Бабайка для Му Цина

=4= Му Цин отбрасывает в сторону влажный платок, которым стирал с себя кровь демона, и прячет лицо в ладонях. Нет, он вовсе не плачет, просто отгораживается от окружающего мира и пытается переварить недавние события. Он ругает себя за то, что излил душу вчера утром и перед кем? Перед Фэн Синем, для которого он пустое место. “Он мне не ненаглядный”. Му Цин в который раз прокручивает в своей голове эпизод, произошедший 800 лет назад. Ну, не мог он остаться и пожертвовать своей матерью ради служения Се Ляню. И бездействовать, подчинившись судьбе, и потакать наследному принцу тоже не мог. А Фэн Синь не пожелал понять его и просто вычеркнул из своего сердца. Если оно вообще у него было. 800 долгих лет, но Му Цин как сейчас помнит нежные прикосновения ласковых рук, разительно отличающиеся от нынешних. И хотя Фэн Синь никогда не бьёт его по лицу, другие части тела постоянно ноют от оставленных на них синяков и ссадин. Му Цин помнит, как всё начиналось, ещё до падения Сяньлэ. Поначалу ему казалось, что они с Фэн Синем невзлюбили друг друга с первого взгляда. Этот телохранитель в упор никого не видел кроме своего ненаглядного принца, а Му Цина вообще за человека не считал. Каждый взгляд Фэн Синя, который Му Цин ловил на себе, мог бы испепелить его. Но до поры до времени он даже не задумывался, что обжигающее пламя янтарных глаз могло загораться вовсе не из-за ненависти. Жизнь Му Цина окончательно перевернулась в тот день, когда Ци Жун на весь дворец верещал, что его покалечил телохранитель венценосного братика. И затем произошло то, чего никто не ожидал: мало того, что Фэн Синь принял наказание государя (хотя и подчинялся только наследному принцу), так ещё и сам привёл его в исполнение. Всю следующую ночь Му Цин не мог прогнать из головы образ Фэн Синя, который ломал собственную руку с каменным лицом, лицом, выражавшим смелость и преданность. Пусть это было адресовано и не ему, Му Цину, но тот поступок был достоин восхищения. И обожания. И поклонения этим сильным рукам. Этому невозмутимому красивому лицу. Этому смелому взгляду. Едва вновь увидев на следующее утро Фэн Синя, Му Цин понял: случилось непоправимое. Он влюбился. В мужчину, в храброго и бесстрашного, чуткого и преданного, божественно красивого. В мужчину, который никогда не ответит ему взаимностью. Но спустя какое-то время жизнь Му Цина сделала очередной резкий и очень неожиданный для него поворот. Поздно вечером в его покои постучались. Как же был удивлён Му Цин, увидев на пороге Фэн Синя. -Я рукав порвал. Ты можешь его зашить? Му Цин взглянул на его нижнее одеяние, кивнул и жестом предложил присесть на кровать. От неожиданности он даже говорить не мог. Фэн Синь начал было снимать рубаху, но Му Цин воспротивился. Полуобнажённого тренированного тела лучника он не вынесет. А вот самого Му Цина после этого точно вынесут, вперёд ногами. Зажав во рту булавки и иголку, он присел рядом и начал временно скреплять булавками ткань, чтобы удобнее было зашивать. Сквозь прореху в одежде проглядывали литые мускулы и Му Цин старался не касаться пшеничной кожи, чтобы не ставить их обоих в неловкое положение. Но и без этого он чувствовал, как Фэн Синь был напряжён и всячески избегал смотреть в его сторону. От волнения пальцы Му Цина дрожали и, вытаскивая изо рта последнюю булавку, он расцарапал себе губу. Он не вскрикнул, лишь издал какой-то тихенький звук-хмык, но Фэн Синь обернулся. -У тебя кровь. Он развернулся всем телом, провёл большим пальцем по нижней губе Му Цина и, не отнимая руки, замер в ожидании. Му Цин тоже молчал и чего-то ждал, не смея поднять взгляд, но чувствуя, что янтари напротив прожигают его насквозь. Смелости хватило только на то, чтобы украдкой лизнуть кончик большого пальца, всё ещё касавшегося его нижней губы. Зрачки Фэн Синя расширились, и он вмиг притянул к себе Му Цина, не подозревая, что дарит тому первый в его жизни поцелуй. С первых же секунд глубокий и полный ненасытной страсти. С того самого дня Му Цин стал полностью зависим от любых прикосновений к нему Фэн Синя, но никогда этого не показывал. Наоборот, Му Цин выдрессировал его словно собачку, заставляя поклоняться своему телу и царственно дозволяя дотронуться до него. В вопросах телесных касаний у него была полная и безграничная власть над Фэн Синем. Была. 800 лет назад. Звук приближающихся шагов выдёргивает Му Цина из воспоминаний. Он отнимает руки от лица и видит того, кого меньше всего ожидает: Фэн Синя всё ещё в одеждах Нань Фэна. Как он попал во дворец? Му Цин же велел своим служащим никого не впускать. Фэн Синь молча пересекает купальню, садится рядом с Му Цином и смачивает платок: -Когда снова решишь показаться в таком виде, заранее предупреждай, что это не твоя кровь. А то так и до остановки сердца недалеко. -У тебя всё равно его нет. Как у меня совести, - Му Цин отшатывается, когда Фэн Синь протягивает руку к его лицу. Но Наньяну плевать на личные границы. Он берёт Му Цина за подбородок и крепко держит, пока плавными движениями оттирает кровь с виска. Му Цин отводит взгляд. Он смущается, хотя после расставания подобная неловкая близость случается между ними далеко не в первый раз. Если один из них в бою против демона получал серьёзные ранения, второй всегда бережно ухаживал за пострадавшим. Но это были совсем не те касания. -Помнишь, как раньше, - вдруг говорит Фэн Синь, перемещая влажный платок на бледную шею. -Нет, - резко отвечает Му Цин, догадываясь, о чём идёт речь. - Не помню. В ту пору, когда Сяньлэ процветало, Му Цин много упражнялся с холодным оружием под руководством Его Высочества и к концу дня был весь в пыли. И пока отмокал в горячей воде, Фэн Синь покрывал прохладными поцелуями и массировал его уставшие плечи и шею. Это был край бесстыдства, что в ту пору позволял ему Му Цин. Только зачем Фэн Синь сейчас об этом заговорил? -Не помнишь? - Наньян в замешательстве. - Да взять любую переделку, в которую мы попадали с Его Высочеством. Те же ощущения: слаженная работа, чувство опасности... Ах, вот он о чём... Расстроенный несовпадением мыслей Му Цин вырывает из рук Фэн Синя платок: -Я и сам в состоянии привести себя в порядок. Откуда такая забота? Два дня назад ты чуть не задушил меня в моём же дворце. Фэн Синь мнётся, поправляет кожаные наручи и, стараясь не встречаться взглядом с Му Цином, наконец, выдаёт: -Возможно, я в самом деле был немного несправедлив к тебе. -Немного? Немного?! Это “немного” так выбешивает Му Цина, что он упускает из виду, как Фэн Синь чуть ли не впервые пытается признать свою ошибку. -Да ты вечно обвинял меня во всех бедах Его Высочества! -Знаешь, что! - Фэн Синю тоже много не надо, чтобы разозлиться. Он одним движением хватает Му Цина и прямо в одежде закидывает в бочку с водой. - Остынь-ка. Заодно и отмоешься. Обидно, но реакция Фэн Синя вполне ожидаема. Не бочка с водой, так драку бы затеял. Поэтому Му Цин смиренно ждёт, когда агрессор отправится восвояси. Но вопреки ожиданиям Фэн Синь устраивается рядом с бочкой: -А теперь серьёзно: демон -Что “демон”? - спрашивает Му Цин, попутно раздеваясь прямо в бочке. -Эй, ты что делаешь? - явно волнуется Фэн Синь. -Ну, не в одежде же мне совершать омовение, - Му Цин бросает на пол мокро-кровавые одеяния. - И что дальше? -А что дальше? - Фэн Синь украдкой косится в сторону бочки. -Демон. -Да, и что с ним? - Фэн Синь чуть не сворачивает шею, наблюдая, как Му Цин обмывает руку от запястья до плеча. -Это я у тебя спрашиваю. Ты же завёл про него разговор. Му Цину нравится смотреть, как Фэн Синь с трудом приходит в себя и пытается сосредоточиться на деле. Но также Му Цин не придаёт этой ситуации особого значения. Фэн Синь упрям, и если он один раз изменил своё отношение к кому-либо, то это навсегда. А разглядывать голого человека в бочке способен каждый. -А, да. Ты убил его? -Этого - да. -А были и другие? - лицо Фэн Синя становится обеспокоенным. Му Цин начинает закипать. Наверняка Наньян беспокоится, что за Сяомин гналась целая орава демонов. А ещё Му Цин жалеет, что попросил Фэн Синя сопроводить богиню. Кто знает, о чём они там говорили наедине. -У него есть хозяин. А это был приспешник, выполнявший приказ. -Значит, ничего не закончилось. - вздыхает Фэн Синь. - Нужно искать этого хозяина. Вот только как? У нас нет никаких зацепок. А ты что скажешь? -Только то, что я уже замёрз в этой бочке и хотел бы вылезти. Может, договорим несколько позже? -Почему? - всё-таки иногда Фэн Синь тупит по-страшному. -Я, знаешь ли, не привык расхаживать при других людях без одежды. Му Цин отвлекается, чтобы поднять мыльный корень, упавший в бочку, а когда вновь поворачивается к Фэн Синю, того как ветром сдуло. =5=.        Рана Совершенного Владыки Сяомин поверхностная, и днём богиня семейного очага отправляется во дворец Линвэнь на уже ставшее традиционным чаепитие. Небожительницы устраиваются на открытом воздухе недалеко от входа во дворец. -Ну, как там наши мальчики? -Ты знаешь, дорогая, живу уже 800 лет, но таких... - Сяомин выразительно поднимает брови. -...вижу в первые. Зачем-то приняли облик служащих Средних Небес и упорно не хотели признаваться, кто они такие на самом деле. -Ну, не зря же их окрестили новыми опухолями, едва освободились места. Сама же видела, с кем они сидели на пиршестве. -За что же их так? Я слышала, они оба довольно могущественные боги войны. -Дело не в силе или профессиональных качествах, а в том, как они себя ведут. Вот например, неделю назад свалились с третьего этажа дворца Сяньлэ и парным ураганом пронеслись по его саду. -Действительно, опухоли. А ты рада, наконец, освободиться от этого клейма? -Да оно уже скорее шутливое. И меня наконец-то стали ценить. Всё же никому не под силу делать то, что делаю я. В подтверждение её слов на ступенях вырисовывается служащий средних небес, явно желающий воспользоваться возможностями дворца. -Совершенный владыка Линвэнь. Совершенный Владыка Сяомин, - он складывает руки в приветственном жесте. Сяомин улыбается: -Мой юный дух Фэн Цин, - Линвэнь давится чаем, а богиня семейного очага как ни в чём ни бывало продолжает. - Мой отчёт о проделанной работе скоро будет у Линвэнь, и вы сможете с ним ознакомиться. Да, благодарю вас за спасение. Надеюсь, вы не сильно пострадали? -Никак нет. Владыка Линвэнь, я могу воспользоваться библиотекой? -Конечно, проходите. Мои служащие помогут вам найти необходимую информацию, - и едва дух войны скрывается во дворце, Линвэнь поворачивается к Сяомин. - Эта бледная моль - Сюаньчжэнь?! А уж имя... Удивительно, как Наньян его на месте не прибил. Богини-сплетницы хихикают. -Странно, что не Фу Яо, - Линвэнь задумывается, но, видя непонимание подруги, объясняет. - Фу Яо - его привычный облик младшего служащего, надо сказать, довольно хорошенький и похожий на оригинал. А что, Наньян таким же чучелом вырядился? -Отнюдь! Юный дух войны Нань Фэн очень даже привлекателен. -Ох, забудь, дорогая! Этот давно для нас потерян. -Нет, что ты! Я просто восхищаюсь его красотой. Разве я могу влезть в такую любовь? Обе заливаются смехом. -Нет, правда, Сяомин. Неужели они и при тебе выясняли отношения? -Конечно. Всё, как ты и рассказывала. Вроде взрослые мужики, а ведут себя как девочки. Но ты знаешь, они даже когда ругаются, такие милые! =6= Вечером того же дня Фэн Синь покидает дворец Линвэнь и чувствует, что у него сейчас пар из ушей пойдёт: Му Цин уже побывал в библиотеке. Причём в облике духа войны. Он очень много времени провёл в хранилище Летописей Небожителей и интересовался какими-то древними свитками. Это возмутительно! Они вместе занимаются поимкой демона, а Му Цин опять плетёт интриги, даже по делу ничего не узнал. И зачем ему скрываться? Фэн Синь намерен это выяснить. Младшие служащие дворца Сюаньчжэня уверяли, что их генерал на месте, но того не оказалось в рабочем кабинете. Фэн Синь, недолго думая, точнее, очень долго, буквально заставляя себя, идёт в жилые покои. Пока Наньян бродит по дворцу в поисках Му Цина, гнев успевает улетучиться. Генерал уже сам не понимает, зачем он идёт в опочивальню. Дверь в комнату приоткрыта. Фэн Синь стучит, но никто не отзывается, и он входит без приглашения. -Му Цин? В опочивальне действительно никого нет. Фэн Синь решает было уйти, но любопытство сильнее: он никогда раньше не бывал в этой комнате. Личные покои обставлены со вкусом вполне в духе Му Цина. Даже комнаты императорской наложницы меркнут по сравнению с этим: множество вазочек и шкатулок, статуэтки, даже особая полочка для хранения благовоний рядом с изящной курильницей, роскошная мебель. Он всегда любил красивые вещи, Фэн Синь как никто другой это знает. Его взгляд приковывает статуэтка на прикроватном столике, и он подходит ближе. Нет, ему не показалось. Это искусно сделанная уменьшенная копия Совершенного Владыки Наньяна, и довольно старая, сейчас таких не делают. Фэн Синь не носил доспехи, в которые одета фигурка, уже несколько столетий, пять, если не шесть. Выходит, эта статуэтка обитает во дворце уже очень давно. Му Цин не стал бы хранить среди всего этого великолепия случайно найденный хлам. Эта вещица в самом деле дорога ему. Фэн Синь вертит в руках статуэтку и отмечает, что у той на лице в районе губ вся краска почти стёрлась. Фэн Синь вздыхает. У него тоже есть кое-что, что напоминает ему о Му Цине и никогда не покидает пределов дворца. -Что ты здесь делаешь? Фэн Синь резко оборачивается и нос к носу сталкивается с хозяином дворца, облачённым в ночные одежды: -Зачем подкрадываться?! -Я бы задал этот вопрос иначе: зачем прокрадываться? В мои личные покои, - взгляд опускается на руки Фэн Синя. - И трогать мои вещи. -Ну, знаешь, никак не ожидал увидеть себя рядом с твоей кроватью. Спишь со мной в обнимку? Обсидиановые глаза в ответ сверкают гневом. -Поставь на место и убирайся отсюда, - Му Цин говорит тихо, но с такой злостью, что, если бы Фэн Синь был обычным человеком, его бы уже разорвало на части. Наньян возвращает статуэтку на столик: -Ладно, я просто... -Уходи. Сейчас же. Фэн Синь выходит из опочивальни, но внутренний голос говорит ему обернуться. Картина, открывшаяся его взору, до невозможного грустная и трогательная: Му Цин, сгорбившись и покачиваясь, сидит на кровати, нежно прижимает к себе фигурку Наньяна и гладит её по спине. =7= Ситуация в опочивальне Му Цина выбивает Фэн Синя из колеи. Он пришёл, чтобы поорать и прояснить пару рабочих моментов, а вместо этого узнал страшную правду, которую Му Цину уж точно хотелось бы скрыть от него. Подумать только! Фигурка Наньяна на прикроватном столике. Да нет же, этому наверняка есть разумное объяснение. Фэн Синь пытается вспомнить, не было ли в комнате фигурок и других богов войны, скажем, Мингуана или Циина. Отговорки! Если бы это была коллекция, педант Му Цин поставил бы их все вместе. Фэн Синь всё же признаёт очевидное, то, на что 800 лет закрывал глаза, хотя были и другие намёки. Чувства к нему Му Цина никуда не делись, просто были погребены под взаимными обидами. Но пока это открытие ничего не меняет. Фэн Синь не до конца уверен, действительно ли он хочет вернуть в свою жизнь то, что происходило 800 лет назад. Ведь ни одни отношения Фэн Синя не заканчивались ничем хорошим: бросившая его и давно позабытая девушка из Сяньлэ, потом Цзянь Лань, а между ними этот роковой подметала, которого приволок во дворец наследный принц. Молчаливый, временами надменный, скрытный и холодный слуга Его Высочества сразу же завладел вниманием Фэн Синя. От одного взгляда на Му Цина, хотелось поставить того на место, а может даже уложить. Довольно странные желания. О мужчинах Фэн Синь даже никогда не думал и не понимал, откуда у него вдруг появилась тяга к этому юноше. При взгляде на него внутри натягивалась тетива, и хотелось выпустить в Му Цина столько стрел, сколько выдержит его изящное и гибкое тело. Всё, чего желал Фэн Синь - это вжать заносчивого слугу в стену, намотать его длинные волосы на свой кулак и потянуть на себя, чтобы эти обсидиановые глаза закатились ещё сильнее, и втрахивать его в эту несчастную стену, чтобы выбить из него всю спесь, холод, а также услышать стоны едва переносимого удовольствия. Каждую ночь Фэн Синь мучил самого себя этими постыдными желаниями, пока в один прекрасный день всё не изменилось. Для начала они с Се Лянем спасли Му Цина от не очень-то вежливых монахов, которые пытались запретить тому собирать вишню. Фэн Синь сам себе удивился, что не стал по обыкновению издеваться и дразнить Му Цина, лишь разглядывал смущённое и слега напуганное бледное лицо. Откуда-то возникло желание защитить этого дурака, хоть он того и не стоил. Осознание пришло несколько позже. Они пришли навестить мать подметалы, и толпа беспризорных детишек радостно приветствовала Му Цина, а тот хоть и ворчал, но улыбался, угощал всех вишней и ласково трепал каждого по голове. Таким слугу Его Высочества Фэн Синь видел впервые в жизни, и сердце подсказывало, что это и есть настоящий Му Цин. И Фэн Синю вдруг нестерпимо захотелось стать одним из этих мальчишек, чтобы изящные бледные руки хотя бы раз приласкали и его. А потом случился оторванный рукав. Фэн Синь опомнился, когда уже почти уложил Му Цина на кровать, но вовремя остановился. Он не поступит так со своим божеством. Обычный слуга наследного принца вдруг засиял для Фэн Синя ярче любого небожителя. Беспомощно цепляясь за плечи Му Цина, он виновато прижался к его груди и в ответ получил ровно то, о чём и мечтал: Му Цин крепко обнимал его и, бормоча всякие нежные глупости, гладил по голове. Так было 800 лет назад. И всё-таки Му Цин плохо обошёлся с Его Высочеством после падения Сяньлэ. Но тогда же он пытался спасти Цзянь Лань, совершенно чужую для него женщину и её нерождённого ребёнка. А теперь снова что-то замышляет. Как же понять этого противоречивого и непоследовательного человека? =8= Фэн Синь плохо спал этой ночью, хотя обычно небожители не испытывают с этим никаких проблем. В голове вертелось слишком много разных мыслей о Му Цине, смене облика, Му Цине, новом демоне и снова о Му Цине. Во время утреннего собрания во дворце Сяньлэ, Фэн Синь много раз пытался перехватить взгляд Му Цина, но тот упорно не желал смотреть в его сторону. Поймать упрямого бога войны удалось лишь за пределами дворца. -Давай поговорим, - Фэн Синь хватает его за запястье. -Давай, - Му Цин моментально вырывается и становится на некотором отдалении от Фэн Синя. - Какого демона вчера произошло в моих покоях? Что ты там искал? -Тебя. Хотел прояснить один момент. -И что, до сих пор не прояснил? Мало моего вчерашнего унижения? -Я о другом. Ты вчера ходил в библиотеку Линвэнь... -Сводом Небесных Законов не запрещено посещать это место. -Ты хоть раз можешь меня выслушать?! - рычит Фэн Синь. Да что же за несносный язва этот Му Цин! - Почему ты мне ничего не сказал? Мы же вместе работаем. И ты опять сменил облик, когда ходил туда. Снова строишь козни? Му Цин поджимает губы, а обсидиановые глаза сверкают нехорошим блеском. Секунда и он срывается с места, летит на Фэн Синя и впечатывает его в стену, а ладонью давит на грудь, не давая сдвинуться с места. -Т-Т-ТЫ! Сколько раз я должен повторить, чтобы ты меня услышал?! Я никогда никому не строил козни! Почему в это так трудно поверить? Потому что я Му Цин? Холодный, безэмоциональный мраморный столб, не способный проявить к человеку сочувствие? И вообще испытывать чувства к людям. Ты ведь таким меня всегда считал и до сих пор считаешь. Тогда какого демона ты до сих пор берёшь меня в напарники? Не доверяешь, так не доверяй до конца! Я же тебя брошу прямо на задании, предам, оставлю подыхать на радость призракам. Я же такой! Мне ведь плевать на тебя! Только почему я до сих пор рядом и спасаю твою задницу, хоть ты меня об этом и не просишь? Об этом ты не думал? - Му Цин выпаливает это всё на одном дыхании и замолкает, приходя в себя. Фэн Синь пытается переварить всё сказанное, но получается плохо. Перед глазами так и стоит его собственная статуэтка на прикроватном столике Сюаньчжэня. На крик души Му Цина у него есть только один короткий ответ, всё-таки вымученный минувшей ночью и который лучше бы не озвучивать совсем, но ничего другого в голову не идёт: -Ты мне нужен. -Зачем? Чтобы было на ком вымещать свою злость? -Потому что я не могу без тебя, - полная и безоговорочная капитуляция. Фэн Синь сам не узнаёт свой голос, приглушённый и… беспомощный? Он мог бы одним ударом оттолкнуть от себя Му Цина и затеять привычный для обоих поединок, но вместо этого обнажает своё сердце. Рука юго-западного генерала до сих пор упирается в ему грудь, но взгляд сменяется с озлобленного на непонимающий. Фэн Синь любуется этим удивлённым выражением лица, а его ладонь, словно никем не контролируемая, тянется к щеке Му Цина и осторожно гладит. Фэн Синь тут же получает звонкую пощёчину. -Определись уже: ненавидишь ты меня или... - внезапно Му Цин замолкает. -Или что? - Фэн Синь с замиранием сердца ждёт продолжения фразы. Му Цин молчит, только прикладывает два пальца к виску и изредка кивает. Всё ясно, канал духовной связи. Фэн Синь терпеливо ждёт, когда разговор закончится. -Узнай всё, о человеке по имени Ху Мэй, - Му Цин наконец возвращается в реальность. -Кто это? -А я откуда знаю? Линвэнь сказала, что он может быть связан с демоном. Вот и займись этим. А мне пора исполнять молитвы. -Вообще-то у меня тоже есть верующие, - возражает Фэн Синь. -Этим могут заняться младшие служащие твоего дворца. Узнай до вечера хоть что-то, потом решим, что делать дальше. =9= Фэн Синь зря беспокоился: он успел и исполнить молитвы верующих, и покопаться в библиотеке Линвэнь, но ничего особенного он не узнал. Верующие вымотали его куда сильнее. Фэн Синь освобождается от тяжёлых доспехов и облачается в тёмно-синее ханьфу, которое всегда носит во дворце в редкие часы отдыха. Он также меняет ленту в волосах и привычную заколку на совсем другую. Когда-то её подарил Фэн Синю Му Цин, ещё до падения Сяньлэ. Заколка маленькая и способна удержать небольшой пучок волос вроде того, что носил Фэн Синь 800 лет назад. Наньян с нежностью вспоминает о тех временах. Му Цин тогда немного опоздал на их тайное вечернее свидание, и Фэн Синь уже начал беспокоиться, не случилось ли чего. Но возлюбленный вскоре всё же появился, покрасневший и смущённый. Он долго болтал глупости про то, какой Фэн Синь красивый и мужественный, что-то про подарок и, наконец, протянул маленькую деревянную шкатулку, украшенную резьбой. Фэн Синь открыл её и обомлел: внутри лежала дивной красоты заколка для волос. Вроде той, что была на Фэн Сине, только не деревянная, а из золота и нефрита. “Откуда у него...” Фэн Синю стало дурно от догадки. Жалования Му Цина едва хватало, чтобы он мог помогать матери, не совсем бедствовать и изредка баловать себя любимыми безделицами. Но некоторое время назад Фэн Синь заметил, что Му Цин перестал тратиться на себя. А ещё по дворцу пополз слух, что кто-то из слуг-мужчин промышлял пошивом одежды для придворных дам за деньги. Значит, это был Му Цин! И всё ради того, чтобы сделать подарок ему, Фэн Синю. Он стоял как дурак, смотрел на заколку и не знал, что сказать. -Тебе не нравится? - тихо спросил Му Цин. -Это произведение искусства! Но Му Цин, это же дорого. Зачем ты... -Ты телохранитель Его Высочества, а я не могу позволить наследному принцу появляться в сопровождении болвана с дурацкой деревяшкой. Можно? - Му Цин протянул руку к волосам Фэн Синя. Тот кивнул, затем сел, чтобы Му Цину было удобнее, и слуга принца освободил густые каштановые волосы от прежней заколки. Нежные пальцы сначала помассировали кожу головы, затем расчесали пряди, сформировали аккуратный пучок и закрепили его нефритовым великолепием. -Ну как? - не оборачиваясь, поинтересовался Фэн Синь. Му Цин обнял его и прижался к спине всем телом. -Му Цин? Тот оставил на скуле Фэн Синя невесомый поцелуй и прошептал прямо в ухо: -Ты совершенен. И в тот раз Му Цин позволил ему немного больше, чем обычно, пусть и через одежду. Спустя 800 лет Фэн Синь продолжает носить эту заколку, но только во дворце и только в личных покоях. Он не хочет, чтобы Му Цин узнал об этой его привычке. Фэн Синь редко пьёт вино. В основном на пиршествах вместе со всеми небожителями и не больше одной чаши, но сейчас он чувствует потребность надраться и провалиться в сон. Слишком многое произошло за эти дни. Одна только сцена в купальне Сюаньчжэня чего стоит! Фэн Синь как дурак пялился на Му Цина в бочке, а до этого болтал какие-то глупости вроде “Помнишь, как раньше?” Фэн Синь иногда задавал Му Цину этот вопрос в надежде, что в сердце этого бесчувственного и закрытого человека хоть что-то дрогнет, но тщетно. Тот попросту менял тему разговора или отвечал, что ничего такого не помнит. И Фэн Синю тут же приходилось выкручиваться. А очередная драка, которая закончилась тем, что он восседал верхом на генерале подметале? Фэн Синь каждой клеточкой своего тела чувствовал все изгибы когда-то желанного Му Цина. Да от кого он скрывает, от самого себя?! Он до сих пор желает Совершенного Владыку Сюаньчжэня. Настоящего, а не образ, который он представляет чуть ли не каждую ночь, задыхаясь от возбуждения и роняя с губ его имя. Хотя утром, разговаривая сам с собой, всё отрицает. Но он сам оттолкнул Му Цина 800 лет назад. Конечно, тот первый некрасиво поступил, бросив их с наследным принцем. Возможно, Фэн Синь никогда не поймёт логики поступков Му Цина, но он может их принять. Теперь может. Му Цин, можно сказать, обнажил перед ним свою душу и Фэн Синь начинает ему верить. Только гордый, обидчивый и мнительный Сюаньчжэнь никогда не сделает шаг навстречу. Если Фэн Синь и мог на что-то надеяться, то недавнее проникновение в святая святых опочивальню Му Цина поставило на надеждах жирную точку. Фэн Синь до сих пор не может выкинуть из головы разгневанного, обескураженного, потерянного, беззащитного бога войны в ночных одеждах. Фэн Синь наполняет чашу вином, но не успевает сделать и глоток - раздаётся стук в дверь, и слышится голос одного из младших служащих: -Генерал Наньян, здесь... Дверь распахивается и в опочивальню с гордым видом обманутой наложницы вплывает Сюаньчжэнь. -Можешь идти, - говорит он духу войны и сам захлопывает за ним дверь. Му Цин поворачивается лицом к Фэн Синю, но остаётся стоять на месте и буравит того взглядом. -Полагаю, у тебя ко мне какое-то дело? - не выдерживает Наньян. -Если ты помнишь, мы собирались поговорить о нашем демоне. -Помню. -Есть новости? -Может, для начала присядем? - Фэн Синь старается быть гостеприимным хозяином. - Чай? Или хочешь вина? -Я здесь не за этим, - Му Цин не двигается с места. - Ты что-то выяснил? -Ху Мэй был заклинателем, был женат на тоже заклинательнице Лань Мин, жил несколько сотен лет назад. Ничего особенного. -Не очень-то информативно. Фэн Синь начинает злиться: Му Цин сам спихнул на него всю работу, а теперь ещё что-то предъявляет. -А ты что узнал в библиотеке Линвэнь? -Это пока не важно. -Да что с тобой не так? - кричит Фэн Синь. - Ты можешь хоть иногда не быть бесчувственным куском льда? Из тебя же лишнее слово выбивать надо. Ты никогда ничем не поделишься. Фэн Синь понимает, что снова переходит границы, но не может остановиться. С Му Цином или на повышенных тонах, или никак. -И с кем, интересно, я должен делиться? -Да хотя бы со мной! Я не чужой тебе человек, если ты помнишь. Хотя ты ничего не помнишь... - Фэн Синь на одном дыхании вываливает все свои чувства и осекается. Не нужно было этого говорить. -Ты до сих пор носишь ту заколку? - Му Цин демонстрирует возможности своей памяти, опровергая заявление Фэн Синя. -Так же как и ты. Если человек и сбежал из моей жизни, то его подарки тут ни при чём. -Я не сбежал. Я лишь оставил Его Высочество, а из своей жизни ты сам меня прогнал. Ты не знаешь всего, что я пережил тогда! -Так расскажи мне! -800 лет тебя это не интересовало. Что вдруг изменилось? Не давая Му Цину опомниться, Фэн Синь крепко прижимает его к себе: -Ну, когда-то же должен случиться переломный момент. Почему бы не сейчас? Наньяну уже надоедает эта беготня от правды, и хочется, наконец, простого человеческого счастья. Хотя с его везением в отношениях это вряд ли случится, но всегда можно попробовать. Он гладит Му Цина по спине. Пальцы помнят каждый изгиб его тела, которое Му Цин разрешал ласкать чаще всего только через одежду. Хотя иногда случалось и прямо противоположное. -Фэн Синь, не надо. Мы расстались много лет назад, между нами уже давно ничего нет, - Му Цин не обнимает его в ответ, но Фэн Синь чувствует, как изящная фигура юго-западного генерала дрожит и слегка выгибается, подстраиваясь под его руки. -Ты в самом деле так думаешь или по привычке врёшь нам обоим? Сомневаюсь, что Пэй Мин тоже хранит у изголовья кровати куклы, изображающие его женщин, которые для ничего не значат. -У него их было столько, что надо строить отдельный дворец. -А у тебя? - Фэн Синь думал об этом и не раз. - У тебя кто-то был после меня? Му Цин молчит и отводит взгляд. -Нет... Му Цин… -Уж кто-кто, а ты точно не в праве меня осуждать. -Кто он? – другие варианты Фэн Синь даже не рассматривает. -Почему не она? -Это не по твоей части. Кто он?! Фэн Синю невыносима сама мысль о том, что не он сам был первым Му Цина, а какой-то незнакомец. Да как вообще могло такое случиться?! -Кто? Кто посмел до тебя дотронуться? -Тебя не должно это волновать. -Я уж как-нибудь сам это решу, без тебя! -Прекрасно, - Му Цин вырывается из объятий и идёт к дверям. - Пойду, раз я здесь больше не нужен. -Да стой ты! - Фэн Синь хватает его за плечи, разворачивает к себе и... чувствует себя уязвимым. Му Цин смотрит на него в упор холодным взглядом. Сейчас он может убить Фэн Синя одним словом. - Му Цин... -Совместное распитие вина ещё в силе? Фэн Синь ушам не верит. -Конечно! Да! Му Цин молча усаживается за столик в центре комнаты и ждёт, пока Фэн Синь мечется как подстреленный зверь с чашами и кувшином. Когда все приготовления, наконец, закончены, а стол сервирован, Фэн Синь садится напротив Му Цина, готовый к неловкому молчанию. Однако Сюаньчжэнь заговаривает первый и почти сразу же: -Если мои догадки верны, этот демон преследует конкретную цель. -Разрушать семьи и браки. -Не только это. По докладу Линвэнь и хозяин, и его приспешники занимались лишь шантажом, и раскрывали пороки жертв перед их близкими. Заклинателей, которых нанимали семьи для их изгнания, или любых других людей они никогда не трогали. Первое и единственное нападение демон совершил вчера. О чём это говорит? Фэн Синь не сразу соображает, потому что разглядывает губы напротив, соблазнительно окрасившиеся вином. Му Цин раздражённо вздыхает и щёлкает пальцами: -В глаза мне смотри. Фэн Синь упирается локтями в стол, подпирает голову ладонями и влюблённо смотрит в глубокие обсидианы. Он еле соображает, опьянённый и обрадованный тем, что великая 800-летняя стена пала: они раньше никогда не пили вино вместе. -Демон тебя побери, Фэн Синь! Я говорю о серьёзных вещах, сосредоточься, - Му Цин переставляет кувшин с вином и чаши на пол, себе за спину. - Сначала дело, потом развлечения. Ну, сообразил? “Развлечения...” -Ты всегда называл меня тупым, чего сейчас-то хочешь? Му Цин закатывает глаза: -Демон впервые проявил агрессию при появлении Сяомин. Ну, неужели у тебя в голове не складывается: богиня семейного очага и демон, разрушающий семьи? -Да, есть что-то общее. Ты ещё что-то говорил про страхи и тайные желания. Му Цин меняется в лице: -Говорил. И что? -А оно как со всем этим связано? -П-п-пока не знаю. -А Ху Мэй здесь причём? Откуда он вообще взялся в этом деле? -Я смотрю, ты сегодня днём не особо утруждался. И вообще свиток не читал. Демон начал творить бесчинства незадолго до смерти Ху Мэя, а в день гибели появлялся в его доме. -А потом его следы затерялись в Призрачном Городе. -О, значит, ты всё-таки поработал над делом. -Да. Я могу, наконец, получить за это награду? -Полагаю, ты говоришь о вине, - Му Цин возвращает кувшин и чаши. -А есть ещё варианты? Фэн Синь уже представляет, как Сюаньчжэнь поднимается, решительно переступает через столик, отпинывая изящной ножкой кувшин с вином, устраивается верхом на Фэн Сине и сладко целует его, крепко обхватив за голову, а Наньян в ответ сжимает его миленький задик сильными руками... Му Цин и в самом деле поднимается на ноги, но лишь для того, чтобы уйти. -Вот твой утешительный приз, - он протягивает Фэн Синю чашу с вином. - И проспись хорошенько, завтра навестим Искателя Цветов.