***
— Ч-что ты делаешь? — шепчет Хан, пытаясь свести ноги. Теплые руки Минхо лежат на смуглой коже бедер. Это все очень смущает. Кончики пальцев покалывает то ли от возбуждения, то ли от стыда. — Хочу попробовать одну вещь. Минхо весь красный, прячет глаза и не смотрит на лицо Джисона. Тоже смущается. Но только от чего? Он даже не раздет. — Какую? — не унимается Хан. Хочется стукнуть Минхо пяткой по плечу, но он лежит и не двигается. Бедра напряжены. Да что уж говорить, все тело напряжено так, будто Джисон делает какую-то тяжелую силовую тренировку в спортзале. — Просто лежи, — выдыхает Минхо и опускается все ниже и ниже. Джисон не понимает, что Минхо задумал. Ли дрожит и чего-то боится. Действует неуверенно, словно подросток-девственник. Не то чтобы девятнадцать лет считается уже полностью взрослым и осознанным возрастом, когда можно трахаться без смущения, но Джисон сам младше на целых, по мнению Минхо, два года и смущается меньше. Наверное, потому что он еще не знает, что его ждет. — Ты мне отсосать хочешь? — спрашивает Хан, глядя на то, как Минхо смотрит на его возбужденный член сквозь ткань белья. Минхо нервно улыбается и, набравшись уверенности, пробирается пальцами под резинку трусов. Как хорошо, что Джисон ни о чем не догадывается. Ведь смотрит Ли далеко не на член. Он думал об этом слишком долго. Почти каждую ночь после того, как Джисон прогнулся под ним. Почти каждую ночь, после того, как услышал жалобый стон. Они не трахались нежно или чувственно. Для Джисона это выброс гормонов, способ избавиться от стресса. Он любит секс, даже если после него плачет от боли. Сам виноват, ведь сам просил быть грубее. Джисон любит, когда его берут грубо и без жалости. Любит, когда на коже остаются синяки от чужих зубов и ударов. Он любит боль и ненавидит нежность. А Минхо любит Джисона. Любит искренне, нежно, до слез во время секса, ведь он не хочет так, как хочет Хан. Минхо хочет шептать слова любви и слушать протяжные стоны, а не "блять, сильнее!". Хочет трогать чужое тело, наслаждаться им в полной мере и ловить ответные, влюбленные взгляды. Минхо хочет поцеловать всего Джисона, хочет задыхаться от любви и затем обниматься под теплым одеялом. Он хочет осторожно растягивать его, а не вытаскивать каждый раз ебучую пробку. Минхо даже не касался его внизу ни разу. Джисон не позволял. Минхо толком не мог рассмотреть его тело, потому что свет был выключен абсолютно всегда. Минхо, блять, в шоке, как он вообще умеет приставлять член к нужному месту, а не к спине или промежности. Тем не менее, Джисона все устраивало. А Минхо получал хотя бы что-то. До одного момента. Джисон пришел к нему пьяный ночью, заставил выебать себя, а затем проспал в кровати Минхо до обеда. На вопрос "что случилось?" Хан коротко ответил "экзамены". Конечно, у него выпускной класс в старшей школе, поступление на носу, а он гоняет вечерами на мотоцикле с такими же отбитыми, как он сам. Ночами же он приходит к Минхо и трахает себя им. Минхо на втором курсе университета. Он танцует, иногда ходит на курсы вокала и прекрасно готовит. Минхо подрабатывает репетитором английского для школьников начальных и средних классов, носит молочную водолазку и очки, читает Ремарка и ухаживает за тремя котами в своей квартире. Минхо интроверт, но имеет много знакомых. Минхо, блять, идеал для Джисона, но... Он слишком чист. Джисон заканчивает последний класс школы, готовится к экзаменам ночью, пока Минхо засыпает после секса, а утром идет в школу. Он спит днем в своей квартире, когда надоедливой матери нет дома, и затем идет кататься на мотоциклах с парнями, которые называют его другом. У Джисона же друзей нет. Они ему не нужны. Для дружбы нужны чувства. Чувства для Джисона — нелепая хуета, сопли и розовые облачка. Чувства для девушек. Чувства для таких, как Минхо. Но не для Джисона. Они разные и не должны были встречаться. Судьба, в которую Хан не верит, так не считает. Хван Хенджин — парень, танцующий с Минхо в одной команде — частенько любит побаловать себя выбросом адреналина. Джисон скептически к нему относится, мол, с такой внешностью только по клубам ходить можно. Вот они и сходили, только все вместе. Компания Джисона и Минхо. Минхо, который совсем не вписывался в ту атмосферу. Впрочем, пить из всех присутствующих умел только он. И шутки у него чересчур гениальные. Наверное, это и зацепило Джисона. Да настолько, что он, затащив парня в комнату, отсосал ему и прогнулся под ним. Так и познакомились. А дальше все, как в тумане. Нет, они не друзья. Они вообще чужие друг другу люди. Так что же Минхо держит? Почему бы ему все это не прекратить? Он не знает. Знает лишь, что у Джисона нет отца и гиперопекающая мать, на опеку которой Хан плевал. У Джисона много мыслей, и он избавляется от них через секс и адреналин. А еще Джисон любит чизкейки, ведь именно их он заказывает каждую ночь, думая, что Минхо спит. — Нет, Хо, погоди, я- — Ты можешь мне позволить сделать то, что я хочу? Хотя бы один раз, — спокойно и чётко произносит Минхо, глядя Джисону прямо в глаза. Черт. Хан смотрит на него с удивлением, приоткрывает губы и мечется между ответом, ведь если Минхо хочет взять его, да еще и при дневном свете, то это будет очень проблематично. Джисон даже не растянут, он в целом не готов и не отошёл от предыдущего раза. Ему нужен хотя бы день, чтобы спокойно и без боли принять в себя член. И если бы не поцелуи Ли, с которыми он накинулся на Джисона, если бы не его рука, настойчиво стимулирующая член через одежду, Хан бы спокойно отказался и вообще ушел бы домой. Сегодня просто воскресенье, а мать не на работе. Лишний раз разговаривать с ней Хан совсем не желает. И поэтому он кивает. Минхо встает с кровати и отворачивается к окну, чтобы задернуть шторы. Джисон не замечает его улыбку и продолжает лежать с раздвинутыми ногами. — Слушай, Хо, может не надо? Я не- — Я не собираюсь тебя трахать. Просто лежи. От тебя ничего не требуется. Блять, и откуда в Минхо столько уверенности? Джисон может только поджать губы. Ли понимает, что Хан еще не отошёл. Боже, за кого Джисон вообще его принимает? Это не он хочет втрахивать его в кровать. Минхо вообще каждый раз порывается сходить на кухню и принести заживляющую мазь, но он понимает, что ему попросту не позволят помочь. Минхо даже не знает каково это: касаться Джисона внутри. Только если членом, а это совсем другое. Минхо снимает белье и оставляет первый поцелуй на нежной коже бедра. Хан вздрагивает и вновь пытается свести ноги вместе, но кто бы ему позволил? Его член красив. Аккуратная головка манит к себе, и Минхо не сдерживается от желания поцеловать ее. На губах остаются солёные капли предэякулята, которые Ли с удовольствием слизывает. Джисон сглатывает вязкую слюну. Он никогда не лежал вот так. Никогда не лежал с раздвинутыми ногами перед кем-то и не показывал свое смущение. Он никогда не обращал внимание на чью-то красоту, как сделал это сейчас. А Минхо ведь красив. Божественно красив, на самом деле. Его глаза в точности похожи на глаза котов, идеально прямой нос мило дергается, а родинка на нем кажется такой особенной, что Хан ловит себя на мысли: "как же хочется прикоснуться к ней губами". Пухлые, нежные губы, вновь целуют головку члена. А Джисону приятно не от этого, а от осознания, что такие красивые губы действительно касаются его. Минхо всегда был таким? Он объективно красив, это ясное дело. Но всегда ли он был таким особенным? Или... Он мог быть таким всегда, но Джисон не позволял ему это сделать? Его губы спускаются вниз по длине, а руки хватаются за бедра. Хан даже не успевает понять, как Минхо поднимает его за таз, а затем... Все это очень, очень смущает. Ли не думал, что Хан вообще позволит ему взять дело в свои руки. Может, он только ночью такой уверенный? Сердце стучит, словно бешенное. Собственный член сдавливает ткань спортивных штанов. Черт, он собирается это сделать. Он почти это сделал. Осознание волной проходится по всему телу. Кончики пальцев покалывает. Минхо чуть ли не улыбается от всех эмоций, что он испытывает. Это страшно, очень-очень страшно. Минхо никогда не делал что-то подобное. Но у него в голове картина, как приятно будет Джисону. Как он будет стонать и всхлипывать, как смущенно закроет лицо руками и попытается свести ноги. Это заставляет Минхо спуститься по члену ниже и наконец-то увидеть то, что давно хотел. Удивительно узкая дырочка сжимается, словно просит к себе внимание. Джисон широко раскрывает глаза от осознания, что Минхо рассматривает его там. — Хо, ты- Минхо решает, что если он не начнёт сейчас, то потом будет поздно. Успеет еще насмотреться. Он раздвигает половинки ягодиц и тянется вперед. Джисон всхлипывает и сжимает простынь руками. Черт. Этого он не ожидал. Чувствовать горячие губы в столь интимном месте не было для него чем-то... обычным. О чем он вообще? К нему никто не прикасался так, как это делает Минхо. Это стыдно, неловко, смущающе. Это постоянные вопросы в голове: "А правильно ли я все делаю?" Это непривычное ощущение нежной кожи на губах, которую хочется попробовать языком. Для Минхо это весь спектр эмоций, который только можно ощущать. Он проводит языком меж ягодиц и останавливается кончиком у самого отверстия. Черт, как это непривычно... Джисон не хочет признавать, но горячий язык ощущается так... правильно? Он не может понять, приятно это или нет, но... Это все еще очень смущает, чтобы полностью расслабиться и понять свои чувства. Минхо лижет вновь, чувствуя, как приятно пульсирует нежная дырочка под его языком. И все же он был прав: член это совсем другое. Джисон тихонько скулит, а у Минхо от этого звука крышу сносит. Ему приятно... Ли вновь и вновь проводит языком по сжатому колечку мышц, ощущая, как расслабляется Хан с каждой секундой. Черт, как же ему нравится это делать, знал бы только Джисон. По подбородку стекает слюна, Минхо буквально присасывается к покрасневшей дырочке и все лижет ее, даже не пытаясь протолкнуть кончик внутрь. Он готов всю жизнь потратить, лишь бы ощущать, как дрожит тело в его руках и как хорошо Джисон стонет от его языка. Он даже не сопротивляется. Минхо совсем немного кусает кожу вокруг входа и слышит тихий писк, а затем еще более тихое "пожалуйста". У него окончательно сносит крышу. Минхо давит языком в середину, но внутрь не проникает. Маленькая дырочка так отчаянно сжимается, стоит Ли немного отстраниться, что Минхо чувствует себя под эффектом опьянения. Настолько его доводит тело Джисона. Смазка быстро оказывается в руках Минхо, которую он одним движением достал из кармана штанов и открыл. Ему приходится отстраниться, чтобы выдавить ее себе на пальцы и разогреть. Он слышит хриплое : "Куда..." и смотрит на Джисона. Его щеки красные, как шея и уши. Губы опухли и блестят от того, как часто он их облизывал и кусал. Минхо чувствует мурашки по телу от одного осознания, что Джисону приятно. И Минхо хочется прикоснуться языком к такой чувствительной дырочке еще раз. Это словно наркотик. Ли уверен, стоит ему вновь лизнуть горячую кожу, он попросту не сможет отстраниться. Минхо подносит пальцы к колечку мышц и осторожно смазывает его. Блять, почему Джисон не позволял делать ему это раньше? Трогать кого-то в таких интимных местах, оказывается, так приятно и одновременно странно. Минхо массирует пальцами дырочку, надавливает кончиком среднего пальца и проникает внутрь. И блять, он почти стонет в унисон с Джисоном, ведь внутри него слишком узко и горячо. — Все нормально? — спрашивает он, пока даёт Хану привыкнуть. Тот лишь часто кивает и жмурит глаза. Минхо кажется, что он может кончить только от того, как чужие гладкие стенки сжимают его палец. Слишком узко. Как Джисон мог просить трахать его грубо? Как его дырочка вообще могла так хорошо растягиваться под членом Минхо? Ли двигает пальцем некоторые минуты, прежде чем осторожно ввести второй и прикусить язык. Джисон всхлипывает и говорит немного подождать. Он все еще очень чувствительный и... Он не знает, как у Минхо получилось, но теперь ему совсем не хочется чувствовать в себе грубые толчки. Хочется чувствовать горячий язык, что с упоением вылизывал его дырочку. Чужие пальцы ощущаются совсем по-другому. Гораздо лучше, чем свои или пробка. В разы лучше. Он понимает это, когда Минхо начинается двигать внутри уже двумя. — Пожалуйста... Минхо опускается вниз и лижет колечко мышц вокруг пальцев. Джисона подбрасывает на кровати. Ли разрывается между чувств, ведь он прикасается языком к такому сокровенному месту и одновременно чувствует узость чужого тела. И он сам не замечает, как случайно находит нужную точку. Лишь громкий стон Джисона дает ему понять это. Минхо улыбается и начинает двигаться пальцами именно в правильном направлении. Бархатные стенки то расслабляются, то сжимаются. Ли очень рад, что может видеть лицо Джисона, которое искажается в удовольствии. Он такой красивый, такой милый, такой очаровательный и удивительно поддатливый, что Минхо откровенно плохо. Он не вводит внутрь еще пальцы, а наслаждается тем, как трясется Хан и сам раздвигает ноги сильнее. Ему приятно... Ему, блять, приятно. Минхо не может в это поверить. Он неожиданно слышит громкий стон и чувствует, как сильно дырочка Хана сжала его пальцы. Внутри все скручивает узлом. На животе Джисона красуется... сперма. Он кончил нетронутым... Минхо продолжает двигать пальцами внутри горячего тела и слушать, как стонет Хан от сверхстимуляции. Ли сжимает собственный член и кончает за секунду. Он никогда не кончал так быстро. Он никогда не слышал настолько искренних и громких стонов. Минхо осторожно вынимает пальцы и смотрит, как влажная дырочка сжимается вокруг небольшой пустоты. Он не сдерживает себя от желания собрать капли смазки с отверстия языком. — Минхо!***
— Ты... Действительно хотел это сделать? — осторожно спрашивает Джисон, перед тем как уйти из дома Минхо. Они лежали на кровати еще час и осознавали произошедшее. Минхо долго думал и не мог понять, правильно ли он поступил. Но одно он понял точно: ему чертовски понравилось это делать. — Да. И я не жалею. — Но почему? — Потому что мне захотелось это сделать? — Нет, мы... Мы никогда не пробовали ничего кроме... Минхо кладет руку на его плечо. — Джисон, я захотел это сделать. И я это сделал. Мне понравилось. И я хотел бы сделать это еще раз. — Но почему? Джисон вдруг такой стеснительный и робкий... Что же с ним стало? Это Минхо на него так повлиял? — Я же сказал, потому что мне захотелось. — Нет, я... Я имею ввиду, почему тебе... Понравилось? Минхо вздыхает и улыбается. — Джисон, потому что ты мне нравишься. Поэтому мне понравилось вылизывать тебя. Этого достаточно? Не то чтобы Минхо планировал признаваться прямо сейчас, но... Разве он это скрывал? Взрослые люди так не делают. Они разбираются со всем сразу, без непонятных интрижек и эмоциональных качель. А Джисон же хотел быть взрослым, верно? — Все, тише, тебе завтра в школу. Давай, иди. Потом поговорим. А на следующее утро Минхо приходят сообщения от контакта "Джисони". Почему-то он совсем не удивляется. Джисон-и: Хо, я всю ночь думал обо всем, и... Я не знаю. Давай поговорим в жизни? Я не был готов к такому. Я совсем тебя не знаю... И ты меня тоже. Вдруг я на самом деле не нравлюсь тебе? Встретимся в кафе у твоего университета? Минхо читает это и улыбается. Кажется, Джисону все же пора поверить в судьбу. А Минхо поблагодарить себя за умение ждать и принимать верные решения. Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а порадуется истине. Любовь все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.***