Кровь для Бога Крови

      День сменяется ночью, ночь сменяется днём, время тянется, словно мёрзлая патока, когда сидишь в заточении. Он был Тем-Кто-Ждёт и он ждал. Недели, месяцы он наблюдал, как совершенствуется и крепчает его пророк, как возводит свою паству.       Нариндер всегда благоволил жестокости, будучи самой Смертью, а Агнец порицал это. Его заповеди, его сострадание и доброта, его жгучее тепло, тянущееся золотым руном изнутри, ранили Бога Смерти. Он слишком поздно понял, что взрастил под своим надзором полную свою противоположность.       И тем не менее, Ламбертом двигала вера. Каждый раз, умирая от рук еретиков, он стоял перед своим властелином и смотрел на него глазами, полными обожания и благоговения. Для него культ был не возможностью наращивать свою силу, а знамением помогать, дарить счастливую жизнь. Больше трёх месяцев агнец истратил на то, чтобы создать тепличные условия для своих последователей. Он обучал их, кормил и лечил, исполнял их просьбы, а теперь он стоит перед ним, сжимая Алую Корону в руках. Было видно, как он мечется, но Нариндер в какой-то момент просто принял то, что произошло: «Он вышел из под моего контроля». – Значит, ты выбрал смерть, Агнец... – Бог Смерти вздохнул, отпуская Аима и Баала в бой.       Но это было бесполезно. Ламб с тёплой непроницаемой улыбкой орудовал мечом, словно своей рукой, и сила его теперь внушала уже не гнев, а праведный ужас... Но он умирал. Раз за разом, падая то от лап Аима, то от клинка Баала, являясь вновь и вновь, улыбаясь с долей сожаления. Раз за разом он возвращался и его светлая улыбка превращалась в безумный оскал, не Агнца - хищника, самой Алой Короны. – Остановись, ягнёнок! – Взывал к его разуму Нариндер. – Тебе не взять меня измором, не сломить морально, твоя жизнь принадлежит мне и будет принадлежать, пока я сам этого хочу!       Ничто не менялось. С каждой новой смертью Ламб продвигался всё дальше и дальше, становясь всё более умелым и неуязвимым. Пока не добился своего.       Сверженный, пусть и без цепей, но неспособный пошевелиться, Нариндер с ненавистью смотрел в глаза своему бывшему последователю. Агнец присел перед, коснувшись ладонью его щеки и сбросил в портал.       А дальше была темнота. Ночь, словно он сам, расстелилась по небу, сияла звёздами, но свет их причинял лишь боль. Поверженный сел, борясь с головокружением и осмотрелся. Та самая поляна, где когда-то стоял ЕГО храм, где ходили ЕГО последователи, теперь принадлежал комку шерсти, как и Алая Корона.       Заметив шорох рядом с собой, кот встрепенулся и сжался, завидев пророка. Покрытый кровью и пылью, вымотанный и выжатый, словно тряпка, Ламберт лежал на спине, слепо смотря в небо. – Ты и представить себе не можешь, каково мне было держать себя в руках всё это время... – Мечтательно протянул Агнец. – Я стал одержим тобой ещё после победы над Лешим, готов был до последней капли крови сражаться за твою похвалу, пока однажды не понял, что... Хах... Пока ты стоишь надо мной я не получу всей той любви от тебя, о которойтак мечтаю! Во мне зрел гнев, я копил его, за каждого моего раненного или убитого последователя, за каждую мою царапину, за каждую мою смерть я воздавал тысячекратно этим еретикам! И теперь я не позволю тебе уподобиться им, ты - мой трофей, моё сокровище, и благодаря Алой Короне я проведу с тобой всю оставшуюся вечность!       Он расхохотался на высокой, срывающейся ноте, его глаза горели, словно в момент проповеди. И в момент эта гримаса тирана сменилась на ту самую нелепо-елейную улыбку, отчего Нариндер ещё больше сжался и пополз назад, пока Ламб медденно приближался к нему. Опустившись перед своим господином на колени, агнец обнял его, крепко прижимая к себе и гладя по спине и затылку. Попытавшись оттолкнуть барана, Смерть лишь получил удар куда-то в шею и потерял сознание.

Засыпай, спустилась ночь Пусть печаль уходит прочь Посмотри же в небеса Звёзды как твои глаза Сияют как моя любовь До скончания веков

      Эта колыбельная приследовала Нариндера следующую, как ему показалось, вечность, наполненную тянущей болью, лекарствами и чувством безысходности. Естественно их бой измотал из обоих, и сложно понять, кому досталось сильнее. Головой понималось, что раз его не распяли в качестве мести, то уже стоит порадоваться, а вот тело, отвыкшее от не-божественной формы, изнывало и, как ему казалось, даже наигранно страдало.       Он пришёл в себя где-то посреди ночи, снова от колыбельной. В этот раз он уже лучше воспринимал мир вокруг себя, поэтому почувствовал, как ладонь мерно скользит по его голове, иногда зарываясь в волосы. Открыть глаза было чуть проще, чем днём, так как свет уже не пытался их выжечь. Он понял, что находится в лазарете, а Агнец сидит рядом, выглядящий так, словно он отдавал падшему богу свою жизненную силу. Ламб сам почти спал, но на некой внутренней энергии держался, продолжая мурчать эту мелодию. Алая Корона, она так близко... Протяни руку и она снова станет твоей, но у Нариндера не хватало сил.       И снова наступила темнота. Когда он очнулся, рядом никого не было. Солнечные лучики пробивались сквозь окно и плясали по его телу. Поднявшись на ноги, Нариндер кое-как поковылял на выход. Хотелось подышать чем-то кроме запаха лекарств и затхлости, пропитанной привкусом собственной болезни.       Ламберт неплохо обустроил свою деревню. Именно так это и можно было назвать: выстроенные аккуратными рядочками дома, фонари и тропинки создавали ощущение необычайной целостности. – Ой, привет! – Раздалось откуда-то из-за плеча. Белая кошечка с рисунком красного глаза на лбу осторожно осматривала незнакомца. – Тебе стало лучше? Хочешь есть? – Если это можно назвать выздоровлением, то да... – Даже самому Нариндеру показалось, что он ответил слишком слабо для бывшего бога. – Прости, я не в настроении для разговоров. – Не важно, можешь не говорить! Меня зовут Лилит, я заменяю Пророка, когда тот уходит! Пойдём, я покажу тебе твою хижину и принесу еды, Ламберт говорил позаботиться о тебе, когда ты сможешь встать на ноги! – Девчонка щебетала без остановки, отчего голова Бога Смерти начала трещать по швам, но попросить её заткнуться тот не мог.       Маленькие лачужки были на удивление уютными и просторными, Лили рассказала, что это сделано специально, дабы у каждого был свой безопасный уголок. Уж слишком тут всё было... Неправильно! Не культ, а лечебница какая-то! Когда та притащила ему еду и постельное бельё, Нари окончательно выдохся. Благо, Лилит быстро это заметила и ушла, оставив его в тишине.       Съев половину какого-то овощного супа, тот снова заснул. Разбудили его ни свет ни заря крики сектантов, приветствующих своего лидера.       Ему хотелось взглянуть на всё это хотя бы одним глазом, со стороны. Ламберт выглядел очень помято и был ранен, но воодушевлён при этом не меньше. Увидев своего господина, Агнец заулыбался ещё больше и, оставив последователей, направившись к нему. – Ты в порядке? – Спросил он, снова норовя прикоснуться к Смерти. – Нет конечно, ты ещё спрашиваешь! – Нари оттолкнул его руку и фыркнул, а потом, схватив его за один из рогов, постащил в сторону лазарета. – Смотреть на тебя тошно, болезный ты баран!       Ламберт решил на какое-то время задержаться в поселении, уделив побольше времени культу и проповедям. На первой же пастве с участием Нариндера он объявил, что теперь падший бог - второй по важности член культа, и никто не имеет права это оспаривать. Сектанты не были довольны, но Агнец и Лилит были рядом. Последняя же стерегла его день и ночь, предотвращая попытки недругов подсыпать ему яд в еду или подкараулить в тёмном углу.       Как-то раз несколько особенно смелых последователей даже попытались организовать нападение, но были пойманы Лилит и позже подвергнуты казни. Кажется, пророк был готов на любые жертвы ради своего господина, а Нариндеру только и оставалось, что раз за разом отгонять его от себя, ибо тот действовал на нервы хуже непрекращающейся мигрени.       Когда Смерть достаточно окреп, чтобы взять на себя часть работы, то он выбрал огороды. Возиться на грядках было медитативно, но и не энергозатратно: всегда были те, кто сделает это за него, стоит только показать пальцем, а он занимается сорняками только потому, что "ему скучно"!       Однажды Нари вслух задумался, по прежнему ли в чащах растут камелии, и Ламб притащил ему огромный букет. Этим букетом Смерть потом отхлестал своего пророка как сидорову козу под смех Лилит, как всегда находящуюся рядом. Но Ламберт продолжал таскать ему цветы и подарки, и у падшего не оставалось других вариантов, кроме как принимать их как должное.       Где-то в глубине души Нариндер даже радовался возможности шпынять барашка, это было их своеобразной игрой, во время которой они оба проявляли друг к другу внимание. – Ругаетесь, как старые супруги! – Лилит, в очередной раз ставшая свидетельницей их выходок рассмеялась, когда Нари вернулся, чтобы помочь ей с готовкой. – Разве он ещё не сделал тебе предложение? – Пытался. Неоднократно. Послал его к еретикам, пусть их донимает! – Смерть фыркнул, нарезая свежие овощи. – Ты же знаешь, как он тебя любит! – Наигранно всхипнула девчонка. – Если бы он по настоящему меня любил, то вернул бы мне Алую Корону, а не держал меня тут, как девицу взаперти! – Вспылил падший, размазывая цветную капусту по доске. – Да тебя тут никто и не держит! – Крикнула в ответ Лили, но тут же осеклась: – Нет, не так. Ламб говорил, что как только ты достаточно окрепнешь, то сможешь уходить в экспедиции.       В тот же вечер Нариндер собрал рюкзак и покинул Культ. В чаще было довольно тихо и спокойно, а редкую нечисть тот расшвыривал как пылинки, благодаря силе Алой Короны, копившиеся в нём столетиями. По пути он даже встретил Клонека и Хемах, которые приняли его без единой нотки враждебности. – В жизни ягнёнка появилось другое божество, готовящее для него битву. Древнее, как небо... – Клонек перемешал колоду и передал её Нариндеру. – Кто-то из тех, кто был до Епископов Древней Веры? – Смерть начал смутно припоминать рассказы Шамуры.       Ах Шамура, паукообразная ты тварь... Они ведь были так близки, но потом он просто отвернулся от брата, предав его и заключив в Небытие! А теперь этот дурак гниёт где-то в недрах своего царства, ну что ж, туда ему и дорога. – Так так так, что тут у нас... – Бормотал таролог, развалившись перед своим шатром. – Влюблённые, туз мечей и Луна, а тут у нас, двойка кубков и Умеренность. – Что говорят карты? – Лениво поинтересовался падший, продолжая тасовать колоду. – Ты на распутье, Нариндер, – Заговорил старик. – С одной стороны ты хочешь вернуться к прошлому и взять своё, а с другой твоё сердце ещё способно открыться и обрести покой. – А если ближе к сути? – Нари нахмурился, понима, к чему всё идёт. – Я тебе так скажу, Смерть: Агнец не враг тебе, вот и всё. Уже во владениях Хемах, Нариндеру пришлось выслушивать причитания старой совы. – Этот Агнец! Как ни приходит, так всё трындит о тебе, ни заткнуть! В последний раз впихала ему Глаз Яра и выгнала, сил моих нет! Потенциала в нём много, разобрать бы его на рожки да ножки, вот только жаль мне его. Нет чтобы править, а он всё за тобой таскается!       Старушка, кажется, за время его отсутствия совсем выжила из ума. Но это не мешало ей стабильно создавать реликвии, а значит, на это можно было закрыть все три глаза.       Продолжая свой путь, падший в какой-то момент дошёл до статуи Лешего. Она всё ещё была полна энергии, но теперь слабой и какой-то искажённой. – Агнец, убирайся из моих владений! – Внезапно взревел монумент. – Мало тебе было убить меня, но ты продолжаешь терзать мои земли...       Нари печально вздохнул. Чему быть, того не миновать, а прошлое вспять не повернёшь. Это было последней каплей, после которой он решил вернуться. Всё-таки его домик и стряпня Лилит были гораздо лучше, чем на скорую руку собранная травяная лежанка и жаренные на костре грибы с ошмётками пойманной дичи.       Под покровом ночи он переступил через порог врат с бараньим черепом и оглядел поселение. Было тихо, мотыльки кружили над фонарями, иногда с гулким стуком ударяясь о стекло. Лилит уже спала, так что пришлось выбирать поздний ужин из заготовок. Что удивляло, так это то, что пророка нигде не было. Укол тревоги прямо под сердцем заставил Нариндера содрогнуться. – Алая Корона с тобой... Возвращайся живым, Агнец.       И он вернулся. Злой, как обычно в грязи и крови, и тут же направился отмываться. В поселении было сразу несколько скважин: для питья и гигиены. Баран проторчал в купели почти час, а как только вышел, сразу же был схвачен Смертью. – Где ты был?! – пальцы с острыми коготками впились в ещё сырую белую шерсть. – Я... – Ламберт тут же перестал хмуриться, и устало улыбнулся. – Мы можем поговорить?       Уже в храме, сидя на ступенях, пророк поведал, что некоторое время спустя, после свержения Бога Смерти, к нему пришло таинственное божество и пообещало награду за упокоение епископов. Алая Корона заперла их между мирами, лишив сил - остатки их величия Ламберт заточил в мемориалах, красующихся на кладбище перед рядами склепов. – Итак, ты... Пытаешься добраться до них? – Нариндер был встревожен, но Агнец коснулся его плеча. – Всё будет хорошо, просто я пока не могу покинуть вас надолго. Лилит одна не справится, всё-таки она ещё совсем юная, её силы не безграничны! – Уж слишком пророк пёкся о своих последователях, словно о малых детях. – Лилит сильная девочка, отбитая на голову, конечно, но ей это не мешает держать поселение в ежовых рукавицах. Не удивлюсь, что у неё такие есть, она вполне могла снять с кого-то шкуру... – Усмехнулся падший. – Если ты будешь рядом с ней, то мне будет спокойнее, – Ламберт улыбнулся и снова вытащил из внутреннего кармана мантии кольцо. – Пожалуйста, возьми. Можешь не надевать, но носи с собой...       Золотой обруч отразил солнечный блик, прошедший через витраж, и, в первый раз переступив через себя, Нариндер надел его на безымянный палец правой руки. Агнец заулыбался так, что казалось, будто его нахальная морда сейчас треснет по швам. Отвесив ему подзатыльник, чтоб жизнь мёдом не казалась, Смерть поднялся на ноги. – Будешь кричать об этом на каждом углу - я его выброшу.       С этими словами он покинул храм, зашагав в сторону грядок.