Гранит науки

Саша не идет в здание аэропорта. Курит на улице уже третью сигару подряд, потому что нервничает. Андрей бы ему уже высказал пару неласковых, но Андрея здесь нет, к сожалению. Хотя, разумеется, они по-прежнему вместе, несмотря на все преграды и расстояния в тысячи километров. Саша, конечно, романтик, в глубине души, как говорилось в одной, советской еще, комедии, где-то очень глубоко. Но еще Саша человек физического мира. Миры иллюзорные, умозрительные его всегда восхищали, но сам он предпочитал овеществленные формы. Например, милый рядом — это стопроцентно про его счастье, хоть он и не женщина. Самолет с серебристым крылом должен был как раз вернуть милого на родину. Из той самой длительной командировки по обмену опытом. А ведь до нее Саша и правда верил, что преисполнился. Что уже сможет легко отпустить Андрея от себя, даже в такую даль, как Китай. Что не будет ревновать. Да он и не ревновал. Он скучал. Как безумный. Кажется, начал, как только Андрей отошел от него к стойке регистрации. С первого его шага. Андрею там тоже было несладко, надо сказать. Нет, он был по-хорошему оптимистичен, да и пожить полгода в чужой стране, посмотреть, как там жизнь устроена, было ему очень интересно. Но он никогда надолго не уезжал из дома, и, как оказалось, дом значил для него больше, чем новый интересный жизненный опыт. Два глупых немолодых уже в сущности мужика страдали каждый по-своему каждый в своем углу мира. И сегодня это закончится. Саша не хочет думать о прошлом. Как он прожил эти полгода. Продуктивно. Хорошо работал, принял участие в огромном количестве конференций, ходил в театры, даже съездил пару раз за город с приятелями и несколько раз выбирался в ресторан. Ходил в спортзал и раз в две недели играл в теннис, правда, без огонька, так, чтобы форму поддержать. А еще освоил те самые презираемые три аккорда на Андреевой гитаре, научился готовить пять новых блюд. Следил за собачками и котом, которых они завели по настоянию Андрея, но с которыми Саша возился теперь намного больше инициатора. Да что там, он даже не поправился, а постройнел, килограммов на десять. И истосковался так, что уже, кажется, все чувства и эмоции притупились. Он даже не чувствовал — тепло ему или холодно. Кроме того, он начал курить. Саша был измотан долгой разлукой. А еще ему было страшновато — каким вернется его Андрей, за столько лет ни разу не отходивший от него далеко? Конечно, они виделись по видеосвязи. Но это же не даёт полного представления, чем живет человек. Вдруг Андрей, увидев его, скривится от отвращения. Вдруг он сам, увидев Андрея, ничего не почувствует. Самолет сел. Саша вошел в здание, докурив. Он с утра смотался в барбершоп и привёл себя в порядок. Он начистил ботинки так, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Он даже маску сделал для увядающей кожи, с лифтинг-эффектом (потом, правда, сам себе глаза закатывал и называл ехидно профурсеткой). Он снова волновался и мял в руке незажженную сигару. Андрей появился такой же, как всегда. Вертел головой, искал Сашу, наверное. Чуточку уставший, чуточку помятый, но улыбающийся весело. С чемоданом на колесиках и с рюкзаком. Саша шагнул к нему из толпы — с его ростом и размерами остаться незамеченным шансов не было. И Андрей его увидел, улыбнулся еще шире и кинулся обниматься с энтузиазмом щенка-подростка, увидевшего хозяина. — Привет! — из-за того, что Саша был взволнован, улыбка его вышла жалкой и какой-то кривой. Он только прижал к себе Андрея и похлопал по спине. — Как долетел? — Жив, здоров и невредим, — отрапортовал тот. Саша ухватился за его чемодан и направился к выходу. — Ты уже пошел? Я думал, может, кофе взять… Саш, эй! — бормотал сзади Андрей. А Саша оборачивался, и снова чувствовал то, что чувствовал с самой первой встречи — обволакивающее, какое-то магнетическое андреево тепло, и видел его, будто в сиянии — розовую щеку, покрасневшее от морозца ухо, голубые глаза с искорками-смешинками. И выдыхал с облегчением — ничего не изменилось, ему очень нравится то, что он видит, до дрожи нравится. — Давай возьмем кофе в кофейне, Андрюш. Здесь дерьмовый кофе, правда. Или домой поедем, я сварю. — и голос его звучал теперь еще ниже, а он и не замечал, как урчит, когда Андрей рядом. Сколько новых открытий его ждет! — Тогда домой! — выбрал Андрей. Саша загрузил чемодан в машину. Андрей не переставал восхищаться переменами, которые видел. — Блин, я так соскучился по городу! — заявил он, садясь в машину. — По городу, по людям, по речи, по дому нашему. По тебе ужасно соскучился! Саша улыбнулся уже не жалко, а очень тепло. — Сейчас приедем. Дом тоже соскучился, и ждет тебя. — А ты приготовил что-нибудь? Ты божественно готовишь! Я соскучился по твоей еде. Я по всему ужасно-ужасно соскучился! О, это что за памятник? Новый какой-то? —Андрей вертел головой во все стороны. И вдруг сказал серьезно — Я больше не хочу так надолго уезжать. Видимо, я уже слишком стар для таких экспериментов. *** Оказалось, что они все-таки отвыкли друг от друга. И надо было заново привыкать к наличию Андрея всегда рядом, к его ритму жизни. Саша привык к тишине, а вдвоем было не так тихо. Саша снова начал курить, а ведь долго этого не делал, и Андрей был расстроен этим фактом, и теперь ворчал. Саша неожиданно смущался, переодеваясь ко сну, и решил переодеваться в ванной. Сам не знал, чего смущается, чего уж Андрей там не видел. Но было как-то неудобно. Андрей тоже очевидно дергался, когда что-то Саша делал не так, как он сам привык. Оба были неловкими и даже зажатыми. Они и поцеловались только на четвертый день. До этого как-то не шло дело. Потихоньку, полегоньку они складывались, как кусочки мозаики, входили в жизнь друг друга заново, оттаивали, принимали, изучали друг друга. С сексом, правда, получалось не очень. Совсем не получалось, если честно говорить. Андрей инициативы не проявлял, да и Саша как-то не стремился действовать. Нет, физически с ним все было в порядке. Он даже поражался, насколько был здоров и стабилен его организм. Как человек физического мира, он считал секс важной сферой жизни, одной из важнейших. Но тут… Никак не мог понять, как начать. Как они раньше это делали, а? Ведь даже не задумывался ни разу. А теперь как-то… Страшно, что ли. И дело не в том, что Андрей не вызывал желания, он вызывал, да еще как. Он же был просто создан специально для Саши, до сих пор беленький и румяный, крепенький, как гриб-боровик, ласковый и игривый в своем-то возрасте, как котенок, все такой же восхитительный. Просто Саша не чувствовал того эмоционального отклика, который всегда говорил ему, в каком настроении сейчас Андрей, чего хочет. Их радиопередатчик сломался, а чтобы починить его, видимо, требовалось время. Чувствовать он не чувствовал, но язык у него был на месте, речью он владел. И Саша попробовал завести разговор, когда они валялись в спальне после обеда в выходной, однако, прямо спросить не смог. Андрей же у него был умницей всегда, все понял и сам ответил на незаданные вопросы. — Мне там, в Китае, совсем секса не хотелось. Знаешь, без тебя у меня как будто все это притупляется… Как будто либидо в спячку впадает. Мне не нужно много секса, да и не много не особо надо. — заявил Андрей. Саша вздохнул. У него ничего никуда и ни во что не впадало, у него организм был бодр, даже в отсутствии Андрея рядом. Просто достаточно было вспомнить кое-что, или фото и видео посмотреть. — А со мной? — с надеждой спросил он. Очень уж обидно и даже страшно, если вдруг Андрей просто его больше не хочет. Даже представлять себе такое больно невыносимо. — Ты меня как будто пробуждаешь, это да. — мечтательно произнес Андрей. — Я тебя хочу. А если это не ты, никого не хочу. — Даже этих маленьких сексуальных китаянок? Или китайцев? — Саша на радостях подгреб любимого к себе, тиская, как плюшевую игрушку. — Не, ну ты скажешь, а! Зачем они мне? У меня ты вон какой здоровенный лось, где ты и где маленькие китаянки? — Андрей задумался и со вздохом добавил — Хотя они проявляли некоторое внимание, конечно. Я по их меркам необычный — светлокожий и светловолосый, не маленький, глаза голубые… Саша тут же надулся — врет же ведь, зараза такая, и не краснеет! Немного внимания! Ага! Да там за ним небось толпами ходили, и домогались, как только могли! Еще бы у Андрея не было бы проблем с либидо, назойливые домогательства — это же ужасно! Он же такой чувствительный ко всему, романтичный, любит, когда все красиво, когда все по любви, а тут… Сашино ревнивое воображение уже нарисовало ему толпу невысоких, кривоногих, неприятно-крикливых азиатских женщин (и нескольких мужчин с кривыми зубами), желающих потрогать его Андрея за разные аппетитные места. За восхитительную задницу, например. И Андрея, застывшего перед ними с ужасом в глазах. Ничего, ничего. Александр Владимирович его отогреет, вылечит его своей любовью и страстью, мигом забудет все плохое. К реализации плана он приступил немедленно, прервав рассказ Андрея на полуслове неожиданным жарким поцелуем. — Ух, — удивленно выпалил Андрей, глядя на него враз поплывшим взглядом. — Ты чего это? — Никаких китайцев, — выдохнул Саша — никаких китайцев в нашей постели! — Я уже немного отвык, но и немного соскучился по твоей ревности, — усмехнулся Андрей. — Провоцируешь меня, да? — Саша прижал его к себе покрепче, — Отшлепать бы тебя, да стыдно, мужик здоровенный же! — Отшлепай, — Андрей тянулся за поцелуем, а руки его скользнули под резинку трусов, сжимая сашины ягодицы — Я только за! — И отшлепаю, изо всех своих сил. Ты даже сесть не сможешь, учти! А потом… — Саша остановился, услышав звонок в дверь. — Ты кого-то ждешь? — спросил он Андрея. — Нет. — тот поглаживал Сашину поясницу, блаженно щурясь. — И я нет. — они было снова вернулись к поцелуям. Но в дверь уже колотили, кажется, ногами. Саша тяжело вздохнул. — Нет же никакого шанса, что он уйдет, да? — обреченно спросил он — Боюсь, что нет. — Андрей очень-очень нежно целовал его в шею за ухом. — Надо открывать, — простонал Саша, откидываясь на спину. — Отшлепаешь меня перед сном, хорошо? — Андрей встал и оглядел себя в зеркале, все ли в порядке, можно ли открыть. — Нет, не хорошо, — бубнил Саша поднимаясь с кровати. — Я сейчас его отшлепаю, клянусь! Как он так приходит все время невовремя, а?! Что за невыносимый человек! — Вот уж не думал, что тебе нравится шлепать Мишку, негодник! — хихикнул Андрей. — Я его отправлю в командировку! На месяц! Будет знать, как без договоренностей приходить! Андрей уже открыл дверь, впуская Михаила Юрьевича с бутылкой коньяка и пакетом почему-то креветок. Саша на самом деле не сильно сердился, так слегка. Ведь вечером все самое сладкое еще будет. И Андрей больше никуда не уедет, и все ночи и дни теперь принадлежат им, и Саша свое возьмет вне всяких сомнений.