Никто не умрет

Как только они оказались дома, Локи нахмурился. Что-то было не так, и оно витало в воздухе и душило всех присутствующих. Бог обмана осознал это лишь когда оказался во дворце. Магия Асгарда. Она пропадала… А, если быть точнее, искажалась, слабела. Нет, не только. К ней странным образом примешивалось что-то темное, пугающее сильное, мертвенно холодное, чужеродное… — Приветствую вас, о великий Всеотец Один! — трикстер шаркнул ножкой и слегка склонился, выказывая ироничное повиновение. Раздражение окрасило какое-то усталое и осунувшееся лицо Одина. Кажется, его глаз слегка дернулся. — Кончай паясничать, братец. — пихнул его вбок Тор. Локи недовольно скривился и потер ушибленное место. Он зыркнул глазами в сторону трона, а затем на Фриггу, смиренно опустившую глаза. — Что же заставило вас обратиться к моей помощи, дорогой отец? — ничто не могло остановить его от тонкого злорадства, коим он награждал нерадивого приемного папашу. Один глубоко вздохнул и встал. Локи недоверчиво склонил голову и его глаза сузились. Один не ответит ему? Это какое-то невероятное чудо. Или же он решил прибить его самостоятельно, подойдя достаточно близко. Тор сжимал челюсти и старался не замечать, с каким трудом Всеотец преодолевает ступеньки, а Локи с любопытством разглядывал каждую новую морщинку на его лице, пытаясь понять, когда тот так постарел. Неприятная горечь все же была в его очерствевшем сердце, но он был слишком гордым, чтобы признать, что все же любил отца и именно из-за этого… Ради какого-то одобрения… Нет, ему не плевать на Одина. Нет, он не ненавидит его. Нет, он не хочет причинить ему вред. Никому не хочет. Особенно после встречи с Луной. Наверное, всей этой напускной ненавистью он пытался прикрывать истинные чувства, вызванные ТАКИМ видом его отца. С каких пор он, действительно, стал считать его своим отцом? Локи Одинсон… Да, звучит как бред сумасшедшего. — Пройдемте со мной в сад, мои сыновья. — произнес Один, поравнявшись с ними. Локи почти вздрогнул и какой-то ядовитый ком образовался в глотке, не давая вздохнуть. Сыновья… Неужели, даже после всего того, что он сделал, отец считал его сыном? Возможно ли, что он не был простой политической добычей? Трофеем? Его, и правда, любили? Он, как-то испуганно, бросил взгляд на мать, а та, улыбнувшись, кивнула. В саду стоял сладкий аромат цветов. Он приятно окунал в домашний уют и спокойствие. Как раньше, когда он был родным братом Тору… Тогда. Легкий ветерок игриво потрепал его за волосы, прошелся по скулам и растворился легким поцелуем на губах. Почему-то вспомнилась Луна. Как бы он хотел оказаться с ней здесь и сейчас, а не чувствовать, как приближается к краю бездны, куда ведет их Один. Они сели под дерево, распустившее свою крону как крышу над лавочкой. Тор начал разговор первым. — Я знаю, мы подвели тебя, отец. — проговорил бог грома. Он так и не бросил Джейн, так и не согласился сесть на трон… Он почти не участвовал в жизни королевства. А Локи… Тут все было очевидно. Тор знал, что сам Локи ни за что не извинится, как бы паршиво у него на душе не было. А он знал — ему паршиво. — Это я вас подвел… — вздохнув, сказал Один и посмотрел сначала на одного, а затем на другого. — Он вот-вот грянет… Рагнарёк. Локи поджал губы и сплел пальцы в замок. От волнения руки вдруг затряслись. Никто не должен заметить… — Не будет рагнарёка! Я убил Суртура! Тор отрицал очевидное. Ему просто не хотелось в это верить. Но он знал. Луна сказала, а значит будет. Чертова девица заносчивого братца. — Нет. — покачал головой Один.- Он уже начался. Она явится. Та, что сидит во тьме и ждет моей кончины. А я чувствую, что угасаю… Локи поймал на себе странный болезненный взгляд Тора, и в этом взгляде они вдруг стали единым целым. Возможно, впервые ощутили себя братьями, скованными одной болью… Или богу обмана просто хотелось этого. — Сдержать я ее больше не могу. — Отец, у нее есть имя? — спросил Тор, нахмурившись. Один посмотрел в сторону Локи. Его взгляд был мягким, как раньше… Отцовским… — Твоя… Луна, кажется? Та девочка знает слишком много и… Это опасно. В ее жизни и так было слишком много. Она не помнит. Ничего не помнит. Она сказала тогда про Хелу, верно? — он сдавленно улыбнулся трикстеру и задумчиво произнес. — Она хорошая, твоя девочка. Сердце щемила ноющая растущая боль. Один прощается, это Локи понял, но… Он никак не ожидал, что тот признает в Луне кого-то достойного. И от этого стало еще тоскливей. — Хела — это богиня смерти. Мой первый ребенок. Ваша сестра. — продолжал тем временем Всеотец. Бог обмана уже знал о ней из книг, а Тор… Его бровь слегка дернулась, и он поджал губы. Должно быть, нет. — Что? — выдохнул беспомощно бог грома. Никогда в жизни тот не выглядел так… Жалко? Локи сочувственно посмотрел на брата. Непривычно… Все вокруг начало жутко давить, пытаясь лишить его кислорода. Нет. Ему плевать. Должно быть плевать. — Ее ненасытность стала неудержимой, так что я запер ее. Мне пришлось держать ее в узде. Она черпает свою силу в Асгарде. Там ее мощь становится беспредельной. — говорил Один задумчиво и тихо. Где же этот громогласный приказной тон, которым он одаривал их все время? — Кем б.б.бы она не была… Мы… Мы управимся с ней втроем… — суровый грубый бог грома заикался, словно провинившийся ребенок. Если бы не настроение ситуации, в которую они попали, Локи давно бы высмеял и отца и брата, но не сейчас. — Не втроем. Мой путь в этом мире окончен. Здесь я вам не помощник. — вздохнул Всеотец. — Фригга сможет удержать ее на какое-то время, но… В любой момент… Поэтому вы должны быть готовы. Вы должны знать. Наступило молчание. Локи уставился вперед, боясь повернуть голову, боясь увидеть взгляд СВОЕГО отца… Почему? Он не знал. Ветер прошелестел листвой, и несколько лепестков сорвалось с цветков и закружилось в танце, оседая на плечи бога обмана. — Мои любимые сыновья… — произнес Один, и Локи вздрогнул и, наконец, посмотрел на отца. Тот улыбнулся ему, положил на плечо руку и крепко сжал пальцы, говоря тем самым «Да, ты все правильно услышал». Пелена легла на зеленые глаза трикстера и он отвернулся. — Оглядитесь. — продолжал Всеотец. — Запомните это место… Это наш дом. После этих слов его тело засветилось, и он умиротворенно улыбнулся. — Нет! Нет! Отец! — надрывно воскликнул Тор, хватаясь за растворяющуюся руку Одина. Тысячи сверкающих звезд ринулись вслед за ветром. Бог грома судорожно хватал их, но те просачивались сквозь пальцы, ощущаясь на коже прохладным воздухом. Не схватить, не остановить. Срок жизни есть у каждого живого существа… Последняя искра коснулась кончика носа Локи, а затем уселась на нос Тору и исчезла. Все это походило на благословение. Один оставил их… Ушел в Вальхаллу. И Луна знала, что так будет. Она знала, поэтому торопила его, поэтому так настаивала, чтобы он ушел и не ждал ее… Локи потер переносицу и прикусил губу. Она знала, что он захочет побыть один? Поэтому осталась? — Это ты виноват! — сорвался голос у Тора. Брат схватил его за плечи и хорошенько тряхнул. — Прости, это каким образом? — бог обмана благородно терпел крепко сжавшие его плечи руки бога грома. Он понимал его гнев… — Я не знаю, но уверен — это все ты подстроил! Это все ТЫ! Тор не мог смириться с утратой… Пока не мог, а потому ему было намного проще найти виноватого. И Локи был идеальным кандидатом. — Как скажешь, брат. — покачал головой он, смирившись со своей участью козла отпущения. Душу словно рвало на части. Ему было плевать. Пусть обвиняет, в чем хочет. Сейчас так пусто… Безумно пусто… — Тор! Отпусти его! — требовательный голос Фригги, появившейся в саду, заставил пальцы бога грома разжаться. Должно быть, он вспомнил о существовании матери. — Он здесь не при чем. Иди в библиотеку. Я подготовила экземпляры книг о Хеле. Локи, ты тоже. Тор почти бегом направился в здание, пытаясь справиться со смесью угнетающих и душащих чувств. Локи же смиренно кивнул. Говорить ничего не хотелось. Да, библиотека была бы отличным местом, чтобы отвлечься… Проходя мимо матери он, вдруг, остановился и посмотрел на нее. Такая маленькая… Он никогда не замечал. Маленькая и хрупкая… Его мать всегда была такой низкой, или это он так вырос? Когда в последний раз он обнимал ее? Должно быть, еще в детстве… Женщина подняла на него светлые глаза и внимательно вгляделась в его. Ведьма. Она все прочитала, и он заметил слезы в уголках ее глаз. Мгновенно Локи притянул ее и прижал к своей груди. Сердце так стучало, словно он нашел что-то, что искал так давно и не надеялся уже никогда найти. Фригга подняла руки и обняла его в ответ, нежно поглаживая по спине. — Ты так вырос, сынок… — прошептала она. Локи вздрогнул и крепче сжал руки, боясь, что если отпустит, она исчезнет также, как сейчас отец. Каждый его вздох сопровождался невероятной фантомной болью. Сколько всего произошло, прежде, чем он смог осознать — у него была семья. Все это время… Он никогда не был один. — Мама… — впервые за мучительно долгое время, тихо произнес бог обмана. Женщина всхлипнула, дернув плечами, и тут же глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ее сын, наконец, вернулся к ней. . . . Холодный свет от мониторов заливал сосредоточенное лицо девушки. Синий куб переливался на расстоянии вытянутой руки, готовый к использованию в любую секунду. Огромные электронные часы показывали три часа ночи. Было даже слишком тихо. Луна схватила голограмму и перенесла ее в картинку перчатки, склонила голову, рассматривая, затем переставила несколько деталей на стоявшей на подставке реальной красной железной руке. Чуть дальше светилась картинка камней бесконечности со всеми известными о них характеристиками. Девушка ткнула на панели несколько кнопок, хмыкнула, еще раз нажала что-то и поджала губы. Она должна закончить за сегодняшнюю ночь. И так задержалась дольше, чем планировала. Заканчивался уже четвертый день. — Тебе нужно поспать. — сказал Старк сегодня вечером. — Сон важен для работы мозга, дорогая. За прошедшие дни они, кажется, стали ближе… — Не могу. Он сойдет с ума, если я не появлюсь в ближайшее время. — отвечала Луна, внося какие-то правки в документ на мониторе. Тони собирался уходить, ведь уже была глубокая ночь, но он обернулся, потер переносицу, подошел к девушке и развернул ее к себе. — Посмотри на меня, Луна. Ты не должна этого делать. Это не твоя обязанность и даже не твоя битва, если быть до конца откровенным. Кажется, он беспокоился о ней? Или ей показалось? В какой-то момент, она не заметила, когда именно, Старк стал обращаться с ней бережно, словно с собственной дочерью, которой у него никогда не было. И она ощущала что-то, похожее на отцовскую любовь. Это было странно. Слишком странно. Но приятно. И именно это осознание укрепило уверенность в собственном решении. — Нет. Ты не понимаешь. Изначально я собиралась исправить эту вселенную. Я собиралась сделать так, чтобы все в ней были счастливы. И я сделаю для этого все, что в моих силах. Так что, считай, это моя миссия. — она попыталась улыбнуться. — Не переживай, ты сможешь остаться с Поттс. Вы сможете вырастить чудесную дочь… Старк словно не слышал ее, лишь дернул бровью при слове «дочь». — Много ли людей будут счастливы, когда ты умрешь, а? Думаешь, я смогу спокойно стоять и смотреть, как ты жертвуешь собой? А Локи? Что останется ему? — пальцы Тони сжимали ее плечи все крепче, и Луне пришлось осторожно коснуться его руки. Он ослабил хватку. — У него останетесь вы. Я больше не переживаю за него. Теперь… Теперь у него есть, к кому он может обратиться. Может же, да? — она внимательно посмотрела в глаза Старку и тот, сжав челюсти, кивнул. — Еще у него останется семья. Наташа будет жить… Вы все выживите и… Это будет лучшей наградой мне. — Луна, это ужасная идея. К тому же ты взвалила на меня непосильную ношу. Я единственный знаю, что ты задумала… Я должен рассказать, понимаешь? Правильный поступок с моей стороны — все рассказать. Тем более Локи! Ему — в первую очередь! — голос был натянутым, словно струна, и, кажется, сердце его стучало так быстро… Он пытался надавить на последний возможный рычаг давления — любовь. Горько. Ему было безумно горько. Наверное потому, что он слишком сблизился с этой маленькой несносной девчонкой, наверное, потому что чувствовал себя ее защитником, ее… Воспитателем? Ее… Отцом? Да. Он сам не понял, как для него она стала НАСТОЛЬКО близка. Ужасная идея, кошмарная… Когда он услышал о ней впервые, его бросило в холод, а затем стало жарко и душно. До этого он не осознавал, насколько она стала ему важна. Он проводил с ней целые дни. С утра до ночи, создавая перчатку, которая смогла бы выдержать мощь камней. Всеми силами он пытался саботировать этот ее проект, но Луна замечала малейшие ошибки в его расчетах. Специальные ошибки… Она снисходительно улыбалась, наверняка догадываясь, почему гений Тони делает это. Смирение к нему так и не пришло, и сегодня он вновь пытался ее отговорить. Наверное, это был его последний шанс, потому что железная рука была почти готова. — Прости, что втянула тебя в это, но мне нужна была помощь… Мне очень жаль, Тони, правда. Мне жаль, что тебе приходится держать ТАКОЕ в себе. Если бы я могла, то… — девушка опустила голову, а ее рыжие волосы скрыли лицо. — Скажи мне, это обязательно? Наверняка есть другой способ… — настаивал Старк. Он положил руку на ее голову и теперь нежно поглаживал. Луне вдруг захотелось расплакаться, но она сглотнула накативший ком. — Если я права и все циклично, то другого способа нет. — ее голос дрогнул. Она не хотела, чтобы так закончилось. И он это понимал. Если она не хочет сама отказаться от этой затеи, то он сделает так, что ей не придется делать этот смертельный щелчок. — Тогда я останусь сегодня с тобой. — сказал Тони, косясь на перчатку, которую собирался украсть у самого же себя. — Нет. Я почти доделала. Еще пара часов, и я закончу. А потом сразу в Асгард. Луна прикусила губу. Интересно, Хела уже разрушила свою темницу, или еще нет? Как вообще дела у Локи? Ей казалось странным, что он не пытался связаться с ней все это время. Смутная надежда на то, что мысль о неизбежном рагнарёке была ее ложная догадка, все еще теплым огоньком маячила перед глазами. Она могла ошибиться. Это же не «Пункт назначения», правда? Тони, вдруг, обнял ее, крепко прижав к груди, и она услышала его частый сердечный ритм. Ну, не совсем сердечный, если уж быть до конца точным. Почему-то на глаза навернулись слезы. Наверное, она больше никогда не сможет ощутить такие теплые объятья, ставшие, вдруг, родными. Что-то ей подсказывало, что она не вернется, а если вернется, то обстоятельства не позволят… Она не была до конца уверена, что умерев здесь, не умрет в той реальности. Единственное, что она понимала точно — вернуться она уже не сможет, даже если не умрет. Эти отцовские объятья — прощание, вмещавшее в себя все не высказанное. Луна повертела в руках небольшую деталь, подняла ее на тусклый свет, задумчиво поправила выпавшую прядь и улыбнулась. Последняя деталь. Наконец, все готово. Она вставила «винтик» в перчатку на столе, и та засветилась. — Есть! — не выдержав, почти подпрыгнула девушка. — Что такое, Луна? Услышав знакомый голос, девушка мгновенно нажала какую-то кнопку, и перчатка превратилась в небольшой серебряный браслет. Еще одно резкое движение, и все мониторы разом погасли. — Любопытно… — хмыкнула Гамора. А это была она. Инопланетянка оперлась на дверной косяк. — Что ты скрываешь, рыжая? — Ничего. — пожала та плечами. — Ты что-то хотела? Луна, как ни в чем не бывало, взяла браслет и осторожно нацепила на руку, словно это была обычная побрякушка. Взгляд Гаморы проследил за ее действиями, уголки губ дрогнули, но она ничего не сказала. Зеленокожая качнулась и подошла к девушке, не сводя с нее пристального взгляда. Луна потянулась к кубу, почему-то ощутив растущую тревогу, сдавившую грудь. Кончики пальцев задели камень и притянули к себе. — Не переживай, мелкая. — Гамора, вдруг, вздохнула и задрала голову к потолку. — Мне помощь твоя нужна. Я знаю, что ты что-то задумала, не отпирайся. И нет, я не буду тебя пытать. Мне все равно. Просто… Мне нужно, чтобы ты забрала у Ракеты камень силы. — Что? — не поняла Луна, и ее брови сдвинулись. — Он на Ксандре. Куда лететь — не ясно. Его быстро обнаружат. А ты… Ты и твой Ст… Дж… Не важно. Если его до сих пор не поймали, то он точно знает, как скрыться от них. Это нам на руку. Именно поэтому надо, чтобы ты забрала камень и отдала своему… Эм. Сообщнику. — Думаешь, так можно будет избежать катастрофы? — фыркнула недоверчиво девушка. — Оттянуть ее — точно. Луна задумчиво провела пальцем по кубу, коснулась сверкнувшего, словно поражающая сердце молния, браслета и кивнула. — Хорошо. Но ты… — она подняла серьезные глаза на Гамору. — …проследи, чтобы со Старком ничего не случилось. Прошу тебя! Брови инопланетянки приподнялись, голова склонилась в сторону и губы странно сжались. — Сделаю все, что в моих силах. — пообещала Гамора. — Ракета… Я доложу ему о тебе, но… Ты должна знать. Это не человек. Это… — Енот. Я знаю. — усмехнулась девушка. Инопланетянка хмыкнула. — Все время забываю, кто ты. Луна беззаботно пожала плечиками. — Передай всем, что я ушла. Улетела… — попросила Луна. — Мне пора в Асгард. Гамора натянуто улыбнулась и, вдруг, обняла ее. Этого девушка точно не ожидала, а потому застыла. Объятье казалось каким-то неправильным, в отличие от объятий Тони. Искусственное. Но почему? Потому что с ней они не были на таком уровне общения или… Или потому что Гамора никогда не питала слабость к подобным проявлениям чувств. Инопланетянка отстранилась и помахала ей ручкой. Луна кивнула и, сжав в руках синий куб, покосилась на браслет, который должен был принести ей смерть. В нем отражался холодный синий свет камня. Прикусив губу, девушка подумала о Локи и исчезла в синей дымке. Как только Луна растворилась, Гамора хмыкнула, подняла вверх руку с серебристым браслетом и повертела в воздухе, разглядывая, словно диковинку. Ничего необычного… Казалось, это обычное украшение. — И ради этого ты заставил меня проснуться в три часа ночи, Старк? — в ее глазах отразилось сияние браслета и она обернулась. — Поверь мне, это было важно. — Тони вышел из-за двери и задумчиво произнес себе под нос, забирая браслет из рук Гаморы: — Надеюсь, я сделал правильный выбор… — Если бы ты рассказал мне все, я бы сказала, правильный или нет. — пожала она плечами и закатила глаза. — Она точно не заметит подмену? — спросил мужчина, нахмурившись. В его голове копошился рой зудящих мыслей. Насколько верным было это решение, он не знал, но точно понимал, что не хочет, чтобы Луна жертвовала собой. Им нужен был другой план. — Пока не решит использовать — нет. — Тебе правда нужно, чтобы Луна забрала камень силы с Ксандра? — перевел тему разговора Тони. Гамора коснулась своего лба двумя пальцами и потерла выступившую морщинку. — Да. Так мне будет спокойнее. Я сообщу ему, чтобы нашел их и отдал камень при встрече. И девушка вышла из лаборатории, набирая что-то на своем браслете. Тони же остался стоять посреди комнаты, разглядывая оставшиеся после Луны вещи. Винтики, болтики, чипы… Он включил мониторы и зажмурился от, показавшегося слишком ярким, света. Когда глаза привыкли, он обнаружил ее записи. Много записей о проекте «Перчатка бесконечности». Но последняя запись заставила его сердце сжаться, а глаза широко раскрыться. «Спасибо вам за все, мистер Старк. Вы стали мне как отец». Его челюсти сжались, и он ударил кулаком по столу. . . . Она не знала, что увидит, когда откроет глаза. Что, если она окажется посреди боя с Хелой? Или просто окажется рядом с ней в тронном зале? С другой стороны, она же подумала о Локи, а значит должна была оказаться рядом с ним. Или нет? Сердце колотилось как бешеное, руки дрожали. Надо успокоиться… Насладиться всем отведенным ей временем с Локи. Конечно, план с перчаткой и щелчком был запасным. Она, все же, надеялась, что все еще можно изменить, но в душе неприятно скреблось предчувствие, оставляя шрамы и рубцы от своих когтей. Тепло… Даже, наверное, душно. Луна открыла глаза. Радужный мост и Хеймдалль. — Пропусти меня. — командовал Локи, сверкая пугающими, казалось, усталыми, глазами. — Не могу. — спокойно отвечал ему страж. — Пусти. — процедил бог обмана сквозь зубы. Еще бы мгновение, и он набросился бы на Хеймдалля. — Все с ней нормально, Локи. Успокойся. Я не могу выпустить тебя. Слишком опасно… Хела может проникнуть в любой момент. — рассудительно останавливал его страж. — Если с ней что-то случится… — рычал принц. Хеймдалль усмехнулся и качнул головой в сторону. Глаза Локи проследили в том направлении и остановились на фигурке маленькой девушки, стоявшей неподалеку. Он тут же изменился в лице и кинулся к ней. — Луна! — выдохнул он, хватая ее за талию и поднимая над землей. Девушка ойкнула и схватилась за плечи бога. — Локи! — широко улыбнулась она.- Ты в порядке? — Это я должен тебя спрашивать! Прошло пять дней! — Пятый день не прошел. — буркнула она. — Ты говорила про один день! Он прижал ее к себе и вдохнул запах карамели. Губы невольно нашли ее шею. Луна вжалась и засмеялась, запуская пальцы в угольные волосы. — Прости, пожалуйста, на это потребовалось чуть больше времени, чем я думала. — Я чуть с ума не сошел! — Но не сошел же! — хихикнула она, бродя руками по его широким плечам. — Малышка… — пробормотал он, кусая ее за шею. Луна шумно вздохнула. Она и не думала, насколько сильно скучала по нему, по его бархатному голосу, по его нежным прикосновениям, по хвойному запаху и… С удивлением заметила, что его асгардская одежда вызывает в ней бурю эмоций, разгоняющих кровь. — Приветствую в Асгарде, Луна. — прервал их голос Хеймдалля. Видимо, он понял, что они совершенно забыли о том, где находятся. Локи осторожно опустил девушку на землю, а та виновато улыбнулась. — Здравствуйте… — сказала она, и страж кивнул ей, хитро прищурившись. — Надеюсь, на нашей планете вам понравится. — он как-то странно подмигнул ей, и легкий румянец залил веснушчатые щечки. — Я тоже на это рассчитывала. — тихо сказала она, и повернулась к Локи. — Ты узнавал, где Стрендж? — Да. Он не видит его. — ответил ей бог хитрости. — Его нет в этой реальности точно. — подтвердил Хеймдалль. — Но это значит, что он не у Таноса. И это хорошо. — сказал Локи, беря девушку за руку. Она подняла на него зеленые глаза. — Мы должны будем слетать на Ксандр. Забрать камень силы. — сказала Луна, сжимая его ладонь. — Исключено. Мы заперты здесь. Хеймдалль не выпустит. Где-то там бродит Хела. Она еще не так сильна, потому что мама сдерживает ее, но, все же… Мы закрыли проход, чтобы она не попала в Асгард. Радужный мост слишком приметный. — Локи сжал челюсти и желваки нервно заходили. Луна нахмурилась и опустила голову. Нельзя было оставлять Ракету там одного. К тому же, она обещала Гаморе. — Именно. — прервал их молчание Хеймдалль. — Радужный мост слишком приметен. Но ничего не сказано о других средствах. Например, о камне пространства. Луна и Локи переглянулись и заулыбались. Девушка вырвалась и подбежала к стражу. Переизбыток чувств всегда заставлял ее совершать необдуманные поступки, и она кинулась на шею Хеймдаллю. Тот охнул и машинально обнял ее за талию, не подумав, что может лишиться руки. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — затараторила она, смеясь. А лицо Локи искривилось горящей ревностью. Он сложил руки на груди и нервно затопал ногой, затем кашлянул, и Луна повернулась. — Я все понимаю, но… Все же. — сказал он, вздернув подбородок. Девушка отцепилась от Хемдалля и, кивнув немного обалдевшему стражнику, вернулась к Локи, заведя руки за спину. Она прищурилась, словно лисичка, склонила голову и улыбнулась. — Неужели ты настолько ревнивый, мой принц? Тот, не долго думая, подхватил ее на руки. Она взвизгнула, но не стала сопротивляться. — Ты даже себе не представляешь… — прошептал он ей на ухо, запустив по телу щекочущие мурашки, связывающие узел в животе. — Тебе не о чем волноваться, Локи. — переборов себя, ответила ему Луна, проведя по скуле указательным пальчиком. — Я — твоя. Ее губы прижались к его, и на мгновение все перестало существовать. Только его жаркое дыхание, ее мягкие губы и жгучее непреодолимое желание остаться наедине… Если ей суждено умереть в этой вселенной, то она предпочтет почувствовать всю глубину любви без сожаления.