***
За дверью раздался странный шум, послышались звуки ударов, сопровождающиеся чьими-то недовольными голосами: — Пропусти меня немедленно, жертва слепого парикмахера. Иначе я за себя не ручаюсь, и на свадьбе ты будешь щеголять не только в шапке, но и в памперсах! В ответ послышалось недовольное сдавленное бурчание и явственный звук удара телом об пол. Тэхён нервно хихикнул, переглянувшись с полулежащим на софе Чимином. Гневный голос брата он моментально узнал. Дверь широко распахнулась, едва не впечатавшись в стену. На пороге показались растрёпанный изначально проигрышной борьбой с неугомонным Джином Тэён с чётким отпечатком ботинка на лацкане мятого пиджака и сам старший омега. — Вздумал меня к собственному брату не пускать, гоблин кудрявый! — смерил уничижительным взглядом поёжившегося ведьмака эльф и гордо расправив плечи зашёл в комнату. Тэён болезненно поморщился, тщетно попытался отряхнуть грязный пиджак и подмигнув хмуро разглядывающим его омегам поспешно ретировался подальше, предусмотрительно закрывая за собой, пока действительно не остался без, итак, не раз уже пострадавшей за последнее время шевелюры и с поносом в придачу. Нервничающий Джин ещё опаснее, чем Джин обычный. Тэхён перевёл взгляд на свое отражение в большом трюмо. Оттуда на него испуганно вылупился бледно-зелёный омега в свадебном бордовом кимоно, расшитом крупными светло-розовыми цветами. Отросшие всё ещё тёмные волосы Чимин убрал от лица крошечными заколками, украшенными мелкими лепестками в тон цветам на кимоно. Друг нанёс лёгкий макияж, подчёркивающий глаза и совершенно не скрывающий в данный момент всю бледность нервничающего омеги. Фей же был спокоен, местами медлителен и чрезмерно расслаблен. Эльф подозревал, что Чимин успел уже сбегать и где-то накатить, пока Тэхён с трудом переодевался в свадебные одежды, а ему совсем не по-дружески не предложил. Джин, скептически оглядев омег вздохнул, задавая риторический вопрос: — И как так вышло, что мой младшенький снова вперёд меня женится? Эльф задумчиво поковырялся в огромных карманах пиджака своего идеально выглаженного костюма и выудил на свет небольшую серебристую коробочку. Друзья вытянули шеи любопытствуя: — Я, конечно, не ожидал, что всё случится так быстро, но успел подготовиться, — он протянул подарок Тэхёну. Эльф подобрался, забрал предложенное и с трепетом открыл: внутри на тёмно-зелёном бархате лежал невероятной красоты кулон в виде полумесяца: переливающийся на свету всеми оттенками синего с небольшими вкраплениями фиолетового, на длинной витой цепочке из (Тэхён старательно принюхался к камню и цепочке) явно не серебро, но определить самостоятельно он ни металл, ни камень не смог. И вопросительно перевёл взгляд на старшего брата. Джин, утирая скупую слезу с надрывом произнёс: — Это танзанит и белое золото, дурья ты голова. Знаю я, что оборотни не любят серебро. Ох скажу Хосоку, чтоб плотно занялся твоей учёбой. Принесёт тебе кулон счастье, если верить книгам. А если нет, то я снесу твоему альфе яйца. Чимин хихикнул: Джин в любой ситуации оставался самим собой. Старший смерил подозрительным взглядом веселящегося фея и принюхался: — А ты когда успел…? — омега не договорил, за дверью снова раздались копошение и громкий стук. — Да что за проходной двор! — Чимин вскочил, в два шага преодолел расстояние от софы до двери, распахнул её и гневно уставился на препирающихся за ней Чонгука и Югёма, — Вам что тоже заняться больше нечем? Полчаса до свадьбы! Имейте совесть! Оборотни, синхронно сглотнув, втянули головы в плечи и попятились, явно передумав заходить, резво развернувшись дружно ускакали в сторону лестницы. — Может быть у них что-то важное было? Может Хосок сбежал и они хотели об этом сказать, — на последней ноте голос Тэхёна сломался, и он почти завыл. Фей обернулся: — Ты дурак что ли? Куда он мог сбежать со своей свадьбы, с учётом того, что вы уже женаты! — А я откуда знаю. Передууумааал, — Тэхён шмыгнул носом и задрал голову к потолку: если он испортит макияж, который Чимин накладывал едва ли не полтора часа, их свадьба превратится в его грандиозные похороны. Пробормотав себе под нос что-то про впечатлительных идиотов и свое нежелание с ними связываться Джин упорхнул из комнаты, сославшись на необходимость проверить Намджуна, который и здесь окопался в библиотеке. С альфы сталось бы остаться без костюма или забыть зачем они вообще все собрались и не прийти на церемонию. В очередной раз захлопнув дверь Чимин плюхнулся обратно на софу за спиной у сидевшего на высоком стуле эльфа: — Я не нанимался на свадьбе работать бесплатной консьержкой или дворецким. Могли бы уже потерпеть. Какой толк просить Тэёна стоять на стрёме, если сначала он целовался в каждом углу с Тэилем и все сюда пёрлись незамеченными, а потом просто сбежал, не выдержав короткой встречи с Джин-хёном?! Тэхён безразлично пожал плечами, снова внимательно осматривая себя в зеркало: если убрать мертвенную бледность, то выходило очень даже неплохо. Чимин действительно постарался привести омегу в лучший вид из всех возможных. Кое-как, не без помощи друга, нацепив подаренный братом кулон, заправляя его под кимоно, эльф поднялся на ноги, оправил видимые складки и хотел было направиться к окну, как в дверь снова постучали. Фей досадуя взвыл дурниной, но из-за двери раздался громкий голос отца Тэхёна: — Дети, пора на выход. До церемонии осталось пятнадцать минут. Эльф рухнул обратно на стул, как подкошенный: — Как пятнадцать?! — Так, а ну соберись. Вы УЖЕ женаты. Это формальность для семей. Давай, собирай свои копыта в кучу и пойдём. Раньше сядем — раньше выйдем! И раньше выпьем — произнеся мечтательно последнюю фразу почти себе под нос, Чимин закружил вокруг эльфа, подгоняя его, напоследок осматривая макияж и причёску, проверяя на возможные недочёты. По его скромному мнению, лучше быть не могло: добавив в косметику немного своей магии Чимин постарался на славу. Тэхён даже слегка мерцал на свету. Хотя, вот это могло быть и лишним, но деваться уже было некуда. Не переделывать же всё заново. — Дети! — отец явно был не рад околачиваться за закрытой дверью. — Идём, идём! — Чимин встряхнул полупарализованного друга за плечи и подняв его на ноги подошёл к двери, распахивая её. Отец, облачённый в строгий синий костюм, расшитый серебряными листьями, в дань принадлежности к благородному роду лесных эльфов, застыл: — Какой всё-таки ты красивый, сын. Даром что непутёвый и за оборотня выходишь. — Отец! — Тэхён гневно сузил глаза и шагнул к родственнику, забыв о нервозности: за Хосока и двор он готов был драться даже с собственным отцом на своей же свадьбе. — Я молчал! Говорю же у меня прекрасная семья. Межрасовая такая, увеличилась ещё голов на двести, как чудесно, — пробормотал куда-то под ноги стушевавшийся под напором своего обычно миролюбивого ребёнка старший эльф. Выяснения отношений между Тэхёном, Джином и всей их братией, которую они притащили с собой домой, с отцом эльфов и так заняли едва ли не половину отведённых им академией каникул. Приверженец старых добрых традиций старший Ким был совершенно, абсолютно точно против свадьбы с приблудившимся оборотнем. То, что дети уже были женаты, его не волновало. То, что брак благословлён магией — мелкие жизненные трудности. То, что союз одобрили оборотни со стороны Чонов, вынесло бедного главу семьи вперёд ногами, и обратно заносить его никто не собирался. Где это видано? Чтобы оборотни, повёрнутые на своих этих самых, пустили в стаю не обрастающего периодически шерстью эльфа? Папа на удивление принял новость с не присущим ему спокойствием. Ничего против Хосока он не имел, быстро проникнувшись искренней симпатией к обаятельному оборотню и его младшему брату, радовался по-отечески за счастливого сына и наблюдал украдкой, как он расцветает со своим альфой. Ну и плюс очень хотелось подтрунить над злящимся мужем. Посему папа моментально сориентировался в ситуации и объединился с родственниками Хосока, просто наслаждаясь моментом, старательно сглаживая острые углы между отцом и как-то неожиданно повзрослевшими детьми. Джин, притащивший с собой перевёртыша, померк на фоне женатого младшего брата. На его отношения особо внимания никто не обратил. Отец порывался почитать лекции о священном генофонде, но быстро забылся, отвлечённый неугомонными оборотнями. Приезд семьи оборотней в леса к семейству Ким ознаменовался недельным запоем и старших, и младших вместе и по отдельности, с периодическими драками среди контингента. Причём, как здраво отметил практически не пьянеющий Юнги, больше всех усердствовал в науськивании всех на всех Тэён, за что огребал не единожды и от тех, и от других. Подстрекатель из него вышел весьма посредственный, но альфа мужественно не сдавал позиций и продолжал нарываться. Тэиль махнул на него рукой, как на безнадёжного, и просто ждал, когда тому надоест ходить переливающимся всеми цветами радуги и подбитыми глазами. Эльфы оказались виртуозами различной косметической магии, а оборотни не гнушались рукоприкладством. А объединившись против общего врага стали совершенно неуправляемой и несокрушимой силой. Упомянутые оборотни, к которым вся толпа нагрянула, первыми были неожиданно рады за детей. И за старшего, благополучно женатого, зная его избирательность и нежелание выбирать пару в стае, и за младшего, привёзшего с собой нервничающего от перспектив знакомиться с семьёй омегу, хотя Югём втянулся быстрее всех и нашёл общий язык буквально с каждым в стае. Оборотни, в принципе, думали, что альфы Чон так и останутся в компании с одним бледным Юнги, который не то чтобы раздражал, но своей тощей тенью однозначно напрягал многих в стае. Наличие у самого Юнги радужного (особенно по сравнению с ним самим) фея шокировало всех в итоге больше, чем женитьба оборотня на эльфе. Уж больно Чимин выделялся на фоне вечно мрачного вампира. Посему брак Хосока, пусть и весьма нестандартный, был одобрен от и до всеми. Чем бы дитя не тешилось, как говорится. Здраво рассудив, что против упрямого оборотня всё равно не попрёшь, а терять сильного альфу и сына никому не хочется, благословили и ещё пару раз благословили. К концу недели благословений друзья сильно боялись уйти в незапланированный и длительный запой. Хотя Чимин и Тэён явно не жаловались, что не скажешь о Юнги и Тэиле, вынужденных отлавливать спевшихся на синей волне окончательно друзей по всей территории стаи. В связи с тем, что никаких особых обычаев на межрасовые пары у оборотней не нашлось, ввиду отсутствия этих пар как таковых, и старшие, и младшие сошлись на метке (по желанию) и маленькому сабантую на пятьсот оборотней со всех возможных сторон. От весьма гостеприимных оборотней сбегали, роняя тапки на ходу, пришлось, правда, отбивать Намджуна у старейшин. Обаятельный и весьма любознательный перевёртыш быстро втёрся в доверие к руководству стаи и основательно окопался в местной библиотеке, изучая всё до чего могли дотянуться руки и глаза. Джин на это ворчал, что его пара променяла его на пыль, но поделать с этим точно ничего не мог. Так, спустя почти полтора месяца с момента выезда из академии, друзья, наконец перезнакомившись со всеми, с кем можно и не нужно, собирались всей толпой отмечать свадьбу дома у эльфов Ким. На этом настоял папа Тэхёна, услышавший от сыновей красочный пересказ об их неловком бракосочетании. Хотелось ему порадовать себя красивым ритуалом и, конечно же, развлечься за счёт супруга и многочисленных традиционно настроенных родственников. Такие концерты выдавались нечасто, нужно было пользоваться случаем и наслаждаться, чем хлопочущий над организацией папа и занимался.***
Тем временем в другом крыле огромного даже по меркам оборотней особняка в комнате жениха не происходило ровным счётом ничего. Юнги, как друг жениха, валялся на софе и вяло обмахивался каким-то честно свистнутым из гостиной журнальчиком, разгоняя густой воздух вокруг себя. Хосок в роскошном кимоно, не заботясь о его внешнем виде лежал прямо на пушистом ковре, беззаботно болтая ногами в воздухе. Чонгук и Югём, бодро нарезающие круги вокруг слишком спокойных альф, быстро заскучали и, взявшись за руки, умотали в неизвестном направлении. Судя по воплям из коридора, нашли себе занятие по душе и с большим удовольствием с лёгкой руки того же злополучного Тэёна пугали попадающихся им на пути впечатлительных эльфов. Хосок покачал головой: Югём удивительно влиял на спокойного и застенчивого Чонгука — вытягивал его из панциря и раскрывал с совершенно неизведанных даже им самим сторон. Это было и хорошо, и, судя по раздающимся воплям, не всегда безопасно для окружающих. С хрустом вытянувшись на ковре, оборотень перевернулся на спину и, заложив руки за голову, прикрыл глаза: — Долго ещё сидеть осталось? Юнги сверился с массивными наручными часами: — Полчаса. Неужели никакого предсвадебного мандража? — хитро прищурившись, уточнил вампир у друга. — Я пережил знакомство со своей семьёй, пережил родителей Тэхёна и коллективное общение. Думаешь, меня пугает перспектива постоять недолго в душном обществе на свежем воздухе? Единственное, что действительно может напрягать, и не только меня, — это совместное сборище всех на мероприятии, да ещё и при посторонних. — Свадьба без драки — не свадьба, — философски хмыкнул себе под нос Юнги. — В таком случае наша началась полтора месяца назад, если не больше. Напомни мне, когда у нас никто не дрался и не выяснял отношения на повышенных тонах? Особенно благодаря друзьям Тэхёна, возглавляемых твоим, между прочим, Чимином. — Это нюансы, ты придираешься, — вампир поморщился, отложил журнал на спинку софы и звонко хрустнул шейными позвонками. В дверь деликатно постучали: — Выходите, пора собираться у алтаря, — послышался тихий голос папы Хосока, — или что там этот ушастый гоблин ещё выдумал, — добавил ещё тише. Вампир и оборотень, прекрасно всё слышавшие, переглянулись и дружно захохотали. Ничего не поделаешь, при видимости нейтралитета между семьями отношения дружескими назвать можно было разве что с сильной натяжкой. Друг друга терпели ради счастья детей, не забывая при этом обмениваться «любезностями» и витиеватыми, сильно завуалированными оскорблениями. Радовало, что жить вместе никому из них не придётся. А на перспективу младшие хотели остаться после учёбы в большом городе, изредка навещая тех и других родных. Без фанатизма. В коридоре раздался топот, сдавленный крик и звон бьющегося стекла. Хосок моментально вскочил с ковра, в два шага подскочил к двери и выглянув из комнаты уставился в разбитое окно, цветные стекляшки, некогда огромного витража, подозрительно напоминали силуэт одного печально всем известного ведьмака. Папа, вжавшийся в стену, закатил глаза, отлепился от опоры, царственно прошествовал до окна и свесился чуть ли не наполовину наружу: на когда-то роскошных белых кустовых розах лежал виртуозно матерящийся Тэён. — Эй, любитель гербария! А ну свали с цветов, пока тебя местные садовники не заметили. Даже спрашивать не буду откуда и зачем ты нёсся, дурень! Радуйся, что этаж всего лишь второй. Отскребали бы лопатой, если б вспомнили. Папа Хосока погрозил пунцовому от стыда ведьмаку кулаком, тот кряхтя и шипя сквозь зубы поднялся и пытался выдрать кусок своего пиджака из колючих объятий прежде роскошных роз. Задрал голову к окну, отвлекаясь от борьбы с неподатливыми кустами: — Это все Джин-хён! Видали? — альфа внезапно задрал ногу чуть ли не до головы, демонстрируя скептически приподнявшему бровь оборотню слабо мерцающую синим подошву. — И что это? — Хосок аккуратно сдвинул папу в сторону и тоже высунулся в окно. — А это, друг мой, какая-то самодельная бурда для ускорения. И когда он только успел. Короче, если идти быстрее, чем идёшь… Ну вы поняли, то она разгоняет тебя, как ужаленного в зад тролля! — Потрясающий экземпляр, — папа поморщился и втянулся обратно в коридор. Потянул сына за рукав кимоно, — иди сюда, не хватало тут ещё порвать всю эту красоту, — он аккуратно расправил на сыне подозрительно мятое спереди кимоно. С другого конца коридора показался взволнованный Тэиль, подлетел к окну: — Тэён! Ну я тебе устрою! Ты что опять учудил? С улицы донеслось невнятное блеяние, сопровождающееся хрустом веток, по всему служившее вялыми оправданиями. — И слышать ничего не хочу. Сейчас я спущусь и выбери себе цветы посимпатичнее, из тех, что ты своей жопой не отдавил! Положим к тебе на могилу. Фей смахнул с лица выбившуюся из аккуратной причёски прядь, глубоко вдохнул и на выдохе обернулся ко всё ещё стоящим в коридоре. Поклонился папе Хосока и окинув восхищённым взглядом самого оборотня, приложил руки к горячим щекам: — Какие вы с Тэхёном всё-таки красивые! — восхитился он, — Ну да не дело это, в коридоре топтаться. Идёмте же скорее. Надеюсь, мы все переживём остаток этого дня. Подхватив не сопротивляющихся оборотней под локти, фей потянул их к лестнице. Юнги, забытый всеми, скорбно вздохнув, поплёлся следом.***
Эльфы постарались на славу, бесспорно: Дорожка ведущая к беседке, где, уже, судя по разносящимся голосам, собрались многочисленные гости, была щедро усыпана неувядающими лепестками цветов. Фигурно подстриженные кусты и деревья по бокам от неё украшены переливающимися в лучах заходящего солнца лентами разной длины и ширины, на некоторых были мелкие серебристые колокольчики издающие нежный перезвон при малейшем дуновении ветра. На постаментах в прозрачных колбах горели свечи, создавая неповторимую атмосферу и нагоняя таинственности. Из глубины придомового парка, смежного с густым лесом, высовывалось различное любопытное зверьё, Хосок успел разглядеть величавого оленя и парочку пушистых зайцев, перескакивающих с места на место. Вряд ли животные подойдут ближе — всё-таки оборотней было много, и они явно пугали всю эту животную братию, но не почтить своих друзей визитом совсем лесные братья не могли. Наблюдали издалека, выражая своё безмолвное уважение негласным хозяевам леса. Недалеко от открытой беседки расставили ажурные деревянные скамьи, окрашенные в белый, для гостей. Слева восседали величавые эльфы, свысока поглядывая на шумных оборотней, восторженно вертящих головами по сторонам. Между эльфами затесались Тэиль, кивнувший Хосоку на прощание, и Намджун, украдкой читающий что-то на пронесённом мимо утратившего бдительность Джина свитке. Сам омега что-то горячо втолковывал сидящему рядом с ним худощавому эльфу, косящему зелёным глазом на сосредоточенного перевёртыша. Оборотни, расположившиеся справа, действительно были в большинстве своём в восторге от всего. Эльфийских свадеб видеть многим из них не доводилось. А уж свадеб эльфа с оборотнем и подавно. Ввиду отсутствия напрочь каких-либо комплексов, обсуждали всё происходящее громко и вслух, в том числе и сидящих слева. Кто-то неудачно посаженный в рядах у дорожки уже громогласно спорил через проход с соседями. В открытой беседке стояла потрясающая, увитая белым плющом, резная свадебная арка, возле неё нервно топтался высоченный эльф-регистратор с внушительным свитком в руках, косо поглядывая то на невозмутимого Чимина, периодически мерцающего всеми цветами радуги, нагло подмигивающего бледноватому Чонгуку, то на самого оборотня. Похожий на шкаф по меркам худосочного эльфа альфа мало походил на впечатлительный грибочек-волнушку, чем и нервировал почтенного омегу, на свою голову согласившегося провести, откровенно говоря, странноватую свадьбу. Благо за это прилично платили, чем он себя старательно успокаивал. Весело помахав обернувшимся на папино тактичное покашливание, Хосок бодро проследовал на своё место, бегло оглядел бледнеющего с каждой секундой всё больше брата и успокаивающе взъерошил его волосы. Со стороны оборотней раздался оскорблённый вмешательством в старательно уложенную причёску стон Югёма. Старший развёл руками, мол так оно и было. Юнги, тенью следовавший за другом, встал рядом с Чонгуком и удивлённо уставился на отливающего сиреневым Чимина, подозрительно принюхался, вопросительно вскинув бровь. Фей тихо хрюкнул и кивнул. Вампир закатил глаза и погрозил своей паре кулаком, пара угрозам не вняла и отмахнулась, разворачиваясь на каблуках к выходу из беседки. Тэён умудрившийся прибежать раньше Хосока и Юнги, был без пиджака, в мятой рубашке и с огромным зелёным листом на спине, вертел головой по сторонам, делая самый непринуждённый вид из всех возможных, периодически шепча Чимину что-то на ухо, хрипло смеясь. О том, что фей успел выпить, он знал ещё с момента их встречи после обеда на кухне. Сообразив на двоих и решив, что пить в одиночку — алкоголизм, они радостно распили полторы бутылки найденного белого полусладкого. Половину второй отобрал ошарашенный такой наглостью повар, выгнав взашей пьяниц. Хосок наблюдающий за пантомимой друзей скосил глаза на Чимина и слегка наклонившись тоже принюхался в сторону друзей Тэхёна. От фея и ведьмака явственно тянуло дорогим эльфийским вином и как другие не заметили. Но это объясняло почему они такие довольные и воодушевлённые.***
Из недр леса раздались первые тихие музыкальные ноты. Все собравшиеся, не сговариваясь, закончили препирательства, даже Намджун отвлёкся от ветхого свитка, и свернули шеи на дорожку ведущую к дому. По рядам прокатился восторженный вздох. Утопая в рассыпанных лепестках, в беседку к Хосоку величественно плыл под ручку с криво улыбающимся отцом Тэхён. — Ему лицевой нерв защемило? — громко уточнил у Чимина Тэён. Юнги шикнул на разошедшихся алкогольных братьев. Фей прыснул в кулак. Эльфы грозно покосились на ойкнувшего альфу, со стороны оборотней раздались приглушённые смешки. У альфы на мгновение перехватило дыхание: он знал, что Тэхён бесспорно красив, но сейчас у него не хватило бы всего словарного запаса, чтобы описать весь восторг, который он испытывал, наблюдая за своей парой. Кимоно выгодно оттеняло загоревшую за время их путешествия кожу, убранные волосы открывали высокий лоб и острые ушки, украшенные витиеватыми серёжками, умело подведённые глаза сияли ещё ярче, чем обычно. Кожа слабо мерцала и переливалась в свете свечей. Про губы Хосок предпочёл не думать, чтобы самому в кимоно тесно не стало. На голове у омеги была потрясающая тиара в виде листиков, украшенная каплями жемчуга. В груди шипел и бурлил чистый, незамутнённый восторг от осознания, что это ЕГО пара. Великолепный, ни с кем не сравнимый омега, принадлежащий только ему одному. Альфа внутри скулил и скрёбся, желая спрятать своё от любопытных глаз и никому не отдавать. Дыхание перехватило. Глаза защипало, Хосок мелко заморгал, стараясь унять нахлынувшие эмоции. Дойдя до беседки, процессия остановилась, Тэхён рванулся было к своему альфе, но был остановлен судорожно вцепившимся ему в локоть отцом: — Ты можешь ещё передумать, сын! — Вот же дурная голова, а ну-ка пошёл отсюда на своё место! — буквально из ниоткуда вылетел папа Тэхёна, отцепил старшего эльфа, судорожно сжимающего и разжимающего опустевшую ладонь, и отконвоировал на положенное ему местечко в первом ряду. Тэхён, тонко улыбнувшись папе в благодарность, занял своё место напротив Хосока. С рядов оборотней снова раздались приглушённые смешки. Эльфийская сторона вскинулась было на защиту прав обездоленного родственника. Папе Тэхёна пришлось встать и внимательно осмотреть каждого из присутствующих горящим немигающим взглядом, подкреплённым пробегающими по идеально уложенным длинным волосам искрам магии. Под гулкие сглатывания всех он мирно сел на своё место, чинно сложил ручки на коленях и благосклонно кивнул нервно дёргающемуся эльфу-регистратору. Тот побледнел, но быстро взяв себя в руки, раскатал свиток и начал церемонию: — Добрый вечер, уважаемые гости! Наше дружественное лесное братство радо приветствовать всех и благодарит за то, что вы собрались здесь разделить с Тэхёном и Хосоком счастливый момент их жизни, рождение их семьи, — он скептически покосился на замерших оборотней и снова обратился к брачующимся. — Сегодня, стоя здесь рука об руку, вы создаёте новую семью. Мы даруем вам своё благословение, подкреплённое магией наших предков! — с этими словами мановением изящной ладони над головами эльфа и оборотня закружились мелкие розоватые светлячки, осыпая женившихся золотой пыльцой. Оборотни потрясённо ахнули, смешки раздались уже со стороны бывалых эльфов. — Сегодня — самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни. Хосок, Тэхён! Если Вам есть что сказать друг другу, прошу вас, скажите это сейчас. Оборотень кашлянул и взял в свои горячие руки ледяные ладошки Тэхёна: — Я обещаю быть твоей путеводной звездой во тьме, согревающим утешением в холод и плечом, на которое можно опереться, когда жизнь слишком тяжела, чтобы выносить ее в одиночку. Эльф сморгнул набежавшую слезу и произнёс в ответ: — Мне нравится быть женатым. Так здорово найти того особенного человека, которого ты хочешь раздражать всю оставшуюся жизнь, — и густо покраснел, смутившись своих слов. Хосок ободряюще сжал ладошки, улыбнувшись эльфу. Сзади неприлично хохотнул Чимин, оценивший шутку, заслужив гневные взгляды Юнги и регистратора. — Обменявшись клятвами, вы объявили о своём твёрдом намерении жить вместе в любви и согласии на протяжении всех дней, подаренных вам судьбой. Теперь вы можете в знак верности обменяться кольцами и испить наше золотое вино, чтобы скрепить ваш союз навеки вечные. И в этом, и в другом. Регистратор скосил глаза на умильно хлопающего глазами Тэёна, вздохнул. Слегка повернулся в сторону Юнги и Чонгука, выпучил глаза, явно намекая. Вампир, спохватившись ткнул плачущего от избытка чувств оборотня пальцем в бок, кивая на брачующихся. Чонгук встрепенулся, вытерся рукавом и полез в карман, выуживая оттуда коробочку с кольцами и протягивая дрожащей рукой брату. Хосок обернулся, ярко ободряюще улыбнулся младшему и, забрав футляр, вытащил кольцо поменьше — аккуратно надел его на безымянный пальчик Тэхёну и, полюбовавшись переливами камешков на свету, поцеловал дрожащие пальцы, смутив омегу ещё больше. Эльф вытащил кольцо побольше, скрипя зубами, попытался справиться с дрожью и надеть его на палец оборотню в ответ. Вышло плохо и не с первого раза. Палец покраснел и местами кожу Тэхён всё-таки содрал. Хмуро оглядев затягивающиеся на глазах труды рук своих, омега грустно вздохнул и поднял взгляд, столкнувшись со смеющимися глазами Хосока, смутился и сильно покраснел. Регистратор преувеличенно радостно хлопнул в ладоши, заставив погружённых друг в друга брачующихся вздрогнуть: — Ну вот, собственно, и всё! Пейте вино, — виртуозно махнув руками, выудил из ниоткуда два золотистых кубка и сунул в руки паре, — Объявляю вас мужем и мужем! Можете поцеловать жениха! Хмуро глянув в не сильно чистые чаши, пара переглянулась, слегка пригубила, стараясь не касаться кубка губами, боясь незапланированной смерти от дизентерии, отдающее фиалками вино и вернув тару регистратору, повернулась друг к другу. Хосок притянул к себе Тэхёна, легко чмокнул его в подрагивающие губы и развернулся к гостям, поднимая вверх переплетённые руки с кольцами, обнажая еще и брачные татуировки. По рядам прокатился судорожный вздох вперемешку с восторженными оханьями. Половина родственников, знакомых и мимо проходящих были не в курсе наличия магических уз. — А чего, это всё, что ли? — раздался позади громкий голос Тэёна, — а где эти с крыльями в подтяжках?! — Да ты завалишь сегодня или нет?! — ему вторил гневный, но не менее громкий голос Чимина. Сзади послышалась возня, сопровождающаяся странным писком. Юнги тенью метнулся к едва ли не дерущимся друзьям Тэхёна, отгоняя воинственно настроенного Чимина подальше от ведьмака. Фея это совершенно не устроило, расслабившийся и оттого ещё больше захмелевший омега готов был устроить драку с кем угодно, не дожидаясь банкета. Поэтому вцепился в рукав к обалдевшему от такого «тёплого» приёма вампиру зубами и быстренько, пока память не отказала, нашептал ему в руку какую-то бессвязную на первый взгляд фигню. Юнги сначала не понял, Чонгук позади издал что-то среднее между всхлипом и чихом. На лицо недоумевающе дернувшемуся вампиру упала длинная белоснежная прядь. — Юнги — хён, а тебе очень идёт! — почти простонал Чонгук, задыхаясь уже от смеха и поспешно сбегая в толпу поднявшихся гостей. — ЧИМИН! — Ну началось, — шепнул разом расслабившемуся Тэхёну Хосок и счастливо оскалился. Может быть, ему и казалось, что он спокоен, но омега успел разглядеть заметно удлинившиеся клыки альфы, такое бывало только если он злился или переживал. Тэхён повел плечами, наконец накопившееся в приготовлениях напряжение его отпускало. Потянулась ссорящаяся за место в очереди к молодожёнам вереница из желающих поздравить со свадьбой. Многие старались поскорее отмахаться, поздравить, отдать подарки и ретироваться к себе, предпочитая судачить о странной семейке издалека. Оставалось пережить только очередной совместный ужин, а там можно было и самим свалить в закат и не переживать о встрече с родственниками ближайшие пару десятков лет.***
Праздничный банкет растянулся на всю оставшуюся до отъезда в академию неделю. Счастливых «молодожёнов» не оставляли в покое ни днём, ни ночью. От желающих своими глазами посмотреть на удивительную по меркам эльфов пару отбоя не было, пёрлись посмотреть все кому ни лень. По скромным подсчётам Чимина количество детей, которых нажелали паре, за первый час превысило сотню. К концу недели они уже исчислялись десятками тысяч. Отливающий синевой и проспиртованный до пальцев ног фей сбился в подсчётах ещё на второй день и вяло отмахивался от смеющегося над его математическими способностями вампира. Тэён радостно заливался всем, что ему предлагали радушные хозяева, блистал бледно-розовой кудрявой шевелюрой и, не стесняясь никого вокруг, зажимал вяло сопротивляющегося Тэиля во всех возможных углах. Юнги, сияющий невероятным блондом, понимающий, что обиды бессмысленны и он обязательно отомстит позднее, просто старался отвлекать воодушевлённого Чимина от бьющегося, режущего и в принципе всего травмоопасного. Таковыми являлись практически ВСЕ вещи в доме и на близлежащей территории. Так что если бы вампир мог, то однозначно поседел. Младшие оборотни, не замеченные за неконтролируемыми возлияниями, развлекались, гоняясь друг за другом по лесу или же саботируя не трезвеющего Тэёна, когда он отлипал от Тэиля. Намджун, к вящему сожалению Джина, был потерян им в вечер свадьбы в библиотеке. Вытащить оттуда альфу не представлялось возможным, и, посетовав на своего умницу, Джин переехал туда же, предварительно заставив младших оборотней притащить ему туда удобную софу. Объединившись за бутылочкой вина, плавно перетёкшей в третью, пятую и далее по списку, родители делились между собой историями детей, совершенно забыв об изначальных разногласиях. Хосок и Тэхён, основательно устав и от поздравителей, и от шумных друзей с семьей, на второй день смылись куда-то вглубь леса, оставив близких отдуваться за них перед гостями, и до самого отъезда не показывались никому на глаза. О том, что у них однозначно всё хорошо, свидетельствовали только отдохнувший вид, свежая метка на шее у омеги и бегающий взгляд от хихикающих над ним друзей. Прощание с семьями было сумбурным, громким и сопровождалось бурными сценами со слезами от пап обоих семейств. Уезжая обратно на учёбу, Тэхён с удивлением заметил, что родители Хосока остаются. Подвинувшийся в своих убеждениях отец эльфа пожимал плечами и лукаво улыбался, косясь на довольно щурящегося отца Хосока. Им ещё предстояло вылавливать разбредшихся гостей по всему лесу. Всё закончилось даже лучше, чем они себе представляли.***