Пустоцвет

      В народе говорят, что плодоносное дерево узнаётся по цветам его. Чем талантливее человек, тем раньше у него проявляются способности, которые при должном усердии и вложениях родителей позже принесут большой почёт всей семье.       Младшего же из сыновей императора Тайга-но Ёмэя, Тэцудзи, многие придворные за глаза часто называли «пустоцветом».       Бо́льшую часть своей жизни принц Тэцудзи находился в тени своего великого отца, сумевшего продолжить дело Дайго-но Вахэя, последнего императора прерванной династии, и вернуть Тейсэн на прежний путь развития и роста, и старшего брата Такаси, которого с рождения готовили к тому, чтобы он занял престол.       Хотя принц Тэцудзи также получил прекрасное образование, как и полагается члену императорской семьи, ученик из него был неважный. В нём не было тех почтительности и скромности, которые приличествовали бы достойным ученикам. Тэцудзи мог прогуливать занятия, если ему не хотелось идти на них. А однажды он даже нарисовал чернильные усы задремавшему на уроке учителю каллиграфии, за что получил большой нагоняй от своего царственного родителя.       Обладатель живого и подвижного ума, принц Тэцудзи при этом был очень ленив и не любил подолгу предаваться размышлениям об отвлечённых вещах. Чтению очередного труда по истории он предпочитал стрельбу из лука или охоту на сверчков в императорском саду. Тэцудзи был дружен со многими детьми вельмож и прислужников, живших во дворце. Но, кроме матери, которая души в нём не чаяла, особенно сильно был привязан всего к двоим — старшему брату и другу по имени Ю́ито.       Тайга-но Такаси, наследный принц, был спокойным и сдержанным юношей, в отличие от своего брата. Он всегда точно знал, что, кому и по какому случаю нужно сказать, был добр и обходителен даже с прислугой. Несмотря на то, что отец постепенно начал посвящать его в свои дела, звать на собрание министров и прочие важные встречи, Такаси не зазнавался перед братом. Более того, он даже заступался за него перед отцом, справедливо полагая, что император порой бывал слишком строг с Тэцудзи. Именно Такаси старался привить брату важность получения образования.       «Что с того, что ты не станешь наследным принцем? — говорил он Тэцудзи, который мог в очередной раз заупрямиться и прогуливать занятия с наставником. — Ты всё равно рано или поздно займёшь высокий пост если не в столице, так где-нибудь ещё. Сейчас чтению учат даже крестьянских детей, и хорош же ты будешь, братец, если не сумеешь толком разобрать прошения простого люда!»       Такаси не намеревался обидеть брата своими словами, и Тэцудзи это понимал. Как ни ленно ему было утруждать себя и впустую просиживать на занятиях вместо того, чтобы заниматься по-настоящему увлекательными вещами, быть в чём-то хуже крестьян из отдалённых деревень Тэцудзи не хотелось. Поэтому он прислушался к словам брата и в конце концов стал более ответственно относиться к учёбе.       Свой вклад вносила и императрица. Она, как могла, заступалась перед супругом за младшего сына и призывала его быть снисходительнее.       «Вспомни себя в его года, — говорила императрица, когда они как-то вечером пили чай в одном из павильонов в саду. — Разве не полагал ты, что знаешь куда больше прочих? Разве не томился на казавшихся тогда бесконечными занятиях, мечтая о том, как вырвешься на свободу из душной комнатки, где занудно что-то бормотал себе под нос наставник?»       Тайга-но Ёмэй лишь хмурился и не находился с ответом. Но видя, что младший из его отпрысков наконец взялся за ум, император вздохнул с облегчением и стал гораздо реже вызывать его к себе, чтобы отчитать и в очередной раз посетовать на то, как сильно отличается Тэцудзи от своего благоразумного брата.       Но счастливым и спокойным дням во дворце не суждено было пролиться долго. Как бы Тэцудзи ни старался, отец всё равно находил к чему придраться. И дружба принца со слугой однажды окончательно оборвала нить терпения императора.       Юито был сыном кормилицы принца Тэцудзи и его молочным братом. Говорят, близкие по духу люди начинают тянуться друг к другу с самой первой встречи, словно ростки бамбука, которые стремятся ввысь, навстречу солнцу. Вот и двое мальчишек, родившихся в один и тот же день и вскормленные одной женщиной, были неразлучны, словно родные братья.       Поначалу Такаси тоже был их товарищем по играм, но чем старше становился наследный принц, тем меньше времени удавалось ему проводить с братом и его приятелем. Так дружба между Тэцудзи и Юито стала ещё крепче, чем прежде.       Вместе сорванцы побывали в чуть ли не каждом уголке дворца, и как-то раз забрались даже в новый, отдельно стоящий особняк, выстроенный в глэндрийском стиле. Высокие потолки, мраморные, надраенные до блеска полы, и высоченные зеркала в золотых рамах так пленили тейсэнских мальчишек, что они, захваченные жаждой новых открытий, принялись заглядывать во все комнаты.       На их беду, в ту пору особняк не пустовал. Накануне на аудиенцию к императору прибыл посол из Хьордланда со своей супругой и дочерью. В комнате последней принца и его незадачливого друга как раз и застала служанка, поднявшая страшный крик, на который сбежалась стража со всего особняка. Разумеется, такой скандал нельзя было оставить без внимания, и потому Тэцудзи и Юито, словно малолетних преступников, под стражей сопроводили прямо в павильон, где император отдыхал и пил чай.       Когда до императора только начали доходить слухи о дружбе Тэцудзи с сыном безродной служанки, он поначалу пришёл в недоумение, сменившееся вскоре самым настоящим гневом. Кого попало на службу во дворец, конечно же, не брали, но знаться с сыном прислуги… Какой позор для крови Дракона!       — Изящный фарфоровый чайник не ровня глиняному горшку, — увещевал Тэцудзи отец, качая головой, на что принц попросту отмалчивался, не давая обещания, что перестанет водиться с неподобающими его происхождению людьми. В этом он был похож на своего отца: тот тоже никогда не давал клятв, которых не смог бы сдержать.       Возможно, Тайга-но Ёмэй и дальше продолжал бы закрывать глаза на упрямство своего младшего сына, но вопиющий случай с дочерью посла положил конец терпению императора. Не стараясь особенно вникать в оправдания Тэцудзи, он решил, что идея пробраться в особняк принадлежала именно Юито, и что этот мальчишка оказывает самое дурное и пагубное влияние на младшего принца.       — Я предчувствовал, что вся эта история не кончится добром, — веско произнёс отец, смерив Тэцудзи тяжёлым взглядом. — Ты не пожелал прислушаться к словам отца, но приказа своего императора ослушаться не посмеешь. С этого дня я запрещаю тебе видеться с Юито. Завтра его мать получит расчёт, и они покинут дворец.       Поначалу Тэцудзи не поверил своим ушам. Но только когда Тайга-но Ёмэй повелел одному из своих помощников принести тушечницу, бумагу и императорскую печать, принц осознал, что отец был настроен серьёзно, как никогда.       — Отец, вы не можете так с ними поступить! Говорю вам, это я решил забраться в особняк, я! Вот и накажите меня, а они здесь ни при чём…       От охватившего его отчаяния Тэцудзи на миг забылся и повысил на отца голос, за что тут же последовала расплата. Император отвесил ему звонкую пощёчину, отчего голова принца дёрнулась. Рука у отца была тяжёлой, на щеке Тэцудзи сразу появилось красное пятно, очертаниями напоминавшее отпечаток отцовской ладони.       Тэцудзи застыл, не в силах вымолвить ни слова. Прежде отец никогда не поднимал на него руку. Слёзы обиды подступили к глазам, но Тэцудзи крепко стиснул челюсти, не давая им пролиться. Расплакаться перед отцом прямо сейчас, на глазах у стражников и кучки придворных… Нет, такого удовольствия Тэцудзи ему не доставит.       — Никчёмный мальчишка, — тем временем холодно проговорил отец. — Кажется, ты так и не понял, что значит быть сыном императора. Надеюсь, за те три дня, что ты проведёшь взаперти в своих покоях, ты вспомнишь, как следует обращаться к своему отцу и владыке Тейсэна…       Отец собирался было добавить что-то ещё, но конца его надменной речи Тэцудзи дожидаться не стал. Он резво подскочил, пронёсся мимо опешивших стражников и, словно ужаленный, понёсся через весь сад, к калитке для прислуги, которую ему однажды показал Юито.       Принц бежал быстро, слёзы мутной пеленой затмевали взор, и потому он и не заметил приближения матери со своими прислужницами, не услышал её встревоженного оклика, который полетел ему вслед, словно птенец с подбитым крылом…       В тот миг Тэцудзи не задумывался о последствиях своего необдуманного поступка и о том, какой гнев отца он навлечёт на себя в довесок к тому, что уже натворил. Принца не волновало ничего, кроме потери друга, с которым жестокосердный отец собирался разлучить его навсегда. После того, как матери Юито выдадут расчёт, она больше никогда не сможет работать во дворце. И Юито, несомненно, отошлют вместе с ней — отец не потерпит, чтобы в этих проклятых дворцовых стенах оставалось хоть что-то, что приносило бы Тэцудзи радость.       Добравшись до ворот для прислуги, принц залез в одну из бочек из-под рыбы, которые уже погрузили на телегу и вот-вот должны были вывезти за пределы дворцовых стен.       «Вот как хорошо я спрятался, теперь они меня не скоро найдут», — утешал себя Тэцудзи, с трудом борясь с тошнотворным запахом рыбы, въедавшимся в нос. Он подумал было о том, как будут тревожиться мать и Такаси, если он в скором времени не объявится, но позже решил, что надолго его вылазка не затянется. Он погуляет немного по городу, остудит пыл после очередной стычки с отцом, а потом вернётся домой. Никогда Тэцудзи не помышлял о том, чтобы насовсем сбежать из дворца. Выросший в достатке и роскоши, другой жизни принц попросту не знал.       Дорога выдалась долгой, и Тэцудзи было совсем уж начало укачивать, когда телега, наконец, остановилась. Возница и его помощник начали сгружать бочки, и принц, улучив момент, незаметно выскользнул наружу.       Скрывшись в первом же проулке, Тэцудзи оглядел себя и недовольно поморщился. Его наряд был безнадёжно испорчен, и к тому же провонял рыбой. Зато ни у кого не возникнет вопросов, что делает хорошо и богато одетый мальчик без сопровождения в портовом квартале. До грязного же оборванца никому не будет дела — даже полиции, если только он не вздумает таскать кошельки у прохожих.       Но по пути ему так никто и не встретился. Принц не знал, каким должен быть портовый квартал в этот час, а потому не увидел в том ничего подозрительного. Должно быть, народ попрятался от жары в кабаки или чайные.       В тот злополучный день солнце и впрямь палило нещадно. Отлив был такой большой, что кромка моря далеко отступила от набережной — она блестела невообразимо далеко, на самом горизонте. Заметив подобное, старики обычно качали головами и говорили, что, должно быть, будет цунами. Его предвестниками и впрямь служили тёмные грозовые тучи, которые показалась на западе совсем недавно.       Но принц всего этого не знал — в отличие от жителей портового квартала, которых кормило море. За столько лет плавания по здешним водам они хорошо успели изучить непостоянный нрав стихии, и потому научились считывать любые перемены в погоде и правильно толковать их…       Позабыв на время о своих обидах, Тэцудзи решил полазать немного по обнажённому морскому дну — он полагал, что вода ещё нескоро должна была вернуться, так что ни о чём не волновался. И вылазка оказалась успешней, чем рассчитывал Тэцудзи: он нашёл столько сокровищ, о которых мог мечтать любой мальчишка! Тут тебе и красивые раковины, и дохлая рыбина, которую кто-то обглодал с одного бока до костей, и даже чёрный моток водорослей, который походил на бороду старого конюха Бодо.       Но даже столь удивительные находки не смогли надолго утешить принца. Он то и дело возвращался мыслями к тому, что случилось в павильоне, и почувствовал стыд перед Юито. Так подставить их с матерью и просто сбежать — это не по-дружески! Юито никогда бы с ним так не поступил…       Под палящим солнцем Тэцудзи вскоре начала мучить жажда, и потому он решил, что пора возвращаться. Он полагал, что к этому времени гнев отца уже должен был немного поутихнуть. Возможно, Тэцудзи удастся вымолить у него прощение если не для себя, то хотя бы для Юито и его матери, которая уж точно ни в чём не была виновата.       Но не успел Тэцудзи повернуть к берегу, как увидел, что к нему навстречу спешит какой-то человек. Приглядевшись повнимательнее, принц с изумлением узнал в нём своего брата.       — Старший братец! — окликнул его Тэцудзи. — Ты-то что здесь делаешь?       Лицо брата раскраснелось, на лбу блестели капельки пота. И как он только отыскал его здесь — неужели весь путь от дворца проделал на своих двоих? Судя по запылённым носкам и сандалиям, так оно, похоже, и было.       Но больше всего Тэцудзи поразил взгляд брата — никогда прежде он не видел в глазах Такаси такого ужаса.       — Бежим скорее! — брат крепко ухватил Тэцудзи за руку и потащил за собой.       — Да что ты…       Но Такаси и не думал сбавлять шаг. Он лишь сильнее тряхнул Тэцудзи за руку и бросил через плечо:       — Да шевелись же ты! Цунами приближается!       Тэцудзи сначала не поверил. Он решил, что Такаси наврал про цунами, чтобы напугать его и заставить вернуться во дворец. Но вскоре Тэцудзи понял, что заблуждался. Пока он увлечённо играл на обнажённом морском дне, погода окончательно испортилась. Небо сплошь затянуло тёмными тяжёлыми облаками, поднялся сильный ветер.       Когда они с братом добрались до портового квартала, до Тэцудзи, наконец, дошло, куда подевались все люди. Должно быть, они уже знали о приближении цунами, и потому загодя убрались в безопасное место.       От осознания нависшей над ними опасности у принца задрожали руки. Он вырвал ладонь из хватки брата, и Такаси обернулся к нему, чтобы посмотреть, что произошло.       И потому не заметил выбоины на дороге, куда угодила его нога.       Охнув, брат тяжело осел на землю.       — Только этого нам не хватало, — сдавленно прошипел он, и Тэцудзи с нарастающим в груди ужасом осознал, что брат до смерти напуган.       Как бы то ни было, отсюда нужно убираться, и как можно скорее — это Тэцудзи осознавал очень хорошо. Цунами могла обрушиться на них в любой момент. Помощи ждать неоткуда — все, кто мог, похоже, уже разбежались.       Такаси был бледен, словно одеяние покойника, и Тэцудзи с немалым трудом удалось поднять его. Такаси в ту пору уже сравнялось семнадцать, он был старше Тэцудзи на пять лет и гораздо крупнее.       Поначалу Тэцудзи чуть ли не волоком тащил брата на себе, но быстро выбился из сил. Такаси не мог наступать на правую ногу — та мелко дрожала, словно трепещущий на ветру колос мисканта.       — Тэцу, — только брат называл его так, и отчего-то именно теперь от этого обращения на глаза принца навернулись слёзы. — Ты один меня не дотащишь. Беги и позови кого-нибудь на помощь, а я подожду тебя здесь.       С этими словами Такаси с трудом опустился на утоптанную многочисленными ногами и повозками дорогу и поморщился от боли. Тэцудзи не хотел бросать его тут совсем одного, ещё и раненого, но времени на раздумья у него больше не осталось. Откуда-то издалека до его слуха донеслись испуганные крики людей, и младший из принцев понёсся вверх по улице так быстро, словно ему на пятки наступали все демоны Хякки Яко вместе взятые.       Вскоре вопли перепуганных горожан заглушил рёв надвигавшейся воды — этот звук будет настигать Тэцудзи в кошмарных снах даже спустя много лет.       — ПОМОГИТЕ! — заорал принц во всю силу своих лёгких. — КТО-НИБУДЬ, УМОЛЯЮ!       В этом квартале ещё не все успели покинуть свои дома, утаскивая в наспех собранных узелках всё ценное, что можно было унести на своём горбу. Но никто из беглецов не остановился, чтобы помочь зарёванному и изгвазданному в песке и пыли мальчишке. Кто сейчас признал бы в нём младшего принца, чьим приказам каждый из этих людей обязан был повиноваться, если не хотел распрощаться с жизнью?       Перед неумолимой силой стихии одинаково равны оказались и принцы, и нищие оборванцы…       Не успел Тэцудзи броситься наперерез первому встреченному человеку, чтобы силой заставить его пойти с ним, как первая и самая огромная волна обрушилась на портовый квартал и его окрестности, смыв всё подчистую…       — Нет, — прошептал Тэцудзи, глядя, как ярится пенистая вода там, где он пробегал каких-то несколько мгновений назад.       Такаси ведь остался там, остался совсем один! И это его вина. Не окажись Тэцудзи так далеко от дворца, брат не отправился бы за ним. Не пошёл бы навстречу своей погибели…       — СТАРШИЙ БРАТЕЦ! — крик вырвался из груди Тэцудзи вместе с рыданиями, и он кинулся прямо навстречу второй волне, которая, рыча, уже пожирала то, что ещё оставалось после буйства её предшественницы.       — Стой, парень! — кто-то ухватил принца за шиворот, словно неразумного щенка. — Совсем, что ли, сбрендил?       Человек потащил его за собой, подальше от затопленного портового квартала.       Прочь от того места, где погиб брат.       Такаси словно предчувствовал, чем всё закончится. Понимал, что надежды нет, и потому отослал Тэцудзи прочь, зная, что тот не посмеет ослушаться. Спас его…       Горячие слёзы текли по измазанным пылью щекам, горло сдавливало от рыданий. Он должен был остаться рядом с братом, несмотря ни на что. Должен был разделить с ним его судьбу. Но вместо этого Такаси погиб под толщей не знающей жалости воды, а он остался…       Жалкий, никчёмный пустоцвет, не принёсший никому за всю свою недолгую жизнь ни пользы, ни радости.       Ничтожнейший из принцев рода Тайга, убийца своего брата.