Дебют Уэра

Белая пешка сделал шаг на две клетки по горизонтали а. Николай Степанович хмыкнул в ответ, лицо его и без того скользкое, неприятное, еще больше засахарилось, превратилось в услужливо-гадостную маску. — Вот вы, дети, думаете, что если дебют к неправильным началам относится, то у него названия нет? — Николая Степанович обратился ко всем, кто остался на партию посмотреть. А остались почти все. — Ошибаетесь! Даже у такого нелепого хода имя есть — дебют Уэра! Молодой человек вряд ли знает, так что для всех говорю. Таль в ответ скованно поднял уголки губ в намеке на улыбку и на время глазами указал. Ход черных. Аська от слов тренера дышать забыл как, пальцы сцепил вместе до белизны. Конечно, в Тале грех было сомневаться. Аська не знал ранг брата, но догадывался, что там уже за две тысячи давно. Но вдруг все же Николай Степанович играет лучше? Вон как насмешливо смотрит, ладони свои потные об штанину трет. А ведь это все из-за Аськи. Если бы он не разревелся позорно после последнего посещения кружка, то ничего бы не было. Ладно еще — во время занятий разревелся бы. А так ведь дома, при Тале! Во-первых, напугал его безмерно, а во-вторых… Во-вторых, разозлил. А Таля лучше не злить, он, оказывается, мстительный. Вот теперь весь кружок наблюдал, как тренер «разматывает» Аськиного брата. А это так и выглядело! Потеряв темп, Таль в скором времени потерял и пешку, а после слона. Черные уверенно строили пешечную структуру, в то время как белые вывели вперед тяжелые фигуры. У Аськи глаза полезли на лоб. «Нельзя же!» — А вот уже и пятая ошибка, дети. Никогда не выводите тяжелые фигуры, пока не сыграете легкими. — Николай Степанович сиял, как медный грош. Влажно губы облизывал, смотрел на Таля, как кот на глупую пташку. — Эх, молодой человек, и правду сказали — видимо, давно вы фигур не касались. Аська уже и не хотел смотреть на доску, а взгляд отвести от этого позора не мог. На Таля с трудом глаза перевел и совсем похолодел — брат сидел с отсуствующим лицом, закаменелым, безэмоциональным. «Неужели и правда проигрывает?» — Вот так господа, и выигрывается инициатива в миттеле. Хотя я ее особо и не терял за всю игру… — Ходите. Время. Голос у Таля был равнодушный, строгий. Другие мальчишки перешептывались и посмеивались, а у Аськи румянец полз по щекам. Как так, неужели и правда такой стыд? А Николай Степанович продолжал посмеиваться да вслух разносить стратегию оппонента. Ровно до того момента как белый конь не вонзился в строй черных фигур в изящной, великолепной вилке. Тренер крякнул удивленно, глаза выпучил, перестал улыбаться. Почесал лоб и вывел ферзя из-под удара. Таль спокойно смахнул черную ладью с доски и уперся локтями в стол. Дальше партия начала развиваться причудливо, непонятно. — Погодите-ка, погодите-ка… Какая интересная стратегия, юноша. А мы вот так! Белые потеряли коня, но это уже мало чем помогло. Таль просто отъедал одну фигуру за второй у черных и под угрозой мата Николай Степанович униженно гонял короля из клетки в клетку. После белая ладья замерла под ударом в очень невыгодном положении. И до тренера наконец-то дошло: — Молодой человек, вы что, поддаетесь мне?! — Вы хотите сдаться? — Нет! — Тогда ходите. Время. Николай Степанович покраснел, а после побагровел. Другие маленькие шахматисты уже не шептались, смотрели партию жадно, словно стая птенцов. Аська чувствовал как горят щеки. Только уже не от стыда, а от гордости! Белая ладья ушла с доски и на доске образовалась удивительная картина! Пешки против пешек и два короля. В этот момент Аська наконец-то осознал, почему у Таля такое лицо ледяное. Ему просто безнадежно скучно. В несколько ходов Таль провел пешку по королевскому флангу, заполучил ферзя и произнес заветное: — Шах и мат. Вячеслав, собирайся. — Погодите-ка! — Николай Степанович торопливо поднялся, пораженно и униженно на Таля глядя. — Вы юноша, мне мозги дурили? Какой у вас разряд? — Думаю, что выше вашего. Если бы я знал, что партия будет настолько скучной, я бы дал вам фору в два темпа. — Таль торопливо поправил серый шарф поверх пальто. — Вячеслав, шапку не забудь. Домой шли быстро. Аська всегда ругался, что за Талем не поспеть, но тут просто бежал следом, весь преисполненный восхищения. — Таль, это было так! Так! — Аська аж подпрыгивал, чувствовал что ведет себя как дошколенок, а ничего сделать не мог. — Как? — Круто! Таль не ответил, бровью дернул раздраженно. Дома, как разделся, ушел гречку разогревать. Аська медлил — надо же еще кота погладить и вещи все повесить. Но по грохоту посуды из кухни понимал, что брат рассержен. — Таль, ты чего? — Ничего. Котлеты будешь? Аська кивнул с готовностью. Дома мама делала крайне редко котлеты из свиного фарша и вечно их пересаливала, а у Таля они были из куриного, нежные и очень вкусные. Брат кивнул и раздраженно вывалил котлеты к гречке в сковороду. Начал помешивать, чтобы не пригорела. — Дебют Уэра… — пробормотал он сквозь зубы. — Таль ты чего? Ты же выиграл! — Тарелки давай. — Таль принялся накладывать, хмурясь. И все же не выдержал, произнес холодно: — Дебют Уэра он, видите ли, знает, а из пешечного эндшпиля выйти не смог. Я ему темп в одну пешку давал. Понабирают черти кого… Аська удивленно молчал. Он брата таким недовольным давно не видел. Видимо, шахматы его за живое задели. — Это вот этот… Степанович… тебе сказал, что в шахматах тебе только время переключать? — Ну, он еще добавил, что я и с этим не справлюсь, — Аська помолчал немного, накалывая котлету на вилку. — Таль, но ты же сегодня его победил! — Велика заслуга, — брат фыркнул брезгливо, за свою тарелку принимаясь. Внимательным взглядом Аську смерил и добавил категорично. — Ась, ты туда больше не пойдешь. Аська глаза опустил. С одной стороны это радовало, но с другой… Шахматы-то нравились. И чего это Таль раскомандовался? — А как я научусь? — Если охота время тратить, иди в парк и со стариками играй, — резко ответил Таль, сажая Больцмана на коленки. Тот сразу начал коситься на котлету. — Больше толку будет. Глаза отчего влажные стали — Аська знал, что брат не на него злится, но все же… Талька вообще на отца не был похож, но когда злился — так же разговаривал. — Так, перегнул, извини. Просто этот... Степанович, — брат принялся кота наглаживать так, что чуть ли глаза ему на затылок не вытянул. Но Больцман урчал довольно. — Я имею в виду, что это бесполезно, Ась. Ты там только последнюю увереность растеряешь. — А что делать? — Аська ковырял кашу и скреб носком левой ноги по линолеуму. Таль задумался, после чего глаза сощурил. Произнес серьезно и весомо: — Я могу тебя научить, Ась. Но ты же сам прекрасно понимаешь… — Что это будет не игра, а учеба. И с живого ты меня не слезешь, как мама говорит. — закончил Аська и потер нос недовольно. Спросил неуверенно.— А я смогу обыграть Николая Степановича? — Сможешь. Но у меня есть условие. — Что, ходы записывать? — Нет, это ты научишься делать сам, — Таль сказал спокойно и добавил. — Будешь забывать — посажу по радио турниры слушать и шахматные диктанты писать. Аську от такой перспективы перекосило. Он торопливо кота себе забрал — мол, сиди Таль один со своими диктантами. — А какое тогда условие? — Ты в студию пойдешь. Хватит тетрадки обрисовывать вдоль и поперек, я недавно с Лидией Сергеевной столкнулся, она мне жаловалась на твои художества аккуратно под разбором биографии Лермонтова. Аська в теплую холку Больцмана уткнулся и почувствовал вновь тепло на щеках. Хоть Талька и похож на отца когда злится, но действует совсем по-другому.