Et ça continue, encore et encore/And it goes on, over and over again★

Такемичи умер на руках Майки. Такемичи умер и не ожидал, что проснется. Только он этого не сделал. Это было так неправильно. Он сделал все, что мог, чтобы спасти своего друга, пожертвовал столькими хорошими будущими, чтобы спасти одного человека. Он старался до конца и почти преуспел. Ему хотелось думать, что слезы в глазах Майки были искренними, что он стал бы лучшим человеком, даже если бы Такемичи не было здесь, чтобы увидеть это. Он верил, что другие помогут ему, будут на его стороне, как они все обещали давным-давно. Он надеялся, что умрет с миром. Но даже эту простую просьбу судьба ему не удовлетворила. Поэтому, когда Такемичи открыл глаза и обнаружил, что находится в темном переулке, а не в своем доме, он позволил себе - в первый раз - сломаться. Он кричал и плакал, пока у него не заболело горло, пока у него не осталось слез. Он обессилел и заснул. Когда он проснулся во второй раз, он все еще был в переулке, но в небе появились проблески света. Он поднял глаза, звезды сияли ярко, и даже в своем жалком состоянии Такэмичи позволял себе любоваться ими, не заботясь ни о чем на свете. Он устал, так устал, что хотел отдохнуть, закрыть глаза и больше никогда не просыпаться. Но если бы смерть не захотела открыть ему свою дверь, тогда он бы уважал это решение и продолжал идти дальше. Он попытается понять, в чем ему не удалось на этот раз, и заставит это сработать. Его не волновало, сколько еще времени это займет, в конце концов, у него будет свой счастливый конец. Может быть, Такемичи и не был силен в драке, но он был упрям и никогда не сдавался. Он был взрослым мужчиной в своем подростковом теле, он был плаксой, получившим слишком много ударов для своего слабого тела, но он не сломался. Он отказался позволить судьбе победить.  “Ты можешь это сделать”, - прошептал он сам себе. Никто не приходил к нему, пока он был без сознания, а если это и было так, то они не позаботились о том, чтобы разбудить его. Он медленно поднялся на ноги. Он попытался бы спасти всех: Дракена, Казутору, Изану, Хинату, даже Кисаки. И Майки, конечно. Все для Майки. Но сначала ему нужно было знать, в какой точке временной шкалы он находится. Он порылся в карманах, надеясь найти телефон.  “Ха-ха!” - торжествующе воскликнул он, когда никому не показал устройство. Это был не тот телефон, который был у него в других временных линиях, и Такемичи нахмурился. Это был чей-то другой телефон? Он был почти уверен, что никогда раньше не видел эту модель, даже в более отдаленной временной линии. Он нажал на кнопку, чтобы включить его, и увидел дату. 4 июля 2004 года. Он вздохнул с облегчением, он был в самом начале временной шкалы. А это значит, что он мог спасти всех!  “Слава богу”.  Все еще испытывая любопытство, особенно потому, что он не проснулся со своими друзьями, как это было в первый раз, Такемичи попытался найти больше ответов. Он открыл свою галерею, надеясь найти какую-нибудь информацию о владельце телефона, но в ней не было никаких фотографий. Она была пустой. “Хм, это странно”. Немного сбитый с толку и начиная чувствовать себя неловко в переулке, он решил пойти к себе домой. Его родителей здесь не было, так что ему не нужно было спешить, и все же у него возникло странное желание поторопиться. Направляясь к своему дому, Такемичи повернул голову к витрине и замер. Благодаря отражению луны он смог мельком увидеть свою внешность. И то, что он увидел, было совсем не "нормальным". Вместо его крашеных светлых волос они были полностью черными, его первоначального цвета. Но что действительно сбивало его с толку, так это то, что он не был похож на своего четырнадцатилетнего подростка. Он выглядел по меньшей мере на шестнадцать, что было невозможно, потому что это было в 2004 году. Чувство беспокойства усилилось еще больше, и Такемичи побежал к своему дому. Его мысли были в большом беспорядке, он пытался понять что-то, что понять было невозможно. Это просто не имело смысла! Означало ли это, что все тоже стали на два года старше? Или он был единственным, кто постарел? У него не было никаких контактов в телефоне, даже у его друзей, и он не помнил их номеров, поэтому не мог им позвонить. Он должен был дождаться завтрашнего дня, чтобы увидеть их и получить ответы. Сейчас лучше всего было пойти домой. Но вот факт: когда Такемичи добрался до своего маленького домика, там стояла машина, и это была не машина его родителей. Хуже того, Такемичи не нашел при нем никакого ключа, а дверь была закрыта. “Черт”, - пробормотал он. Все окна были закрыты, так что проникнуть внутрь было невозможно. Он чувствовал отчаяние и приближающуюся головную боль и заставил себя успокоиться. Он был уверен, что есть способ проникнуть внутрь…  ”Почему я раньше не подумал, ” простонал он, снова направляясь к двери. У него всегда есть второй ключ, спрятанный под цветочным горшком. Он приподнял горшок, ожидая найти маленький ключик... Там ничего не было. Такемичи снова вздохнул, пытаясь сдержать слезы. Именно тогда он услышал звуки, доносящиеся из дома, и в одной из комнат вспыхнул свет. Надежда расцвела в его груди, и на секунду Такемичи подумал, что его родители наконец-то здесь. Дверь открылась, незнакомое лицо хмуро уставилось на Такемичи.  “А?” - тупо переспросил молодой человек. Человеком, открывшим дверь, был мужчина лет пятидесяти, и Такемичи был уверен, что он его не знает. Растерявшись, он ничего не сказал и не пошевелился, и вскоре мужчина уставился на него.  “Кто ты такой, чего ты хочешь? Ты вор?” спросил он угрожающим голосом. В каком бы трансе ни находился Такемичи, он прервался и моргнул.  “С-семья Ханагаки живет здесь?” он заикался. Старик уставился на него, как на идиота, и поджал губы.  “Ты что, читать не умеешь? Это семья Кенома, которая живет здесь. Я даже не знаю Ханагаки, так что убирайся! - крикнул он, захлопывая дверь перед носом Такемичи. Бедный молодой человек отшатнулся, чуть не упав на задницу. Он не понимал, он не мог понять. Почему в его доме жил незнакомый человек? Где были его родители? И почему у него не было контактов по телефону? Это было так, как если бы Такамечи никогда здесь не жил, но это было невозможно, верно? На этот раз он не смог сдержать слез. Он вышел из дома, низко опустив голову. Остальное было как в тумане, он бродил по улице, не зная, что делать. Он не мог так поздно появиться в гостях у своих друзей, и у него не было денег, чтобы купить гостиницу. Он просто знал, что однажды, слишком устав, чтобы больше двигаться, он свернулся калачиком на полу и заснул. Просыпаться в третий раз было больно. Его разбудил не солнечный свет, а удар по ребрам. Как только Такемичи получил удар, он открыл глаза, кряхтя и пытаясь отдышаться. Он посмотрел на нападавшего, это был полицейский.  “Что вы делаете посреди улицы? Вы загораживаете дорогу!”  Закричал мужчина, группа людей с раздраженными взглядами стояла у него за спиной.  ”Извините, - извинился Такемичи, вставая и не поднимая головы к полу. Он не хотел нарываться на неприятности, а без малейшего представления о том, где его родители, и без дома идти в полицейский участок было бы занозой в заднице. Вместо этого он убежал прежде, чем полицейский успел сказать что-либо еще. Убедившись, что за ним не следят, Такемичи остановился и попытался собраться с мыслями. Единственной зацепкой, которая у него была на данный момент, были его друзья, и он знал, где может их найти. Обычно они были в зале игровых автоматов, проводя утро вместе. Он часто опаздывал, и они ждали его там, а потом шли обедать в парк. Такемичи, уставший за ночь и голодный, направился к их обычному месту. Он ничего не ел со вчерашнего дня, и в животе у него урчало. Он надеялся, что его друзья смогут одолжить ему немного денег на покупку еды. Наконец, оказавшись перед галереей, молодой человек закрыл глаза и сделал вдох и выдох. Он вошёл и огляделся. Он мельком увидел волосы пурпурного, и Такемичи рассмеялся. Они были здесь! Он подошёл к ним и сразу заметил, что они все еще выглядят на четырнадцать. Он не понимал, почему он был единственным, кто был старше, но сейчас ему было все равно. Он был уверен, что его друзья смогут просветить его в сложившейся ситуации. Помахав им, Такемичи назвал их имена.  “Привет, Аккун, ребята! Как дела?” Его друг повернул к нему голову и нахмурился. Застигнутый врасплох такой реакцией, Такемичи притормозил. Его крик привлек внимание других его друзей, которые посмотрели на него и Аккуна.  “Ты знаешь этого парня, это твой друг?”  Такуя спросил Аккуна, который покачал головой.  “Нет, я так не думаю? Простите, как вас зовут?” Его друзья смотрели на него с любопытством, вероятно, задаваясь вопросом, почему парень постарше разговаривает с ними. Такемичи застыл, такой же потерянный, как и они. Неужели его друзья не помнили его? Как? Было ли это как-то связано со стариком, живущим в его доме? ”Такемичи Ханагаки, ты меня не помнишь? Его голос был тише обычного, как будто слова не хотели слетать с его губ. Честно говоря, у него немного пересохло в горле. Аккун потер затылок, казалось, ему было не по себе.  “Хм, что-то мне это не припоминается. Ты учишься со мной в одной школе?” У Такемичи возникло ужасное чувство, что это не так. Дрожа, молодой человек отступил назад. Он должен был уйти, сейчас же.  “П-простите, я принял вас за кого-то другого”, - извинился он и повернулся обратно.  “Но он знал мое имя”, - пробормотал Аккун одному из своих друзей. Такемичи проигнорировал их и покинул зал игровых автоматов, снова оказавшись в городе один. Ему казалось, что он не может дышать, как будто его легкие горели. Ему нужно было успокоиться, продолжить поиски, но его тело не позволяло ему этого. Слезы застилали ему глаза, и ему было все равно. Он хотел, чтобы у него были друзья, он хотел, чтобы у него был дом, он хотел понять, что происходит. Как это было возможно, что не было никаких намеков на его существование? Должен был быть один. Должен был быть один. Он не мог позволить отчаянию победить. Остаток дня Такемичи искал и искал. Он ходил в свою школу, но они нигде не нашли его имени. Он попытался пойти в мэрию, но для него снова не было никакой регистрации. В его одежде не было никакого удостоверения личности, только телефон. Но даже это ни к чему не привело. Я облажался, так облажался. Он увидел еще нескольких своих друзей из банды Томана, но не осмелился заговорить с ними. Никто из них не выглядел старше, некоторые даже встретились с ним глазами, но не узнали его. Он сделал все, что мог, чтобы получить больше информации об этой временной шкале, но это было нелегко. И вот, когда солнце начало исчезать с неба, Такемичи перестал искать подсказки. В глубине души он знал, что происходит, но его сознательная сторона отказывалась признавать это. Потому что принять правду означало принять ад. Он отказался - после всей проделанной им тяжелой работы - возвращаться к исходной точке. Но был ли у него выбор? Был ли у него выбор раньше? Нет. У него никогда не было. С первого дня своей смерти Такемичи был обречен на эти страдания. Боже, ему хотелось кричать, плакать до тех пор, пока у него не останется сил. Вместо этого он встал и посмотрел на сияющую луну.  Посреди улицы, в одиночестве, Такемичи произнес несколько фраз, которые должны были скрепить его новую жизнь. Это не была новая временная шкала. Это была другая вселенная. И Такемичи Ханагаки в ней не существовал