволил, а лбом утыкаясь в его плечо. В кабинете наступает тишина, такая хрупкая и невесомая, что никто, даже фамильяры, не решаются её нарушить. Поэтому Двэкки из-за всех сил прыгает по столу и машет лапками в попытке привлечь внимание Криса, чтобы тот вылез к нему из капюшона. — Что? — тихо спрашивает Крис, отходя подальше, чтобы не мешать парням. — Ты ведь знал, да? — Знал что? — Что Чану нравится Чанбин? — Двэкки несильно толкает Криса кулачком в плечо. — Конечно я знал, я ведь его фамильяр и всё чувствую. — Тогда почему ты не позволил мне рассказать всё ещё тогда? — недовольно шипит свинолик. — Потому что мы должны помогать, а не решать и делать за них. И я всё ещё не совсем согласен с тем, что ты вот так раскрыл чувства Чанбина перед Чаном, но, — Крис оглядывается через плечо на парочку, что всё ещё стоит и молча держится за руки, — похоже, они счастливы, поэтому я постараюсь не ворчать. — Впервые встречаю такого до невозможности правильного и заботливого обо всех подряд фамильяра. — Какой хозяин, такой и я. Пойдём поищем что-нибудь в ящиках и не будем им мешать. Ёнбок говорил, что здесь много вкусняшек, — Крис манит за собой Двэкки, зная, чем можно отвлечь неугомонного свинолика. Фамильяры как можно тише крадутся в дальнюю часть комнаты, приметив для себя приоткрытый шкафчик. — Я, — тихо и немного неуверенно начинает Чанбин, так и не отрывая головы от плеча, — приглашаю тебя на свидание. — А я думал, приглашать на свидание стоит мне. Я ведь не признался первым и только ответил на твои чувства, так что следующий шаг, наверно, стоило предпринять бы мне, — также тихо отвечает Чан. — Не считаю, что то, что Двэкки записал очередные мои стенания и отправил тебе, можно назвать признанием. — Зато это было очень искренне и не наигранно. Чанбин резко поднимает голову. — Считаешь, что я слишком наигранный? — Считаю, что ты иногда любишь драматизировать. — Эй! — Но я считаю это твоей очень милой чертой. И, к тому же, не думаю, что ты бы драматизировал, говоря такие слова в лицо. — Спасибо, конечно, — Чанбин вновь забирается на стол, так и не отпуская руку Чана, — но ты ушел от темы. Что думаешь насчет свидания? Например, кино. — Я думал о чем-то более личном и романтичном. Мы много раз ходили с тобой в кино, как друзья. Не думаю, что этот поход будет чем-то сильно отличаться. — Наверное, ты прав… — Чанбин вздыхает и понуро опускает голову. — Есть какие-то ещё идеи? — Есть, — Чан довольно улыбается, буквально дразнит взглядом, но специально молчит. — И? — Догадайся. — Боже, Чан! Ты же знаешь, что я никогда не догадываюсь по поводу твоих идей. — Нарядить вместе ёлку, приготовить закуски и, сидя за просмотром какого-нибудь новогоднего фильма, встретить полночь, — щеки Чанбина вспыхивают румянцем. — Это ведь твои же слова были и твоя идея. — Не обязательно было повторять слово в слово. — Оно как-то само запомнилось. — Потому что ты пару десятков раз переслушал моё сообщение, да? — ухмыляется Чанбин, получая на это неловкий смешок. — Ладно, один-один. Ты прав, так и было. Но я серьезно предлагаю отложить свидание до окончания всех зачетов, а потом вместе спокойно встретить Рождество. — Хорошо, я согла… — откуда-то из шкафчиков доносится металлический звон посуды, прерывая Чанбина. — Эй, два хомячка, вылезайте из шкафа. Хватит уничтожать запасы кулинарного кружка, — одна из дверц медленно открывается и первым на свет вылезает Крис, снимающий с уха небольшую металлическую мисочку. Чан прикрывает ладонью рот, стараясь не засмеяться. — Прости, Чанни, мы не хотели мешать. — Двэкки, а ну, вылезай! Я слышу, как ты всё ещё хрустишь там чем-то! — после окрика Чанбина в комнате всё же наступает на пару мгновений тишина, и лишь после этого свинолик со вздохом вылезает вслед за Крисом, таща в лапках коробку с печеньем. — Я честно старался быть как можно тише, извини. — Давайте быстро здесь всё приберем и пойдём. Впереди ещё целый учебный день.~~~
Ожидание Рождества было трепетным и волнительным. И даже множество зачетов не могли заглушить то самое предвкушение, которое преследовало влюблённую пару, что так долго скрывала чувства друг от друга. Времени катастрофически не хватало, и всё, что они могли — встречаться по утрам в радиокружке и вместе пить кофе со свежей выпечкой до прихода Джисона, а потом разбегаться после утреннего эфира. — Во сколько мне тебя ждать завтра? — тихо спрашивает Чанбин, косясь на Джисона, свернувшегося клубочком под курткой на диване. Пусть он и заснул, но Чанбину почему-то не хотелось говорить громче, словно услышь кто-то лишний их личные разговоры, и всё могло бы пойти не так. — Думаю, я приду часов в восемь вечера, — Чан делает полшага навстречу и убирает чёлку с глаз Чанбина. — Хорошо. Я… я буду тебя ждать, — кидает Чанбин и старается как можно быстрее покинуть комнату. Черт, одних лишь мыслей о том, что у них будет свидание в Рождество один на один, достаточно, чтобы смутить его. Конечно же причина только в Рождестве, а никак не в касании. — Не улыбайся так довольно, у тебя вон кончики ушей покраснели, — Крис забирается на плечо Чана и тыкает лапкой в вышеупомянутое ухо. — Но ведь Чанбин этого не заметил, значит я выиграл. — Вы ведёте счет, кто кого больше смутит? — Официально — нет, но, думаю, Чанбин в голове это тоже делает.~~~
— Чанни, нам через час выходить, — уже привычно отслеживает время Крис, устроившись в ванной перед зеркалом и укладывая свою маленькую чуть вьющуюся челочку — совсем как у Чана. — Всё хорошо, мы идём по графику, — Чан стоит над Крисом и критично рассматривает себя, в очередной раз думая, что же делать с волосами. — Выпрями их, — без лишних вопросов советует Крис. — Ты ведь хочешь произвести впечатление на Чанбина? — Чан лишь молча кивает, смотря на волчонка через отражение. — Тогда выбор очевиден, ведь такого тебя — уютного, простого и кудрявого — он видел часто. Думаю, он оценит, если ты постараешься для него. — Спасибо, Крис. — Пожалуйста, — довольно улыбается фамильяр, жмурясь и счастливо болтая ножками, пока Чан чуть ли не с головой ныряет в ящик в поисках необходимого геля и фена среди завалов всего подряд. И за укладкой и шумом потока горячего воздуха Чан совершенно не слышит нескольких упорных звонков в дверь. Крис подозрительно водит ушком, прислушиваясь, и пытается понять, кажется ему или нет. — Крис, ты куда? — Кажется, звонили в дверь. Я сейчас, не отвлекайся, — фамильяр аккуратно слезает и бежит в коридор, где и правда дверной звонок разрывается, а за дверью звучат песнопения очень знакомого голоса. — Чанни, там Джисон пришел. Чан удивлённо вздёргивает бровь и выключает фен. А вот это уже явно не по плану. Подхватив Криса и устроив в кармане халата, Чан идет на звук «We wish you a Merry Christmas» из-за двери. — Чааааан! — Джисон мгновенно вешается к другу на шею, стоит только открыть дверь, и даже не обращает внимание на то, как Чан передергивает плечами от холода. — Счастливого Рождества! — И тебе счастливого Рождеством. Ты что здесь делаешь? — Мы пришли вместе праздновать! — маленькая квокка неожиданно высовывает свой нос из шарфа Джисона и улыбается один в один, как хозяин. — Да! К тому же к нам пришел Феликс. У них с Хёнджином по плану сегодня какой-то кулинарный беспредел в виде выпечки имбирных печенек, украшение их глазурью и так далее, — Джисон в своём репертуаре болтает без умолку. — В общем, не моя тема, к тому же я не хотел мешать этой сладкой парочке, и поэтому решил, что мы, как настоящие друзья, можем отметить вместе! Если что и Чанбина позовем. Как тебе идея? — Эээ… Отличная идея, — Чан нервно облизывает губы. — Ну, проходи, что ты стоишь в дверях? — Окей! Халат ощутимо дёргают, и Чан опускает глаза на хмурого Криса. И пока Джисон занят верхней одеждой и обувью, хозяева квартиры незаметно ретируются в спальню. — У нас осталось меньше часа до выхода! — тихо шипит Крис. — Я знаю, я что-нибудь придумаю. — Скажи, что у тебя есть планы. — Не могу, это будет некрасиво, он уже пришел. Крис закатывает глаза и вздыхает, прикладывая лапку ко лбу. — Чан, я принес мандаринки, ты будешь? — доносится из гостиной голос Джисона. — Нет, спасибо. Ты устраивайся, я сейчас переоденусь и выйду. — Хорошо, — Джисон определённо не теряет времени зря и звуки телевизора слышатся практически сразу. — Чанни… — Крис, прошу! — Чан массирует переносицу и жмурится, стараясь придумать, как выйти из сложившейся ситуации. — Я разберусь со всем, обещаю. — Если ты не придешь, то Чанбин расстроится. А если с вами будет Джисон, то это перестанет быть свиданием. — Я знаю, и я не собираюсь тащить с собой Джисона. И не приходить тоже не собираюсь. Я сдержу своё обещание, честно. Неужели мой фамильяр мне не верит? — Я верю, — Крис поглаживает лапкой Чана. — Просто волнуюсь. — Всё будет хорошо. Надеюсь. Сказать легче, чем сделать. Чан просто не представляет, как вообще можно сделать так, чтобы всё стало хорошо. По-хорошему Джисону и правда стоило сразу сказать, что у него планы, но он никогда не мог отказать младшему, о котором заботился с самого начала. Несмотря на свой чуть балагурный и неугомонный характер, Джисон был тем ещё ранимым ребенком, и быть причиной печали Джисона в Рождество Чану совершенно не хотелось. И в итоге всё вышло так, как вышло. И теперь ему нужно хоть что-то придумать, чтобы и другом хорошим быть, и парнем. Парнем… Эта мысль так странно звучит даже в голове. Так много лет у него не было отношений, зато была любовь с ощущением тоски и горечи в сердце. И кто бы мог знать, что Чанбин чувствовал то же самое? Чан быстро скидывает с себя халат и натягивает домашнюю майку и шорты, прежде чем выйти в гостиную к гостю. И каково его удивление, когда он видит до боли привычную картину — спящего Джисона. — Эй, ты что, опять уснул? — Хани тычет лапкой Джисона в щеку, но в ответ получает лишь тихое сопение. Да уж, этот парень и вправду мог заснуть в любом месте и в любое время. — Оставь, пусть спит, — шёпотом просит Чан и забирает квокку к себе на руки, уходя с ним на кухню. — Хани, у меня есть серьёзное дело к тебе. — Какое? — Не будить Джисона, хорошо? У меня есть для него есть сюрприз, так что давай не будем его портить, — квокка быстро кивает, а его глаза буквально сияют восторгом — такой же милый и наивный ребёнок, как и Джисон. — Ну всё, беги и ложись рядом, я знаю, как ты тоже любишь поспать. — Хорошо. Спасибо, Чан! — Хани довольный убегает назад в гостиную. Звук телевизора становится более приглушенным. — И что же ты придумал? Чан хитро улыбается. — Узнаешь. Идея дурацкая, не факт, что сработает, но Чан почему-то верит в некое рождественское чудо и в то, что всё будет хорошо. Он быстро выскакивает за дверь и, перепрыгивая через ступеньку, поднимается на этаж выше. Звонок отзывается приятной трелью по ту сторону двери. — Да? — Привет, Минхо, — Чан улыбается своему соседу сверху, а по совместительству и другу со школьных времён, с которым его пути в плане учёбы разошлись, а вот в плане проживания — нет. — Ты можешь мне помочь? — Заходи, — Минхо стягивает с плеча полотенце — явно мыл посуду — и распахивает дверь шире. — Нет-нет, я быстро. Ты… не хочешь встретить Рождество в моей квартире? — Ты предлагаешь отметить вместе? — на лице Минхо читается неподдельное удивление. — Не совсем. Ко мне пришел друг, а у меня есть планы. И выставить как-то его будет очень некрасиво. — А спихнуть его на другого друга — это красиво? — Минхо недовольно скрещивает руки на груди. — Тем более, а вдруг у меня уже тоже есть планы? — Минхо, я знаю тебя много лет, даже больше, чем знаю Джисона. У тебя никогда нет планов на Рождество, и ты в принципе не жалуешь этот праздник. Сомневаюсь, что за последнее время что-то кардинально поменялось в твоей жизни, — Минхо недовольно фыркает, но очевидного не отрицает. — К тому же ты давно говорил, что не прочь с кем-нибудь познакомиться. Считай, что я даю тебе такую возможность и устраиваю тебе рождественское чудо. — Всё ещё звучит сомнительно. — Ну, Минхо, прошу! — Чан складывает руки в молитвенном жесте. — Спаси меня! — Не волнуйся, мы присмотрим за твоим другом. Минхо резко разворачивается и пронзительным взглядом смотрит на маленького кролика, что стоит на комоде рядом с фотографиями. — Лино! — Что? — Не лезь. — Хочу и буду. Минхо поджимает губы. Спорить с Лино точно бесполезно. — Ладно, я скоро спущусь. Ключи от твоей квартиры у меня есть. — Спасибо-спасибо-спасибо, — Чан кидается вперёд и стискивает друга в объятиях. — Задушишь же! — Чану приходится всё же выпустить Минхо из своих тисков, но улыбаться при этом он не перестаёт. — Всё, иди уже к своим планам, пока я не передумал. — Спасибо, — ещё раз быстро кидает Чан и ретируется к себе. В отсутствие Чана Крис достаёт всё, что подготовил его хозяин специально к этому дню — костюм, пакеты с подарками и продуктами и цветы. Да, Чан считал, что раз это первое свидание, то всё должно быть правильно и красиво, и Крис это прекрасно знает. — Я всё решил, — Чан довольный влетает в спальню. — К Минхо ходил? — Как ты догадался? — А куда ты мог пойти без куртки и в одной домашней футболке? — Логично, — Чан первым делом переодевает костюм, поправляет каждую складочку и критично осматривает себя со всех сторон. — Ну, как? — Шикарно! — маленький коготочек вверх заставляет Чана засмеяться и перестать придирчиво рассматривать себя. — Тогда побежали, мы опоздаем всего минут на пятнадцать. — Может стоит предупредить Чанбина? — Крис при помощи Чана забирается в нагрудный кармашек и хватает в лапки розу. — Не стоит. Это же Чанбин, наверняка он тоже суетится. Так что дадим ему просто дополнительную фору в эти пятнадцать минут. — Тебе виднее. Чан подхватывает бумажные пакеты, стараясь не сильно шуршать, но Джисон, что удобно свернулся клубочком на диване под бубнёж телевизора, лишь теснее прижимает к себе Хани и даже не думает просыпаться. Он выскальзывает из квартиры как раз в тот момент, когда Минхо спускается на его этаж, тихо о чём-то споря с Лино. — Отлично выглядишь, — после короткой оценки взглядом, резюмирует сосед. — Думаю, твоим «планам» понравится. — Спасибо, — Чан неловко чешет щеку и слышит, как довольно хихикает в кармане Крис. — Беги давай, я позабочусь о твоём друге, — Чан кивает и торопливо сбегает по лестнице вниз, в очередной раз игнорируя наличие лифта. Сидя уже в автобусе, Чан переводит взгляд с часов на улицу. В предрождественской суете дороги забиты пробками, а пешеходные зоны — людьми. Сквозь витрины виднеются толпы людей, что стараются в последний момент закупиться подарками. Мелкий снег медленно кружит в небе, но на теплую землю так и не ложится. Автобус медленно продвигается вперёд, меняя пейзаж, но всё остальное остаётся неизменным — всё тот же снег, всё те же пробки, те же очереди в магазинах и спешащие люди. Зрелище завораживает своей монотонностью. — Чанни, нам пора выходить, — и если не своевременный оклик маленького фамильяра, Чан бы наверняка проехал мимо. Он выскакивает буквально за пару секунд до того, как автобус закрывает двери и покидает остановку. — Уф, успели. — Ты решил уснуть, прямо как Джисон? — подтрунивает хозяина Крис. — Задумался просто, — Чан перехватывает поудобнее пакеты и направляется к виднеющемуся неподалёку дому, где живёт Чанбин. Но чем дальше идёт Чан, чем выше поднимается по лестнице, приближаясь к нужной квартире, тем больше он волнуется. Нет, не потому что делал что-то неправильное. Просто хочется, чтобы всё было, как надо, — красиво и правильно — но они оба изначально пошли по странному пути сомнений, и эти самые сомнения в духе: «а вдруг я что-то сделаю не так», ворочаются где-то на глубине души, не давая успокоиться. — Тише, Чанни, — и лишь Крис, что прячется в кармане у самого сердца, знает и чувствует все его волнения, как он сам. Маленькая лапка успокаивающе поглаживала Чана сквозь ткань пиджака. — Не волнуйся, всё будет хорошо, я уверен. — Ладно, — Чан делает глубокий вдох и шумный выдох, останавливаясь напротив двери Чанбина. Волнение всё не отпускает, но он старается не поддаваться ему и не раздумывая жмёт на кнопку звонка. По ту сторону двери раздаётся какой-то грохот и ворчания. — Уверен, Чанбин тоже сейчас волнуется, — хихикает Крис, и это почему-то немного успокаивает Чана. — Привет, — Чанбин наконец открывает дверь — чуть запыхавшийся, раскрасневшийся и безумно красивый в расстегнутой на несколько пуговиц рубашке и ослабленном галстуке. — Извини, что долго. — Ничего. — Проходи, — Чан вытирает ноги о придверный коврик, прежде чем скользнуть в квартиру, прикрывая за собой дверь. — Счастливого Рождества! — Двэкки радостно размахивает бенгальским огнём, крепко держа его обеими лапками. — И тебе счастливого Рождества, Двэкки, — Чан протягивает пакеты Чанбину. — Держи, это тебе. Там мандарины, шампанское и ещё кое-что. Ну… чтоб не с пустыми руками идти. — О… Спасибо, не стоило, я тоже постарался подготовиться. — Еда никогда не будет лишней, ты же знаешь. — Ты прав. — И ещё… Ты шикарно выглядишь, — Чан распахивает пальто и неожиданно из кармашка вылезает Крис, протягивая ту самую розу Чанбину. — Это тебе. Чанбин ставит пакеты на пол и неловко забирает розу у Криса. Чан долго сомневался, стоит ли ему дарить цветы, правильно ли это будет, но ему слишком хотелось сделать для Чанбина какой-то красивый жест, что удержаться от большой красной розы он не смог. Крис незаметно выбирается из кармана и перебирается к устроившемуся на тумбочке Двэкки. Свинолик протягивает ему один из бенгальских огней, и оба фамильяра поджигают их о близстоящую свечку, пока парочка так и мнётся неловко у двери. — Крис, как думаешь, Чан тоже хочет Чанбина больше, чем шампанское, мандарины и всё остальное? — Ага. — Думаешь, они созреют для чего-нибудь? — Не-а. — Вот и я так думаю, — Двэкки недовольно дёргает ушком, когда искры от бенгальского огня «кусают» его. — Хотя Чанбин носился здесь весь день, готовился. Раза три чуть не убился и всё спрашивал, идёт ли ему эта рубашка, где у нас новые полотенца и постельное бельё, а ещё: «О Боже, мы что, правда будем спать в одной кровати?!» — Чан тоже полчаса вертелся у зеркала. О том, как он дотошно выбирал содержимое пакетов я вообще промолчу. Фамильяры переглядываются и тихонько смеются — несмотря на различия, их хозяева так похожи.~~~
Полуденное солнце заглядывает в щель между штор и упорно бьёт Чану в глаза. Он не привык спать настолько допоздна, но они с Чанбином легли, когда за окном уже начинало светать. Чан переворачивается на другой бок, оказываясь лицом к лицу с хозяином квартиры. Несмотря на своё мощное телосложение, Чанбин спал буквально как младенец, подложив ладони под щеку и чуть дуя губы. Такой милый. Для Чана он всегда был милым, несмотря ни на что. Он протягивает руку и совсем невесомо убирает прядь волос за ухо, открывая лоб, и любуется его лицом. Рука скользит в каких-то сантиметрах от кожи, пока не доходит до губ. Пальцы почти касаются нежной кожи, когда Чан одёргивает себя. Рано и неуместно. Откинув одеяло, Чан бесшумно, чтобы не разбудить Чанбина, встаёт с постели, подхватывая брюки. Про рубашку он по привычке забывает. В гостиной стоит кавардак. Оно и ожидаемо, на самом-то деле. Просмотр нескольких фильмов «Один дома» сопровождался дурачеством, кое-где рассыпанной едой, корочками от мандаринов, раскуроченной подушкой проигравшего подушечный бой Чана и мишурой по всему полу, с которой так понравилось носиться двум маленьким фамильярам, которых Чанбину также понравилось называть неугомонными хомячками. О конфетти из хлопушек и куче прогоревших бенгальских огней и говорить не приходилось. Чан первым делом отправляется на кухню и залпом осушает несколько стаканов воды — несколько бутылок шампанского дают о себе знать. Он просто закладывает стакан в посудомойку, потом туда же невзначай отправляются и тарелки, и Чан даже сам не замечает, как увлекается уборкой, стараясь при этом вести себя как можно тише. Крис и Двэкки находятся под развороченной ёлкой спящими в обнимку в мишуре. Вокруг них разбросаны шары, гирлянда держится на веточках на честном слове, а мишура остаётся висеть лишь у самой верхушки. Чан приседает на корточки напротив до ужаса милых фамильяров и аккуратно поглаживает пальчиком по головке каждого из малышей. Но те даже не думают просыпаться — набегались и утомились за ночь. И Чан старается их не беспокоить, тихонько возвращая игрушки на свои места — всё же они с Чанбином вечером весьма старались, наряжая ёлку. Хозяин квартиры просыпается получасом позже и пробирается в гостиную совершенно незаметно. Он молча садится на подлокотник дивана и просто наблюдает за Чаном, смотрит на него чуть смущенно, ведь Чан всё ещё без рубашки, а его спина выглядит очень красиво. Чан замечает Чанбина через какое-то время боковым взглядом, старается делать вид, что не видит его, но игнорировать Чанбина невозможно. Улыбка до самых ямочек расплывается на его лице. Он прикладывает палец к губам, призывая быть тише, а потом взглядом показывает на милых фамильяров. И Чанбин тоже улыбается, подходит ближе и умиляется. Разве что не пищит, стараясь сдержать себя. — Я отнесу их в спальню, — совсем тихо и практически на ухо шепчет Чанбин. Мишура, в которой Крис с Двэкки спят, предательски шуршит, но всё равно не будит их. Чанбин возвращается буквально через минуту, и его улыбка становится ещё более смущенной. Они снова молчат, и если до этого молчание можно было списать на спящих фамильяров, то сейчас оно было весьма неловким. Чанбин подходит к Чану и забирает у него из рук игрушку, которую тот всё никак не мог пристроить. Точнее Чанбин пытается забрать, но Чан просто не отпускает её. И Чанбину ничего не остаётся, как держать в своей руке не только игрушку, но и ладонь Чана, который при этом так ласково и в то же время немного хитро улыбается. Чанбин от неловкости утыкается взглядом в пол, а щёки горят. Чан в очередной раз смотрит на него с мыслью о том, что он красивый и милый. И даже сам не понимает, как решается наклониться вперёд и просто поцеловать Чанбина. Чанбин задерживает на мгновение дыхание от удивления, прежде чем прикрыть глаза, подаваясь вперёд и отвечая на поцелуй. — Хорошо, что эти два хомячка разворотили ёлку, — тихо говорит Чан в самые губы. — Почему? — Потому что иначе я бы тебя не поцеловал. Свободная рука Чана притягивает Чанбина к себе, не оставляя между ними лишнего пространства. И они снова целуются, всё также продолжая держать в руках шарик один на двоих. А фамильяры, что были так уверены, что хозяева ни до чего не созреют, всё проспят. Хотя возможно это и к лучшему, и в памяти Чана и Чанбина останется прекрасный кадр первого поцелуя Рождественским утром у ёлки наедине.