Между зимой и летом

Арно Савиньяк резким жестом сорвал с шеи шарф, расшитый алыми и золотыми нитями, и шумно выдохнул: — Тепло тут у них, ничего не скажешь!.. Я бы на месте Алваро ни за что не выбрал Лондон. Арлетта могла только согласиться — испанский климат был куда теплее, но ничего не поделаешь, раз глава дома Алва предпочёл службу лондонскому министерству. В этом был смысл — центром магического мира оставался туманный Альбион, он притягивал сильнейших чародеев… и опаснейших, которых нельзя оставлять без присмотра. Супруги Савиньяк получили приглашение на следующий день после Рождества. Близнецы умудрились простыть, играя в снежки — ничего серьёзного, но тащить их с собой через портал отважная мать не решилась, так что Ли и Ми развлекали своего дядю. Если, конечно, Гектору было в радость присматривать ещё и за чужими отпрысками… И в школе не оставишь — малы ещё для школы! В общем, дети сегодня планировались только чужие, и хвала Мерлину, только шёпотом. — Внушительно, — присвистнул Арно, когда они подошли ближе к дому. Портал, маленькая медная монетка, привёл их в уютный двор, к бившему посреди зимы фонтану, а сам особняк действительно впечатлял: по сравнению с ним двухэтажный дом Савиньяков в магической Англии казался крохотным. Внутри, конечно, работали расширяющие заклятья, но обычно они не требовались: в конце концов, их там лишь четверо. — Не так я себе представлял испанскую архитектуру. — Не сочти за грубость, о супруг мой, — развеселилась Арлетта, — но давно ли ты увлекаешься архитектурой? Супруг стоически перенёс скрытую насмешку, впрочем, судя по теплоте взгляда, он бы не обиделся и на большее. — Ровно один вечер! Ты можешь мной гордиться… Толком не начавшуюся страстную перепалку прервали — приоткрылась главная дверь. Арлетта уже давно позвонила в дверь, но, кажется, внутри решали, кто пойдёт открывать. Сначала они увидели тонкий остренький носик и курчавую голову, а потом — всего Карлоса. — Добрый вечер, — пробормотал он, после чего разглядел знакомые лица и просиял: — О, это вы! Проходите, пожалуйста… чувствуйте себя, как дома. Арно пожал руку смущённому такой честью подростку, Арлетта не могла перестать улыбаться. С Алваро они дружили давно, с тех пор как пересеклись впервые в управлении мракоборцев, но сегодня ей предстояло впервые увидеть почти всю семью! Жаль, что не смогли приехать уже взрослые дочери — она бы с удовольствием побеседовала с Антонией, которая в последнее время увлеклась североафриканской магической колонией. Однако и шестерых представителей фамилии, нашумевшей во всём мире чародейства и волшебства, могло оказаться многовато. — Можете оставить плащи здесь, — болтал Карлос. Он так вытянулся за последние пару лет, просто не узнать! И стал говорить по-английски гораздо лучше — сказался Хогвартс. Увидев приятелей директора и отца, Карлос сразу расслабился и даже немного перестарался, пытаясь их устроить. — Все там, в гостиной… ну, почти все… половина только. А вы на ночь останетесь? — Не думаю, — хмыкнул Арно. — На ночь дядя Гектор не выдержит нашу чуму, да, душа моя? — Очевидно. В такой беде я братца не оставлю, — с ноткой гордости за сыновей согласилась Арлетта и вместе с ним шагнула в широкую гостиную. Над накрытым столом приветливо мерцали огоньки, чем-то похожие на парящие свечи Хогвартса. Глава семьи с супругой уже поднялись навстречу; скосив глаза к камину, госпожа Савиньяк заметила и Рамона. — Счастливого Рождества! Не поверите, как мы рады вас навестить. — Отчего же, — тонкой улыбкой Алваро Алвы можно было резать бумагу, лёд и чужие глотки: если он и чувствовал себя непринуждённо в домашней обстановке, то виду не подавал. Чёрная, в здешних традициях, дорогая мантия подчёркивала занимавшуюся седину в его длинных волосах, а хищный профиль оставался таким же опасным, как в их первую встречу. — Я не сомневался, что вы будете рады улизнуть от собственных отпрысков, вот и решил оказать услугу. — Твоя прямота неотразима, — Арлетта символически коснулась щекой его щеки. Арно всё ещё ворчал, но у этих испанцев так принято. Ан нет, благоверный привык и с некоторым смущением чмокнул смеющуюся Долорес. — Здравствуй, Долорес… здравствуй, Рамон. Старшего сына Алваро она знала лучше всех: а как не знать одного из самых успешных стажёров управления? Крепкий молодой человек со жгучими чёрными глазами коротко поздоровался и, повинуясь едва заметному жесту отца, отправился в погреб за «Кровью дракона». — Где же остальные? — оставив мужчин возиться с вином, хотя с заколдованной пробкой она и сама бы справилась, Арлетта присела рядом с Долорес. Вопреки мужу, донья Алва казалась существом мягким и почти слабым; почти, потому что бывали случаи, когда через ласковый свет и кротость манер виднелся стальной стержень. — Нам стало так трудно собираться вместе, — посетовала Долорес, оправляя чёрную мантилью. Арлетта приметила новую цепочку на её шее — наверняка не простая безделушка, а какой-нибудь амулет. Алваро был первоклассным мракоборцем и предпочитал охранять своих близких незаметно для них самих. — Инес теперь проводит семейные праздники вместе с мужем, а куда заносит мою старшую, знает только Мерлин… Да, здесь так. Испанские маги всегда были консервативны сверх меры: вышедшая замуж дочь празднует в семье мужа, да и учились они до сих пор по отдельности — редко какую девочку отдадут в смешанную европейскую школу. Несмотря на все строгости, ведьминская академия в Вальядолиде славилась блестящим чародейским образованием, но Арлетта ни за что не согласилась бы променять на неё Хогвартс — она не мыслила свою жизнь без определённой доли свободы и, конечно же, без Арно. — А младшие сейчас спустятся. Как твои дела, Летта? Мальчикам скоро в школу? — Ты права, грядущей осенью, — Арлетта приняла блюдечко с какой-то незнакомой закуской, осталось дождаться свой бокал. Прежде ей было неловко говорить только о детях, особенно с матерью шестерых, но догадка лежала на поверхности — жизнь Долорес вся состояла из её семьи. Госпожа Савиньяк, урождённая Рафиано, не могла помыслить для себя жизни без работы — без опасной, кружащей голову работы мракоборцем, без загадок, трудностей и риска, и всё же принять судьбу подруги оказалось на удивление легко. В основном потому, что та была по-настоящему счастлива дома и жалеть здесь совершенно некого — и нечего! — Как славно, — улыбнулась Долорес. — Недавно в наших газетах писали о вас… о том, как вы с Арно расправились с контрабандистами тёмных зелий. Не знаю, уместно ли мне такое говорить, но я так гордилась вами!.. Да, они с благоверным тогда навели порядок… после того, как навели шума, но иначе не выходило. Ответить искренней любезностью Арлетта не успела — вернулись уважаемые маги, наконец одолевшие зачарованную бутылку. Вино из неё лилось нескончаемым потоком, так что глава дома разливал сам, чтобы никто не перебрал за семейным столом. С «Кровью дракона» шутки плохи! — …и мы швырнули их в Азкабан, — жизнерадостно договорил Арно. — Всё, как ты просил, при женщинах не буду. Я успел? — Успел, — одобрил Алваро. — Кого-нибудь не затруднит сходить наверх? Карлоса за смертью посылать… Рамон больше жаждал остаться со старшим коллегой и обсудить дела, но Арно честно молчал при его матери. Арлетта легко выскользнула из-за стола — ей хотелось получше рассмотреть дом, да и Карлоса жалко. Бедный ребёнок продолжал получать тоннами отцовские упрёки, в своём загадочном снобизме Алваро был неисправим! То ли его настолько не устраивал Пуффендуй, то ли ей что-то неизвестно… Любопытство Арлетты не удовлетворили те полминуты, что она шла до лестницы, и всё же это было лучше, чем ничего. Портреты знаменитых предков по магической линии, холодное оружие на стенах, до блеска начищенные перила лестниц — всё это смотрелось внушительно, но само по себе необычным не было. И Хогвартс напоминало вовсе не из-за внешнего вида: в старом замке, где веками жили волшебники, стены казались такими же живыми. Индикатор бы сюда, хоть какой-нибудь! У Алваро в кабинете должна быть масса инструментов. Откуда-то же он таскает их на службу… Уже в коридоре второго этажа она снова столкнулась с Карлосом, который немедленно отчитался: — А я вас сейчас с младшим братом познакомлю! Вот, это Рокэ. Но он стесняется, наверное… — Неправда, — Арлетта опустила голову и увидела последнего ребёнка Алваро и Долорес. Они все были удивительно похожи и непохожи одновременно, Рокэ отличался поистине волшебным цветом глаз — в отличие от фамильных угольков, они светились синевой, как два маленьких сапфира. Алваро как-то упоминал, что у них такое случается… — Я был занят. — И чем же? — учтиво спросила госпожа Савиньяк. Почему-то она не сомневалась: в отличие от брата, это дитя точно знает, о чём говорит. Рокэ разглядывал её с таким же весёлым любопытством, как она сама! — Готовился к школе, — отозвался мальчик таким тоном, словно это было вообще не интересно, и быстро спросил: — А вы правда мракоборец? — Правда, — впервые в жизни захотелось щегольнуть штатной мантией, но не в гостях же! — Не удивляйся: в магическом Лондоне женщины могут заниматься опасной работой. Уважение одиннадцатилетнего ребёнка было успешно получено, и Арлетта, посмеиваясь над собой, вернулась со всеми к столу. Загадывать, подружатся ли их маленькие дети, она не спешила — как знать, кто на какой факультет угодит в сентябре? По забавной семейной традиции, которой неосознанно следовали сыновья Алваро, Рокэ грозил Когтевран, а от собственных чад госпожа Савиньяк ждала гриффиндорских свершений. Ещё одним представителем львов, помимо гостей, здесь был Рамон: на удивление молчаливый рядом с остальными, он сдержанно отвечал на вопросы Арно и загадочно улыбался. Это они все умели, загадочно улыбаться… — Где же Рубен? — забеспокоилась Долорес. — Я очень просила его прийти вовремя. — Он придёт, — заверил супругу Алваро. По тону стало ясно, что если Рубен не явится, ему оторвут уши. За кадром. Под аккомпанемент бормотания Карлоса «а может, лучше без него» произошло долгожданное явление народу — камин заискрил сильней прежнего и обдал дымом Рамона и Арно, сидевших ближе всех. Поскольку они вскочили и выругались одновременно, Рамон не получил нагоняй за сквернословие. Рубену эффект был дороже нагоняя — он лениво извинился, обращаясь ко всем и ни к кому в частности, и манерным жестом отряхнул мантию от пепла. — Ты обещал матери не опаздывать. — Алваро совершенно не впечатлила подобная выходка. От его голоса захотелось поёжиться даже Арлетте, а Карлос машинально втянул голову в плечи. Свечи, как ни странно, не погасли. — А вы ещё не начали, я погляжу, — лихо отозвался Рубен и одарил гостей очаровательной улыбкой, не менее хищной, чем у отца в лучшие годы. Их обоих больше боялись, чем любили, только Алваро уже не надо никому ничего доказывать, а его средний отпрыск окончил школу и пустился во все тяжкие. Как они отскребали стены после его вступительных экзаменов, лучше не вспоминать! — Добрый вечер, рад вас видеть. Прекрати дёргаться, братец, не так уж я тебя перепачкал. — Я нашлю на тебя летучемышиный сглаз, — ровным голосом пообещал Рамон и наконец избавился от сажи. — Несводимый. В таком же духе началось застолье — Арно, Алваро и Рамон вели светскую беседу о теории и практике магии как старшие мужчины, периодически обращаясь к Арлетте и Долорес. Рубен то и дело норовил вмешаться, благо ему тоже было, чем блеснуть, но делал это нахально и несдержанно — ещё бы, со школьной скамьи да почти сразу в управление, такое даст в голову кому угодно, особенно ему! Юного позера не смущало то, что его кривляния восхищали только двоих — Рокэ и, кажется, Арно. Оправившись от удивления, Арлетта сообразила — дорогой супруг просто в восторге от того, что Рубену хватает пороха выделываться при отце. И ведь получит же по ушам, тут никакой хрустальный шар не нужен… Разнообразия ради отвернувшись от мужского разговора, Арлетта вполголоса обсудила с хозяйкой дома южную колдовскую кухню и снова вспомнила о детях. Как хорошо, что близнецы в ожидании Хогвартса откалывали номер за номером — о таком только рассказывать! Эмиль нечаянно заколдовал бродячую кошку так, что та начала лаять… Поскольку кошка сбежала прежде, чем подоспели опытные маги, исправить конфуз не удалось, и больше в ближнем магловском районе они не гуляли. А Ли на что-то обиделся в гостях и умудрился заговорить парадный сервиз тётушки Анны, да так, что чашку до сих пор не смогли привести в норму… Что начнётся, когда достойные потомки получат свои первые волшебные палочки? Что бы это ни было — справляться предстоит Вольфгангу и деканам. — Как же быстро растут чужие дети, — отсмеявшись, сказала Долорес. — Свои тоже, впрочем… — Она с нежностью приобняла младших сыновей. Карлос был восхитителен в своём амплуа трудного подростка — он тихо взвыл и покраснел до кончиков ушей, пытаясь вырваться из объятий матери. Надо отдать должное Рокэ, он позволил себя погладить и терпеливо дождался, пока кончится приступ материнской любви. Арлетта достаточно хорошо знала их семейство, чтобы не поддаться этой обманчивой покладистости… — Это верно. Иногда слишком буквально — недавно пришлось заказывать в Косом переулке сразу две новые мантии… коротки стали, представляешь? Близнецы всё делают вместе. Порадовав подругу разговором о детской одежде, Арлетта с лёгкостью вернулась к другим соседям — здесь не составляло труда болтать со всеми сразу или задумчиво молчать в окружении чужого щебетания, как это делал Алваро. Хозяин дома перехватил её взгляд и улыбнулся одними глазами, совсем чуть-чуть шевельнулась тонкая линия губ. Надо было очень хорошо знать Алваро, чтобы заметить, как он ценит свою семью. Арлетта заметила… Один опасный мракоборец вряд ли умилится другому, но отдать должное чужому счастью — дело дружбы! Может, у них с супругой всё было не так ладно, как у Арлетты с Арно, здесь и сейчас все изъяны отходили на дальний план. Рамон, которого разговорила «Кровь дракона», горячо спорил с Арно по поводу боевого потенциала оных драконов. Столь благодатная тема оказалась не по зубам Рубену, и он, заскучав, принялся заколдовывать еду в тарелке Карлоса. Камень преткновения всех магических семей — младшим детям нельзя колдовать вне Хогвартса! Карлос мог только сдержанно ругаться, пока кто-нибудь не заметит, откуда исходит злонамеренное колдовство. — Чтоб тебя русалка утащила, — простонал он, когда очередная виноградина ускакала из тарелки прочь. Рубен злобно расхохотался, наткнулся на ледяной взгляд отца и с деланным раскаянием спрятал палочку. Помнится, сей достойный отпрыск грозил стать настоящей катастрофой, если б его не выдрессировали Рудольф и Вольфганг — в школьные годы увлечение Рубена тёмными искусствами заметно превышало норму. Директор и будущий начальник взялись за него так крепко, что подающий надежды вьюнош добровольно перебросил свои силы на защиту от чёрной магии, хвала его школьному покровителю, всемогущему Салазару Слизерину. Теперь он стажировался на виду у всех мракоборцев, и Арлетта убедилась своими глазами — скачущие виноградины были большим из зол. Не все выражали прямо свою любовь — знать о ней было достаточно. Казалось невозможным, чтобы этот дом когда-нибудь посетила печаль или скорбь: здесь и шутили, и злились, и смеялись, и обижались, но в этом и состояла жизнь, и её так просто не отнять. Арлетта наблюдала, изредка переглядываясь с Арно, и знала, что он думает о том же самом. Под этой крышей ночь казалась не такой тёмной… Излишняя сентиментальность или охранный щит? Может быть что угодно. Перерыв перед десертом окончательно убедил её в этих выводах. Перебравшись на широкий диван, госпожа Савиньяк устроилась поудобнее на причудливо расшитых подушках и поняла, что её разморило, как после долгого рабочего дня. Всё вокруг, такое чужое и по-испански яркое, по-испански противоречащее их чёрным одеждам и чёрным глазам, казалось до абсурдного родным. В камине, установленном для магических контактов и редких морозов, весело трещал нежаркий огонь; под потолком кружили заколдованные бумажные птицы, одна почему-то свалилась в пустую чашку, а висевшие на стенах музыкальные инструменты сами собой тихо наигрывали мелодию. Арно с Алваро вышли подышать воздухом, Долорес спохватилась о каком-то особом десерте и тоже ушла — так Арлетта внезапно очутилась в окружении четырёх братьев, что почему-то ужасно её рассмешило. Не ревнует ли дорогой супруг? Такое количество достойных мужчин на любой вкус! Или он даже не заметил? — Донья Арлетта, нижайше прошу меня простить, — церемонно сказал Рубен и, не дожидаясь ответа, в полпрыжка пересёк освободившееся пространство, чтобы дёрнуть за уши Карлоса. Тот не сплоховал и, не пользуясь магией, пнул его стулом… Стычка была такой милой, что Арлетта с трудом сдержала хохот. Уже совершенно ясно — у этих двоих вошло в привычку друг друга задирать, и скорей мир рухнет, чем один не подденет другого. Уж при посторонних — самое то! — Дикари неотёсанные, — без особого осуждения в голосе сообщил Рамон и сладко зевнул, прикрыв глаза. — Рокэ, я всё вижу. — У тебя глаза закрыты, — отозвался умный ребёнок, который в разгар сражения тихо умыкнул палочку Рубена. Рубен испуганно охнул и пропустил три тычка от Карлоса. — С закрытыми глазами видишь? — Угу. — Нет такого заклинания, иначе бы отец им пользовался. — Будет, — спешно пообещал Рубен. — Пожалуйста, положи на место… только осторожно. У Рокэ был вид человека, который всерьёз размышляет о том, стоит ли такую просьбу выполнять. Тем не менее, он всё-таки отдал палочку, и все в комнате шумно выдохнули с облегчением. — Донья Арлетта, а вы были в Азкабане? — полюбопытствовал Рубен, не выпуская из захвата младшего. Карлос, поняв, что захват игрушечный и защищаться уже не надо, удобно устроил голову на локте брата и тоже прислушался. — К счастью, только в качестве посетителя, — отшутилась заинтригованная Арлетта. Дети дружно рассмеялись, какие очаровательные дети! — А почему ты спрашиваешь? — Погостить хочет, — невозмутимо заметил Рамон и махнул палочкой, подливая гостье кофе в парящую чашку. Рубен показал ему язык. — Мне просто интересно… как там преступники сидят, например. — Не волнуйся, тебе дадут попробовать, — язвительно заметил Карлос и получил подзатыльник. — Донья Арлетта, почему его всё ещё держат в управлении? Он что, правда работать умеет? — Умеет, — не стала врать Арлетта. Гордая ухмылочка довольного слизеринца напомнила ей о стараниях Рудольфа и Вольфганга, и она добавила, как бы извиняясь: — Хотя Рубену ещё многому предстоит научиться… держать себя в руках, например. К счастью, Рубен спокойно на это отреагировал, только напоследок укусил за ухо Карлоса. Тот отмахнулся и никак не отомстил — вернулись родители, вернулся старший коллега в лице Арно. Посиделка продолжилась, став более уютной: Рубен перебесился, взрослая половина размякла от выпитого вина и усиленно накачивалась кофе. Разговоры угасали, ну и к чему они сейчас… Арлетта обнаружила себя в окружении Долорес и её младших мальчишек; Рубен сидел на стуле задом наперёд, придвинувшись к дивану и развлекая Рокэ разными бесполезными, но зрелищными заклинаниями. Арно и Алваро вполголоса обсуждали что-то под треск камина — судя по изредка раздававшемуся смеху, ничего серьёзного. Рамон зевал, едва не вывихивая челюсть, но идти спать отказывался наотрез. Ещё бы — старший! Куда ему спать. — Летом я обязательно всех соберу, — поделилась Долорес. — Позову девчонок, если понадобится — всю семью Инес, но мы должны хотя бы недельку снова пожить все вместе… — Антония не приедет, — возразил Рубен, наколдовав очередной светящийся шар. Голубовато-белая сфера смешно надулась в воздухе и лопнула, рассыпавшись снопом ярких, но не горящих искр. — Её уже звали. — Приедет. Мне подсказывает сердце, — тихо, но убеждённо сказала Долорес. Почему-то в этот момент Арлетта не сомневалась — будет так, как скажет донья Алва, а не её дети или муж. — Вы не поймёте, и ты, Летта, не поймёшь, потому что я старше и больше привязана к дому… Это будет последнее лето… потому что мой последний ребёнок пойдёт в школу, и я останусь здесь совсем одна. Да, Росио? — Да, мама, — машинально отозвался Рокэ, зачарованный тем, как Рубен оживляет упавшую бумажную птицу. На этот раз на нежности Долорес он всё-таки пробормотал что-то вроде «ну-мам-ну-хватит-ладно», и Арлетта удовлетворённо кивнула про себя. Впрочем, добрая матушка не обижалась на такие вещи. — Конечно… Рубен, пожалуйста, оставь в покое птицу и займись чайником. Помнишь, как он в прошлом году у тебя запел? Судя по лицу преуспевающего позера, он немного выбился из сил, но не мог опозориться перед младшим братом. Чайник всё-таки запел, хотя это стоило усилий! Карлос злорадно хихикал всякий раз, когда искусственный голос давал петуха, но не от чистого сердца… — Помню, в Хогвартсе были доспехи, которые до жути боялись щекотки и смеялись таким странным гортанным смехом, — Арлетта с трудом отставила на столик кусок восхитительного пирога — располнеть за один вечер она не боялась, она боялась лопнуть. — Они ещё на месте? — Какие именно? — авторитетно уточнил Карлос. — У меня ещё и груша на картине щекочется… — Он смущённо замолчал, видимо, не желая напоминать всем о своём факультете. Рубен вяло сказал «да ладно, классная груша», и Карлос воспрял духом: — Доспехи одни точно помню, на главной лестнице… Я их однажды случайно задел, проходя мимо, а они как заржа… рассмеялись на весь коридор! Это было жутко, если честно. Просто кошмар! — Покажешь? — с надеждой спросил Рокэ. Мог и не говорить ничего — Карлос уже сообразил, что ему предстоит, и сходу выкатил список мест и вещей, которые он обязательно покажет. С таким подходом Хогвартс обещал стать для последнего потомка крайне весёлой штукой — даже завидно. Уходить вовсе не хотелось. Удивительно, особенно с учётом того, чего они ждали… Дружба супругов Савиньяк с Алваро была совершенно искренней, но побаивались этого человека все, а Арно резонно сомневался, что у него дома может быть уютно. Стоило лишь привыкнуть! Арлетта вспомнила, как они сами принимали в гостях семейство Алва: тогда, помимо четы, были обе дочери, Рамон и Рубен-старшекурсник. Алваро держал в ежовых рукавицах всех и всюду, или просто ребята застеснялись в чужом доме… Сегодня страшные ожидания не оправдались, и как же это было приятно! — Повезло, что мы не забыли про подарки, — шепнул Арно ей на ухо, когда пришло время собираться. — Он мне такой ящик вручил… дома покажу… Ты ведь всё передала? — Разумеется. — Долорес ещё в начале вечера припрятала мешок с гостинцами, загадочно улыбаясь на все вопросительные взгляды детей. — Уверена, все будут в восторге. — Ага. Нам нужно будет отпереть несколько бутылок Вольфгангу, — любимый супруг потянулся до хруста и довольно зажмурился. — На следующее Рождество, — повысил голос он, — приглашаем всех к нам! Холодно, конечно, но хоть на снег посмотрите… — Правда, у нас ощутимо меньше сыновей. Будет скучно, — пошутила Арлетта. Её дружно заверили, что скучно не будет, и, видит Мерлин, они были правы. Близнецам только повод дай, и то не обязательно — взять хотя бы Анну, которая до сих пор не может найти спрятанные по всему дому пуговицы. Арно прилюдно отчитал сыновей, а дома три вечера кряду восхищался тем, как они ловко всё провернули — и даже без магии! Прощание затягивалось, пришлось вытаскивать себя за уши. Как это часто бывает, под конец все любили всех ещё сильнее и совершенно не хотели отпускать. Даже бумажная птичка, с горем пополам восставшая из пепла, прицепилась к рукаву Арлетты. Пусть живёт… Во дворе, где по здешним меркам похолодало к ночи, их провожали Алваро и Рамон: последний, чертовски сонный, продолжал что-то доказывать не менее сонному Арно, но они выглядели довольными друг другом. — Что скажешь? — Арлетта обернулась на знакомый вкрадчивый голос. Алваро, как и всегда, не счёл нужным пояснять свой вопрос, и она ответила первое, что пришло в голову: — Я рада за тебя, друг мой. — Он кивнул, то ли соглашаясь, то ли благодаря, и слегка сощурился. В Лондоне ходили слухи, что Алваро читает мысли. Легилименция не была его специальностью, но, возможно, он просто тщательно это скрывал. — Ты умудрилась понравиться сразу всем моим сыновьям, — вполголоса заметил хозяин дома, теперь он улыбался по-настоящему — зримо. — Такое случается нечасто… Я бы сказал, близко к «никогда». — Не будь льстецом. — И не подумаю. Видишь ли, я разбираюсь в людях… — Алваро чему-то усмехнулся и жестом подозвал остальных. Арно в последний раз сердечно распрощался с Рамоном, как будто они не увидятся через три дня на службе, и поинтересовался: — Кто-нибудь подумал, как мы будем выбираться отсюда? Монетка-то уже не в цене… — Деньгам это свойственно. Ничего, сейчас отыщем что-то более надёжное… — Хозяин дома рассеянно махнул палочкой и с деланым удивлением посмотрел на то, что прилетело к нему в руки. Супруги расхохотались в унисон: это была бутылка «Крови дракона». Шутка вполне в духе Алваро, да и щедрость тоже! — Портус… Что вышло — то вышло, господа. Пока не выпьете до дна, а эта бутылка вполне обычная, можете ходить в гости сколько угодно. — Как он изящно выставляет нас за дверь, — довольно мурлыкнул супруг, взвешивая в руке бутыль. — Мы же за один вечер справимся! — Я люблю гостей, друзья мои, — Алваро одарил их одной из самых хитрых своих улыбок. — Но только раз в году. Доброй ночи… Они всё ещё посмеивались, когда преодолели головокружительный водоворот перемещения в пространстве. Впечатления, сытный ужин и хорошее вино сделали своё дело, и Арлетте казалось, будто она помолодела лет на десять и они возвращаются с первого свидания, не иначе… Придерживая локтем драгоценную бутылку, Арно наклонился к ней и шепнул кое-что, только усилившее странную грёзу. — Что ты думаешь о непервом свидании, о супруг мой? Можешь коротко. — Если коротко, то я думаю «да», — не разочаровал любимый. Они снова рассмеялись, как счастливые подростки, и потянулись друг к другу, когда сверху раздалось лошадиное ржание — крылатые кони Гектора были тут как тут, а за ними и карета с возвращёнными в целости и сохранности детьми… Поджидал он, что ли?! Арно насупился, перед тем как вспомнить о любимых сыновьях, и это вышло очаровательно смешно. — Я рада, что ты так думаешь, душа моя. Но, кажется, все остальные говорят «нет».