Шрамы на запястье

В окна пробиваются первые утренние лучи. Под завесой клубящегося тумана Капитолий выглядит жутко. У Димы болит голова. Во рту привкус крови, видно, во сне прикусил щеку. Он сползает с кровати и тащится в душ. Наугад тыкает кнопки на панели и прыгает под струями воды, то ледяными, то обжигающими. Потом его облепляет лимонная пена, которую приходится соскребать жесткой щеткой. Ну и ладно, зато взбодрился. Обсохнув и обтёрвшись лосьоном, берёт одежду, оставленную ему перед шкафом: чёрные брюки, светло-серую тунику и тёмно-серые кроссовки. Проводит пару раз по волосам, укладывая. Первый раз после Жатвы он выглядит более менее собой. Никаких изысканных причёсок и костюмов, никаких светящихся символов. Такой как есть. Это успокаивает. Хеймитч не уточнил, во сколько именно они встретятся за завтраком, утром тоже никто не приходил, однако Матвеев голодный и потому решает пойти в столовую без приглашения. Еда, должно быть, уже готова. Надежды его не обманули. Стол еще не накрыт, но на стойке у стены не меньше двадцати кушаний. Рядом, вытянувшись в струнку, стоит безгласый официант. Он утвердительно кивает на вопрос, можно ли ему взять себе еды. Накладывает на большое блюдо яйца, сосиски, оладьи с апельсиновым вареньем, ломтики красного арбуза. Ест все это, глядя, как над Капитолием встаёт солнце. Потом берёт вторую тарелку – горячую кашу с тушёной говядиной. И наконец наслаждается десертом: берёт гору булочек, ломает их кусочками и съедает, обмакивая в горячий шоколад. Мысли уносятся к младшему брату. Он, должно быть, уже встал. Миссис Джебисашвили готовит на завтрак кашу-размазню. Мише нужно до школы проверить свои запасы трав. Всего два утра назад он был дома. Неужели правда? Да, всего два. А теперь дом осиротел. Что подумал он о вчерашнем пепельном дебюте на Играх? Появилась ли у него надежда или он совсем упал духом, увидев воочию две дюжины трибутов, из которых в живых суждено остаться одному? Входят Хеймитч и Лина, желают доброго утра и садятся есть. Девушка одета, также как и Дима. Что это за способ такой? Не будут же они, в конце концов, изображать близнецов на самих Играх? Наверняка стилисты это понимают. Парень вспоминает, что Хеймитч приказал во всем им подчиняться. Будь на месте Лисы кто-то другой, он бы мог ослушаться. Но после вчерашнего триумфа у брюнета язык не повернется что-то ей возразить. Матвеев волнуется из-за тренировок. Три дня трибуты готовятся все вместе, на четвертый каждый получает возможность продемонстрировать свои умения перед распорядителями Игр. Предстоящая встреча лицом к лицу с другими трибутами вызывает мандраж. Он взял из корзинки булочку и вертит в руках, аппетит пропал. Покончив с очередной порцией тушеного мяса, Хеймитч со вздохом отодвигает тарелку, достает из кармана фляжку и делает большой глоток. – Итак, приступим к делу, – говорит он, облокотившись на стол, – во-первых, как мне вас готовить? Вместе или порознь? Решайте сейчас. – А зачем порознь? – спрашивает Лина. – Ну, скажем, у тебя есть секретный прием или оружие, и ты не хочешь, чтобы об этом узнали другие. Матвеев и Джебисашвили перекидываются взглядами. – У меня секретного оружия нет, – говорит блондинка. – А твое мне известно. Я съела немало убитых тобой белок. – Готовь нас вместе, – говорит резко для себя парень Хеймитчу, и Лина согласно кивает. – Договорились. Теперь мне нужно получить представление о том, что вы умеете. – Я – ничего, – отвечает Лина. — Ничего? То есть, когда ты лёгко выследила меня в лесу это не считается? Или хорошо лазить по деревьям не умеешь? Может атаковать ты не сможешь, но как минимум где-нибудь замаскироваться и прятаться сможешь лучше многих, - проанализировал свою подругу Дима. Ведь сказал, то по фактом. В Дистрикте-12 жизнь была мало у кого лёгкой, хоть Джебисашвили и походила на обычную тощую девку, но простой точно не была. Хеймитч удовлетворённо кивает, беря себе на заметку слова Матвеева. — А, у тебя, Димка? Я видел, с ножом ты управляться умеешь. — Я часто охочусь с ножами для метания, - куратор немного удивляется. Подобные ножи было тяжело достать. Да что там тяжело, их фактически не было. — Довольно хорошо, - мужчина удовлетворённо им кивает. На несколько минут в помещение стоит тишина. — Так, так, так, Дима, на арене точно будут ножи, распорядителям покажешь всё на что способен. Как у тебя дела с установкой ловушек? — Ну, простенькие силки поставлю, - бормочет юноша в ответ. — Это может пригодится в плане добычи пропитания, - говорит Хеймитч. — Лина, он прав, ты не так бесполезна как кажешься. Смекалка порой тоже очень важна. Для вас обоих стратегия одна. Походите на групповые тренировки. Постарайтесь выучиться там чему-то новому. Побросайте копья, помашите булавами, научитесь вязать толковые узлы. А то, что умеете лучше всего, приберегите для индивидуальных показов. Всё ясно? Лина и Дима кивают. — И последнее. На людях держаться вместе и во всем помогать друг другу! - продолжает Хейтмич. Они обо начинают возражать, он ударяет ладонью по столу. — Во всём! Это не обсуждается! Вы согласились делать, что я скажу! Вы будете вместе и будете вести себя как друзья. Теперь убирайтесь. В десять подходите к лифту. Эффи отведёт вас на тренировку. Как это было всё неправильно, бесполезно. Смысл наигранной дружбы, которая ранее была между ними? Зачем? Чтобы потом было сложнее убивать друг друга? Или после того, как вонзишь нож в сердце оплакивать тело друга? Показать, что мы единое целое, а потом пойти против друг друга. Бред. Помещение для тренировок расположены в том же здании, под первым этажом. На здешнем лифте спускаться меньше минуты. Двери растворяются, и перед ними — громадный зал со множеством всяческого оружия и полосами препятствий. Остальные трибуты стоят тесным кружком, у каждого к одежде приколот квадрат с номером дистрикта. Дима быстро осматривается, пока кто-то прикалывает такой же квадрат ему на спину. Только Лина с ним одеты одинаково. Неудивительно. Джебисашвили опять впадает в ступор, Матвеев замечает это. Он берёт её за плечи, начиная растирать их ладонями. — Лин, мне в глаза смотри, - девушка переводит взгляд своих голубых глаз в глубокие карие. Забота старых друзей. Девушкой она была, ну, очень впечатлительной, так что в основном молчала, пытаюсь успокоить свои мысли. Одной это плохо получалось. — Дыши. Лёгкая улыбка появилась на лицах друзей, они присоединиться ко всем. На них смотря косые взгляды, но это Матвеева не особо волнует. Он продолжает растирать плечи блондинки, чтобы она чувствовала связь с реальностью. Возможно просто не хотел, чтобы она сошла с ума раньше Игр или просто выполнял поручение Хейтмича. Подходит главный тренер, высокая, атлетического сложения женщина по имени Атала, и знакомит всех с программой тренировок. Зал разбит на секции. В каждой свой инструктор. Трибуты могут свободно перемещаться от секции к секции, руководствуясь указаниями их менторов. В одних секциях обучают навыкам выживания, в других — приёмам боя. Запрещено выполнять боевые упражнения с другими трибутами. Если нужен партнёр, для этого есть специальные помощники. Пока Атала читает перечень секций, взгляд Димы невольно перебегает от одного трибута к другому. Первый раз они стоят так близко друг другу. Брюнет останавливает взор на Олеге, тот приветливо ему улыбается, парень отвечает тем же. Марьяна смотрит на своего земляка ядовитым взглядом, мол, предупреждает о чем-то. Едва Атала заканчивает объяснения, профи — парни и девушки, которых обучают для участия в Играх обычно из Дистриктов 1, 2 и 4, прямиком направляются в секции с самым опасным и внушительным оружием, где демонстрируют, как легко и просто умеют с ним обращаться. — С чего хочешь начать? - спрашивает Лина, она рядом, как и наказывал Хейтмич. Матвеев смотрит на профи, которые выделываются как могут, все кроме Олега. Шепс лишь зевает и отмахивается от слов других. — Может займёмся узлами? - предлагает юноша. — Давай, - соглашается Джебисашвили. Они идут в пустующую секцию; инструктор рад, что у него появились ученики: вязание узлов, похоже, не пользуется особой популярностью при подготовке к Голодным играм. Зря. Узнав, что Дима кое-что понимает в силках, он показывает простую, но эффективную петлю-ловушку. Наступает время для обеда. Трибуты из разных Дистриктов садятся за один большой стол с подносами еды. Сегодня на обед был куриный супчик, котлеты, предположительно тоже из курицы, салат с свеклой и чай с разными сдобными изделиями. Расстояние от каждого стула было около пол метра, держа некую безопасную дистанцию. С одной стороны Димы сидела Лина, с другой стороны, ближе к выходу, Влад Череватый — парень из Дистрикта-6. Всё должно было пройти спокойно, но вот в какой-то момент всё пошло не так.. — Может есть у кого-то тост? - разрывает тишину самодовольный голос Александра. — Может у наших звёздочек из Дистрикта-12? Лина нервно сглатывает, начиная теребишь скатерть в руках. Матвеев сразу понимает в чём дело, зависть, но не в физической силе. Нет, зависть, что их выход в свет был блестяще всех. Парень осматривает свою подругу, вроде всё в порядке, просто нервничает. — Спасибо за комплимент, - резко выдаёт он, когда никто уже не ожидал услышать ответ. — Только мы были не звёздами, хотя вам возможно не было видно за вашими дотошно белыми туниками. Ухмылка. Саша смеётся над попыткой Димы вывести его из себя. Только кажется терпение потерял кто-то другой. — Сестра моя, - начинает рядом сидящий Череватый, смотря как-то насквозь. Девушка не понимающе хлопает глазками, как невинный котёнок. — Скажи, зачем было убивать нашего отца? ЧТО?! То есть сейчас один Череватый, обвиняет другую Череватую, что она убила собственного отца?! Мы что в какой-то триллер попали или комедию?! Зал погрузился в напряжённую тишину. Только сама Влада начинает хлебать суп. В её спокойное личико прилетает котлета. Взгляд карих глаз прижигает сестру ненавистью. Через несколько секунд все в зале начинают кидаться едой в друг друга. Все здесь немилы для каждого. Олег отчаянно старается принимать удары на тарелку, Константин пытается привести всех к голосу разума, Лина прибывает в панике, особенно когда в неё попадает что-нибудь. Матвеев спокойно поднимается из-за своего места, направляясь к выходу. Никто даже не заметил, все заняты развитием битвы едой. Брюнет берёт Череватого за голову и кунает в его тарелку куриного супа, чтобы выёбывался меньше. Никого не касаются их семейные разборки, какие бы шрамы прошлого они не оставляли. Ларионов пытается усмирить Влада, чтобы тот не накинулся на Диму. Парень же возвращается к Лине, теребит её за руку, показывая, что им пара идти. Они покидают столовую, Джебисашвили крепко сжимает руку, того кого любит всем сердцем, с ним она в безопасности. Так прошёл их первый тренировочный день.