* * *
Альдхельм наблюдал, как Этельред морщит нос, изучая комнату. Этельфледа грелась у большого очага на первом этаже; дочь трактирщика настояла на том, чтобы для леди отыскали свежее белье и теплое спальное платье, Альдхельму и его господину дали возможность заранее проверить предоставленные им покои. По правде говоря, комната оказалась более чистой и уютной, чем Альдхельм мог себе вообразить — кровать имела размер в два раза больший, чем он ожидал — и, учитывая погоду и время года, им повезло, что она у них вообще была. Несколько свечей у ложа давали достаточно света, чтобы можно было оценить чистоту постельного белья. Однако было совершенно ясно, что Этельред не находит это жилье сносным. Удивительным, правда, выглядело то, что он не потребовал себе другую комнату, дабы им всем хватило места, — дивное упущение для столь самолюбивого характера. — Разумеется, я лягу здесь, — проворчал Этельред, поигрывая перстнями на левой руке. — Конечно, королю эта постель не подходит, но пол не подходит тем более. Альдхельм, раскладывающий плащи для просушки, приподнял брови. — То есть вы оставите вашу жену на холодной земле? Этельред фальшиво улыбнулся. — Нет, я ожидаю, что она присоединится ко мне, если сумеет убедить саму себя вести, как подобает жене-христианке. Мне не хотелось бы спать одному. Так что пол остается тебе, Альдхельм. Такой поворот событий, подумал Альдхельм, придется не по душе госпоже Этельфледе. И, явившись к ним, леди Мерсии повела себя именно так, как он и ожидал. — Можете оставить кровать себе, — надменно бросила она мужу. — Я предпочту спать в конюшне. Альдхельм вздохнул — раздражение его оказалось столь велико, что усталость уступила ему место. Леди Этельфледа и ее супруг сегодня обнаружили друг в друге самое худшее. — Моя леди, вы не можете спать в конюшне. Там слишком холодно. — Тогда, возможно, тебе стоит составить ей компанию, Альдхельм, — отметил Этельред приторно-сладким голосом, протянув к нему руки ладонями вверх. — Обеспечить надежной защитой от холода. Альдхельм принялся помогать своему господину избавиться от мокрой одежды: — Моя леди, будьте благоразумны. — Если бы мой муж был порядочным человеком, он уступил бы мне кровать, — с прохладцей ответила Этельфледа, присев, чтобы избавить ноги от обуви. — Если бы моя жена не была шлюхой, — жестко возразил Этельред, — она бы присоединилась ко мне без возражений. — О нет, шлюха была бы сговорчивее, — съязвила Этельфледа, перекидывая косу через плечо. — Хватит! — не выдержал Альдхельм, но тут же осознал, как громко прозвучал его возглас, стоило этим двоим оглянуться на него с широко раскрытыми от удивления глазами — вот только в уголках глаз Этельфледы мелькнули тонкие лучики улыбки (но времени обдумывать это не было). — Хватит, — повторил он, уже спокойнее. — Я лягу с вами в постель. Таким образом, вам, леди, не придется спать рядом с вашим мужем, а вы, лорд, не будете вынуждены отдыхать в одиночестве. Этельфледа склонила голову, искра интереса еще ярче вспыхнула в ее глазах. Альдхельм же неотрывно смотрел на лорда Этельреда: тот выглядел не особо восторженным. — Что ж, если ты настаиваешь, Альдхельм, — без энтузиазма произнес он и, бросив испепеляющий взгляд на супругу, улегся в постель и повернулся к ним спиной. Альдхельм начал переодеваться, изо всех сил стараясь не нарушать уединение леди Этельфледы, в то время как она занималась тем же, стоя на другом конце комнаты и отводя глаза — выглядело все это в высшей степени странно, учитывая, что им предстояло лежать в одной кровати под боком друг у друга. Альдхельм взглянул на Этельфледу, лишь когда она сменила намокшую одежду запасным платьем, что дала ей дочь трактирщика. Расчесывая волосы пальцами, она стояла подле кровати и ждала, пока он разденется до рубашки и брюк. Поначалу Альдхельм думал остаться в верхней одежде, но та была слишком влажной, а проявлять столь оскорбительную невежливость в отношении соседей по постели ему не хотелось. Альдхельм положил свою котту сушиться и взял свободное одеяло, что лежало сложенным на столе. Он изо всех сил старался скрыть овладевшее им чувство неловкости — все происходящее, разумеется, было его идеей, но легче от этого не становилось. — После вас, — сказала Этельфледа, театральным жестом указав на постель, когда Альдхельм приблизился и протянул ей одеяло. Он проскользнул под покрывала, которыми Этельред со всем возможным изяществом накрылся по самые уши. Лорд Мерсии даже не обернулся, просто сильнее натянул на себя одеяло, оставив Альдхельма практически беззащитным перед царящим в комнате холодом. Этельфледа села на край кровати и укуталась в покрывало. Альдхельм отметил, как смягчилось лицо леди, стоило Этельреду пропасть из поля ее зрения. Наконец Этельфледа наклонилась, чтобы задуть свечи. Теперь Альдхельм лишь с большим трудом мог различить ее силуэт, что означало временное освобождение от довлеющих над ним чувств. Альдхельм издал тихий вздох облегчения. По-настоящему неловким их положение стало, когда Этельфледа легла рядом. Она повернулась в ту же сторону, что и Этельред, то есть лицом к Альдхельму, вынудив последнего принять очередное сложное решение. Отвернуться от нее он не мог — это было бы оскорбительно — но и желания жаться к спине Этельреда, находясь в одной постели с его женой, не испытывал. Он также не мог лежать на спине — это отняло бы у его соседей слишком много места, которого и так всем не хватало. Таким образом, все, что Альдхельму оставалось — это лежать лицом к лицу Этельфледы. Если бы она только перевернулась на другой бок, мысленно взмолился он. Но ведь так могло стать еще хуже… Какой же он глупец. Ему следовало уйти спать в конюшню. — Альдхельм, вы очень напряжены, — прошептала Этельфледа. Он едва мог различить изгиб ее руки, которую она подложила под щеку. — Нисколько, леди, — сухо ответил он. — Хорошо, — ответила она, зевая. — Мне ведь не нужно напоминать вам, что этот план был полностью вашей идеей. В этот момент Этельред еще плотнее закутался в покрывало, окончательно лишив Альдхельма тепла. Затем лорд Мерсии захрапел — громко. Альдхельм услышал раздраженный вздох Этельфледы. Сам он старательно держал руки и ноги плотно прижатыми к телу. Разумеется, спать он не будет — но сделает все возможное для того, чтобы сумели выспаться остальные. Он подпрыгнул на месте, когда рука Этельфледы коснулась его плеча. — Я не нападаю на вас, — рассмеялась она, ее голос прозвучал едва ли громче шепота. — Возьмите мое одеяло — у вас не получится заснуть, если вы будете трястись от холода. Он не осмелился возразить Этельфледе, поэтому принял помощь леди с благодарностью и позволил ей придвинуться ближе — так, чтобы одеяла хватило на двоих. Прошла четверть часа… Полчаса… Целый час… Альдхельм ждал, пока дыхание Этельфледы станет глубже, но она казалась ему такой же взбудораженной, как и он сам. Его глаза оставались закрытыми, но он и так был уверен в том, что она тоже бодрствует. — Альдхельм. Он распахнул глаза, чтобы обнаружить ее лицо всего в нескольких дюймах от собственного. — Леди? — Почему вы не спите? — прошептала она. — Я не настолько устал, как должен бы. — Альдхельм солгал. Не мог же он сказать ей, что именно ее близость держит его в напряжении! Ее близость и близость ее супруга. Какая же это была ужасная, никудышная идея! Только он мог придумать такой изощренный способ пытки для самого себя. — Альдхельм, я не смогу заснуть, если вы не собираетесь спать. — Это нелепо… — Альдхельм! — …моя леди, — добавил он с опозданием. Альдхельм снова напрягся, ощутив, как мягкая рука поползла по его рубашке и легла к нему на грудь. — Леди? — Я устала, Альдхельм. — Т-т-тогда, — он начал заикаться, затем прочистил горло, — тогда я рекомендую вам отдохнуть. — Я пытаюсь, — вздохнула Этельфледа. — Но я уже сказала вам, у меня не получится заснуть, пока не заснете вы. — Это, если позволите, глупейшая вещь из всех, что я за сегодня слышал, — отрывисто бросил он. Это было неумно, но Альдхельм был так измучен и расстроен, и к тому же совершенно не знал, что ему делать со своим сердцем, которое билось под ее пальцами. — Это не может быть правдой, — возразила Этельфледа. — Напоминаю, что мы провели с моим мужем целый день. — Нет, это правда, и вам следует это принять. — Альдхельм! — Что вы предлагаете, леди? Я могу уйти спать на пол или в конюшню, но вы будете возражать. — Сейчас, может, и не буду, — помрачнела она. — Вот и замечательно, — пробормотал он и сделал попытку сесть. — Прекратите, — приказала Этельфледа. Альдхельм подчинился. Сейчас он был просто не в состоянии поступить иначе. — Я не знаю, как помочь вам, леди. Возможно, если вы помолитесь… — Знаете, что обычно помогает мне заснуть? — Нет, — устало ответил он. — Самоудовлетворение. Он был уверен, что просто ослышался, но затем ощутил, как она трясется от беззвучного смеха. — Отличная шутка, леди. — Не шутка, Альдхельм. Оно… действительно творит чудеса с разумом и настроением. — Мне известно, насколько это может помочь, — хрипло прошептал он, вдруг остро прочувствовав, как громко звучит его голос. — Однако сейчас определенно не то время и не то место, вам не кажется? — Вы не можете заснуть и вы в постели. Это определенно то время и то место. Она была совершенно серьезна. Она в самом деле предлагала ему заняться этим, лежа с ней в одной постели. Лежа в одной постели с ней и ее мужем. Какая нелепица! — Моя леди, я уверен, если вы закроете глаза и подумаете о чем-то умиротворяющем, то заснете раньше, чем успеете это осознать. — Не уверена, — Этельфледа провела рукой по волосам на его затылке. Альдхельм вздрогнул, прекрасно понимая, что его тело может отозваться на эту ласку самым неподобающим образом. — Моя идея мне нравится больше. — Моя леди, подумайте… Она придвинулась ближе, сильнее натянув на них покрывало. — Подумать о чем? — О чем? — Ты недоговорил. «Моя леди, подумайте» — о чем именно? И тут Альдхельм забыл про все приличия и поцеловал ее. Нет, он не просто забыл про приличия — он утратил рассудок. Иначе столь опрометчивый поступок было не объяснить. — Альдхельм! — прошептала Этельфледа с неподдельным удивлением в голосе. Он отстранился, внезапно осознав, что натворил. Он был уверен, что вся кровь отлила от его лица. И не приходилось сомневаться в том, куда именно она ушла. — Я не просила останавливаться, — проворковала Этельфледа, снова целуя его. Альдхельм снова утратил власть над собой, чувства вернулись к нему лишь в тот момент, когда Этельфледа обхватила его ладонью через ткань брюк. — Моя леди, ваш муж… — прошептал он, накрывая ее руку своей. — Доверься мне, — успокаивающе произнесла она. Альдхельм едва мог видеть очертания лица Этельфледы, но воображение во всех подробностях нарисовало его раздраженно-невинное выражение. — Мой муж спит крепко, и будет спать еще много часов, — заверила Этельфледа. — Так что если вы предпочли бы доставить себе удовольствие во что бы то ни стало… Вопреки здравому смыслу, Альдхельм снова поцеловал ее. Это все разговоры о самоудовлетворении, подумал он. Чувства Альдхельма сейчас не имели ничего общего с тем, что он испытывал, когда слышал ее смех или когда ее глаза сверкали, словно бриллианты, во время очередного обсуждения военной стратегии. — Позвольте мне, — прошептала она, и Альдхельм дал ей ослабить пояс его брюк и проникнуть под них рукой. Не забывая, что ее супруг по-прежнему рядом, Этельфледа, как и Альдхельм, двигалась плавно и осторожно. Он не пытался ни обнять ее, ни склониться над ней, ни даже покрыть поцелуями ее лицо и шею. Альдхельм старался лежать неподвижно — настолько, насколько это было возможно, пока она поглаживала его член. Он едва сдержал крик, кончая. Давясь воздухом, Альдхельм перевернулся на спину, чтобы убедиться, что семя не замарало ее одежду — а руки Этельфледы все еще ласкали его. На мгновение он испугался, что разбудил Этельреда — и правда, тот зашевелился, но лишь для того, чтобы не очень внятно пробормотать сквозь сон: «Убирайся, девка! Альдхельм, присмотри за ней…» — и снова захрапеть. Голова Альдхельма все еще кружилась. Краем покрывала, которым был укрыт его господин, он вытер руки Этельфледы, а после и себя, прежде чем снова лечь на бок и повернуться к ней лицом. Она же принялась касаться себя, подол ее платья задрался до талии, и Альдхельм смог различить темную полоску волос на ее бледной коже. — Вы слышали моего мужа, Альдхельм, — еле слышно рассмеялась Этельфледа. — Вы не девица, моя леди, — других возражений у него не нашлось. — Это видится мне малозначимой деталью, — выдохнула она, и он придвинулся к ней ближе, так, что между ними практически не осталось свободного пространства. Альдхельм приласкал ее между ног, подражая тем прикосновениям, которыми она чуть раньше одаривала его. Этельфледа прерывисто втянула воздух, когда он накрыл ее грудь одной рукой и ускорил движения пальцев другой, отмечая, как подрагивают ее бедра и сбивается дыхание. Стоны Этельфледы стали громче — все еще довольно тихие, они были достаточно хорошо различимы в ночной тиши, чтобы Альдхельм испугался возможного пробуждения их соседа по кровати. Не желая прерывать их тайное свидание до того, как Этельфледа получит свое, Альдхельм нежно прикрыл рукой ее рот. Она легко прикусила его палец зубами, на пике удовольствия издав приглушенное хныканье вместо крика. Лежа в умиротворяющей тишине, они прижимались друг к другу и дышали в унисон, словно у них на двоих была одна пара легких. Уже очень скоро Альдхельм провалился в сон — засыпая, он продолжал поглаживать пальцами волосы Этельфледы, лежащей в его объятиях.* * *
Он проснулся, услышав свое имя, произнесенное шепотом. Лицо Этельфледы, залитое светом раннего утра, находилось слишком близко, чтобы удержаться от поцелуя. И потому Альдхельм нежно поцеловал ее и тут же почувствовал, как ее губы изгибаются в улыбке. И только потом он вспомнил все: бурю, лошадей, гостиницу, ее полураздетого супруга, спящего за спиной. Альдхельм, отстранившись, быстро проморгался, прогоняя туман страсти из сознания. Мягкость волос, обрамляющих лицо Этельфледы, ее слегка приоткрытый рот не сильно помогали ему сосредоточиться. — Доброе утро, — мурлыкнула она, ее глаза сияли. — Доброе, — согласился Альдхельм, после чего обернулся. При свете дня ему даже на миг сложно было вообразить, будто они одни. — Как вы думаете, долго еще он будет спать? Этельфледа едва начала говорить, как ее супруг начал пробуждаться. Их объятие распалось. Этельфледа села, свесив ноги с края кровати, Альдхельм же перевернулся на спину и уставился в потолок. — Ты занимаешь слишком много места, Альдхельм, — нетвердым голосом констатировал Этельред и, переворачиваясь на бок, толкнул его локтем. — Прошу прощения, лорд, — ответил Альдхельм и сам удивился тому, как легко у него получается смотреть Этельреду в глаза. — Думаю, нам скоро пора отправляться в дорогу, — зевнул тот, вытянув руки над головой. Альдхельм подавил зевок. — Уже довольно поздно, — весело заявила Этельфледа, уже начавшая одеваться. — Мне кажется, я даже глаз не сомкнул за эту ночь, — отозвался Этельред и раздраженно пнул Альдхельма. — Поторапливайся, парень. У нас нет полного дня в запасе. — Да, лорд. — Альдхельм вскочил с кровати и прошел через комнату туда, где оставил накануне свою котту. — Может быть, нам с лордом Альдхельмом стоит отправиться на поиски нескольких лошадей? — предложила Этельфледа. Альдхельм стоял к ней спиной, но хорошо различил наигранную сладость в ее голосе — тот самый тон, с помощью которого она управляла Этельредом, когда тот вел себя особенно по-детски. Альдхельм подавил улыбку. — Пожалуй, это толковое предложение, — голос Этельреда прозвучал почти недоверчиво. Альдхельм повернулся и увидел, как Этельфледа помогает мужу одеться, на ее лице легким намеком проступило озорное выражение. — Ты так любезна этим утром, жена, — Этельред нахмурился. — Ты уверена, что не ударилась головой во вчерашней суматохе? Этельфледа лукаво улыбнулась, поправляя рукава его туники. — Большая честь для меня, что вы так печетесь о моем благополучии, господин, но я всего лишь очень крепко спала. — Да, ты выглядишь отдохнувшей, — согласился Этельред, затем поднял взгляд. — И ты, Альдхельм. Мне кажется, моя половина кровати была слишком бугристой. — По вашему храпу я бы в жизни не догадался, — сухо ответил Альдхельм. Этельфледа фыркнула, Этельред окинул их злым взглядом. — Это была шутка, лорд, — уверил его Альдхельм, с трудом овладев собой. — Прошу прощения. Если вы позволите мне и леди Этельфледе отправиться на поиски пары лошадей, я обязательно попрошу трактирщика прислать вам немного еды. Похоже, это успокоило лорда Мерсии. — Отличный план, я как раз очень голоден. Альдхельм и Этельфледа не обменялись ни словом по пути к конюшне, а когда между ними все же завязалась беседа, в ней не нашлось места ничему, кроме повседневных обыденных дел. Тем не менее, отныне между ними установилось особое напряжение. Альдхельм надеялся только, что они как-нибудь обойдутся без чувства неловкости. Но, поймав взгляд Этельфледы в тот момент, когда они вновь выдвинулись в путь, он понял, что надеялся зря.