Память

У гидро дракона прекрасные лазурные рога, упругими лианами они тянутся вдоль прямой спины, изредка озаряясь мягким небесным сиянием. Все люди Фонтейна знают о любви верховного судьи к прогулкам, конечно, можно предположить, что это связано с превосходными видами города: его изысканными улочками, богатыми зелеными изгородями, петляющими акведуками, — но что-то все-таки рушит такую ладную гипотезу. Крайне глазастые граждане уже обратили внимание на статую, так часто одариваемую вниманием стихийного дракона. По историям Фонтейна народу известно, что в камне навсегда запечатана история последнего герцога крепости Меропид. О нем до сих пор любят шептаться молодые девушки, описывая почившего надзирателя, как крайне мужественного и благородного. Нельзя точно утверждать какие именно чувства вспыхивают в душе судьи при взоре на мраморное лицо. Но отменять красоты работы скульптора нельзя, хотя скорее, здесь природа потрудилась, одарив когда-то герцога довольно приятной внешностью. Дождь часто скользит по каменным волосам герцога Ризли, на секунду за потоками воды, скрывая изогнутые в легкой улыбке губы. Прошло уже триста лет, но нового герцога так и не появилось, управляющие у тюрьмы, конечно, были… Но люди словно не решались встать на пост, когда-то занимаемый этим человеком. Более внимательные или романтичные горожане подмечали то, что другие пытались избегать. А именно болезненную привязанность судьи. Привязанность, как к этой статуе, так и к давно почившему человеку. Не дело это, чтобы свободный почти всесильный дракон страдал на протяжении нескольких столетий, цепляясь за давно умершую любовь. Да, всем известно, что избранник дракона, это не случайная личность, а тот человек, который обладает частью души почти бессмертного существа, по этой причине дождь продолжает омывать фигуру герцога Ризли, из раза в раз погружая Фонтейн в печальную влажность нового дня. Водному дракону плохо, это уже сложно скрывать. Великий судья часто застывает, устремляя печальный взор лавандовых глаз куда-то далеко, словно в более высоких материях желая найти утерянную когда-то душу. Разве можно винить его в желании, таком простом и доступном любому человеку, но, к сожалению, таком недоступном для почти всесильного ящера. Сиджвин — единственная, кто понимает дракона настолько четко и явно. Она знала Ризли, знала, наверное, так же хорошо, как и его партнер. И тут было за что цепляться, ведь бывший герцог являлся отличным примером хорошего человека, не безгрешного или безупречного, таких не существует, а именно что хорошего. Внимательного, честного, исполнительного, верного и заботливого. Вряд ли незнающие смогут представить именно такой образ герцога, но его близкие точно уверены в состоянии своей памяти, хотя Нёвиллет и стал в последнее время переживать об этом. Испуганная от длительного одиночества душа дракона, начинает влиять на его состояние, затуманивая воспоминания и вызывая жуткую панику. Панику, в которой кроится мысль о полной утрате столь драгоценных крупиц прошлого. Нёвиллет цепляется за них так отчаянно, что это вызывает боль среди всех меллюзин, но они, к сожалению, не могут сделать ничего. Никто не может предугадать дату перерождения души дракона. Дождь над Фонтейном уже привычен и крайне понятен. Время не чувствует жалости к дракону, продолжая бежать вперед, увлеченно стирая память и разрушая материальные ее подтверждения. Когда на скульптуре герцога появляется трещина, воды региона вздымаются, после затихая в жутком страхе. Весь народ ощущает боль своего судьи. Так уважаемый многими юдекс теряет то, что важно для него самого и абсолютно никто не способен помочь ему. Вернее… один есть, был когда-то. И эта мысль съедает все спокойствие Нёвиллета, заливая улицы города литрами воды. Хотя никто опять же винить его не может, ведь дракон потерял не только душу, но и семью, и друзей. Никого при нем не осталось, кроме верных меллюзин, но любовь к ним не способна излечить так сильно изранненое сердце.

«Гидро дракон, гидро дракон, не плачь»

Теперь для людей это не детская игра, а песня, которую они выпускают из самой души, надеясь поддержать своего драгоценного юдекса. Пусть они не излечат его сердце, но весь народ Фонтейна его любит. И хочет сделать все, лишь бы существо, отдавшее всего себя ради них, стало вновь счастливым. Нёвиллет слышит все их мелодичные голоса, безуспешно стараясь отыскать один: чуть хрипловатый, с нескрываемыми смешинками и чуть растянутыми слогами на конце каждого слова. Но его четкий слух остается бесполезен… Камень никогда не заговорит, голосовые связки искусных певцов и подражателей не способны воссоздать то, что никогда не слышали. И болезненных объяснений дракона им недостаточно. Наверное, его сознание держится лишь из-за нескольких важных элементов в памяти: образ его почившей души, знание о ее перерождении, поддержка Сиджвин и взаимная любовь к народу и от него. Это сложно и вряд ли похоже на бывших драконьих властелинов, но гидро дракона это не волнует. Он не желает уподобляться кому бы то ни было, но мечтает из раза в раз вернуться в прошлое, чтобы снова услышать шорох военной формы и четкий ритм поставленного шага. Без этих составляющих крепость Меропид не может ожить, словно погрузившись в сон, в ожидании своего истинного хозяина. И Нёвиллет действительно ей завидует.