You know you can call me if you need someone I’ll pick up the pieces if you come undone …
Justin Bieber — Hold On
— ...мне кажется, я больше не люблю тебя, Ли Джуëн! — в голове парня крутится эта оглушающая фраза уже третий день. Он раньше и не знал, что такие слова ранят. В буквальном смысле слова. Это напоминает удар в солнечное сплетение: не можешь ни сделать выдох, ни глотнуть кислорода в легкие, а потом в месте, где был удар расползается горячая волна, которая заставляет сердце бешенно гонять кровь по телу. Перед его лицом всё ещё стоял заплаканный Джисок, который давился дыханием, с крупными солëными каплями на щеках. Его тело дрожало. Он хрипло вздыхал, видно было, как эти слова тяжело парню давались. Джисок произнес пронзающую болью фразу, а потом будто пожалел о ней. На секунду. — Ну, не любишь меня? Да и бог с этим! Только не плачь... — Джуёну самому выть хочется, но, видя, как напротив тебя стоит твой любимый человек весь в слезах, хочется запихать свое самолюбие куда-то подальше. Он не любит слёзы, особенно близких людей. Особенно слëзы***
...за неделю до этого....
Джуён торопится домой, ведь там его ждут и от этого ощущения хочется лететь по этой холодной улице. Он это, собственно, и делает, распиная на бегу пушистые хлопья снега под ногами. Слегка подпрыгивая, состукивая в воздухе ноги вместе. Там, у себя Джисок. Его теплый Джисок. Так хочется в его объятия.... Джуён выныривает из метро, слегка запинаясь в ступенях. В руках бегущий на веселе парень держит пакет со слойками, они хрустящие и посыпанные сахарной пудрой. Их очень любит есть на завтрак Джисок. — Интересно, он будет удивлен, что я отменил семейный ужин и решил отметить Рождество с ним? Джуëн бы с радостью отметил этот семейный праздник вместе со своим парнем у родителей. Но родители Джуёна против его отношений. Точнее против отношений с Джисоком. У них в планах всегда был Джуён с милой женой и двумя дочками. В их семье никогда не было девочек, и мать мечтала, что именно её сын подарит ей долгожданных внучек. Это было настолько сильным желанием метери, что она каждую пятницу ходила к гадалке и всё пыталась увидеть будующее своего сына. По утрам в воскресенье женщина, посещая церковь для утренней молитвы, знакомилась с прихожанами, и всë искала, с кем же ей сосватать любимого сыночка. Но вместо согласия сына на свидания он подарил ей только бессонницу, серые мешки под глазами и полку с таблетками. Джуён был полон решимостью отстоять свою личную жизнь и с протестами о свиданиях с выбранными матерью невестами. — У меня есть Джисок! — Джуëн закатил глаза, когда мать снова начала разговор о милой девушке, которая постоянно ходить в церковь вместе с ней. Очередной семейный ужин закончился скандалом, и Джуён накинул на себя бежевое драповое пальто, которое ему выбрал Джисок пару месяцев назад. — Джуён-а, тебе так идет этот цвет! Закрыл с треском дверь родительского дома и поспешил к Джисоку. Они уже третий год подряд проводят Рождество отдельно друг от друга. Джуëн сегодня решил нарушить эту глупую традицию и зародить новую. Теперь каждое Рождество — это Рождество вместе. Они ещё не жили вместе, у Джисока была своя маленькая квартирка на центральной улице, а Джуён обитал в комнате общежитии своего университета. По выходным оставаясь ночевать у своего парня дома. И если у Ли были сложные отношения в семье, то в семье Джисока было всë словно идеально. Идеальная семья, по мнению Джуёна. Родители Джисока гордились своим сыном и его выбором — ведь это его выбор. Его счастье. Его жизнь. Его опыт. Даже если он будет печальным для их сына. Каждый обязан учиться на своих ошибках. В карманах пальто Ли по очередности греет ладони, перемещая бумажный пакет с одной руки в другую. В окнах квартиры Джисока ещё темно. Но это не удивительно. На стрелках часов только шесть утра. Джуён уже представляет, как разбудит спящего парня теплым завтраком в постель. От этого ощущения передергивает от приятности, что вдруг заполнила всë внутри. Это будет их первое Рождество вместе. Джуëн хватает пакет со слойками в зубы, потерев ладони от холода, чтобы открыть дверь квартиры Джисока. Код двери беззаботно пиликает, от чего Джуён чуть не выпускает из-за рта бумажный пакет с выпечкой на пол. В коридоре темно, но в дальней комнате, после гостиной слегка блеклый свет от прикроватного ночника. Джуён скидывает с себя ботинки, пытаясь не раскидать грязный снег, аккуратно, практически бесшумно, пробираяется по коридору. В комнате он замечает смятый серый плед со звëздами и пустующую постель. В комнате лёгкий запах вина. Наверное, Джисок в одиночестве выпил пару бокалов. В глаза бросается приоткрытая дверь лоджии, Джуëн на цыпочках скользит туда, в надежде застать своего парня там, с бутылкой вина наперевес, но в ту же секунду превращается в статую. За приоткрытой дверью стоял Джисок, а с ним рядом парень, который обнимал его со спины. Они смотрели в открытое окно и выдыхали то ли холодный воздух, то ли еле заметный дым. Спина незнакомца оказывается слишком уж до боли ему знакома. На Джуёна обрушивается понимание, что его любимый человек сейчас ему... изменяет? Он поверить не может, что это реальность.... Да не может быть! А ноги ползут обратно на выход...***
...перед зимой…
Утро этого дня навсегда останется в памяти Джисока. Квака разбудил шум на лестничной площадке, он недовольно сел на кровать, пытаясь избить одеяло ногами. Джисок почти всю ночь не спал, пытался закончить бета-код для новой игры, которую они разработали на рабочем совещание. У него была надежда проснуться в обед или под вечер, когда с учёбы придёт Джуён, но все его планы сбил шум с лестничной площадке. Джисок зевнул и посмотрел на тумбочку, пытаясь сообразить, где же его телефон, она оказалась пуста, от чего он ещё сильнее пнул ногой одеяло. Телефон, видимо, где-то беззаботно пропал в постельном белье. Он отшвырнул дурацкое одеяло, словно оно было причиной злости, и нашёл телефон уже на полу, рядом с лежавшим пышным облаком. — Одиннадцать утра! Вот гадство! Босыми ногами он пробежался по холодному полу. Натянув на себя по пути длинное худи, он вынырнул в глубь подъезда. Сейчас его интересовал только шум, который помешал ему спать. Рядом с соседней дверью появилось незнакомое лицо: высокий брюнет с завитыми локонами пытался занести в квартиру огромное кресло. Незнакомец оглядел Квака и дружелюбно улыбнулся. — Простите, я вас разбудил? Джисок молча кивнул, но продолжал наблюдать за новым соседом. — Простите ещё раз! Переезд в одного человека – это масса трудностей! — незнакомец пытался впихнуть в проём своей двери красивое бирюзовое кресло. А у Джисока вдруг перед глазами пелена. Парень, что въезжал в квартиру по соседству продолжал ему мило улыбаться. — Давайте, я вам помогу? —вырвалось из Квака. Незнакомец отошел от кресла и протянул руку: — О Сынмин, ваш новый сосед… —скромно проговорил парень, оглядывая взъерошенного соседа. — Квак Джисок…***
...во время зимы...
Каково было удивление Джисока, когда, придя на работу, он увидел своего соседа на ресепшене в своём офисе. Квак, тогда удивился, но попытался пройти мимо и захотел остаться незамеченным для Сынмина. Ему не хотелось вновь увидеть эту милую улыбку и почувствовать притяжение к своему соседу. Джисок тогда долго думал над этим и корил себя. Ведь у него есть Джуён, как он смеет смотреть на кого-то другого? — Квак Джисок? —но его имя всё таки произнесли. Он оглянулся и увидел махающего ему соседа. Джисок попытался безразлично вскинуть руку вверх для приветствия и быстро скрыться в дверях лифта. Почему он так поступает с Джуёном? Эти мысли выворачивали его наизнанку. Разве он может вот так поступать с ним? Джисок, как может, пытается выкинуть соседа из головы и не воспринимать его никак. Просто сосед. Но это становилось с каждым разом всё сложнее для него. Может, на Джисока так влияет, что Джуен вечно занят учёбой и родителями? В голове сразу всплывает план: надо бы Джуёну устроить романтический вечер, он, наверное, и сам устал от сражения с родителями и постоянной учёбы. А у Сынмина были совсем другие планы на на своего соседа. Тот даже прекрасно знал, что у Джисока есть любимый человек. И его это почему-то ничуть не отпугивало от него. Он замечал, как смотрит на него Джисок и это поджигало внутри уверенность, что, может, не все потеряно. Может, ему улыбнётся удача? Они с Джисоком больше не проронили ни слова в сторону друг друга после того случая с креслом. Но Сынмину отчего-то захотелось стать ближе к своему соседу. Он что, не человек? И не может испытывать чувства, которые внезапно ему ударили в сердце? Это любовь с первого взгляда? Это одиночество? Все попытки Сынмина завести разговор или специально столкнуться с Джисоком трескались, как корка льда, на которую он наступил, когда ударили морозы. Быстрый зырк соседа и его спина быстро исчезали, стоило только Сынмину открыть рот. Кто-то говорил Сынмину, что есть такая теория, что достаточно трёх минут чтобы понять, испытывает к тебе что-то человек или нет. Трёхминутных взгляд в глаза Джисока, словно должны поставить точку между ними. Так уверен Сынмин. Если сосед к нему не испытывает такого же чувства, то разве он имеет право насильно навязывать себя человеку? Ему нужны были эти три минуты. Двери лифта уже практически закрылись, как вдоль них появилась рука с длинными пальцами. Они вцепились в металл, чем помешали его движению. Джисок испугался внезапному появлению, но ещё больше испугался увидеть, кому принадлежат эти пальцы. Двери медленно раскрылись и около них он увидел своего соседа. Тот влетел в лифт и нажал на кнопку stop, зажимая Джисока плотнее к стене с зеркалом. Фаланги пальцев сжимают горизонтальный поручень, что находился под бедрами Джисока. Сынмин смотрит в его глаза, пытаясь словно уловить в них ответ на свой засевший в душе вопрос. — Я нравлюсь тебе, или нет? Джисок судорожно проталкивает в себя комок нервов. Страх, как липкая паутина оседает на стенках в лёгких, чуть сдавливая их от испуга. Что удумал его сосед? Разве можно себя так вести в здание фирмы, где они работают? Этот парень сошёл с ума? Три... Два... Один...***
...в промежутках зимы...
Джуëн тянет руку к розовым пионам, крутя бутон цветка в пальцах. На лице появляется та самая улыбка. Он нашёл, что искал. В руках весело подрагивает папка с конспектами. Флорист любезно пакует десять пионов в искуственый лëн. Белая тонкая шëлковая лента крепко стягивает стебли цветов в один красивый букет. Девушка мило улыбается и протягивает покупку к Джуëну. — Сорок шесть тысяч вон. Джуëн приземляет папку на столешницу цветочного, быстро отсчитывая купюры для продавщицы в руках. Он слишком торопится. — Спасибо! Вы спасли мой вечер! — Джуëн любезно улыбается, хватает папку и исчезает за стеклянными дверями маленького магазина. Джисок у себя дома готовит ужин. Это приятная забота по-особенному оседает на сердце. Его парень слишком внимательный и заботлив. Джуëн тянется носом в розовые лепестки, вдыхая яркий аромат пионов. Три месяца в рутине лекций и скучных пар явно отдалила их с Джисоком. Хочется всё исправить в единственный выходной. Внести свою капельку заботы, как для него всегда делает Джисок. — Вам на какой? — спрашивает незнакомый парень, пытаясь выбрать кнопку для этажа. — Двенадцатый, — слегка кривится в улыбке Джуëн. — О! Так мы соседи значит? — незнакомец тянет ладонь. — Почти. Ли Джуëн, — пекладывает букет в другую чтобы закрепить с парнем знакомство крепким рукопожатием. — Сто восьмая. О Сынмин! —парень приветливо качает головой, указывая на цветы, —Красивый букет! Ваша девушка очень оценит! — Спасибо? Сто девятая, —Джуëн подозрительно оглядывает незнакомца, —Так, значит, вы новый сосед? Не видел вас раньше тут. — Да, въехал три месяца назад, —Сынмин растерянно оглядывает букет, —Прости, парню. Джуëн слегка качая букет в воздухе: — Да норм! Знаешь моего Джисока? Сынмин пожимает плечами, направляя взгляд на ускользающие цифры на табле этажей лифта. — Нет. Видел пару раз. Скорее, управляющий домом сказал, что по соседству со мной мужчина с собакой и молодой парень, что живёт в одиночку, — пожимает плечами парень. — А, понятно! Лифт останавливается в неловкой тишине. Парни выходят на лестничную клетку. — Удачи, Ли Джуëн! Хорошего вечера! — Сынмин вежливо улыбается и исчезает за своей дверью. Джуëн ещё несколько минут стоит около двери своего парня, бросая взгляд на сто восьмую квартиру. Рука опускается на смартблок вводя пальцами заученный пинкод. Пилик! — Джисок-и? Я пришëл! — Джуëн прячет букет пионов за спиной, ожидая, когда мордашка его парня покажется. По коридору ощущается приятный аромат, что сводит желудок от голода. Из кухни появляется Джисок с натянутым на домашнюю пижаму кухонным фартуком. — Как дела? — на лице парня явная усталость, но он всё же мило улыбается. — Всë хорошо! Как твой день? — ноги Джуëна пытаются выбратся из замшевых ботинок. Джисок вешает на шею свои руки, слегка стягивает их на затылке. — Вот теперь...намного лучше! —оставляет след на губах Джуёна. — Это тебе! — парень тянет к Джисоку букет пионов.***
...весна...
Наверное, эту весну Джуён запомнит надолго. Именно она началась с его одиночества и разбитого сердца. Бежевое драповое пальто с тяжестью на душе было тщательно упакованно в эластичный чехол для одежды, и аккуратно спрятано в глубине шкафа-купе родительского дома. А в ближайшем торговом центре около университета было куплено новое. Длинное до колен чёрное пальто с кожаными вставками на рукавах. Новая покупка не вызывала в Джуёне никого счастья и даже не грело в дождливые весенние дни, а подаренный шерстяной в полоску шарф матерью, был схож с удавкой. Джуён тычет наконечником зонта в мутную лужу, наблюдая как в её волнах его собственное изображение быстро искажается. Расставание с Джисоком до сих пор мучало, но стало немного легче. Хотя привычная жизнь внесла свои корректировки, но учебная рутина всё же никуда не делась. Погода словно чувствовала скрежет на душе Джуёна, усугубляя еë трехдневнным дождëм. Словно намекая: если ты не переживëшь случившееся, то я вгоню тебя в депрессию... — Держи! — перед плечом Джуëна появляется бумажный стаканчик. Он согласно кивает, вешая зонт на согнутый локоть. — Спасибо, Су! Сосед по комнате Джуëна тихонько вздыхает и, оглядывая потемневшее небо, делает глоток горячего глинтвейна: — Ну что, может, добавим по капельке рома? — парень указывает на бумажный стаканчик, в другой руке в пальцах раскачивает маленькую бутылочку алкоголя. Джуëн согласно кивает, протягивая соседу свой стаканчик: — А, может, лучше по три? На лице Джуëна лёгкая улыбка, что смешит друга: — Пополам? — перед стаканчиком возникает горлышко бутылька. — Пополам! — Джуëн пытается от холода зарыться в шарф, подаренный матерью, но всё же холодный ветер залетает под воротник пальто. Сосед по комнате слегка поднимает стаканчик с наполненым уже алкоголем и жадно глотает, прицокивая языком: — Отличненько! Ну чего, ты к родителям на выходные? Джуëн согласно кивает, ароматный глинтвейн с ромом – всë, что ему было нужно этим холодным весенним вечером. — Не! Там снова начнётся эта шарманка про невест из церкви. — Хорошо она ещё не знает, что ты сейчас один... — парень осторожно оглядывает друга. — Точно! Тогда бы меня не спасли бы никакие отговорки, — улыбка на лице Джуëна блаженно растягивается шире. Алкоголь внутри расползается моментально, заставляя дрожащее от холода тело наконец почувствовать тепло. — Так, и какие планы? — Может сгоняем посидим где-нибудь? —Джуëн опустошает стаканчик, ему явно сейчас хочется раслабиться и забыться... — Поджанмача? — Поджанмача! Определенно!***
...время Рождества...
Уже несколько лет Рождество, что вселяет в людей радость и особенное тепло, для Джисока напоминало одну большую петлю времени одиночества. Три года он его проводил один. Он мог бы так же сорваться к родителям, как делал это Джуён, но расстояние делало своё дело. План дня из года в год был одним и тем же: позднее утро, прописание кодов для игр, чтобы когда вернулся Джуëн, у них была возможность провести время вместе без рабочей волокиты. Вечер Рождества: бутылочка вина, купленный попкорн и какой-нибудь Рождественский фильм. По типу «Гремлинов» , чтобы было не так одиноко на душе от семейных каноных комедий. Попкорн громко щелкает на плите, под натиском крышки. Джисок вливает в бокал полусухое белое вино, от красного желудку плохо. На кровати умещается тёплое серое одеяло, с нарисованными звёздами. Его подарил Джуён, когда вернулся в прошлом году с семейного праздника. Если последующие года Рождества для Джисока были скучными и обычными, как любой выходной день, за исключением Джуёна рядом, то сейчас его голова пуста, в ней, словно, только бесконечные иероглифы из системной игры. Сегодняшний день начался совсем с новой мысли в голове, которая засела очень крепко, уже пару недель, точно как. Цифры и буквы в голове выстраивались теперь уже в картинку в сознании. Легко узнаваемый образ. Образ, что был за соседней стеной. Джисок выключил плиту, осторожно снимая крышку, потом фольгу и наблюдал за дрожащим попкорном. Все его мысли делились на собранное из иероглифов лицо Сынмина и чёрное облако от ощущения, что это всë неправильно. Джуён этого недостоин. Недостоин его. Джуён никогда не выбирал родителей в их отношениях. Словно одинокий воин, сражался с ними — за их отношения. От этого чувства на душе Джисока стало ещё тяжелее. Но разве он не может быть просто счастлив? Просто вот так, без жертвы. Попкорн валится в глубокую миску, от него пахнет растопленным маслом и лёгким привкусом сыра. Джисок берëт в пальцы воздушную горячую кукурузину и кидает в рот. Вкусно, но теперь не так, как раньше. Джуён должен вернутся только завтра вечером и как ему смотреть в глаза? Сердце больше не трепещет от чувства влюбленности, от ожидания Джуëна. Но, когда Джисок думает о человеке за стеной, оно вновь появляется. Противно. Противно от себя. От своих чувств. Грозовая туча словно появляется на кухне в потолке, выпуская обильное колличество осадков, молний и искр на домашнего Джисока с миской попкорна в руках. Миска ставится на серый плед с звëздами, а взгляд падает на их общую фотографию с Джуёном. Джисок тянет пальцы к серебристой рамке, приближая полюбившую давно фотографию к лицу. Это их селфи с Джуëном, он держит в руках красивый розовый букет пионов. Внутри пустота... Джисок больше не ощущает от этой фотографии тепла. Неужто он разлюбил Джуëна? От себя снова становится противно. Фотография в рамке ставится обратно, но Джисок возвращается к ней, переворачивая еë изображения вниз. — Я сволочь! В голове пролетает разговор с Джуëном, который был между ними, когда он подарил тот самый букет пионов с фотографии. — ...знаешь...я слишком мало тебе уделяю внимания в последние дни...ещë моя мать...я не удивлюсь, если тебе это скоро надоест и ты меня бросишь! — в шутку говорил ему Джуëн, целуя покрасневшие губы. — Замолчи! — Пообещай мне, пожалуйста... если такое вдруг настанет между нами... скажи, пожалуйста, мне это лично... хорошо? — Джуëн утыкается в одеяло. — Не будет никогда такого! Слышишь?! — Не зарекайся! Иногда от судьбы не уйдешь! — Джуëн натянуто улыбнулся. — Значит, и ты меня можешь бросить? — вскидывается вопросительная бровь. — У меня даже на тебя времени нет с этой учëбой, а ты говоришь... ещё кто-то... думаешь, я потяну? —Джуëн улыбается стягивая парня в объятия. Джисок сейчас отчётливо чувствует как его совесть разваливается на мелкие крупицы. Он должен поговорить завтра вечером с Джуëном.***
...на улицах Сеула...
— Джу! Джу! —над головой раздался звонкий голос. — А?! —сонное лицо Джуёна сейчас больше напоминало смятую салфетку. Он открыл глаза, растерянно наблюдая как вокруг него движится мир, в лёгкой пьяной дымке. — Пошли! — Чë, блять? Су? — Джуён хлопает ресницами. — Тебя вырубило! Давай, камон! Пошли в общагу! Иначе мы будет спать на лавке, — голос соседа звучит мутно, словно он опустил своё лицо в воду с ведром. — Который час!? —Джуëн клюет носом, но всячески пытается сделать вид, что он совсем, будто совсем, не пьян. — Без чертвети десять! Давай! Поднимайся! Ну тебя и развезло! Ты сколько дней не ел? Боже! — вздыхает Чонсу, укладывая Джуёна на своё плечо, —типа... чтобы Ли Джуёна развезло с двух бутылок соджу? Не поверю в жизнь! — Приготовь мне одеяло на лавочке! —Джуёну совсем не хочется никуда идти из палатки, где они соседом пили алкоголь. — Джуëн! Пошли! Иначе спать будешь на своëм пальто! — Чонсу перевешивает чёрное пальто на руку, пытаясь крепко схватить парня за локоть и вытянуть его за шторки дверей. Это не очень ему нравится, хоть худощавый Джуён ему иногда казался пушинкой. Но не сейчас. Вес тела друга словно набрал тяжести раз в десять. Все попытки Чонсу сместить тело Джуёна с места венчались провалом. — Ай плунд даон дэнкент! —Чонсу язвит. Он прекрасно знает, что английский язык для Джуёна, как красная тряпка для быка. — Шара-ап-п! —его друг тянет фразу, а сам словно пытается понять, где сейчас он находится. Ли Джуён в хлам. Он впервые пьян настолько, что его мозг видит лишь вокруг себя маленькие цифровые копии Джисока. Как бы он не пытался за всë это время злиться на своего бывшего парня, ничего не выходило. — Отведи меня к Джисок-и, Су! —Чонсу никогда прежде не слышал от Джуёна такой протяжённой мольбы. Он сгребает друга в охапку, попутно махая молоденькой дочери хозяина палатки, чтобы она завернула их оставшийся ужин, впредачу пару бутылок соджу с собой. — Я тебя сейчас оболью холодной водой из шланга... — рука соседа по комнате тянется к эластичной трубке, что валялась на выходе у каркаса палатки.***
...практически, канун Рождества..
Пьяный Джисок и сам похож на маленького зверька, подаренного Биллу его отцом. Гизмо. Затолкавший в себя миску поп-корна и в лёгкую опустошивший бутылку белого полусладкого. Джисок, словно, превращается в сварливое существо из «Гремлинов». Пить он никогда не умел, алкоголь действовал на Джисока совсем как еда в ночное время для магического существа из фильма. Рука потянулась на тумбочку, схватив пустой бокал вина. Джисок небрежно фыркнул пустоте прозрачных стен. Ноги пытаются выбраться из тёплого плена пледа, запутываясь ещё глубже в него. Миска с громким стуком об ребро приземляется на ламинированный пол. — Ой!... Похоже, тринадцать оборотов в вине слишком крепко ударило в голову. Джисок на карачках ползëт к миске, что укатилась в дальний угол, по пути проклянув сотни раз это грёбанное вино. От которого сейчас не только кружит голову, но и, господи, хочется ещё! Если он ещё когда-то решится выпить «Молоко любимой женщины», то явно возьмет вместо одной, несколько штук. — Почему ты не пьешь соджу? —коллега по работе любопытно оглядывает друга, когда тот в магазине вместо соджу, тянет в тележку бутылку вина. — Мне от него плохо утром. Сколько раз не пробовал пить по разному. Всегда утром тяжёлое похмелье. Может, это аллергия, Хан? — мутно-зелёная бутылка умещается между продуктов. — А, вот оно, что! Ясно! — коллега вздыхает, рассматривая ближающую полку мясного отдела. Джисок поднимает укатившую миску и зигзигагообразно движителя в сторону кухни, пролетая между коридором и ванной, заставляет себя остановится. Глаза упираются в входную дверь. Нервно пульсирующее сердце оглушает, Джисок никогда не слышал более противного голоса в своей голове. — Нет! Нет! Пожалуйста! Рука прижимает домашнюю кофту, дыхание тяжёлое, словно ещё чуть-чуть и это будет похоже на сердечный приступ. Это воздействия вина или все таки чувства к соседу? А противный голос в голове лишь сладко мурлычет: — Вы, что, зря три минуты без отрыва смотрели друг другу в глаза в лифте? Ноги ползут к двери. Пилик! Рука дрогнет на соседской двери. Что он, чëрт возьми, творит? Соседская дверь открывается. Джисок пытается сглотнуть. На пороге собственной квартиры появляется Сынмин. На нëм удлинённая серая майка-безрукавка и джинсовые бермуды с лентой вместо ремня. Он любопытно смотрит на соседа. Словно сама награда пришла ему в руки. Серьёзно? — С кем-то справляешь Рождество? — Я переехал недавно. У меня ещё нет близких друзей... — Сынмин слегка приподнимает голову, кивая подбородком, — Ты тоже один справляешь? — Угх! Не хочешь глянуть вместе «Гремлинов»? — Только я пиво пью. Ничего? — Угостишь? Я допил своë вино... Ах это пьяная смелость? Сынмину это льстит. Походу и правда трёхминутный взгляд сделал своë дело. Три... Два... Один...***
...год спустя...
Джуëн лениво потягивается, щурясь яркому солнцу, что беззаботно бродило лучами по стенам комнаты. В нос ударяет приторная сладость, это вызывает улыбку. Походу, Чонсу готовит тосты с джемом. Пока Джуëн сладко спал, его сосед по комнате напоминал кухонную фею: нацепивший на себя белый пышный передник, а на щеке, прям как фильмах, лёгкий след от сахарной пудры. Чонсу тихо суетился перед тостером, извлекая из него румяный хлеб. — Доброе утро, засоня! Чонсу оглядывается на соседа и мило хмурится: — Тебе пора прекращать брать ночные подработки! Ты за последний год даже в отпуск не ездил! Сегодня снова смена? — Мне же надо чем-то платить за учëбу, я уже почти год без финансовой поддержки родителей. Ты уже забыл? Чонсу недовольно вздыхает: — Но не работать же каждый день в ночные смены! — Сегодня у меня выходной, не переживай! Мой организм и сам устал. Доволен? Джуëн кривится в гримасе, изображая соседа, причмокивая губами, болтая головой в разные стороны. Чонсу прожигает в друге дыру, направляя на него нож в джеме. — Вот и молодец! Чонсу присаживается напротив Джуëна, протягивает ему на тарелки сэндвич с творожным сыром, мëдом и малиновым джемом. Друг шмыгает носом, притягивая к себе кружку с чаем и молоком. Джуëн раньше не особо любил, когда Чонсу пил свой фирменный чай – заваренную на кокосовом молоке матчу. А вскоре даже втянулся. Это походило на дружеский ритуал в воскресенье. Горячая матча, тост с джемом, порезанный аккуратно на две треугольных половины. Горячий душ. Поход в магазин за продуктами. — Раз у тебя выходной сегодня, встретишься с Гонилем? — Чонсу прихлëбывает бледно зеленую гущу, довольно прицыкивая языком: Вкуснотища! — Да, думаю сходить проветрить голову, а то скоро совсем не будет времени с ним увидеться. Конец учëбы и можно полностью перейти на полную рабочую смену. — Боже, ты даже сейчас думаешь о работе! —недовольно фырчит Чонсу, хрустя сэндвичем, мило при это хлопая ресницами, — Ты его когда последний раз видел хоть? — Вчера вечером, перед работой... —выдыхает Джуëн, проталкивая в себя вкусное творение друга. — О! Так у вас уже шуры-муры? — указательные пальцы рук соединяются в медленном движение в воздухе. Джуëн закатывает глаза, пытаясь не злиться своеобразному жесту рук Чонсу: — Он просто хороший знакомый. Мы просто общаемся... — Просто общаемся. Просто дружим. Просто шуры-муры. Всё понятно! —Чонсу начинает звонко хихикать. — Я не буду с ним строить отношения! Перестань нести чушь! —Джуëн отодвигает завтрак, теперь из-за разговоров о Гониле у него пропал аппетит. — Ути-пути! Какие мы злые! Так, и куда собрались? —Чонсу не хочется перегибать. Ведь за последний год Джуëн ни разу не был на свидании, да и вообще не имел каких-то планов на личную жизнь. — Просто ужин... — Просто ужин! Понятно...***
...ворвавшееся прошлое...
Джуëн сидит перебирает палочками кусочки мяса, у него совсем нет аппетита, ещё с самого утра. Всему виною сваха-друг Чонсу. И даже сейчас, сидя в уютном кафе с Гонилем, ему совсем не хочется тут находиться. Лучше бы он отработал ночную смену или просто провалялся весь вечер в кровати, смотря стриминги игр. Он взглянул на Гониля. Тот сегодня был одет очень строго, его аутфит отличался от обычного на нëм одетого худи и зауженных джинс. Сейчас перед Джуëном сидит словно другой человек, серьезный, красивый. Гониль был похож на влиятельного бизнесмена. На нëм была чёрная трикотажная водалазка с высоким горлом. На шее тонкая серебренная цепочка. Такого же цвета, как водалазка, пиджак с расстёгнутыми пуговицами. Темно-синие брюки с аккуратно выглаженными стрелками. Видимо, Гониль, в отличие, от Джуëна старательно подготовился к их ужину. Его волосы волнистыми прядями были уложены на одну сторону лба, с еле заметным блеском от геля. Да даже парфюм Гониля был подобран словно специально для этого образа. А Джуëн даже и об этом забыл. В нос ударяет тонкие ноты грейпфрута, спелой вишни и лайма. Этот парень чертовский хорошо подготовился для встречи. — Невкусно? — взгляд Гониля падает на копошения Джуëна по тарелки. — Вкусно, но, похоже, я наелся... — не будет же он говорить Гонилю, что их встреча-свидание-ужин сейчас для него кажется плохой затеей. — Какие-то проблемы на работе или учëбе? — Гониль откладывает в сторону палочки, складывая ладони вместе. — Наверное, это усталость... — Джуëн вздыхает и следуя примеру Гониля, откладывает палочки на край тарелки. — У тебя единственный выходной. И тут я со своим ужином да? — на лице парня возникает лёгкая ухмылка. Он явно надеялся на другой исход этого ужина. Джуëну хочется ответить, что Гониль чертовски прав. И что вся эта затея с ужином и даже с общением пустая трата времени для него. Но разве Джуëн из таких? Конечно, он соврëт. — Не говори ерунды. Спасибо за вечер. Мне было полезно немного развеяться... — Джуëн улыбается и отпивает с рюмки соджу. Лёгкая волна обжигает горло, но от неë сейчас значительнее приятнее, чем от порции заказанной еды. — Может, прогуляемся? Или, если хочешь, покатаемся по ночному Сеулу? —Гониль неловко касается руки Джуëна. У Джуëна холод по телу. И почему ему до сих пор неприятно общество другого парня? Разве возможно вот так любить одного человека всё это время? Видимо, возможно... Джуëн вытаскивает ладонь из-под тёплой руки Гониля, умещая её к себе на бëдра. Гониль, перестань быть таким... — Прости... но я ещё видимо не готов сделать шаг в будущее, — Джуëн хрипло выдыхает. Он не может поступить сейчас так с Гонилем. Лживые надежды кому они принесут счастья? — Когда-то тебе полегчает. Обязательно! Я не собираюсь на тебя давить, — Гониль улыбается грустной улыбкой. Да, это не приятно, да, обидно. Но разве он в праве распоряжаться чужой жизнью и судьбой?! — Мне очень стыдно, если я, вдруг, тебе внушил ложные надежды. Я думал, что справлюсь. Но, видимо, ещё не время... Гониль понимающе качает головой, протягивая Джуëну бутылку с соджу. Он тянет рюмку вперёд, в глаза напротив очень неудобно смотреть. — Всë будет у тебя хорошо! На миг Джуëну мерещится что земля ползëт под ногами. Точно плывет. Он переехал за сотни километров от квартиры Джисока. И вот сейчас, пока Гониль вливает ему новую порцию алкоголя. Он словно замечает за стеклом знакомую походку. Щелчок! Джуëн пьян? В бреду? Разве это может быть походка Джисока? Чтобы он мог забыть в убогом забытом городке, куда сбежал Джуëн, прихватив с собой Чонсу? Щелчок! Взгляд теряет из виду знакомое пятно. Сейчас хочется лишь бежать. Хотя сердце бешенно колотится, заставляя своего хозяина словно подумать, прежде чем сделать то, о чëм можно потом всю жизнь сожалеть. Рука Джуëна опускается, разливая соджу по столу. Ему плевать. Сейчас плевать. Если он не убедится, что это не Джисок, то потом не сможет ходить спокойно по улицам городка. Постоянно обворачиваясь. — Гониль, прости, мне пора... — ноги Джуëна реагируют очень быстро, а сердце словно ретируется. И он хватает своё пальто и исчезает за автоматическими дверями кафе. Оставляя Гониля одного, тот неоднократно оглядывается, пытаясь понять, куда так быстро сбежал Джуëн? Но его образ исчез среди толпы прохожих.***
...петля времени...
Холодный ветер обжигает кожу щëк, распахнутое пальто впускает его под одежду. Но Джуëна это сейчас меньше всего интересует. Всë, что его волнует – так это найти в десятках незнакомцах ту самую фигуру. Глаза бегают по ярким улицам и шумным компаниям. Сердце выстреливает порцию ударов, схожих на очередь автомата. Разум кроëт, ноги петляют друг в друге. Хочется молиться всем богам. Лишь бы найти, то о чëм он теперь больше думать не может. Это словно победа! Джуëн замечает около небольшой пекарни знакомый силуэт в синем дутике. Это точно Джисок! На его шее завязан туго зелёный шарф, который они купили вместе с тем бежевым драповым пальто. Ноги замедляются и накрывает волна страха. Зачем он это всё делает? Зачем вмешивается в жизнь Джисока снова? Но сердце тянется к знакомой фигуре, дрожащими пальцами цепляясь в синий рукав куртки. Джуëну плохо. На него смотрят огромные глаза-бусинки, которые последний год не выпускали его из страшных кошмарных снов. Джисок удивленно открывает рот, поднимая брови. Он растерянно оглядывается вокруг, словно пытаясь понять, не сон ли это. Это Джуëн... — К-как дела, Сок-и? — голос парня дрожит, а внутри словно огромный нервный ком, что осел внизу живота. — П-приве-ет.. — Джисок не понимает, что происходит. — Давно не виделись! Ты как? — Джуëн натягивает на своё лицо дружескую улыбку и убирает с рукава свои пальцы. — В-всë-хорошо. Ты сам как? — пышные ресницы быстро моргают. В горле першит. — Я в порядке! Ждëшь Сынмина? —Джуëн кивает бумажному пакету в руках парня. Джисок молча прячет глаза. Неожиданная встреча слишком сильно его озадачила. — Эм...мы четыре месяца назад разошлись, — Джисок пожимает плечами, запуская в волосы пальцы. Слишком неловко... Джуëн не может двигаться. Хочется задать сотни вопросов Джисоку, но из губ лишь вырывается: — Ты же всë так же не пьешь соджу? Может по вину? Джисок хлопает глазами, то, что происходит сейчас ощущается очень странно. Но сердце почему-то радуется Джуëну. Очень... — Хорошо... Фигуры теряются в десятках прохожих, оставляя за собой миллионы вопросов.I miss you more than life.... Я безумно скучаю по тебе... I miss you more than life ....