Сдохни или сведи этих двух идиотов

Сразу после занятий они направились на задний двор. Док Чжа бы предпочел встретиться вне школы, но они втроём слишком долго спорили по поводу места. В итоге сошлись на небольшом закутке в школьном саду, которым пользовались только парочки. Скамейка без спинки в самом углу, на стыке двух заборчиков — один черный резной, другой грязно-серый громадный и железный — та ещё романтика. Но любопытных взглядов там не было, все учащиеся прекрасно знали, что увидят, если сюда забредут. Два года назад каждому хватило сплетен о романе историка и поварихи, говорили, что их застукали прямо на этой скамейке. После большого скандала сад огородили, но те, кому нужно, все равно пробирались. Что же поделать, когда единственное уединённое место — лавка, огороженная жёлтой лентой. Док Чжа чувствовал себя несовершеннолетним (кем он и был), пробирающимся в ночной клуб. Джун Хек руками, заклеенными синими тейпами, прочищал себе путь, который до ужаса зарос кустами и непонятно откуда торчащими палками. Он бы неплохо сошёл за вышибалу, стоящего у входа, один его грозный взгляд о многом говорил. Сразу было видно — Джун Хеку эта идея не нравилась. Да и в общем, сообщение: «нужно поговорить, давайте все решим.» не подразумевало чаепитие из пластмассовых чашек. На мгновение, которое оказалось дольше секунды, взгляд зацепился за чужие пальцы, длинные и ловкие. Каждый был обернут синим пластырем, не дающим полностью согнуть фаланги. Руки аккуратно обхватывали острые ветки, отводя в сторону, и придерживали, пока Док Чжа не пройдёт их. Если приглядеться, на подушечках были видны краснеющие мозоли, шершавые и грубые. Док Чжа это заметил ещё тогда, когда оказался у Джун Хека дома. Кто бы мог подумать, что он будет залипать на чьи-то руки. Джун Хек умело перебирал пальцами, не глядя на джойстик, и не обращал ни на что внимание, он был полностью отдан игре, когда Док Чжа смотрел только на него. Казалось, что нет ничего вокруг: возмущённо кричащей Су Ён, звуков взрывов, доносящихся из динамиков, шумящего холодильника и препирающихся в коридоре соседей. Только Док Чжа и эти пальцы на его руках. О Боже. Парень встряхнул головой. Почему он вспомнил об этом сейчас? Молодец, Док Чжа, самое время предаваться воспоминаниям. Как раз лавка для парочек рядом. Но тогда казалось таким открытием, что на чужих пальцах были мозоли. Логично, Джун Хек — волейболист, если твои руки бархатные, то ты мяч ни разу не держал. Но до того момента Док Чжа и представить не мог, какие они. Да он и раньше не сильно задумывался о фактуре чужих пальцев, однако именно кисти Джун Хека казались широкими и гладкими, но теперь парень знал, что это совершенно не так. Интересно, кому-то ещё об этом известно? Очередной качок головой в попытках отогнать нещадные мысли. Док Чжа зажмурил глаза, а после солнечный свет ударил с новой силой в раскрывшиеся веки. Они вышли на открытый участок к одиноко стоящей скамейке на неровном асфальте. — О, наконец-то вы пришли, — с лавки раздался женский голос. Док Чжа мог позавидовать её расслабленности, когда он сам чуть ли не на иголках стоял. — И тебе здравствуй, Джихе, — в своей манере ответил Джун Хек и сел на край скамейки. — Привет, — только сейчас Док Чжа заметил, что та нервно тормошит чехол от телефона. Все же, наигранная уверенность ей не к лицу. Парню ничего не оставалась, как сесть между девушкой и Джун Хеком, стараясь не смотреть в лицо обоим. Док Чжа очень надеялся, что он не покраснел, а если и покраснел, то пусть это будет похоже на солнечный ожог. Так неловко в последний раз он себя ощущал, когда Су Ён спросила, не встречаются ли они. Парень готов был сквозь землю провалиться, сложно описать, что творилось у него в голове, чтобы ответить на этот вопрос спокойно. Мысли в тревоге перебирали варианты: «Нет, Су Ён, между нами сугубо деловые отношения», — поправить невидимый галстук. Или «А ты? Ты с ним встречаешься?», — рассмеяться и сделать вид, что это очень смешная шутка. Или «Мне он очень нравится, Су Ён, но его лучшая подруга призналась мне в чувствах», — расплакаться у неё на плече, рассказывая трагичную историю их отношений. Сейчас и правда захотелось зарыдать или нервно рассмеяться. Что за любовный треугольник тут собрался. А дело было вот как. Неделю назад Ким Док Чжа собирал конусы после тренировки. На занятии они устроили эстафетный бег, а он как капитан команды, да и тот, кому сложно отказать в услуге, остался на стадионе. Ему было совершенно не трудно пройти ещё один лишний круг, да и погода радовала прохладным ветром. Хотя тяжёлые тучи, нависающие вдалеке, близились к школе, и казалось, что, час — другой, пойдёт дождь. В последнее время Док Чжа ощущал себя странно. Более живым, что-ли? Это чувство было сложно описать. Как будто раньше он не осознавал, что может делать, что захочет, а сейчас у него появилось неведомое чувство свободы. Что-то похожее на то, когда ты в детстве пробираешься к компьютеру и понимаешь, что можешь написать что угодно в поисковой строке. Вот и сейчас он начал замечать, что мир не такой квадратный, каким он казался раньше. Разумеется, что за этими стенами есть другие города, страны, но как будто раньше они были закрыты за чугунными воротами, и кроме привычной дороги до дома ничего не существовало. Ещё парень понял, что до этого многое не замечал, например, что у них появилась новая одноклассница. Правильнее будет сказать, что он не обращал на неё внимания, да и она с ними не разговаривала, просто сидела и что-то писала в тетради. Остальные тоже не реагировали на неё, как будто девушки и не было вовсе. Но сегодня все было по-другому, будто что-то обязательно должно случится. Какое-то событие, атмосфера для которого только назревала, наравило произойти. И Док Чже, почему-то казалось, что что-то изменится в лучшую сторону. Он уже собрал все конусы, но уходить совершенно не хотелось. Ноги сами неслись на второй круг. В любом случае раздевалка открыта до вечера, и Док Чжа мог провести сколько хочет времени, гуляя по стадиону. Вот, об этом чувстве он говорил, если он хотел пройтись, то он мог себе это позволить, без каких-либо рамок и ограничений. Он перешёл на лёгкий бег, разводя руки в стороны и давая футболке развиваться на попутном ветре. Именно так ощущалась свобода? Он мог кончиками пальцев уловить потоки воздуха, которые будто линиями разносились по пространству; мог вздохнуть и учуять запах нового асфальта, по которому сейчас бежал; мог остановиться на футбольном поле и ощутить холодные травинки, щекотавшие голые лодыжки. Именно сейчас Док Чжа чувствовал себя всемогущим. И все шло просто великолепно, вдох за вдохом, шаг за шагом, пока к нему на встречу не выбежала какая-то девушка. Издалека она казалось размазанным чёрным пятном с завязанным на макушке хвостом. Он видел её пару раз в школе. Скорее всего это была Ли Джихе с первого года. В руке у неё была спортивная сумка, которой она размахивала из стороны в сторону. Сначала могло показаться, что этой самой сумкой девушка врежет Док Чже прямо по лицу, пока она не выкинула её на газон, все ещё несясь на парня. Юбка неаккуратно загнулась под спортивные штаны, а мокрая челка прилипла к лицу. Но Джихе продолжала бежать, пока со всей скорости не повисла на его шее. Она могла бы подпрыгнуть и охватить его тело ногами, но всё же осталась стоять на земле. — Давно хотела сказать, — запыхавшись, начала она, паралельно оглядываясь по сторонам, — ты мне очень нравишься! Она выкинула это внезапно и совершенно непредусмотрительно, продолжая озираться на что-то в стороне. У Док Чжи ёкнуло сердце. Не таким он представлял себе первое признание в любви, тем более от незнакомой девушки. Ключевое слово тут было «девушки». Но если упустить последний момент, обстановка явно не подразумевала ничего романтичного, когда они оба потные стояли на спортивном стадионе. Джихе повернула голову обратно, а Док Чжа все ещё пялился в одну точку, пытаясь прийти в себя. — Скажи, что это взаимно! А то я не переживу! — девушка схватила его лицо, больно сжимая чужие скулы. А Док Чжа ни то что возразить, он и слово вымолвить был не в состоянии. И похоже, не дождавшись ответа, Джихе решила взять все в свои руки. Она сложила губы трубочкой, закрывая глаза. Если бы не обстоятельства, все бы выглядело комично, но лицо Джи Хе все ещё приближалось, и единственное на что у Док Чжи хватило ума — это повернуть голову в сторону, перед тем как чужие губы врезались в его щеку. И лучше бы он этого не делал, то есть не остался так же стоять столбом, а додумался повернуться в другую сторону. Потому что лучше бы он не видел, как на другой половине поля стоял Джун Хек, держащий Ким Нам Вуна за капюшон. Последний потерял надежды хотя бы как-то вырваться и находился на начальной стадии депрессии. По крайней мере, именно это отражали его полные отчаяния глаза, когда насчёт Джун Хека было сказать нечего. Его каменное лицо оставалось неизменным, если только хватка на чужом капюшоне не стала сильнее. Тогда Док Чжа не понимал, что делать. Это признание казалось настоящим, но до одури абсурдным. Никто бы не стал изливаться в чувствах, одновременно задыхаясь и пытаясь удержаться на цыпочках. Кто же знал, что Джихе понадобится неделя, чтобы наконец все лично разъяснить. Джун Хёк кашлянул, обращая внимание обоих, Джихе приняла это за знак. — Ну, я это, сейчас- — Ближе к делу, Джихе, — отправил он свой грозный взгляд. — Ким Док Чжа, прости, я хочу извиниться за то, что произошло в прошлый вторник, — девушка отвела глаза, пытаясь разглядеть мелкие камни у бордюра. — Понимаешь, ты показался мне наиболее надёжным. Но было непонятно, говорила ли она искренне. Как выяснилось в тот вторник — актриса из неё хорошая. — Если, конечно, у тебя и вправду нет ко мне чувств, — она невинно хмыкнула и развела руками, но вспомнив про Джун Хека поблизости, положила их на телефон и вернула себе серьёзный вид. — Ли Джихе, послушай. Тебе кто-то угрожал, пытался навредить? — пытался найти Док Чжа хоть что-то разумное. — Нет. Ну, не совсем, — девушка снова начала щёлкать чехлом, — просто Нам Вун сказал, что я ему нравлюсь. Но мне он совершенно не нравился, — стала, как маленьким детям, объяснять истину мира Джихе. — Не знаю, видел ли ты, но его повадки плохого парня просто ужасают. Он бы ещё с перочинным ножиком по школе разгуливал- — Подожди, ты не нашла ничего лучше, кроме как подбежать к незнакомому парню и попытаться поцеловать его, — Док Чжа был уверен, что до того случая она и имя его не знала. — Признаю, я была не в себе. — Ты могла просто прямо все высказать Ким Нам Вуну. — Да он же тупой как пробка. Сила есть, а мозгов не додали. Попытайся ему ещё объяснить. Это была экстренная ситуация. Нужно было действовать быстро, знаешь, режим самосохранения называется. — Ладно, я понял, — попытался в полной мере осознать ситуацию Док Чжа. — Но ты бы предупредила меня, я бы попробовал подыграть. В крайнем случае, попросила бы Ю Джун Хека. Парень все ещё не понимал каким образом он оказался замешан в этой мыльной опере, когда поблизости был Джун Хек, который в разы лучше него самого. В тот день его закрутила невидимая воронка, и теперь он вынужден разбираться в любовной драме двух первогодок. — Во — первых, твоему лицу было видно, что ты — как бы сказать — настолько ошарашен, что уже поделать, раз я неотразима, что достучаться до тебя было бесполезно. А во-вторых, я же знаю, — кашель с другого конца скамейки, — то есть, Нам Вун знает, что Джун Хек мой друг. С ним было бы в разы подозрительнее, чем с тобой. Она обвела Док Чжу рукой, но он решил не вникать в её заоблачные намеки. Уже понял, что за словами Джихе не следила. Вот только почему-то тому самому другу тогда пришлось все разъяснять. Джун Хек пытался поговорить с Док Чжой, одновременно переписываясь с Джихе и выясняя, что, черт возьми, тогда произошло. С каких пор его лучшая подруга вешается на шею к парням и кричит на весь стадион о своих чувствах. Именно благодаря этому Нам Вуну удалось сбежать, и, Док Чжа так думал, рыдать где-нибудь в углу о потерянной любви. Но самому Док Чже было неловко. Ужасно неловко. Он очень боялся, что Джун Хек все не так поймёт. Но оставшаяся работающая доля разума напоминала, что он решил не обращать на свои чувства никакого внимания, следовательно и на чувства Джун Хека тоже. Все равно Док Чжа — никто для него. До конца школы им осталось совсем немного, и у каждого будут проблемы похуже, чем какая-то влюблённость. Тем более, на носу экзамены, и лучший ВУЗ, в который нацелился Док Чжа, не подбирал кого попало. Поэтому сначала нужно думать о своём будущем. «А там и на пенсии время будет», — возмущалось сердце, но он задвигал эти мысли подальше. Но как же хотелось оправдаться перед Джун Хеком, сказать, что он в первый раз видел эту девушку и вообще здесь ни причём. Со стороны эта была обычная отмазка перед её грозным другом, но хотя бы в глубине души Док Чжа почувствовал бы себя спокойнее. Слава Всевышним силам, что претензии у Джун Хека были только к Джихе и её необдуманности. Но почему-то ушёл он подавленным, и даже каменная маска дала слабину. Док Чжа прекрасно знал, что когда у Джун Хека дёргается нога, то значит, он нервничает; когда покусывает ручку — думает; когда теребит мочку уха — думает вдвойне; когда сжимает кулаки — он зол, но пытается сдерживаться. Было множество «когда», но это выражение лица он не мог распознать. Док Чжа не понимал, злились ли на него, разочаровались, притворялись? Хотел ли Джун Хек вправду положить руку на его плечо, или это был просто способ извинения? Хотя, кто он такой, чтобы судить. После того вечера хотелось зарыться в пододеяльник и не вылезать ещё год, не видеть никого живого, и может спустя двенадцать месяцев чувство стыда наконец покинуло бы его. Но на следующий день в школе Джун Хек не появился. Док Чжа мог ему написать, спросить, все ли в порядке, не случилось ли чего, но боялся поступать слишком навязчиво. А потом Су Ён сама упала на его голову. Она была странной, незнакомой, но вела себя так, как будто знала каждого из них несколько лет, ощущалась как глоток свежего воздуха. Док Чжа все ещё не понимал, почему не замечал её до этого дня, может до этого она ему привиделась? Ведь только сейчас она официально представилась перед классом и начала общаться с остальными. Иногда Док Чже по-настоящему казалось, что он был в полудрёме до этого дня, и именно Су Ён разбудила его ото сна. Именно она сама, ничего не подозревая, предложила ему навестить Джун Хека. С её стороны простой интерес смог подтолкнуть Док Чжу. У него не получилось во многом разобраться, но он хотя бы убедился, что у Джун Хека все в порядке. Они дружно провели время, Док Чжа даже первый раз взял в руки джойстик, и- Опять. Опять он об этом вспомнил. Катись его куриная голова пропадом. Но, к превеликому облегчению, Джихе продолжила: — Доволен, я извинилась, как ты и просил, — обратилась она к Джун Хеку. Док Чжа сумел облегченно выдохнуть. — Но, — отмена, он снова вдохнул, — Ким Док Чжа, я обращаюсь к тебе, будь моим парнем. В который раз у него остановилось сердце? Вызовите Док Чже скорую, у мальчика инфаркт. Если бы он ел, то подавился бы, если бы бежал, то проехался бы по дороге подбородком, но он просто сидел, поэтому ему оставалось только выдавить: — Что? — Нет, — опередил его голос Джун Хек. На этой встрече он выполнял роль некого посредника лишь потому, что у Джихе был только его номер, а Док Чже лично писать она постеснялась (какая скромная). И впервые Джун Хек что-то произнёс за их многоинформативный диалог. — Нет же, — поспешила Джихе, — я же не прошу быть по-настоящему, просто притвориться. До конца года, пока ты не выпустишься. Это лишь игра, для того, чтобы Нам Вун от меня отстал. — Джихе, всегда можно поговорить, незачем устраивать глупый спектакль, — довольно быстро пришёл в себя Док Чжа. — И с чего ты взяла, что он не вернётся, когда я выпущусь. — Я притворюсь, что мы все ещё вместе хоть и на расстоянии, — видите ли, как у неё все просто, — Прошу тебя. Все будут в плюсе. Я буду в безопасности от любовных выходок Нам Вуна, а у тебя появится неотразимая девушка. — Нет, — одновременно произнесли парни. Док Чжа все ещё неуверенно и мягко, он не был так сильно против, большее, что его смущало — неожиданность предложения, Джун Хёк — не жалея желчи. Он был слишком напорист в этом ответе. Ю настолько не доверяет Док Чже? Или у него такая гипер опека над подругой? — Пожалуйста. Можем даже расстаться после выпуска, а дальше я что-нибудь придумаю, — она была готова сложить руки в молитвенный жест, но раздалась трель телефонного звонка. Джихе вздрогнула. — Вот видите, он продолжает преследовать меня. Она показала высвечивающуюся иконку с надписью «Больной придурок». — Он будет названивать пока я не отвечу. Не называется ли это сталкерством? — Просто заблокируй его номер, — сказал Джун Хек. — Какой умный нашёлся. А в школе мне как его заблокировать? Это и было главной проблемой. Док Чжа понимал, насколько трудно было избегать кого-то в школе, особенно когда вы учитесь в одном классе. Но в его случае единственным выходом оказался перевод, когда для Джихе все могло обернуться гораздо проще. Ему стало её жалко? Скорее всего именно это Док Чжа и испытывал. Жалость. Её захотелось защитить, помочь. У Джихе все ещё был дерзкий характер, и она говорила, не думая, но насколько бы напускной не была её маска, внутри девушка по настоящему боялась. Наверняка, этим Джихе и была похожа на Джун Хека. Одна выставляла на показ свои эмоции, другой наоборот сводил их к минимуму, но они оба многое скрывали в себе. Вибрация прекратилась, но спустя несколько секунд началась снова. Девушка уже готова была выкинуть телефон в кусты, когда Док Чжа резко выхватил его из чужих рук. «Джихе?», — раздалось с другого конца провода. — Нет, — произнёс он, — это её парень. Засуньте в жопу его геройство. Он не доживёт до конца года.

***

Боже, принесите кто-нибудь Су Ён попкорн. От такой драмы у неё жутко разыгрался аппетит. Кто бы мог подумать, что эта история обернётся в любовный квадрат, где единственный газ — это Нам Вун. Хан устала сидеть в колючих и вонючих кустах, подслушивая душераздирающую историю. В своём шпионском прикиде с маской на лице и чёрными очками она бы могла сойти за айдола. Эх, плакала по ней сцена. Но Су Ён уже подозревает, каким образом ей действовать. Ей срочно нужен кофе и гениальный план.