КРИВИЦКИЙ - ПАВЛОВА: НОВЫЙ ГОД ИЛИ...
***
Он сидел один в тёмной комнате. Отблески новогодних огней и многоцветье запускаемых фейерверков проникали сквозь незанавешенное окно, освещая комнату неравномерными всполохами, и мелькали калейдоскопом бликов на стенах и его лице. С улицы доносились радостные крики, обрывки песен, распевающих подвыпившими компаниями, и бесконечные хлопки пиротехники. Стрелки настенных часов неумолимо приближались к полуночи. Он потянулся за телевизионным пультом и клацнул первую кнопку. Президент начинал своё новогоднее обращение к россиянам. Праздничное настроение отсутствовало. Не было даже намёков, что оно выскочит, как чёртик из табакерки, или прорастёт слабыми росточками радости, укрепившись и заматерев. На этот Новый год он решил не устанавливать ёлку, не украшать гирляндами и мишурой их квартиру. Настоял, чтобы Она не готовила праздничный стол и не суетилась попусту на кухне. Всё это было не к чему, потому что Он сделал иначе. Он сделал всё, чтобы сейчас её не было рядом. Но так было надо. Он убедил её уехать на отдых в санаторий в предновогоднюю неделю. Пребывание в здравнице обошлось в кругленькую сумму, но это было его новогодним подарком для неё. У него не было желания избавиться от неё. В какой-то мере поездка была необходимостью, обусловленной реалиями. Ему ярким светом светило дежурство первого января. Именно работа навела его на мысли, что Она вновь придёт в отделение вместе с ним и просидит до самого конца смены в своём кабинете. Новый год встретить тоже не получится. Осознание того, что завтра на работу, не позволит расслабиться и лечь спать далеко за полночь. «Ей хочется праздника? Так пусть он у неё будет», подумал Он. Он всеми правдами и неправдами подвёл её к тому, что 25 декабря проводил её в аэропорт и через пару часов самолёт уносил её в Горно-Алтайск, где через четыре часа Она села в такси и через шестьдесят минут поездки оказалась в “Белокурихе”, в одном из лучших санаториев страны. Ему пришлось уговорить Полонского дать ей отпуск в конце года, припугнув тем, что Она может уйти на больничный, что будет ещё хуже для отделения и Склифа в целом. Ему пришлось вынести все её отговорки и нежелания срываться с работы и ехать куда-то без него. И ему, конечно, пришлось раскошелиться, но об образовавшейся дыре в их семейном бюджете ей было знать необязательно. Всю прошедшую неделю Она бесконечно звонила и раздавала ценные указания, касающиеся отделения. Он неукоснительно всё выполнял, но своим коллегам строго-настрого запретил беспокоить её на отдыхе. Он не хотел, чтобы рабочие моменты Склифа, его бешеный ритм и непредсказуемость испортили ей отдых и лечение. Коллеги передавали ей приветы, а на него смотрели, как на ненормального: отпустить жену на отдых за тридевять земель ещё и под Новый год. Нужно быть полным идиотом, чтобы удумать такое. Но ему было плевать на их мнение. Он был рад, что у него всё получилось. И Он знал, чтобы не делалось для неё, ему, в конце концов, воздастся. Он чувствовал, что за время их семейной жизни Она стала мягче, покладистее и терпеливее. Она наконец увидела в нём свою опору, стала доверять и прислушиваться. А это так важно, когда тебе доверяют. И когда тебя любят. Он это чувствовал. Её едва заметные прикосновения губ по утрам, когда Она его будила. Выстиранные и отутюженные рубашки. Отдельно для него приготовленные ужины. Разные мелочи, подаренные как бы невзначай, а не по какому-то знаменательному поводу. И пусть Он ими даже не пользовался, но Он знал - это были её подарки, и Она думала о нём, когда их покупала. Именно поэтому Он скучал без своей вредины. Он ждал её звонков, как маньяк, бесконечно отслеживая пропущенные. Он писал ей каждый день, потому что разница во времени внесла свои коррективы в их общение и с нетерпением ждал время, когда на Алтае будет утро и Она, позвонив, скажет: - Здравствуй, Гена. Как ты там без меня? Они не расставались друг с другом на такое долгое время с момента свадьбы. Это была их первая разлука. Она совпала с их первым семейным Новым годом. Бой курантов возвестил о наступлении Нового года. Что он принесёт им? Чем порадует? Сколько будет проблем и неприятностей, сколько отсыпет радости и простого человеческого счастья. Он понимал, многое зависит от них самих. Новый год по традиции с боем курантов дарит надежды и новые мечты. И так хотелось, чтобы его мечты сбылись. Нет, неправильно. Не только его. Их мечты сбылись. Куранты стихли, им на смену пришли новые звуки, разорвавших ночное уже январское небо, фейерверков. Звук долгожданного видеозвонка разрезал пустоту квартиры и потребовал его ответа. Звонила Она. - С Новым годом, Гена! - С Новым годом, Ириш! - Не спишь? - Уснёшь здесь! - Детей поздравил? - Нет. После тебя. Хотя… Лёшка сейчас прорывается. - Поговоришь? Я перезвоню. - Нет. Я сам им перезвоню. - Давно пришёл? - Нет. Минут сорок назад. Ждал твоего звонка. - А я ждала твоего. - Извини. Весь день в операционной провёл. - Как в отделении дела? - Ир… мы же договорились. Не будем о работе. Отдыхай. - И всё же. Устал? - Устал. - Голодный? - Нет. Стол в отделении накрывали по традиции. Там ещё завтра можно салатами обойтись. - Понятно. - А тебя сегодня чем кормят? - Холодцом. Но с твоим не сравнить. - Хуже? - Твой вкуснее. А вот «Селёдка под шубой» тебе бы понравилась. У меня такая не получается. Потом рецепт попрошу. - Угу. - Ты почему улыбаешься? - На тебя смотрю. Процедуры сегодня были? - Ой, отстань. Я думала, хотя бы сегодня не будут доставать. - Оздоравливайся, Егорова! За всё уплачено. - Я уже поняла. Все по номерам сидят, одна я, как дура, бегаю по кабинетам. Оздоравливаюсь! - И я тебя люблю! - Я люблю тебя больше! Иди спать. Завтра, а нет уже сегодня тебе рано вставать. Всем привет и с Новым годом! Целую тебя. - Обязательно передам. Пошёл спать. Я тебя тоже целую и… скучаю. - Я тоже. До связи! Она отключилась, оставив ему лишь тёмный экран.***
8.00. Склиф. Первая смена в Новом году. Традиционная суета после новогодней ночи. Он не успел переступить порог отделения, как тут же оказался в операционной. Множественные ножевые. Море крови. Нужно вытаскивать молодого дурака из объятий смерти. Для кого-то Новый год - начало новой жизни и начинаний, а здесь… . Через час неравной борьбы пациент скончался на операционном столе. Сказочное начало Нового года. Но такова жизнь. В соседней операционной едва откачали виновника поножовщины. Состояние критическое. Переведён в реанимацию. Всё это доложил вышедший из операционной Брагин. Ему просто жизненно необходим кофе и услышать её голос. Но нет. Сегодня это огромная роскошь. Вновь вызывает приёмное отделение. Противошоковая. Операционная. И так по кругу. … Пациент вылетел со снегохода, который перевернулся на приличной скорости. Компрессионный удар позвоночника, сломанные рёбра и нога, забрюшинное кровотечение. По его профилю перелом скуловой кости. В операционной Он, и Брагин, и Нина. Между делом спросили о ней. Он почувствовал - немного завидуют. Внутри от этого потеплело. Причина этой, пусть даже маленькой белой зависти - Он. Он сделал всё, чтобы сейчас её здесь не было. Она должна отдыхать. Впереди целый год работы, которая никуда не исчезнет. Людям всегда будет нужна их помощь. Вытирая пот с виска, Он вышел из операционной. На этот раз исход обнадёживающий. Его догнал Брагин. Совместный ужин. Удивительно, но Олег Михалыч немногословен. Нет шуток и забористого юмора. Напротив, пожаловался, что хочет домой, к жене и детям. Ему ли его не понять. И Нина тоже его понимает. Смена подобралась как никогда. Все хотят домой, к семьям, к детям. А Он хочет к ней. Неужели на его лице всё написано? После того как Дубровская оставляет их вдвоём, Брагин удивляет. Он уговаривает его бросить всё и полететь к ней. Предложение хорошее, но рискованное. Как Он оставит здесь всё то, что Она ему доверила? Но Брагин предлагает свои услуги и просто говорит, что подменит по всем фронтам. А по возвращении они договорятся. - Сегодня я тебя выручил Геннадий Ильич, завтра ты. Ну так как? Рванёшь? - А рвану, Олег! - Вот и правильно. Если что, скажу, что моя инициатива была. Достать билеты на самолёт в новогодние праздники архисложная задача, но ему она удалась. Пришлось переплачивать. Чёрт с этими деньгами! Завтра Он будет рядом с ней в Белокурихе.***
Она прогуливалась по заснеженным тропинкам парковой зоны. Было морозно. Снег искрился на еловых лапах и покрывал огромными шапками ветки берёз. Чувство тревоги нарастало. Второй день Она не могла до него дозвониться, Он тоже не перезванивал. Звонок его сыну ничего не дал. Тот, как всегда, бодро отрапортовал, что у отца всё хорошо и больше никаких пояснений. Она не торопилась возвращаться в номер. До обеда ещё было время, а общаться с другими гостями санатория ей не хотелось. Уже несколько дней к ней подкатывал солидный генерал, но военный был ей неинтересен. Все её мысли занимал только Он. Вот и сейчас Она задумалась. Зачем Он отправил её так далеко и так надолго? Она так радовалась, когда удавалось с ним нормально поговорить. Когда Она могла не только услышать его мягкий голос, но и увидеть его улыбку, уставшие сонные глаза и взъерошенные отросшие пряди. Ей так хотелось прижаться к нему, такому родному и надёжному, почувствовать его нежные объятья, ощутить прикосновения его губ на своём лице. Нет! Больше никогда Она не согласится на такие поездки! Не нужен ей такой отдых, такой Новый год, такой санаторий, если рядом нет его. Сама никуда не поедет и его не отпустит… . Кто-то бесшумно подошёл сзади и накрыл своими прохладными ладонями её глаза. Она не успела испугаться, лишь прошептала: - Гена? - Угадала. С Новым годом, Егорова! - С Новым… . Она не договорила, потому что утонула в его объятьях. В них ей сразу стало спокойно и хорошо. Он приехал и коснулся её губ сладким и опьяняющим поцелуем. Начинался Новый год. Их Новый год.