Среди Айфаков

Слава медленно проводит пальцами по чужому голому телу. Его бьёт дрожь. Парень под ним тяжело дышит, подставляет грудь под касания. В их мире подобные контакты между людьми порицаются. Их мир это айфаки и андроиды в огминтированной среде полностью имитирующие половой акт. У Машнова ещё в подростковом возрасте появился первый андрогин объезженный им во всевозможных позах. Сейчас огромная коллекция айфаков пылилась в шкафу, потому что появился Мирон. Мирон Федоров с ником Оксимирон был популярным писателем, конкурирующий с известными полицейско-литературными ботами. Они вдвоём были единственными незараженными, охватившего всё, зиги-три. Поверить в это было невозможно, ведь зиги-три уже давно стал привычным для всех заболеванием, которое уже не указывается в медицинских картах. "Может это у нас мутация такая."- размышлял тогда Окси. Машнов, узнав об этом, сразу предложил заняться сексом, потому что "Ну а хули. Мы с тобой здоровы, а на новые нормы морали вообще поебать. Помнишь как раньше было? Секс как часть культурного кода". Мирон долго обдумывал чужое предложение, что-то сравнивал и взвешивал, но в итоге согласился. И вот они здесь, вместе. Это их четвёртый раз. В прошлые три у Федорова глаза искрились от оргазма. Машнов планировал повторить свой перформанс. Слава целует Мирона. Это особенное чувство. Во время сеансов с айфаками, тебе не до ласки, а с живым человеком они занимают больше времени, чем сам секс. Губы у Фёдорова пухлые, мягкие, отдают тягучей сладостью. Целовать их одно удовольствие. Кожа у Мирона нежная. Даже лёгкие укусы проявлялись на груди алыми подтёками. Мягкие почти невесомые касания спускаются по чужой шее. В отличии от горького пластика, человек был солёным, мокрым и тёплым. Его вкус возбуждал. Машнов до сих пор не мог поверить, что он трахается с живым человеком, с личностью, с индивудумом. Тем более такой интеллектуально-сексуальной. Пока Слава нежно оглаживал чужие бедра, Окси обнял его ногами. Мирон вообще был активным во время секса. Это часто ставит парня в неловкое положение. После пустых железяк реальный человек, сплошная экзотика. Машнов кусает Федорова за внешнюю сторону бедра. Стоны. Стоны ещё одна вещь, к которой тяжело привыкнуть после айфаков. У Мирона они короткие, но громкие и горячие, больше напоминающие жадные вздохи, но даже за них Слава цеплялся, запоминал. Когда Окси видел чужой затуманенный взгляд, то начинал театрально выжимать из себя томные и тягучие стоны, что заставляло Славу усерднее стараться. Когда Машнов считает, что время пришло, он тянется вперёд за смазкой, которую заменяет лубрикант для андроидов. Подобный гель заливался в старые модели андрогинов, для полной имитации полового акта и лёгкого скольжения. Слава обильно поливает пах смазкой, растирает. Мирон дрожит от холода и тихо вздыхает. Растяжка- самый любимый момент Машнова, когда можно было видеть, как Федоров его хочет, желает. Секс же это не про удовлетворение потребности, это про чувство единение: физического и духовного. Слава медленно касается холодного от лубриканта члена и улыбается. Федоров двигается вперёд, к чужим прикосновениям, смотря на парня из-под полуприкрытых ресниц. Машнов двигает рукой вверх и вниз, наблюдая за тем как меняется чужой взгляд с более менее осмысленного до расплывчатого и неосознанного. Пока Мирон находился в прострации, его уже начали ощупывать сзади. Медленные движения вели также, как и быстрые на органе. Касание подушечками по простате отдаются особенно приятной вибрацией. Слава до сих пор поверить не может, что Федоров громкий и открытый, что стонет он сладко и что морали для него существует. Как минимум новой. Окси задыхается, когда в него входят, пусть только и головкой. Почему-то Мирон особенно остро воспринимает проникновение. Машнов целует парня в горбинку носа. Несколько минут они не двигаются, наслаждаются друг другом. Когда просто лежать становится мало, Слава на пробу толкается вперёд. От Федорова слышится первая за сегодня просьба: "Продолжай". Парень улыбается и двигается внутри. Мирон, ощущая прикосновения к своим ягодицам, впадает в транс пока член не проезжается по простате. У Машнова яйца сводит от громких вздохов Окси. Один. Два. Три... Через пару мощных толчков по бедрам течёт сперма. Слава падает рядом с парнем на кровать. Мужчина радостно улыбается, понимая, что только что был в красивом, а главное живом человеке. Федоров рядом прикрывает глаза, ближе прижимаясь к парню. Машнов обнимает мужчину за талию и тихо вздохнув, шепнул: -Второй раунд? Мирон в ответ улыбается, прикрывает глаза и седлает чужие бёдра, нависая над парнем. -Второй раунд.- шепчет Федоров, целуя Славу.